Глава 4
4 апреля 2020 г. в 14:22
Пальцы Гермионы сжали шёлковую ткань его сюртука, когда ее губы коснулись жёсткой линии его рта.
Она была уверена, что Снейп в любой момент оттолкнёт ее. Она не прерывала поцелуй. Вместо этого она прижалась к нему ещё сильнее, двигаясь медленно, словно старалась запомнить очертания его губ.
Снейп не двигался. Не отпрянул назад, не сбросил ее руки.
Он просто замер.
Гермиона даже не знала, что хуже - сидеть вот так или оттолкнуть ее.
Девушка задержала свои губы на нем ещё секунду, прежде чем начала медленно разжимать пальцы на его одежде и с сожалением отстраняться.
Извинения вертелись на языке.
Когда Гермиона начала разрывать поцелуй, его губы накрыли ее.
Одной рукой он взял ее за подбородок и подался вперёд, углубляя поцелуй.
Сердце Гермионы пропустило удар, она раскрыла рот в удивлении, и его язык проник в неё, лаская губы и скользя между ее зубов. Другой рукой Снейп сжал ее плечо и притянул ближе к себе.
Гермиона вскинула руку, чтобы прикоснуться к лицу Северуса. Кончики ее пальцев едва касались кожи, обводя острую скулу, и поднимались выше, прежде чем запутаться в его волосах. Девушка прижалась к его лицу, уткнулась своим носом в его, ее дыхание стало быстрым и рваным. Его волосы такие шелковистые. Она сжала их рукой.
Все это время ее рука пульсировала в такт с быстрым, сбивающимся сердцебиением. Она не обращала внимания, потому что... она почувствовала себя живой.
Она забыла, каково это - быть живой. Когда внутренний трепет и всплеск эмоций не перечёркиваются ужасом и страхом.
Рука Снейпа скользнула вверх по ее плечу, касаясь шеи, его тонкие пальцы очертили линию ее подбородка, коснулись пульсирующей вены и прижались к ямке за ухом.
Северус целовал так же неторопливо и сосредоточенно, как и варил зелья. Его движения были такими же точными, почти отрешёнными, но Гермиона ощущала его пылкость по тому, с какой силой он прижимал ее к себе. Его рука невесомо спустилась по ее спине к талии. Затем, обвив рукой Гермиону, он мягко наклонял ее назад до тех пор, пока девушка не оказалась лежащей под ним.
Он склонился над ней, и пряди его волос коснулись ее лица. Тонкие губы Снейпа двигались так неторопливо, словно он пробовал Гермиону на вкус. Он не лапал ее; длинные пальцы легко скользили по ткани ее мантии, огибая все контуры тела. Мягкие, почти невесомые касания заставляли ее пульс стучать с бешеной скоростью. Рука дразняще скользнула по ее животу.
Это не было похоже на поцелуи с мальчишкой.
Гермиона сгорала от возбуждения. Она никогда не думала, что ее тело может познать что-то ещё, кроме мучительной боли.
Сейчас ей не было больно. Это было великолепно. Опьяняюще.
Пламя разливалось по ее венам. Сердце колотилось в груди так сильно. У неё перехватывало дыхание от предвкушения прикосновений его пальцев, обжигающих кожу. Когда его ладонь слегка коснулась ее груди через ткань, она затрепетала. Она почувствовала, как затвердели соски, и мелкая дрожь пронзила все тело.
Гермиона лишь смутно ощущала ноющую боль в руке, ее перекрывали волны возбуждения по всему телу. Низ живота приятно заныл, каждый нерв был напряжен в ожидании прикосновений. Она слегка приподнялась и схватила его за сюртук, запустив пальцы сквозь пуговицы и притягивая его к себе.
Снейп прервал поцелуй и невесомо провёл языком вдоль ее подбородка, затем слегка прикусил мочку уха.
Гермиона судорожно вздохнула, сжав пальцы на его одежде ещё сильнее.
Рука Снейпа мягко скользнула по ее спине, и Гермиона ахнула, выгибаясь ещё ближе к нему.
Она провела рукой по его шее, задевая шрамы, доходящие до горла. Она целовала его снова и снова, ее нога скользила по нему.
Северус лёг на неё всем телом, все ещё продолжая целовать. Низ живота наполнился жаром, и Гермиона выгнулась к нему, призывая не останавливаться.
Ещё. Она хотела ещё. Она хотела, чтобы это продолжалось так долго, пока она не забудет о смерти.
Своим бедром ощущала его возбуждение сквозь ткань брюк.
Она возбуждала его. Он хотел ее. Она привлекала его в сексуальном плане.
Снейп прижимался к ней всем телом. Она застонала и слегка подалась бёдрами вперёд, ощущая его между ног.
Да...
Его губы исследовали шею. Ладонь накрыла грудь. Гермиона не была уверена, что он расстегнул рубашку, но она ощутила шёлк его сюртука и прикосновения пуговиц на своей оголенной коже, затем он внезапно провёл большим пальцем по ее соску. Она судорожно вздохнула и выгнулась всем телом.
Пальцы Северуса обхватили правое запястье и подняли руку над ее головой. Лёвой рукой она пыталась справиться с пуговицами на его одежде. Так много чертовых пуговиц. Справившись с мантией, она добралась до сюртука и затем начала расстёгивать рубашку. Ее пальцы прошли половину пути вдоль его тела, как вдруг он слегка подался вперёд.
Его грудь опустилась, зажав ее левую руку между ними.
Гермиона вскрикнула, ощутив тяжесть его тела на пульсирующей ране на ее предплечье.
Она быстро подавила крик, но было уже слишком поздно.
Снейп замер и резко отстранился. Его угольно-чёрные глаза расширились, глядя на Гермиону, словно он только что осознал, с кем минуту назад собирался переспать.
Его бледная грудь вздымалась, когда он смотрел на лежащую перед ним Гермиону: в расстёгнутой рубашке, со спущенным бюстгальтером, в задранной до талии юбке. Гермиона судорожно хватала ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Он несколько секунд безучастно смотрел на неё, затем отвернулся, застегнул мантию и встал. Он ушёл, не проронив ни слова.
Гермиона лежала на кровати, пытаясь прийти в себя. Ее юбка неудобно смялась вокруг бёдер. Она поднялась и выпрямила ее, прежде чем натянуть бюстгальтер и застегнуть рубашку.
Она села на край кровати, пытаясь сосредоточиться на мысли, что ее фантазии практически воплотились в реальность и она едва не переспала со своим профессором.
Если бы она не вскрикнула в такой ответственный момент, они бы занялись сексом прямо в ее постели.
Кожа покрылась мурашками от этой мысли.
Она будет жалеть об этом.
Она должна испытать облегчение, что они прервались, но вместо этого ее накрыло волной разочарования.
Всю свою жизнь Гермиона хотела быть правильной, а сейчас, находясь почти при смерти, она отчаянно цеплялась за жизнь.
Ей было все равно, как выглядело с морально-этической стороны ее желание переспать с собственным профессором. Человеком, который был на 20 лет ее старше, который постоянно гнобил ее в детстве и любил маму ее лучшего друга, которая давно умерла.
Гермиона не хотела задумываться об этом. Она впервые в жизни испытала подобное ощущение, которое давало ей силы жить. Скорее всего, она умрет в больнице Святого Мунго или в Норе в течение этого года.
Пришло время делать только то, чего она действительно хочет. Теперь настала единственная возможность это сделать. Если кто-то захочет возразить - пусть придут на ее могилу и выскажутся.
Если бы сейчас они переспали, Гермиона бы не пожалела об этом. Если честно, теперь она хотела этого ещё больше, чем раньше. Теперь она знала, каково это - когда Снейп прикасался к ней и целовал. Она знала, что эти ощущения накрывают с головой и заставляют забывать обо всем.
Он покрыл поцелуями ее кожу, его пальцы исследовали ее тело. Гермиона ощутила вожделение, исходящее от него. Учитывая, как далеко он позволил себе зайти, Гермиона допускала мысль, что он тоже желал ее. Даже несмотря на то, что он ушёл.
Она сжала пальцы ног.
Северус Снейп не производил впечатление человека, который совершает необдуманные поступки.
Гермиона вздрогнула и заметила, что неправильно застегнула рубашку. Пока девушка поправляла одежду, она заметила, что на повязке выступила кровь.
Она вздохнула и вышла на кухню. Пока она наматывала свежую марлю на рану, Снейп вышел из своей комнаты.
Наконец он заговорил:
— Это было ошибкой.
— Нет, — твёрдо ответила Гермиона, все ещё накладывая повязку. Она подняла глаза и встретилась взглядом со Снейпом, — я давно хотела этого.
Он сменил мантию. Похоже, даже принял душ и полностью переоделся. Его волосы были слегка влажными.
Снейп шумно вздохнул и посмотрел на Гермиону с нечитаемым выражением лица.
— Это... — сказал он наконец, — дело не в этом. Я твой профессор.
— Я могу отказаться от уроков по Зельеварению, — вкрадчивым голосом ответила Гермиона, аккуратно поправляя повязку и завязывая ее.
— Я все ещё буду твоим профессором.
— Едва ли секс со мной будет самой неэтичной вещью в твоей жизни. В прошлом году ты позволил Кэрроу преподавать здесь, — ответила Гермиона, скрестив руки на груди, — Я совершеннолетняя. Мне почти двадцать. Я могла закончить школу ещё в прошлом году, если бы не помогала Гарри спасать мир.
— Причина... — он резко осекся, — причина не в этом.
Ты ведёшь себя по-детски.
Ты ещё ребёнок.
Слова повисли в воздухе.
— Это было ошибкой. Для меня ты все ещё ученица, — тон Снейпа не терпел возражений, — этого больше не повторится.
Гермиона попыталась не нахмуриться или не сделать что-то такое, что можно назвать «по-детски». Но все же закатила глаза.
— Ты работаешь преподавателем здесь с тех пор, как тебе исполнилось двадцать один. Все волшебники, которые младше тебя на четыре года, были твоими учениками.
Снейп мучительно долго молчал. Гермиона ощущала его взгляд на себе.
Она подняла глаза.
— Я хочу заняться любовью с тобой, — встретив его взгляд, сказала девушка.
По лицу Снейпа пробежала тень, глаза угрожающе сузились.
Она продолжила:
— Я давно хотела этого. Поэтому я поцеловала тебя. Я хотела заняться любовью с тобой. Я не хотела останавливать тебя... я не должна была этого делать. Я не считаю, что все это было ошибкой и никогда не стану жалеть о нашем поцелуе.
Из его горла вырвался резкий смешок:
— Посмотрим.
***
Каждый вечер Снейп все так же допоздна работал на кухне. Гермиона все так же молча сидела за столом и проверяла эссе, либо выполняла свою домашнюю работу. Он занялся разработкой зелий, которые не так давно считал неэффективными или не стоящими внимания из-за побочных эффектов. Он снова стал холодным. Таким же озлобленным, как и раньше. Он прикасался к ней как можно меньше. На уроке по Зельеварению Снейп с презрительной усмешкой лишил Гриффиндора тридцати очков за то, что Гермиона не смогла измельчить Дремоносные бобы. Гермиона, конечно, подозревала, что профессор начнёт всячески придираться к ней, но почему-то ее это задело намного больше, чем она ожидала. Она старалась напомнить самой себе, что его физическое влечение не подразумевает наличие чувств к ней. В теории все было намного проще. Ему не составляло никакого труда проявлять жестокость по отношению к своей ученице. Грудь сдавливало от обиды и непонимания, и с каждым днём выносить это было все труднее. Гермиона так устала. Новые зелья не приносили облегчения. Они делали только хуже. Снейп вливал в неё зелья так, словно она была подопытным кроликом - его интересовал лишь эффект и возможные побочные действия. Он не особо беспокоился о том, как Гермиона переносит их. Одно зелье привело к тому, что кровь двигалась настолько медленно, что у Гермионы закололо в груди, пока она шла по коридору. Она упала, едва поднявшись по лестнице, и провела целый день в больничном крыле. Снейп даже не удосужился проведать ее. Другое зелье вызвало сонливость и сухость кожи. В местах сгибов кожа сильно потрескалась и на трещинах проступили капли крови. Словно кровоточащей раны на руке было недостаточно. Гермиона всегда думала, что когда человек близок к смерти, он становится терпеливым и смиренным. Однако про неё нельзя было этого сказать. Когда кто-то лез со своими утешениями или деликатно справлялся о ее самочувствии, она просто огрызалась в ответ или молча уходила. Она часто была на грани истерики или взбешённая до предела. Чаще всего все вместе. У неё не было сил сохранять спокойствие. Она исчерпала свои эмоциональные ресурсы в попытке казаться нормальной. Проявляя свою холодность и жестокость, Снейп глубоко ранил Гермиону, каждый раз все глубже и глубже. Во время очередного исцеления Огнекрабом Снейп схватил ее за подбородок, жестко разжал ей зубы и вложил кляп в рот с таким равнодушием, словно она была лошадью, которую он запрягал. Больше он не прикоснулся к ней. Он не сказал ни слова утешения, когда она полулежала на столе, содрогаясь от боли и заливаясь слезами. Он отлевитировал Гермиону в комнату и подошёл к ее кровати, наложив диагностические заклинания. Когда Снейп развернулся, чтобы уйти, Гермиона заговорила. — Ты победил, — сказала она срывающимся голосом. Он замер и оглянулся на неё. Гермиона закрыла глаза: — Теперь я жалею об этом...***
Гермиона сидела за своим столом и смотрела на свое расписание почти целый час. До окончания семестра оставалось восемь недель, и ей нужно было отказаться от какого-нибудь предмета, возможно, даже от двух. Или трёх. Оставалось совсем немного. Выпускные экзамены были уже на носу, и Гермионе практически удалось сохранить свою успеваемость. Ей нужно было собраться с силами и сделать последний рывок. Но сил уже не осталось. За эти два дня она уже дважды потеряла сознание, оба раза в библиотеке. В первый раз она провела в больнице почти целый день. Во второй раз она забрела в такой дальний угол в Запретной Секции, что очнулась несколько часов спустя на том же месте, где и упала в обморок. Если в июне она будет себя чувствовать достаточно хорошо, она сдаст экзамены Ж.А.Б.А. по тем предметам, от которых откажется сейчас. По крайней мере, она надеялась. Она не была уверена, был ли смысл так упрямо идти к этому, но она твёрдо решила пресечь все мольбы Гарри и Рона оставить Хогвартс. Конечно, в магических клиниках или госпиталях у пациентов не запрашивают диплом Ж.А.Б.А. Никто не беспокоится о выпускных экзаменах Гермионы, кроме неё самой. И никто не скажет: «Ну, по крайней мере, она сдала все свои экзамены перед смертью». Или, может, на ее надгробном камне напишут эпитафию о ее достижениях? Гермиона Грейнджер, успешно закончила Хогвартс с дипломом Ж.А.Б.А. по одиннадцати дисциплинам. Она хотела сдать выпускные экзамены. Она всегда говорила себе, что закончит школу. Гермиона окунула перо в чернильницу и задумалась. Глубоко вздохнув, она поставила Х напротив строчек «Зельеварение» и «Защита от Темных Искусств». После секундного колебания она вычеркнула ещё «Историю Магии». Она может пройти весь материал и без профессора Биннса. По пути на урок по Чарам Гермиона занесла копию своего обновлённого расписания директору МакГонагалл. В ее расписании больше не было пары углублённого Зельеварения, поэтому после обеда у неё образовалось длинное окно. Вернувшись в комнату, девушка вздремнула. Ей нужно было прочитать кое-какой материал, сделать пару докладов по Гербологии, два перевода по Рунам и уравнения по Нумерологии, потому что в день сдачи домашнего задания Гермиона была в больничном крыле. У неё не было сил на все это. Вместо этого она спала. Гермиона проснулась поздно вечером. Повсюду стоял тошнотворный запах зелий, подчёркнутый резким запахом нарезанных свежих листьев, подвергшихся тепловой обработке. Не говоря ни слова, она подошла и села за стол у дальнего угла, как можно дальше от жара кипящих зелий. — Тебя не было сегодня, — ледяным тоном сказал Снейп после минутного молчания, — Я вынужден лишить твой факультет двадцати очков. Гермиона подняла взгляд и молчала несколько мгновений. — Я отказалась от уроков по Зельеварению, — наконец сказала она, наблюдая за реакцией профессора. На его лице проскользнула едва заметная тень, но рука на мгновение замерла, затем он продолжил мешать зелье. — Я не справляюсь с практической частью по Зельеварению, поэтому посещение уроков, мне кажется, - лишняя трата моих сил, — продолжила Гермиона ровным голосом, — я также отказалась от Истории Магии и ЗоТИ. Я сказала директору МакГонагалл, что у меня очень большая нагрузка. Я надеюсь сдать только теоретическую часть экзаменов, если мое состояние будет достаточно стабильным. Снейп молчал. Гермиона сделала глубокий вдох, глядя на мерное голубое пламя под серебряным котлом. — Я хотела бы продолжить лечение Огнекрабом, но я считаю, что в моих интересах прекратить дальнейшее экспериментальное лечение. Мне хотелось бы спокойно закончить этот семестр и не отказываться от предметов. Снейп неподвижно стоял перед котлом с палочкой в руке, словно Гермиона запустила в него Петрификусом. Гермиона сглотнула. — Надеюсь, вы не возражаете. Внезапно Снейп оживился. Он резко взмахнул своей волшебной палочкой, и пламя погасло. Он бросил палочку для перемешивания зелий в котёл. — Ничуть, — ответил он низким скрипучим голосом. Снейп развернулся на каблуках и пронёсся в свою комнату, громко хлопнув дверью.
