Глава 5
5 апреля 2020 г. в 21:06
Снейп продолжал исследовать проклятие Гермионы, однако он больше не назначал ей никаких новых зелий и не просил присутствовать лично.
Гермиона проводила время в своей комнате, готовилась к экзаменам или спала.
Появляться в публичных местах замка стало для Гермионы настоящей пыткой. Теперь большая часть учеников старалась не докучать ей. Преподаватели относились с повышеным вниманием и заботой. «Друзья» относились к ней так, будто каждый разговор с ней может стать последним, или старались максимально приободрить, наверно, искренне считая, что хорошее настроение может помочь в исцелении. Все считали своим долгом напомнить Гермионе, что она боец.
Она выживет, потому что она настоящий боец - Гермиона слышала это так часто, что уже сбилась со счета. Каждое письмо Гарри, Рона или Молли непременно заканчивалось парой приободряющих слов.
Это был своего рода намёк - если Гермиона умрет, то это будет ее вина, ведь это она не постаралась выздороветь.
Она удивлялась, откуда в людях было столько энтузиазма день ото дня повторять одни и те же банальности.
Гермиона презирала это все. Она считала это не более, чем представлением. Люди вокруг ждали, что она просто сломается или умрет, или что она попросит помощи, и они смогут похвастаться своим великодушием, а потом вовсю начнут сплетничать, как только она скроется из виду.
Когда Гермиона заходила в их апартаменты, Снейп не поднимал взгляда на неё. Она была уверена, что он обижен на неё, но ей совершенно не хотелось выяснять с ним отношения.
Каждый вечер девушка шла прямиком в свою комнату и не выходила оттуда до утра следующего дня.
Снейп никогда не приближался к ней или к ее комнате, она так же старалась не нарушать его личное пространство.
Перед очередным сеансом исцеления Гермиона решила вздремнуть. Дверь в ее комнату была открыта, и она слышала звуки кипящего котла, сопровождающиеся негромким постукиванием ножа и мягким стуком палочки для перемешивания зелий.
Несколько минут она лежала, разглядывая потолок, затем встала. Она постепенно начала привыкать к мысли, что скоро умрет. Шок и отрицание посменно сменились принятием, и от этого Гермиона иногда чувствовала себя какой-то безмятежной, почти святой. Наверно, ей будет лучше, если она перестанет принимать десятки зелий в надежде, что они помогут.
Она и не подозревала, насколько утомляющей может быть надежда. Словно ты пытаешься повернуть течение реки вспять.
Теперь же, когда она перестала бороться, принять приближающуюся смерть стало легче.
Гермиона прошла на кухню и молча заняла своё место за столом.
— Вы планируете вернуться через год в качестве Мастера Зелий? — спросила она после недолгого молчания.
Чёрные глаза Снейпа пристально следили за зельем.
— Я ещё не решил.
Гермиона кивнула и заставила себя улыбнуться.
— Представляю, сколько свободного времени у вас будет в следующем году.
Глаза Снейпа блеснули, но он ничего не ответил.
— Спасибо вам, профессор, — сказала она после ещё одной паузы, — Я знаю, вы никогда не питали симпатии ко мне, но я искренне ценю все ваши усилия... и сожалею обо всех неудобствах, которые вам приходится переносить... чтобы найти способ меня спасти.
Вместо ответа Снейп заглянул в котелок, стоящий перед ним.
Пристально глядя на Гермиону, он передал успокоительное зелье чуть медленнее, чем обычно.
Она не избегала его взгляда. Больше нечего было скрывать.
Гермиона выпила зелье и зажала зубами кляп, прежде чем профессор обошёл стол.
После, пока она плакала, Снейп поменял повязку на руке и встал за ее спиной. Он стоял молча и не двигался. Наверно, он ждал, когда она встанет.
Гермиона могла бы подождать подольше, но она не хотела сидеть и плакать, пока он стоял и ждал, когда она уйдет с дороги, чтобы он мог продолжить свои исследования в тишине. Теперь, когда он не мог использовать ее в качестве подопытного кролика, Гермиона стала для него бесполезной.
Девушка глубоко вздохнула и молча поднялась со стула. Ее мышцы и нервные окончания все еще болели после исцеления. Как будто все ее тело оцепенело. Острая пронзительная боль во всем теле была настолько сильной, что она не могла почувствовать ноги и ступни. Она подвернула ногу, пытаясь переместить свой вес на неё. Она почти поймала себя руками, прежде чем перестала контролировать их.
Гермиона чувствовала, что падает, но не могла управлять своим телом и предотвратить это.
Ее подхватили.
— Что ты делаешь? — Снейп поймал ее и обхватил руками.
Гермиона уставилась на него. Она была уверена, что что-то упустила, но настолько устала от его озлобленности, что даже не хотела понять его поведение.
Они стали жить под одной крышей по его инициативе. Так что он мог бы потерпеть неудобства и помогать ей добраться до кровати раз в две недели.
Гермиона отвела взгляд.
Она не понимала, как можно настолько устать от того, что умираешь, чтобы желать скорейшей смерти.
Снейп стоял посреди комнаты несколько секунд, все ещё держа Гермиону, словно размышляя, что делать дальше. Наверное, перебирал в уме самые подлые варианты.
Похоже, профессор считал, что если он будет вести себя как невыносимый засранец - это остановит Гермиону, и она не набросится на него прямо в Большом зале.
Гермиона осознала абсурдность ситуации и старалась не рассмеяться в голос.
Как будто Гермиона хотела переспать с ним только потому, что он любезен с ней.
Ее грудь сжалась, и девушка попыталась подавить ещё один смешок.
Снейп посмотрел на неё с таким видом, будто сомневался в стабильности ее психического здоровья. Он подошёл к дивану и усадил Гермиону рядом, все ещё держа ее в руках, словно пытаясь удержать ее от побега.
Гермиона чувствовала его пальцы в своих волосах у основания головы. Жгучая боль пронизывала все тело до кончиков пальцев. Обычно она теряла сознание или засыпала, прежде чем нервные окончания переставало покалывать и жечь.
Она прижалась к его груди, ожидая, когда все наконец исчезнет.
Вместо этого она оставалась в сознании, прислонив голову к плечу Снейпа.
С каждой минутой она все больше теряла уверенность в том, что произойдёт дальше.
Она не хотела спрашивать.
Казалось, Снейп ждал, пока она уснёт.
Он сидел молча, все ещё обнимая ее. Через десять минут его пальцы рассеяно прошлись по волосам Гермионы.
Ее сердце пропустило удар, по коже побежали мурашки, но она не подала виду и сидела тихо.
Осталось всего шесть недель. У неё не было больше сил, чтобы справляться с его растущей озлобленностью. Гермиона ещё плотнее сжала закрытые глаза.
В то же время какая-то часть ее мысленно возвращалась в то время, когда он практически проявил интерес к ней... и поцеловал.
К сожалению, его неожиданное влечение вовсе не означало, что он интересуется ею как личностью. При других обстоятельствах она была бы против, но, учитывая, что Гермиона в шаге от смерти и ее неудержимо тянуло к Снейпу, все казалось идеальным. Если бы он так явно не выражал своё презрение, то они даже могли бы переспать. Это было бы прекрасно.
Но все же, оставалось слишком много вопросов. Он испытывал к Гермионе такое сильное отвращение, что казалось, будто он не мог испытывать к ней сексуальное влечение.
Гермиона никогда в жизни никого не соблазняла. Она даже не имела представления, как это делают. Если бы она хотела кого-то соблазнить, то ее выбор пал бы на более легкую добычу. Скажем, какой-нибудь старшеклассник. Очевидно, для этого нужно иметь природный талант соблазнения и делать это на подсознательном уровне. Сейчас это уже не имеет значения; у неё не было никаких шансов.
Гермиона вздохнула и подняла глаза на Снейпа.
Он смотрел на неё так, словно сосредоточенно обдумывал что-то. Гермиона встретилась с ним взглядом, ожидая, что он либо прервёт зрительный контакт, либо бесцеремонно вторгнется в её сознание.
Вместо этого он все ещё изучал Гермиону. В какой-то момент он переменился в лице, и его выражение стало решительным.
Гермиона напрягалась. Решительность Снейпа в отношении неё никогда не предвещала ничего хорошего.
Он слегка провёл рукой по ее щеке и приподнял подбородок. Гермиона вздрогнула, но не отвела взгляд. Она хотела увидеть, что он будет делать без подсказок с ее стороны.
Последнее время у него не было поводов обвинить ее в чем-то.
Как будто раньше это его останавливало.
Его лицо настойчиво приблизилось к ее. Сердце Гермионы забилось в бешеном ритме, она почти перестала дышать.
Он прикоснулся своим лбом к ее, затем медленно наклонил голову. Гермиона ощутила его дыхание на своих губах. Затем Снейп медленно поцеловал ее.
Она замерла, колеблясь.
Он просто невероятный засранец. После того, как он себя вёл, ему снова захотелось поцеловать ее? И он надеялся, что Гермиона ответит взаимностью? Ей нужно оттолкнуть его и влепить пощёчину.
Она должна была это сделать. Он заслуживал этого.
Вместо этого Гермиона подалась вперёд, запутав пальцы в его волосах, целуя с таким отчаянием, словно он был воздухом, который она пыталась вдохнуть. Она привстала и села к нему на колени, сжимая его бёдра ногами. Их зубы ударились друг об друга в момент поцелуя.
Руки Снейпа скользили по ее спине. Он задевал зубами ее губы, углубляя поцелуй, исследуя языком ее рот, пока лёгкие Гермионы не начали гореть.
Гермиона сбросила его мантию, затем расстегнула сюртук и рубашку. Вдруг его рука накрыла ее руки и он отпрянул.
Они молча смотрели друг на друга.
Ошибка. Снова.
Гермиона горько усмехнулась и убрала руки, поправила свою рубашку и начала вставать. В этот момент он резко вскинул руку и схватил ее за запястье, притягивая обратно, и наклонился к ней.
— Это... — медленно процедил он, растягивая каждое слово, — это останется между нами.
Гермиона замерла, рассматривая его, затем кивнула, не двигаясь.
Снейп легко прикоснулся к её щеке, ведя кончиками пальцев по линии подбородка, затем указательный палец скользнул к ее уху. Он притянул ее к себе так близко, что они могли ощущать дыхание друг друга.
— Я хочу называть тебя Северусом, — прошептала она.
Он кивнул, накрывая ее губы поцелуем.
Она потянула за пуговицы его сюртука и раскрыла его, затем вдруг ощутила, как он переворачивает ее на спину на диван под ними. Его кожа такая гладкая и тёплая. Она чувствовала, как он расстегнул ее рубашку, и его пальцы скользят по оголенной коже.
Он прикасался к ней так, словно хотел испробовать на вкус каждый сантиметр ее тела.
Одежда Гермионы смялась под его пальцами, исследовавшими ее. Она гладила его бледную кожу, проводя руками по плечам и спускаясь к груди. Северус зашипел сквозь поцелуй и на мгновение опустил голову, словно он пытался контролировать свою реакцию на ее прикосновения.
Это придало ей смелости.
Гермиона притянула его ещё ближе, обхватив ногами его бёдра и прижимая сильнее, чтобы чувствовать его. Она обхватила его лицо руками и снова поцеловала его.
Его ловкие пальцы опустили чашку ее бюстгальтера и накрыли грудь, слегка сжимая ее, а большой палец лениво обвёл сосок. Гермиона выгнулась к нему с громким стоном.
Каждое касание пальцев, каждое движение его губ вызывало взрыв электрических разрядов во всем ее теле. Он провёл дорожку поцелуев по ее шее, затем слегка прикусил кожу ее шеи и плеча, так нежно, что Гермиона выгнулась под ним.
Она подалась бёдрами вперёд и ощутила его возбуждение.
— Пожалуйста, Северус, — наконец выдавила она вместо бессвязных стонов. Так волнительно называть его по имени.
Она попыталась найти пуговицы его брюк одной рукой, но он перехватил ее запястье и завёл руку над ее головой. Он медленно вздохнул.
— Прошло некоторое время с тех пор, как я делал это. Будь терпеливой, — сказал он. Голос Северуса звучал почти так же, как и раньше. Раскатистый баритон.
Гермиона кивнула. Вместо того, чтобы целовать ее, он вдруг поднялся и сел, окинув комнату взглядом.
— Мы должны сделать это на кровати.
Гермиона едва раскрыла рот, чтобы предложить пойти к ней, как он резко перебил ее.
— Моя комната, — сказал он, вставая. Он протянул было руку, чтобы помочь ей сесть, но затем резко отдёрнул, вернув обратно к груди. Выражение его лица снова стало задумчивым.
— Возможно, — его голос звучал уставшим, — нам следует немного подождать. Ты перенесла сеанс исцеления. Будет лучше, если завтра...
— Нет, — категорично возразила Гермиона, садясь. Наверно, это звучало нагло с ее стороны. — Мы можем сделать это и завтра тоже. Но я хочу сейчас. Я хочу тебя прямо сейчас.
Он посмотрел на неё, но Гермиона не смогла понять выражение его лица.
— Хорошо.
Он прошёл на кухню и несколько минут проверял зелья, затем наложил замораживающие заклинания на них.
Гермиона встала и подошла к двери его спальни.
Одно дело - поцеловать его и распалить в нем желание заняться любовью. И совсем другое - устно договориться о предстоящем сексе, затем решить, что вам нужно перебраться в другую комнату, затем стоять у двери и ждать его, пока он проверяет свои зелья.
Сердце напряжённо колотилось в груди. Гермиона никогда не была в его комнате. Сейчас она зайдёт туда, сбросит свою одежду, возможно разденется только она, затем продолжит заниматься с ним любовью. Это будет либо прекрасно, либо ужасно. Со Снейпом, кажется, возможны сразу оба варианта.
Наверно, сделать это сегодня было плохой идеей. Нужно было все-таки отложить на завтра. Ее нервные окончания все ещё неприятно покалывало, сознание было затуманено остатками успокоительного зелья, которое Огнекраб не успел выжечь из ее организма.
Нет. Лучше сегодня. Оттягивание до завтра вряд ли улучшит ситуацию.
Они займутся любовью именно в его комнате. Гермиона не понимала, почему они не могут сделать это в ее спальне, где им обоим будет комфортнее. Он даже никогда не держал дверь в спальню открытой дольше, чем на ту пару секунд, пока он выходит из комнаты. Она никогда не видела, что там внутри. Может, там секс-подземелье?
Она фыркнула про себя. Конечно же нет. Она была уверена, что ее воспалённое воображение обнаружило бы признаки того, что Снейп был тайным развратником.
Она вздохнула. Он все ещё был занят зельями, помешивая содержимое котлов и заглядывая в каждый, словно не спешил продолжить с того места, где они с Гермионой прервались.
На самом деле это было обидно.
Она опустила взгляд и рассмотрела свои ноги. Наверно, он пригласил ее в свою комнату для того, чтобы ночью позорно возвращаться обратно в свою спальню пришлось именно ей, а не ему.
Это было очень похоже на Снейпа.
Если бы Гермиона и захотела начать с ним роман, то все неудобства пришлось бы испытывать именно ей.
Не то, чтобы он был человеком, который бы позволил женщине остаться в его постели на ночь.
Не то, чтобы она сильно этого хотела.
Не стоит лгать друг другу о взаимных чувствах. У Гермионы и так было достаточно чувств к нему, о которых она не хотела задумываться.
Снейп... Северус - мысленно поправила она себя, - не производил впечатления человека, который поддерживал физический контакт дольше, чем того требует ситуация.
Гермиона увидела, как Северус прошёл в дальний угол кухни, к шкафу, открыл его и взял несколько флаконов зелий. Он подошёл к ней и протянул их, наблюдая за ней. Кроветворное, как обычно. Зелье-антидот успокоительного. Она не знала, что у него есть и такое.
Противозачаточное.
Она на мгновение замерла, прежде чем взять их. Он что, планировал это? Или по привычке хранит противозачаточное зелье под рукой?
Гермиона решила, что не хочет знать об этом.
Она закрыла флаконы. Северус схватил их и спрятал в карман мантии. Он посмотрел на нее еще немного, прежде чем открыть дверь, ведущую в его комнату.
Гермиона вошла первой. Что ж, не секс-подземелье.
Спальня была похожа на ее собственную комнату. Больше книг. Большой стол заставлен всевозможными зельями. Такой же столик, кровать и кресло. И камин - завистливо отметила Гермиона. Было темно и прохладно.
Снейп закрыл дверь. Она повернулась и посмотрела на него. Жилет все ещё был расстегнут, обнажая тонкую полоску бледной кожи на груди.
Он смотрел на нее с хищным выражением, смешанным с неуверенностью. Он несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем заговорить.
— Температура комфортна для тебя?
Гермиона моргнула.
— Да, нормально, — ответила она на автомате, не задумываясь, насколько это было правдой.
Больше всего ей не хотелось стоять так ещё лишние пять минут, пока он занимался бы камином.
Снейп шагнул к ней, поднимая руку, чтобы прикоснуться к ней. Его ладонь почти раскрылась, но он убрал руку.
— Кровать, — мягко сказал он.
Сердце Гермионы колотилось в груди. Теперь, когда действие успокоительного прекратилось, в том числе и обезболивание, она ощутила, как пульсирует рана на ее предплечье.
Она подошла к его кровати.
Простыни и постельное белье были белыми. По какой-то причине Гермиона думала, что они будут чёрными или зелёными, в цвет Слизерина. Ее постельное белье по умолчанию было в гриффиндорских тонах.
Гермиона посмотрела на Снейпа. Его взгляд был прикован к ней, и, когда она коснулась задней частью бёдер его кровати, он протянул руку к ней. Его ладонь раскрылась, затем он мягко взял девушку за плечи и усадил на кровать.
Северус сел рядом с Гермионой и начал стягивать рубашку с ее плеч.
Все происходило так медленно, что Гермиона начала осознавать это.
Он пробовал ее на вкус. Конечно же.
Теперь ее воображение могло разгуляться. Все, о чем ей так не хотелось думать, но о чем она не могла перестать думать...
Его губы мягко коснулись оголенного плеча, затем он медленно стянул с нее рубашку и сбросил на пол. Пальцы невесомо скользнули по левому плечу, остановившись у локтя. Затем рука поднялась снова вверх, к плечу, и Гермиона ощутила прикосновение губ к ее шее.
Она закрыла глаза.
Гермиона чувствовала, как он мягко скользит языком по ее коже, словно пробуя на вкус каждый ее сантиметр. Другой рукой он провёл по спине, найдя застёжку от бюстгальтера.
Ткань слегка натянулась вокруг ее рёбер, затем ослабла, и Северус снял с неё бюстгальтер.
Гермиона открыла глаза и взглянула на свою грудь, задаваясь вопросом, была ли грудь Лили Поттер больше или меньше, чем у неё.
Она отогнала эти глупые мысли. Мужчины не становятся двойными агентами и не тратят восемнадцать лет своей жизни на защиту ребёнка из-за того, что у женщины классная грудь.
Затем поток мыслей прекратился вовсе, потому что Северус мягко уложил ее на матрас и она почувствовала его дыхание на своей обнаженной коже. Она вздрогнула и почувствовала, как соски моментально затвердели, прежде чем он снова коснулся ее.
Он сжал ее грудь и провёл дорожку влажных поцелуев от ключицы до грудей.
Гермиона протянула руку, чтобы прижать его ближе, но он твердо отвёл ее назад.
Снейп замер. Гермиона закусила губу и застонала, когда почувствовала, как его пальцы коснулись ее сосков, затем он убрал их и нежно провёл кончиками пальцев вдоль ее живота.
— Пожалуйста, пожалуйста, прикоснись ко мне, — сказала она хриплым голосом после того, как в третий раз ощутила его губы не там, где она хотела.
Гермиона не видела его лица; волосы скрывали его почти наполовину, мягко касаясь ее кожи.
Гермиона боялась, что он собирался мучить ее прелюдией так долго, что она умрет прежде, чем они успеют перейти к самой важной части.
— Я не хочу так медленно, — наконец выпалила Гермиона.
Северус поднял голову и посмотрел на неё. Гермиона чувствовала, как наливается краской. Она сглотнула.
— Я не хочу просто лежать и наблюдать, как ты ласкаешь меня, — сказала она, глядя на него, — я тоже хочу прикасаться к тебе и... делать это вместе.
