Вот ж зараза!!!

Все нутро Клэри скручивало в узел от нахождения в одном пространстве с Алеком. Он больше не казался милым, обаятельным и заботливый. Её тошнило от него, уши резал его высокомерный занудный голос с наставительной интонацией, раздражали запах его одеколона, смазливое лицо с хронической гримасой пациента, страдающего запором. Не хотелось лишний раз даже смотреть в его сторону, встречаться с ним взглядом. Какой же он мерзкий! И уж тем более говорить с ним. И как назло именно с ним теперь необходимо общаться больше всего. Даже сейчас, он вел свою машину, притормаживая у каждого пешеходного перехода, не превышая скорости ученика автошколы, от чего казалось поездка под заунылый вой джаза длилась целую вечность. — Итак, сейчас пол одиннадцатого, самое удачное время для бранча. У вас полтора часа, — заявила Иззи и, не дожидаясь ответа, покинула своё место в машине.

***

Фиби Лайтвуд оторвала повядший лепесток с бутона белой розы. Цветы вазе были поставлены по случаю визита её любимой и единственной внучки Изабель. И хотя их общение с трудом было назвать даже прохладным, это не мешало женщине горячо обожать девушку. Их знакомство состоялось, когда Иззи было уже пятнадцать, хотя многие годы миссис Лайтвуд с нетерпением ждала каждое новое сообщение от сына с фотографиями внуков. Она заочно горячо любила всех своих внуков и даже уговорила упрямого мужа взять на себя расходы по образованию детей, аргументируя тем, что Лайтвуды не могут быть необразованными и невоспитанными плебеями. А поскольку гордый сын не принимал «подачек» от родителей, школа и занятия оплачивались напрямую, а чеки на непредвиденные расходы, в тайне от Роберта, выписывались на Маризу. Всё на своё имя, сын упрямо отсылал обратно матери. Ссора сына и мужа разделила жизнь на до и после. На следующий день Роберт вместе с беременной Маризой покинул родительский дом, и время казалось застыло на месте, а дни поблекли. Радость предвкушение рождения внука Александра обернулась скорбью утраты. В один из дней она решила оставить своего твердолобого супруга и принять сторону Роберта, уехать к нему, но поняла, что если она и уйдет, жизнь Эндрю быстро угаснет, и Роберту придется занять столь ненавистное место своего отца. И она осталась, поддерживая своего супруга до самого его последнего дня, тем самым, давая своему сыну наслаждаться той жизнью, о которой он так мечтал, и благодарила небеса, что рядом с её сыном такая мудрая и поддерживающая во всём его жена. А когда Александру исполнилось восемнадцать, Эндрю вызвал того к себе, для подготовки к передаче дел. В тот момент миссис Лайтвуд не могла понять, как сын таких вольнодумных родителей мог разделять консервативные взгляды своего деда, однако, позже стало ясно, что в её старшем внуке уживались и деловая хватка деда, и вера в справедливость от Маризы и Роберта. Хозяйка дома стояла у парадной лестницы дома в ожидании гостей, когда Александр открыл дверь. Вслед за ним вошла хрупкая девушка с копной рыжих волос в черном платье на бретельках с пышной юбкой, напоминающее моду 50-х годов. Тонкая талия, небольшой рост, на каблучках она едва доставала до плеча внука, прямая осанка, такая редкая среди современной молодёжи. Балерина? — Александр, — миссис Лайтвуд подошла к гостям, — наконец-то вы приехали. Вы заставили меня ждать. — Добрый день, бабушка, — учтиво ответил внук, — прости, что задержались. У Изабель были утром кое-какие дела. — Которые, по всей видимости, вынудили её остаться. — Ну что Вы? — вмешалась в разговор девушка, по всей видимости пытаясь выгородить подругу, — Она сначала решила навестить своего коня. Для миссис Лайтвуд было очевидным, что строптивая внучка нашла компромисс между настойчивой просьбой старшего брата посетить бабушку, хотя бы из вежливости, и её личным мнением. И именно за подобные шалости Изабель так глубоко забралась в сердце пожилой женщины. Как же ей самой не хватало смелости, дерзости и решительности. — Познакомься, Ба, эта невоспитанная девушка, встревающая в чужие разговоры, Кларисса Моргенштейн, моя невеста. От слов Лайтвуда «моя невеста» Клэри передернуло. Натянув радушную улыбку, она протянула руку для рукопожатия, она произнесла: — Очень рада с Вами познакомиться, миссис Лайтвуд. — Предлагаю выпить чаю в западной гостиной. День сегодня выдался жарким, а там чуть прохладнее, — заявила женщина, игнорируя протянутую руку. Дворецкий Томас как всегда возник на спиной хозяйки в ожидании распоряжений.