Вот ж зараза!!!

Миссис Лайтвуд казалась временно прибывшей героиней сериала об английской аристократии. Чай в чашках из тонкого фарфора, крошечные пирожные исключительно в качестве украшения изысканной сервировки. Наряд хозяйки издалека кричал, о том, что он из Франции, нити жемчуга подхвачены брошью, длинные темные волосы с проседью собраны в элегантную низкую прическу. — Кларисса, расскажите, чем сейчас занимается ваша мать? Кажется, я ничего о ней не слышала уже лет пять. Клэри поперхнулась отпитым чаем и чуть не расколотила чашку об блюдце, пока отставляла изящный фарфор на невысокий чайный столик. Девушка крепко прижала ладони к коленям, чтобы скрыть дрожь пальцев. ‐ Она рисует… — и слова резко закончились. Следовало бы, наверно, добавить, что именно рисует Джослин, жанр, в чем находит вдохновение, но Клэри больше не смогла вымолвить и слова. Ступор пронзил её при встрече взглядом с хозяйкой дома. Миссис Лайтвуд всё ещё внимательно ждала продолжения, от чего Клэри почувствовала, как её лицо заливается краской. — Бабуль, миссис Фэйрчалд взяла творческий отпуск вдали от городской суеты. Ты сама ведь знаешь, как можно устать от шума мегополиса? — прервал молчание Александр. Как ни в чем не бывало, протянул свою руку к ладони Клариссы, накрыл её и слегка сжал дрожащие пальчики. Девушка поняла, что чувствует рыба, которую вернули обратно в море. — Кстати, как Разиэль? Он привык к новому конюху? — продолжил разговор Александр. — К сожалению, нет, — поддержала смену темы миссис Лайтвуд, — Я буду вынуждена тебя попросить задержаться ради прогулки с ним. Он уже две недели не покидает стойло. — Конечно, — и Алек встал, — в таком случае, мне стоит переодеться. Девушку вновь охватила паника. «Он ставит меня одну! Боже, что она ещё спросит? Почему развелись родители? Что рисует мама? Зачем мне её внук?» — Да, чуть не забыл, — Александр остановился на пороге комнаты, — Клэри интересуется историческими портретами, и я обещал показать коллекцию нашей семьи. Думаю, Бабуль, у тебя эта экскурсия выйдет намного интереснее и информативнее. — О, с большим удовольствием, милочка, пойдемте, — и миссис Лайтвуд оживилась, спешно встала, словно позабыв о возрасте и манерах, и, махнув рукой, чтобы Клэри следовала за ней, покинула гостиную через вторую дверь. Клэри удивленно взглянула на Алека, тот лишь подмигнул ей и тоже вышел. На ватных ногах Моргенштерн последовала своим экскурсоводом. — Это Гидеон и Габриэль Лайтвуды. Именно с них начинается история рода Лайтвудов в Америке, — женщина остановилась у огромного семейного портрета в тяжёлой золоченой раме, — И их супруги — София и Сесиль. Девушка встала рядом, чтобы рассмотреть картину. Одетые по моде второй половины девятнадцатого века, они походили героями Чарльза Диккенса или Оскара Уайльда. Один, широкоплечий со светло-русыми волосами, второй, чуть ниже, с хищными чертами лица и каштановыми непослушными кудрями. Клэри перевела взгляд на девушку рядом с ним, которую назвали Сесиль. Её глаза. Глаза цвета безмятежного моря. Совсем как у Алека. — Удивительно, неправда ли, как через столько поколений такой редкий оттенок глаз возродился, — озвучила мысли Клэри вслух миссис Лайтвуд, — пойдем дальше, тут есть ещё на что посмотреть. Дальше был портрет высокомерной женщины со странным для английской семьи именем Татьяна. Следующей была девушка с ангельской внешностью, её приемная дочь. Потом ещё несколько мужских портретов, чьи имена, Клэри вызубривала всю последнюю неделю по настоянию Лайтвуда. Вот только зачем? — А это Бенедикт, — миссис Лайтвуд перешла к следующему полотну. «Как Бенедикт? Они ж бежали из страны. Неужели прихватили портрет отца? Да быть не может?!» — пронеслось в голове у Клэри, но собравшись, она спросила: — Гидеон и Габриэль смогли вывезти имущество из Англии? — О! Я смотрю ты подготовилась, — светло улыбнулась ей миссис Лайтвуд, — Нет, его привезла Татьяна, когда переехала к братьям, после смерти мужа. И их беседа перетекла в более дружеское русло, а перед выходом на улицу, Клэри заботливо была предложена одна из шляпок, чтобы не напекло голову. Они покинули дом и прошли сквозь благоухающий сад к манежу для лошадей. Изабель уже распрягла свою лошадь и заплетала хвост в косу, а скакун Алека неспешным шагом проходил вдоль ограждения. Это был иссиня-черный конь, с блестящей шерстью и длинной, будто волшебной, сияющей гривой. — Это любимой конь моего Эндрю. — Очень красивый. — И очень своенравный. Типичный Лайтвуд. Им нужна нежная, но твердая рука, — улыбнулась своей шутке и хитро взглянула на Клэри урожденная Гладстоун, но продолжать не стала — к ним шла Иззи. — Здравствуй, Бабуль, — мило поздоровалась и чмокнула пожилую женщину подруга. Никаких закатанных глаз, ворчания или ещё чего-либо напоминающее об утреннем недовольстве. Образцовая любящая внучка. Тем временем Алек набрал скорость и подъехал к первому препятствию. Прыжок, и конь приближается к следующему барьеру. Ещё прыжок, и ещё один позади. Сердце Клэри отчего то сжалось от волнения. — Разиэль призер скачек прошлого года. Ему ещё выступать и выступать. Но при всех своих талантах и красоте, слава о его строптивом характере не позволяет найти достойного жокея. Здесь нужен Лайтвудский характер. — Но меня ты к нему не пускаешь, — вмешалась Иззи. — Конечно, дорогая. Это очень опасно! — Но не для Алека, да? — и не дождаясь ответа, Изабель ушла в дом. — Если бы не её вспыльчивость… — миссис Лайтвуд вновь не стала заканчивать фразу. Александр тем временем закончил с перекладинами и перешёл пируэтам. Затем змейка, и конь, на взгляд Клэри, выполнял всё четко и послушно. — Клэри, милая, я, конечно, не собираюсь лезь в ваши отношения, и никого не осуждаю… — она глубоко вдохнула, словно собираясь с духом, — мой внук гей? Сказать, что Клэри не ожидала подобного вопроса, это ничего не сказать. Вопросы про учебу, семью, знания правил этикета, но это… Безусловно, вопрос о том, зачем обеспеченному привлекательному молодому человеку фиктивные отношения, возникал, но как можно было прийти к подобным выводам. А потом девушка вспомнила свой допрос Лайтвуда при первой встрече и резко заливисто засмеялась. Напуганный неожиданным звуком, Разиэль дернулся, встал на дыбы и скинул своего наездника.