Виконтесса де Бражелон, или Воспитанница Атоса

Мадмуазель Люсиль разбудила Беатрис чуть позже остальных, но на волнение девочки только улыбнулась и уверила, что они все успеют, главное, что она сама, мадмуазель де Венсан, собралась, а Беат она поможет собраться очень быстро. Они в самом деле успели: и одеться (опять в мужской костюм), и убрать волосы, и обсудить попутно те умения в танцах, которые есть у девочки. И уже полностью собранная Беат появилась в соседней комнате, куда подали завтрак – отчего-то господин граф не хотел есть в общей зале, хотя девочке было интересно посмотреть на людей, которые бывают тут, и как они себя ведут. А затем Беатрис еще больше повезло: господин опекун за завтраком беседовал с мадмуазель де Венсан, согласовывали будущее расписание, то есть граф был очень-очень занят. И потому девочка решила, что пришло время поговорить с господином лейтенантом, ведь в поместье он может проводить время только с графом, если не договориться сразу. - Месье д’Артаньян, - тихонько позвала она. – Можно… можно вас спросить… пожалуйста… - Да, мадмуазель? - А вы… вы не согласились бы… может быть… вы согласились бы… хотя бы немного не согласились… - Не согласился бы на что? – подбодрил ее лейтенант, заметив смущение девочки. – Если это в моих силах, я готов вам пообещать, что сделаю все для вас! Если хотите, я могу отправиться сражаться против дракона! - Нет, против дракона не надо, - пробормотала Беат. – Хотя вы и рыцарь… но я верю без дракона… И все равно не могла подобрать слова, чтобы попросить мушкетера. Ведь ей еще надо будет объяснить, почему об этом не должен знать господин граф. А если господин опекун узнает, то точно запретит… - Так в чем же дело? – вновь поторопил ее д’Артаньян. – Чем, в таком случае, я могу вам помочь? - А вы можете поучить меня фехтовать? – шепотом выдохнула Беатрис главное. – Хоть немножечко? Конечно, не прямо сейчас… но когда приедем в замок. Фехтовать на шпагах, как вы и господин граф! - Фехтовать? – совершенно растерялся лейтенант. – Фехтовать вам?... Но… зачем это вам, мадмуазель? - Господин де Тревиль сказал, что я могла бы… Девочка вновь смутилась, но затем желание похвастать взяло верх, поэтому она честно призналась: - Господин капитан сказал, что я могу быть очень-очень хорошим фехтовальщиком, как господин граф! Нет, конечно же, так мне не надо… но ведь хоть немного же надо, правда? Ну чуть-чуть… Д’Артаньян как-то неуверенно покачал головой: то ли не соглашался, то ли просто не понимал ее. - Но ведь если бы я была как рыцарь… Она не знала, как сказать, как описать все те волшебные сказки, которые она видела сама, воображала. И как хотелось ей быть одновременно и такой, как Гвиневра или Изольда, и такой, как рыцари. - Я же должна тоже защищаться… - пробормотала она. – Ну ведь… господин граф сейчас тут… но не всегда рядом… Беатрис не могла толком объяснить, что она имеет в виду, что она хочет быть на него похожей, не знает, как этому научиться, но господин лейтенант отчего-то задумался, да притом мрачно так как-то задумался. Девочка не решалась его окликнуть, терпеливо ожидая решения или хоть каких-то слов от господина мушкетера. Взрослые, они же всегда как-то о чем-то другом думают и потом что-то другое говорят. А она продолжала думать, как бы попросить господина д’Артаньяна, чтобы он ни о чем не говорил своему другу. - Только Атосу об этом лучше не знать, - вдруг произнес лейтенант. – То есть… графу де Ла Фер, вашему опекуну. Я полагаю, что ему это может не очень понравиться, а я согласен, вам надо уметь себя защищать. Беатрис так и подпрыгнула на месте от радости, что ей совсем-совсем ничего не придется объяснять. - Что с вами, мадмуазель? – сурово окликнул ее граф, завершая разговор с Люсиль и как раз замечая странное возбуждение своей юной воспитанницы. – Вы забыли, что находитесь за столом? - Простите, месье, - пробормотала та. – Я просто… я просто увлеклась… это не повторится, господин граф. Тот кивнул и поднялся – пора было выезжать. - Я обещаю, господин лейтенант, - прошептала девочка, а затем тоже торопливо вскочила вслед за опекуном. *** Остаток пути прошел примерно так же, как день перед этим. Только теперь господин граф ехал не молча, а в компании друга, кажется, они обсуждали общих знакомых. У них тоже были странные имена – и Беат задумалась о том, сможет ли она когда-нибудь узнать у господина опекуна, как так вышло… А мадмуазель Люсиль оказалась очень милой, она рассказывала много волшебных историй, уверяя, что когда Беатрис подрастет, она непременно прочитает эти рассказы и легенды сама. Поэтому дорога, с небольшими остановками, прошла быстро и почти даже незаметно. Когда же появились знакомые домики соседней деревни, Беат от радости приподнялась, пытаясь разглядеть все из-за спины гувернантки. Казалось, что усталость сама собой отступила, в девочку влились новые силы. На месте! Уже почти у себя! - Там же Бражелон! – обрадованно воскликнула она. Хотя от замка виднелась лишь одна башенка, но Беатрис не сомневалась, что видит именно его. - Значит, мы почти приехали? – улыбнулась ей Люсиль. - Да! Вы сейчас сами скоро увидите, какой замечательный у нас замок! Он был немного перестроен, но одно крыло там древнее-древнее, оно такое же, как во времена рыцарей! Представляете? - Я буду рада его увидеть. И буду рада, если именно вы мне расскажете обо всей истории вашего замка. - Ну… я не все знаю, - немного смутилась Беа. – Но могу и о замке… и о нашей усыпальнице. Это семейная часовня, у нас там много-много всего происходило. Ну, все фамильные торжества и таинства. - Я понимаю, - серьезно кивнула новая учительница. – И вы в воскресенье тоже ходите сюда? - Да, к нам приезжает священник. За такой беседой они и прибыли во двор замка, где немедленно появились слуги, чтобы принять лошадей. И, спрыгнув на землю, Беатрис вдруг поняла, что безумно устала. Желание, которое до сих пор было в ней, - переодеться в новое платье - мгновенно исчезло. Уже совсем не хотелось похвастать обновками за ужином, а думалось только о том, чтобы оказаться в спальне и залезть под одеяло… С этим желанием она и боролась, когда поднялась в комнату, чтобы хотя бы умыться перед ужином. Помогла вновь Люсиль, появившись следом и взявшись за свою новую подопечную: умыла, протерла шею и плечи влажной тряпкой, сразу придав немного бодрости. И отправляться в столовую было уже почти даже легко, Беат разве только по ступенькам не прыгала. За едой граф обратился к девочке, подробно разъясняя ей новое расписание. И пока выходило не очень: свободного времени у нее оставалось только около получаса до обеда и перед ужином. Показалось или господин лейтенант ей весело подмигнул? Что-то придумал? Но… когда же? Беатрис от восторга вновь не могла усидеть на месте, постоянно ерзая. И дождалась бы вновь замечания – или даже наказания – от господина графа, но, к счастью, ее вовремя одернула Люсиль. Это успокоило девочку ровно до конца ужина. Но после ее вновь принялись одолевать мысли: господин д’Артаньян и вправду подмигнул ей? Если он в самом деле знает, когда им начать уроки, то… он ведь должен об этом сказать ей. А как он скажет? И когда? Может быть, надо с ним поговорить? А если господин граф обо всем все же узнает? - Да что с вами, мадмуазель? – вновь окликнула ее гувернантка. – Нам с вами еще необходимо умыться перед сном. Итак? - Я просто задумалась, простите, - выкрутилась Беатрис. – Господин опекун надиктовал столько уроков… Я никогда-никогда теперь не буду отдыхать, только учиться целый день. И совсем не смогу… Она прервалась, сообразив, что хотела сказать о своей «дочке», а она уже совсем взрослая и не должна играться. - Мне кажется, что для всего можно найти время, - уверенно объявила мадмуазель Люсиль. – Надо просто… что-то объединить между собой. И тогда у вас для всего найдется немного времени. - Для всего-всего? - Абсолютно! – улыбнулась гувернантка. – Мы с вами непременно постараемся все это сделать. - А… как? - Ну вот скажем… Люсиль как-то лукаво глянула на воспитанницу. - Скажем, мы можем пригласить вашу… кроху на наши занятия музыкой. Я буду учить вас, а вы – ее. Беатрис залилась до самых ушей. - А вы… вы все знаете? - Ну я все же разбирала вашу сумку, - по-доброму усмехнулась гувернантка. – А еще я раньше… И вдруг она замолчала и словно бы смутилась. - Что вы раньше? – аж подалась вперед Беат. - Я раньше тоже так делала, - шепотом поделилась Люсиль. – Я так хотела играть в куклы, но ведь я была уже совсем-совсем взрослая. И тогда моя матушка мне разрешила брать мою «дочку» на мои уроки. - Тогда моя малышка тоже научится играть на клавесине и танцевать? – обрадовалась Беатрис. - Непременно научится! Беа ненадолго задумалась. Это и вправду было бы чудесно! Она будет играться, но одновременно еще и учиться. - Но… господину графу лучше… не знать? - Если вы так хотите, - согласилась Люсиль. – Хотя я уверена, что господин опекун не был бы против. Он уважает вас и… и я уверена, что в детстве он тоже любил играть с самыми разными игрушками. - Нет, но я же… все же… нет, я ведь все же взрослая… почти взрослая, правда? Поэтому не надо. Мадмуазель Люсиль кивнула. А Беатрис отправилась умываться с мыслью, что господин граф тоже когда-то играл в игрушки… Нет, это как-то… нет, невозможно! *** После того, как ее подопечная устроилась спать, мадмуазель Люсиль направилась к кабинету графа – следовало отчитаться за день, пусть даже большая его часть прошла сегодня вместе, в седлах. Где находится кабинет, гувернантке указал слуга. Но на мгновение Люсиль ощутила себя как-то неуютно, словно бы сама вернувшись в далекое детство, когда следовало отчитываться перед батюшкой за свои провинности. Сейчас ей предстояло отвечать вовсе не за себя и даже провинностей не было… и все же какая-то робость на нее накатывала. Даже просто постучать в дверь было боязно. Преодолев себя и, после стука в дверь и приглашения войти, Люсиль уже решительно взялась за ручку. - Добрый вечер, ваше сиятельство, - присела она в книксене. – Вы уделите мне несколько минут? Я надеюсь, что не займу вас надолго. - Что-то с мадмуазель де Бражелон? - С ней все хорошо, - поторопилась успокоить Люсиль. – Она умылась, помолилась перед сном и легла. - Значит, вы просто с отчетом? - Да, месье. И… не только. - А именно, мадмуазель? – граф жестом пригласил девушку занять кресло напротив стола, сам сел тоже. - Я хотела попросить вашего позволения… вести урок немного непривычно. Мадмуазель де Бражелон еще мала, ей необходимы игры, а ее… расписание не дает ей на это времени… почти совсем… Граф нахмурился, обдумывая слова гостьи. - Не поймите меня неверно, ваше сиятельство, - вновь торопливо добавила мадмуазель де Венсан. – Просто я хочу предложить мадмуазель де Бражелон на моих занятиях играть и учиться одновременно. Господин де Ла Фер нахмурился еще больше. Кажется, подобный необычный подход ему не очень нравился. - Если мадмуазель будет плохо учиться, мы это отменим, - решилась предложить Люсиль, чтобы успокоить опекуна. – И, разумеется, это будет только со мной, на моих занятиях, ни в коем случае не на других. - Или же нам с вами придется распрощаться, - вдруг объявил граф. – Если этот ваш… способ обучения окажется плохим. Мадмуазель де Венсан тяжело вздохнула. Да, она догадывалась, что это может стать главным условием. И опасалась этого. Но у нее и в самом деле нет выхода, она же понимает, что девочке и вправду надо играть – она ведь и сама такой была. А господин граф… кажется, он очень плохо себе представляет, что такое воспитание детей, а уж тем более, что такое воспитание девочки. - Я готова положиться на ваш суд, ваше сиятельство, - чуть наклонила голову Люсиль. – Но прошу вас все же понять: мадмуазель де Бражелон еще дитя. А то, что она недавно потеряла батюшку, заставляет ее… ох, я даже не знаю, как сказать это… она хочет быть взрослой, но боится, как я думаю. - Женщина, рассуждающая о воспитании, - недоверчиво фыркнул граф. – Впрочем, я повторюсь, вы можете пока попытаться. - Благодарю вас, - не стала спорить гувернантка. Дождавшись разрешающего кивка, Люсиль поднялась, сделала вновь книксен и вышла из кабинета. Мадмуазель де Венсан не могла бы и сама объяснить, с чего она взяла, что для девочки так будет лучше. Просто чувствовала и все. Наверное, граф прав, насмешничая над воспитанием от женщины… Люсиль действовала так, как могла. Она ставила себя на место этой девочки, которая потеряла всех родителей, причем любимого отца – совсем недавно. И чего бы она тогда более всего хотела? В том возрасте она и без таких потерь стремилась играть, хотя и показывала себя взрослой. Опыт работы учительницей у мадмуазель де Венсан был крайне небольшим. Но все же ей казалось, что в чем-то она детей понимает и может решать, как себя с ними вести. В воспитании она, разумеется, плохо разбирается, куда ей до мужчин-учителей и гувернеров! Но ведь что-то же знает уже, умеет хоть немного. И с детьми на уроках у нее вроде бы складывается всегда дружба… Однако теперь ей надо сделать все, чтобы обучение ее новой ученицы проходило успешно. Даже в виде игры. Пока Беатрис казалась очень собранной и аккуратной девочкой, которая могла показать самые лучшие результаты. В ней есть немного баловства, но вовсе не больше, чем в других детях. И по коротким разговорам мадмуазель де Бражелон казалась сообразительной и умелой, знающей малышкой. Люсиль вздохнула и отправилась в выделенную ей комнату – надо сказать, очень удобные покои, с собственной небольшой гардеробной, господин граф был очень любезным и заботливым хозяином. *** Беа долго не могла уснуть, ворочаясь в постели и мучаясь все теми же вопросами. Вправду ли ей подмигнул господин лейтенант? И что это значит? Они будут фехтовать? А когда? Еще интересно, что бы сказал ее батюшка, узнав, что она вот теперь так многому будет учиться? А его величество, оказывается, знал ее отца. И хорошо о нем отзывался. Это большая честь! И она обязана оправдать это имя, она не вправе подвести его память! Ее отец, глядя на нее с небес, должен гордиться! И господин граф тоже… Но тогда как-то нехорошо получается: если господин опекун ей что-то запрещает, то она должна слушаться. А она вот собралась втайне от него заниматься фехтованием. Это вправду разве хорошо? А учиться все равно очень-очень хочется… Вот любопытно, если она совсем немного поучится, это не будет нарушением запрета господина графа? И все же что там придумал господин лейтенант? За окном окончательно стемнело, в замке и вне его уже затихли все звуки, только порой где-то далеко ухал филин и порой доносился лай собак из деревни. Тишина. И никаких шагов, храпа лошадей, перекрикивания на дворе… Страшно не было на этот раз, хотя Беатрис порой вспоминала, как в Париже спала рядом с господином опекуном. Было спокойно тогда, уютно… Но нет, тут так нельзя. Там же это было вынужденно, а здесь… здесь у нее своя спальня, а у господина графа своя. Чтобы уснуть, Беат уложила свою «дочку» рядом, принимаясь рассказывать ей шепотом о будущих планах. - А еще я буду тебя учить играть на клавесине… и танцам. Ты еще, конечно, совсем маленькая, но батюшка говорил, что учиться надо всему… как можно раньше. И вот ты сразу-сразу будешь учиться. Кукла тоже не засыпала, слушала. - Конечно же, у тебя пока будет плохо-плохо получаться, - продолжала Беа. – Потому что это очень непросто. «Дочка», разумеется, была полностью согласна. - Но ты будешь стараться. И я буду стараться, - тихо-тихо сообщила девочка. – Чтобы однажды… Она помолчала, подумав, не слишком ли маленькая ее кукла, поймет ли она это. Но больше делиться было не с кем. - Когда-нибудь, - быстро зашептала Беат, - меня непременно представят двору. Так полагается. И там будут непременно балы! И всякие красивые кавалеры. И у меня будет новое шикарное платье! Она сама себе представила эту картинку. - А там надо уметь еще красиво танцевать! Это такое умение… чтобы беседовать с кавалерами… и показать, как ты умеешь двигаться. Вот! И я буду двигаться лучше всех… и ты, конечно… «Дочка» засыпала, у нее буквально слипались глаза. Или это у Беатрис они сами собой закрывались? - Мы непременно всему-всему научимся… С этими словами Беа провалилась в сон. Но проснулась она, как ей показалась, будто бы немедленно. И от того, что кто-то тихо потряс ее за плечо. - Доброе утро! Беатрис долго терла глаза, только потом сообразила, кто перед ней. Господин д’Артаньян! Здесь! - Доброе, - прошептала она в ответ. - Ну что, вы готовы к занятиям, мадмуазель? - С-сейчас? - До рассвета еще час, - подмигнул ей господин лейтенант. – Вы успеете немножко проснуться, одеться и спуститься в фехтовальный зал. - Только час? - Мы все успеем. Даже после вы вновь сможете умыться и немного полежать еще в постели. Собирайтесь! А я побеспокоюсь о свете в зале и все приготовлю для тренировки, я кое-что уже присмотрел вчера. - А… а как мне одеться? Беатрис соображала медленно, но зато она сразу подумала о том, что не представляет, в чем надо учиться. - Как вы были в дороге. Только… пожалуй, оставьте ваш кафтан здесь, он будет вам мешать. С этими словами господин д’Артаньян поклонился и исчез из ее спальни, заставив даже думать, не почудилось ли ей это. Или, может быть, приснилось. Беа даже пощипала себя за ладошку. А затем скоро спрыгнула с кровати и побежала к кувшину с водой. Надо быстро-быстро умыться и еще быстрее одеться. И буквально бежать в фехтовальный зал, чтобы потом у нее было побольше времени на сами занятия. Вдруг она тогда большему сможет научиться, она ведь способная! Ей понадобилось не больше четверти часа, чтобы выполнить все намеченное. И уже забыв про сон, Беат спускалась в фехтовальный зал, стараясь не бежать, чтобы не стучать обувью по ступенькам. У нее начинался первый, самый интересный урок!