Clocks and Blades

Это слово показалось Кацуки громче, чем его собственные взрывы. Сила удара и пожар, возникший после, отшвырнули от него злодеев, и на секунду ему показалось, что он видит только огонь и дым, и слышит только греющий его сердце рёв взрыва, который он сам создал. Задыхаясь, он встал в боевую стойку, готовый к атакам злодеев, если кто-то из них решит напасть из клубов пыли и дыма вокруг. По ладоням стекал пот. В ушах звенело, из-за Кацуки лишь смутно различал в шуме, что его кто-то зовёт. Дым постепенно рассеивался, позволяя различить тех, кто был поблизости. Кацуки едва не напал на старосту Б-класса, чью фигуру первой различил в дыму, приняв за злодея, но вовремя сообразил, кто это. Та отмахивалась от дыма своими гигантскими ручищами. Пару секунд спустя прояснилось окончательно, и Кацуки обнаружил, что окружён своими одноклассниками, как и ребятами из Б-класса. Все были напуганы, но всё равно готовые действовать. Кацуки завертел головой, ища глазами злодеев, и его сердце пропустило удар, когда он понял, как близок был тот, кого он атаковал. Пацан распластался на полу, как безвольная кукла, и был явно без сознания. Его одежда была порвана или даже сожжена, на нём самом местами виднелись ожоги, но каким-то боком он остался почти невредимым. Хрень какая-то: взрыв должен был разорвать его на части и стереть с лица Земли. Кацуки отпрыгнул в сторону с колотящимся где-то в глотке сердцем и мокрыми от пота ладонями, когда заметил одного из злодеев, который буквально вцепился в землю и дыша так тяжело, словно пробежал марафон. Его окружал лёд, вынуждая оставаться неподвижным. Лёд. Кацуки повернулся в сторону Половинчатому, ощущая глухое раздражение, когда до него допёрло, что лёд защитил атакованного злодея и скрыл остальную ватагу от взрыва. Но когда он отыскал Половинчатого взглядом, тот спешил к одноклассникам, оставшимся позади, и был слишком далеко, чтобы использовать причуду. Кацуки снова посмотрел на тяжело дышащего злодея и внезапно понял, что лёд принадлежал этой злодейской роже — не Половинчатому. Злодей, чьи руки покрывал лёд, медленно поднялся и посмотрел на Кацуки, пронизывая разъяренным взглядом голубых глаз, затем принял боевую стойку. Как и первый злодей, этот был одногодкой Кацуки, который пусть и был готов сражаться, но сила взрыва изрядно его потрепала: порванная одежда, стекающий по лицу пот, белые волосы, испачканные грязью и пылью, всё тело в копоти и царапинах. И ни единого ожога. Через несколько секунд анализа ситуации, другие студенты начали бежать к двум оставшимся злодеям, Липучка, Киришима, Лягушка и Деку впереди, следом за ними Урарака, Очкарик и Хвостатая. Те двое пришельцев с трудом поднялись на ноги, но их усилия были напрасными — Липучка связал их по отдельности липкой лентой и подкинул в воздух, Лягушка схватила одного из них языком и швырнула об землю, где того окружили Деку и Киришима. Второй оказалась девчонка, которая тяжело приземлилась ближе к Кацуки и попыталась разорвать ленту Липучки, но прежде чем получилось хоть что-то сделать, Хвостатая начала создавать верёвку, конец которой тянул Очкарик, наматывая круги вокруг дезориентированной злодейки. В две секунды все злодеи были крепко связаны и лежали лицом в землю. Продолжая следить за белобрысым ублюдком, Кацуки послал тому кровожадный оскал. Он хотел дать себе волю и выместить на этом имбециле своё разочарование. Хотел увидеть страх в чужих глазах от одного только вида Кацуки, хотел, чтобы тот молил о пощаде. Но почему тот не шевелится? Почему ждёт, когда Кацуки атакует первым? И только в голову закралась мысль спровоцировать злодея, как тот быстро перевёл взгляд на бессознательного сообщника и снова посмотрел на Кацуки явно против воли. Оскал Кацуки стал шире: он добился, чего хотел. Он шагнул назад и схватил пацана в обмороке за остаток одежды, взял голову в захват и приблизил к его лицу ладонь, с который капал пот. — Что такое, сучара? — спросил Кацуки, раздуваясь от извращённого удовольствия, когда глаза злодея расширились от страха. — Боишься, что я размозжу твоему дружочку черепушку? Это поэтому ты тормозишь с атакой? Не хочешь навредить ему в процессе, а? Белобрысый ублюдок стиснул зубы. В его замороженных кулаках пальцы приобретали фиолетовый оттенок. Он не ответил сразу. — Отпусти его, — сказал он негромко, не отводя взгляда от Кацуки. Кацуки фыркнул и позволил крохотным взрывам трещать на ладони в опасной близости от лица пацана. — А нахера я буду так делать? Ты уже обгадил свои штаны передо мной, а твой дружбан и вовсе в бессознанке у меня под контролем, — не разрывая зрительный контакт, он кивнул в сторону двух других злодеев. — Никто из твоих приятелей не спасёт тебя. Одно неверное движение, и вы все сдохните, даже не узнав, от чего. Это случается, когда такие, как вы, уроды, пытаются поиметь дело с ЮЭй. Белобрысый неохотно оглянулся назад и тут же побледнел, когда увидел, что злодейку с чёрными волосами крепко держали, а парня с красной гривой повалила на землю Урарака, и теперь его голова была у ног Киришимы. В какой-то момент белобрысый выглядел настолько обезумевшим, словно его сейчас разнесёт на кусочки. Лёд пополз вверх по его рукам и достиг шеи, покрывая щёки и превращая его тяжелое дыхание в пар. Теперь он задыхался от паники, а не от переутомления. Но одного взгляда на пацана без сознания, чьё лицо приобретало опасный оттенок фиолетового в хватке Кацуки, хватило, чтобы достичь поставленной цели: злодей-отморозок медленно поднял руки и опустился на колени, сдаваясь. — Отпусти его, — прорычал он громко, ярость и страх смешались в голосе. — Ты задушишь его, отпусти! — БАКУГО! Кацуки повернул голову на крик, полного ужаса и тревоги. Ещё один злодей появился? Он огляделся и в шоке уставился на злодейку, которая истошно вопила его имя. Она отчаянно пыталась освободиться от пут верёвки Хвостатой. — БАКУГО! БАКУГО! — кричала она, глядя на Кацуки, в истерике надрывая голос. — Ты кто такая, блять?! — гаркнул в ответ Кацуки, выворачивая свои извилины наизнанку в попытке вспомнить, где он её видел. Девчонка выглядела смутно знакомой, но недостаточно, чтобы опознать её. — БА-КУ-ГОООО! — заверещала она так громко, что остальные студенты бессознательно сделали шаг назад. Казалось, что она сгорала заживо, настолько отчаянно звучал её крик. И в тот момент, когда никто этого не ожидал, девчонка согнулась в три погибели, и огромные шипы выросли на её спине, прорывая одежду и верёвки. В ту же секунду она оказалась на ногах и бросилась к Кацуки. Когда остальные побежали следом, готовые атаковать, в её руках образовались новые шипы, которая она тут же швырнула в сторону, вынуждая студентов уворачиваться и прятаться, чтобы не попасть под удар. Там, где приземлялись шипы, можно было услышать шипение, и всё, чего они касались, начинало таять в клубах дыма. Кацуки отпустил пацана и встал в боевую стойку, готовый к бою, забывая о белобрысом засранце, который теперь мчался к последнему неосвобожденному злодею. Но прежде чем произошла хоть одна из атак, белые ленты взмыли в воздух и обвили девчонку и белобрысого, снова сдерживая, но в этот раз наверняка: Сотриголова был здесь. Его волосы летали у его лица, красные глаза яростно сверкали, когда он смотрел на двух пойманных злодеев. Девчонка визжала и вырывалась, пинала воздух, но безрезультатно — она даже не могла использовать свою причуду. Поэтому она вернулась к прежней тактике и снова душераздирающе заорала: — БАКУГО! Сущий Мик, Полночь и Эктоплазм прибыли на место происшествия и тут же разобрали обязанности. — ХОРРРОШОО, РЕБЯТКИ, МАРШ ВСЕ ПО ОБЩЕЖИТИЯМ! — прокричал Сущий Мик так громко, что весь кампус должен был его услышать, что собственно и являлось его целью. — ЭТО НЕ ТРЕНИРОВКА, ВСЕ ИДУТ ПО СВОИМ КОМНАТАМ, И НИКТО НЕ ВЫХОДИТ, ПОКА НЕ БУДЕТ СИГНАЛА. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА, ВАЛИТЕ ВСЕ В ОБЩАГУ! Клоны Эктоплазма уже окружили четырёх злодеев, к которым направлялась Полночь. Она оттянула рукав, обнажая кожу запястья, от которой исходил сладковатый запах усыпляющего газа. Кацуки прищурился, вспоминая, как на нём уже использовали этот приём во время спортивного фестиваля. Два парня вырубились сразу, обмякнув на земле, девчонка же ещё немного поборолась с газом прежде чем сдаться. — Баку… го… Поверженная, она мягко завалилась на землю, присоединяясь к своим сообщникам. Кацуки медленно опустил руки, дрожа от адреналина, который всё ещё бурлил в крови. Он победил. Он победил. Тогда почему он чувствовал разочарование? Злодеи вернулись за ним, он надрал им зад. Но почему всё было так просто? — Сотриголова, — позвал один из клонов Эктоплазма. Айзава отпустил двух злодеев и замотал ленты вокруг своей шеи, и только после этого повернулся к коллеге. — Что это значит? — Полночь рассматривала злодеев, валяющихся без сознания. — У них форма отделения героев, но они не наши студенты. Лига злодеев попыталась проникнуть к нам? Они должны были быть в курсе, что это не легко, мы же всех студентов в лицо знаем. — Более того, — заговорил Эктоплазм, демонстрируя школьную сумку у себя в руке, повернувшись к остальным своим клонам, которые держали ещё одну сумку и два рюкзака. — Мы должны исследовать содержимое, но сначала нужно задержать всех четверых до прибытия полиции. Айзава молчал, глядя на девчонку, которая лежала лицом вниз. — Сотриголова? — Она знает моего студента, — ответил он тихо. — И выглядела так, словно знает его лично. Учитель повернулся к Кацуки. Другие студенты собрались вокруг преподавателей академии и перешёптывались между собой, не смея прерывать взрослых в такой напряженный момент. Кацуки нахмурился, чувствуя, как сейчас взорвётся от ярости. — Я не в курсе, кто эта бешенная курица! — прорычал он Айзаве, шагающего к нему. — Да я за всю жизнь с ней ни разу не пересекался! — Я и не говорил, что встречался, — учитель посмотрел на девчонку. — В Японии люди живут не в пещерах, поэтому все в курсе, кто ты. Спортивный фестиваль, твоё похищение, инцидент в Камино… Ты постоянно был на виду у СМИ весь прошлый год. В любом случае, могло что-то ускользнуть из нашего поля зрения, какая-то информация, которой мы не располагаем. Всё, что мы знаем, что эта девочка может оказаться жертвой, которой внушили, что она знает тебя, или обманом заставили верить, что она должна тебя убить. — Это стрёмно, — пробормотал Липучка, глядя на Кацуки с беспокойством. — О, есть ещё кое-что! — сказал мелкий Виноградный Извращенец, и его лицо просветлело, словно он вспомнил что-то. — Этот пацан — ну, с каштановыми волосами — назвал Бакуго «папой»! По взгляду Кацуки коротышка сразу понял, что его сразу грохнут, как только выпадет возможность. Ублюдок сжался и посмотрел в пол, покрываясь испариной — осознавал теперь, что надо было держать свой хавальник прикрытым. — И чё?! — рявкнул Кацуки остальным. — Да он по-любому больной на голову, потому что надо быть конченным долбоёбом, чтобы попытаться напасть на ЮЭй днём, когда спортивный фестиваль вот-вот! И я могу напомнить, кого обычно посылает нам эта ублюдочная лига! Девчонок, которые тащатся от вкуса крови, долбанутых каннибалов, которым только дай волю, и они сожрут всех вокруг — после психов этот пацан, вопящий какую-то херню, меня не шокирует. — Думаю, он говорит разумно, — согласилась Звукачка. — Но это всё ещё странно — похоже, они всегда приходят только за тобой, Бакуго. — На что ты намекаешь? — голос Киришимы прозвучал осуждающе. — Он что, просит об этом? Да он нифига с этим поделать не может, они же чокнутые! Кто знает, что за ад у них в башке! — Сотриголова, — Полночь присела рядом с неизвестной девчонкой и посмотрела на коллегу. Несколько секунд между ними происходил немой диалог. В итоге, Айзава кивнул, и Полночь потянула незнакомку за плечо, переворачивая ту на спину, после чего убрала чёрные кудри с её лица. Её кожа была пастельного розового цвета даже несмотря на то, что была укрыта пылью и смогом, а среди волос виднелись два острых жёлтых рога. Несколько судорожных вздохов донеслось от толпы студентов. Полночь коснулась лица девочки и приподняла её веко: радужка была золотистой, остальное же пространство — чёрным. Все, включая Кацуки, повернулись к Чёрноглазке, которая стояла с таким видом, будто кто-то только что залепил ей пощёчину. — Эктоплазм, забирай тех троих, — сказал Айзава. — Мы доставим их в лазарет под охраной. Студенты же идут в общежития прямо сейчас, где останутся до дальнейших указаний. Если кто-то посмеет ослушаться, то будет исключён. Я ясно выразился? Ему даже не пришлось хмуриться, чтобы его послушали. Очкарик и Хвостатая пошли первыми в сторону общежитий, за ними молча потянулись и остальные. Кровь Кацуки всё ещё кипела: он не был удовлетворён. Его схватка была слишком короткой, что даже толком оторваться не успел. Он хотел унижать, пытать их до тех пор, пока они не попросили бы пощады, пусть единственной пощадой с его стороны была бы смерть. Он хотел заставить их пожалеть их о дне, когда они вздумали, что похитить Бакуго Кацуки — это хорошая идея. Да ещё эта девчонка… Кацуки нахмурился. Эта малая была пережеванной вариацией долбанной Чёрноглазки. Которая, как он заметил, зашла в общую гостиную и бездумно свернулась калачиком на одном из диванов, будучи при этом неестественно тихой. И не только он заметил это.  — Ашидо, — взволнованный Киришима присел перед ней на корточки. — Ты как? Они молча обменялись взглядами. — Ты, наверное, очень устал, — ответила она тихо, пока улыбка растягивала её губы. Затем она сказала уже громче: — Да, я в порядке, просто… Эта девочка очень похожа на меня, скажи? Казалось, что все ждали, когда она скажет это. Вся стая долбодятлов резко собралась вокруг дивана, начиная трещать одновременно. — Похожа, похожа! — вопила Летающая Униформа, махая своими рукавами. — Всё равно что в зеркало посмотреть. — Да что ты вообще можешь увидеть, глядя в ёбанное зеркало, — удивлённо фыркнул Кацуки. — Чувак, это было грубо! — Пикачу нахмурился, глядя на него. Сам он постепенно возвращался в своё адекватное состояние. — Пикачу, тебе что, снова захотелось в отключку? — спросил Кацуки, вытаскивая руки из карманов и уже готовый выпустить пар. К его разочарованию, Пикачу лишь устало от него отвернулся. — Хотя у неё чёрные волосы, — подметил Обезьяна, поглаживая подбородок. — Как думаешь, может… они могли тебя клонировать? После его слов последовало короткое молчание, сопровождаемое раздражённым «тц» от Кацуки. Остальные хмуро на него посмотрели. — Клонировать? — повторил он, даже не утруждая себя, чтобы скрыть презрение в голосе. — Умнее ничего не придумали? — И какая же твоя гениальная идея? — спросил Половинчатый, чуть склонив голову и глядя на него исподлобья. Кацуки стиснул зубы, ощущая, как удовольствие от мелкой победы отдаёт горечью на языке. — Она не единственный инопланетянин в городе, ты оглядись вокруг и заметишь дохерища людей с рогами и кожей всей цветов радуги, — прорычал он, пряча вспотевшие ладони обратно в карманы. — Но как же мальчишка? — напомнила Звукачка. Кацуки был готов наорать на неё, чтобы она уже забила на эту ересь, но вместо этого она повернулась к Половинчатому. — Белобрысый способен создавать лёд. Прямо как ты, Тодороки. — А парень с красными волосами пытался сжечь нас до того, как его нейтрализовали, — добавил Деку, морща свою рожу от усилия соединить ниточки в своём тупом задротском мозге. — Ты думаешь, что им удалось воспроизвести наши причуды? — спросила Лягушка. Палец у её нижней губы, казалось, прижат намертво, впрочем, как и всегда. — Но как? Злодеи атаковали Тодороки-куна и Бакуго-куна до этого, но с Миной они никогда не пересекались, — заспорила Урарака, держа Чёрноглазку за руку. — Каким образом они могли воспроизвести её причуду? — Я не думаю, что это была причуда Ашидо-сан, — заметила Хвостатая. — Эта девочка атаковала нас шипами, а не кислотой. — Э, прости что? Ты видала, что произошло с камнем, за которым я прятался? Во что он превратился, когда в него попали её шипы? Её кислота могла нас всех угробить! — блять, опять этот Виноградный извращенец, ебанутый недоросль. Кацуки услышал достаточно, и теперь ему было нудно в компании этих ебантяев. Он направился к лестнице, когда — оче-блять-видно — Киришима позвал его. — Эй, чувак, ты куда? — К себе в комнату! — отмахнулся он, не удосужившись даже оглянуться. — Меня заебала вся эта херь, и нет никакого смысла трепаться дальше. Никаким, блять, чудом мы не допрём до ответов самостоятельно. Пока он поднимался по лестнице, то с удовлетворением отметил повисшую тишину у себя за спиной, пока кто-то не прошептал: — Но тот парень назвал его папой! Кацуки стиснул зубы и продолжил подниматься, пока не добрался до четвёртого этажа. Теперь, когда он остыл, то не мог себе врать, что паззл не складывался. Захлопнув за собой дверь, Кацуки был встречен тишиной. Вздохнув с облегчением, он позволил себе завалиться на кровать. Как они могли так легко победить? Бой едва начался, и если бы не этот розовый дикобраз, им даже не пришлось бы ничего делать, чтобы повязать злодеев. Кацуки видел манекенов более опасных, чем четвёрка уродов, вылезших из врат портала. Он нахмурился. Портал. Его врата открылись очень медленно и закрылись со странной вспышкой. И светились они синим цветом. Синим, а не тёмно-фиолетовым, как те, которые использовали для похищения Кацуки, и мало походили на липкую чёрную штуку, которая придушила его и забрала у Всемогущего той ночью в Камино… Кацуки вскочил и встряхнул головой. Не было никакого желания думать о той ночи. Он не хотел вспоминать тот омерзительный привкус во рту, который остался после переноса через портал, не хотел вспоминать панику, когда он понял, что его снова похищают. Стереть бы из памяти всё, что случилось дальше, потому что всё пошло наперекосяк из-за него, Бакуго Кацуки. Он стащил с себя пыльные шмотки, швырнул их в угол, после чего нацепил на себя спортивные штаны с футболкой. И пусть он не мог выйти наружу, это не было причиной отлынивать. К тому же, хорошая тренировка всегда помогала ему разгрузить голову. Врубив громкую хардкорную музыку, он вывернул на максимум звук, когда услышал шаги и хлопанье дверей на этаже — придурки из его класса наконец-то устали чесать языками, как старые сплетницы, и свалили по комнатам. Но даже после тридцати минут интенсивной тренировки, во время очередного захода приседаний и отжиманий в его сознание закралась отвратительная мысль: что, если Айзава-сенсей был прав? Что, если они не были злодеями? Что, если они были жертвами? Возможно ли это? Могли ли они подвергнуться манипуляциям, угрозам, пыткам и нападениям? Нападали ли они вообще? Кацуки не оставил им ни секунды, чтобы в этом убедиться. Но собирались ли они? … Лицо пацана с каштановыми волосами всплыло у него в голове, и Кацуки снова увидел, как чужие зрачки расширились от страха, сжирая алую радужку. Кацуки замер на середине отжимания, по его лицу струился пот. Затем сел, когда ещё одна мысль, безумная, невозможная, сумасшедшая мысль огорошила его. У пацана были красные глаза. И та девчонка выглядела так, словно боги были такие ленивые, что просто продублировали лицо Чёрноглазки, сменив лишь цвет её волос, обманывая самих себя, что создали что-то новое. И её шипы содержали кислоту. Белобрысый же ублюдок с голубыми глазами как у Половинчатого, мог контролировать лёд, а красноголовый держал под контролем херов огонь. Пацан назвал Кацуки папой. Он чувствовал, как кровь отхлынула от лица. Этого не может быть… это, блять, невозможно. Должно быть другое объяснение. С ума сойти. Он провёл слишком много времени с Киришимой и остальными, раз отупел до их уровня. Как вообще такие мысли могли… Безумие. Это невозможно. Внезапно раздался стук в дверь, Кацуки от неожиданности подпрыгнул, грубо вырванный из мыслей. — Бакуго! Бегом открывай, чувак! — сказал Киришима, и звучал он непривычно серьёзно. — ДА БЛЯТЬ?! — гаркнул Кацуки во всю силу лёгких, подрываясь на ноги и топая к двери. Открывая, он был готов грохнуть своего «друга». — КАКОГО ХУЯ ТЕБЕ НАДО?!  — ЮЭй проводит пресс-конференцию прямо сейчас, и её транслируют в прямом эфире по телику, — Киришима даже не пытался выглядеть испуганным или обеспокоенным реакцией Кацуки и сразу же пошёл стучать в дверь Урараки. — Давай спустимся вниз! Урарака, они… — начал было он, когда она открыла дверь, но был прерван лёгкой улыбкой. — Да, я услышала, когда… ммм… ты говорил Бакуго-куну. Я возьму кофту и спущусь. Киришима быстро кивнул и пошёл к следующей двери. Кацуки задумался на секунду о том, чтобы просто захлопнуть дверь, и поискать канал самостоятельно на телефоне, но потом до него дошло, что ему придётся искать канал, потом искать ссылку, а затем молиться за соединение, чтобы оно не прервалось… Проще было спуститься вниз, где телевизор, по ходу, уже был включён, и кто-то уже начал смотреть интервью. Он вышел в коридор и со всей силы захлопнул за собой дверь, глядя на Урараку, которая подпрыгнула от грохота. — Хули пялишься? — огрызнулся он в ответ на её круглые глаза. Вместо того, чтобы отвести взгляд, она расслабилась и натянула на себя кофту — уродливую, бесформенную, поношенную грязно-жёлтую тряпку — даже не горчичную, а просто грязно-жёлтую — с поломанной молнией и порванными рукавами. Кацуки захотелось содрать с неё эту хрень и выкинуть в окно, а ещё лучше — подорвать её, чтоб и следа не осталось. Его бы немного попустило после этого. А ещё он заметил, что Урарака вспотевшая, как и он сам, и наряжена она в тренировочные шмотки. — Что, тоже тренировался, Бакуго-кун? — поинтересовалась она с улыбкой, глядя на него с вызовом. — Отъебись. — Я изо всех сил старалась наверстать пропущенную тренировку снаружи, — продолжила она, пока они оба спускались по лестнице, будто он не сказал прямым текстом, что хочет остаться один. — Но, думается мне, что это совсем не то. После этих слов она замолчала и больше не обращалась к нему, оставив его с ужасными мыслями о том, что скажут их директор и классный руководитель. В конце концов, любопытство взяло верх. — Насколько надо быть тупыми, чтобы проводить эту пресс-конференцию, — проворчал он. — Не похоже, что у них совершили грандиозное открытие. — У них не было выбора, некоторые из студентов и простых прохожих, которые были у входа, снимали то, что произошло, — тихо ответила она, делясь собственными мыслями. — Могу поспорить, что родители успели позвонить в ЮЭй, и СМИ, должно быть, набросились на свежую новость. Уже есть так много статей об этом по всему Интернету — «Инцидент у входных ворот», вот такое название. Кацуки промолчал. — Должна быть причина, почему они оказались там. Он повернулся к её круглому лицу, и встретился с пристальным взглядом глаз Урараки, которая решительно хмурилась. Она больше не улыбалась. — Что? — брякнул он. — Те ребята, — объяснила она. — Они не могли появиться из ниоткуда. Они знали, куда отправляются, знали, куда прибыли. Они знали о текущей ситуации и политике ЮЭй. Нельзя прибыть через портал к самой охраняемой школе в Японии, не планируя ничего. Я уверена, что в этих ребятах есть что-то неясное — и мы скоро узнаем что. Она посмотрела вперёд. Кацуки помнил, как легко она манипулировала Очкариком, чтобы заставить его поменять мнение об игровых автоматах. Он не хотел, чтобы во время разговора она выебала ему мозг таким же образом. — Пофиг, — усмехнулся он. Как бы ему ни хотелось это признавать, но Урараке всё же удалось немного поднять ему настроение. Она была права: нельзя просто так появиться перед воротами ЮЭй и думать, что это сойдёт с рук. Когда они пришли в гостиную, Урарака ушла к основному дивану, чтобы примоститься рядом с Лягушкой и Чёрноглазкой, которые внимательно следили за происходящим по телевизору. Интервью уже началось. Кацуки проигнорировал остальных утырков, возбуждённо болтавших, будто они сериал какой-то смотрят, и сел на подлокотник дивана рядом с Ураракой. Если бы ему и пришлось выслушивать чьи-то мысли, то он бы предпочёл, чтобы прямо сейчас этим человеком оказалась или Урарака, или Киришима. Он наблюдал, как директор отвечает на вопросы с Айзавой, Кровавым Королем справа и Полуночью с Эктоплазмом слева. Руки Кацуки дёрнулись, напомнив ему о другом интервью, которое он был вынужден смотреть, когда Лига ублюдков похитила его. Он отвёл взгляд на секунду, и его хмурый взгляд стал ещё тяжелее, когда он увидел уставившуюся на него Урараку. В чём, блять, её проблема? Он не отворачивался, ожидая, когда она опустит взгляд, но она продолжала смотреть, её большие дурацкие глаза смотрели… с поддержкой? Он прищурился. Ему не нужна её жалость. Кем, блять, она себя возомнила? Они смотрели друг на друга, пока Деку не взвизгнул, как мартышка, которой прищемили хвост дверью, после чего оба перевели взгляд на экран. — Они говорят о тех злодеях. Сделай погромче! — попросил Деку у Птичьей башки, у которого в руках был пульт. Звук стал громче. — Что ещё вы можете рассказать нам об инциденте, который произошел сегодня? — спросил один из журналистов, явно настроенный на то, чтобы заставить учителей ответить на компрометирующие вопросы. — До сих пор вы мало что сделали, чтобы успокоить население, и ваши ответы и объяснения более чем поверхностны. Мы имеем право на правду, и кажется, что вы намеренно скрываете информацию. — Мы ответили на ваши вопросы как можно разумнее, чтобы не вмешиваться в расследование, проводимое полицией, — ответил директор, его лицо ничего не выражало, за исключением лёгкой улыбки, которая, казалось, никогда не покидала его лица. — В настоящее время у нас не больше информации, чем у вас. — Как насчёт четырёх человек, которые были задержаны на территории школы? Где их сейчас держат? — И академия, и полиция договорились, что их будут держать в академии, пока их не допросят. Мы не можем рисковать, чтобы они исчезли как Восстановитель, пока мы не получим ответы. — То есть, вы хотите сказать, что решили, словно ваше любопытство важнее, чем безопасность студентов? Айзава-сенсей внимательно посмотрел на журналиста. — Окей, я чувствую, как аура ярости Сотриголовы вырывается наружу! — в восхищении воскликнул Пикачу. — Завали ебальник! — рыкнул на него Кацуки и, стащив тапок Урараки прямо с её ноги, швырнул его однокласснику прямо в рожу. — Причина, по которой мы решили держать их под стражей в школе, заключалась именно в том, что мы заботились о безопасности студентов, — ответил Айзава, по-прежнему пронизывая взглядом пронырливого журналиста. — Безопасность этих детей — важнее всего для нас, и мы никогда бы не приняли решение, которое могло бы поставить их под угрозу. — Айзава-сан, — начал другой журналист, когда тапок Урараки, передаваемый из рук в руки, вернулся к Кацуки. — Один из ваших студентов, Бакуго Кацуки, был опознан как тот, кто начал нападение на этих людей ещё до того, как они атаковали. Этот студент также был в центре инцидента в Камино, и был частью группы, атакованной во время инцидента нападения злодеев на академию. Это не может быть простым совпадением. Можете ли вы подтвердить, что этот студент находится под вашим контролем? Можете ли вы засвидетельствовать, что он не перешёл на сторону злодеев? Кацуки застыл, продолжая держать тапок в руке. Он недоверчиво уставился на телевизор, чувствуя на себе взгляды своих одноклассников. Это был их вывод? Он напал на злодеев, поэтому он может быть одним из них? Чё за херня?! — Я уже отвечал на аналогичный вопрос во время инцидента о нападении на академию, — голос Айзавы был ледяным, когда он смотрел на журналиста с явным желанием, чтобы мозг у того взорвался от его взгляда. — Поэтому мой ответ будет таким же: все мои студенты стремятся быть лучшей версией самих себя, а Бакуго работает над этим особенно усердно. Он мог поторопиться, но у профессионального героя никогда нет времени колебаться, если он сталкивается с ситуацией борьбы или бегства. Если бы он замешкался, то неизвестно, что могло бы произойти. За год он вырос и повзрослел больше, чем можно было представить, при этом имея в виду только одну цель: стать величайшим героем. Героем. Не злодеем. Это единственный ответ, который я дам по этому вопросу. — Вперёд, Айзава-сенсей! — подбодрил Киришима, подскакивая с дивана и вскидывая кулак в воздух. — ЮЭй действительно лучше всех! — глаза Хвостатой буквально сияли, когда она смотрела на экран со сцепленными перед собой руками, словно она долбанная монашка. Поднялся следующий журналист. — Директор Незу, этот инцидент входит в и без того слишком длинный список подобных случаев, когда учащиеся, находящиеся на вашем попечении, подвергаются опасности. Какие меры вы собираетесь принять, когда… Он был прерван полицейским, который поспешно пересёк сцену в направлении директора Незу, держа в руках бумаги. Он наклонился, чтобы что-то прошептать ему на ухо, пока директор снова и снова кивал, прежде чем отдать бумаги и быстро покинуть сцену. Что-то потянуло за руку Кацуки и, опустив взгляд, он увидел, как Урарака пытается вытащить свой смятый тапочек из его рук. Он собирался отпустить, когда директор снова заговорил. — Только что была получена новая информация благодаря полицейскому расследованию и передана мне, — заявил директор, к большому удивлению всех, включая учителей. — Взятые под стражу проснулись и были допрошены отдельно, и, похоже, они не имеют никакого отношения к Лиге злодеев — или к какой-либо известной организации злодеев. Они не зарегистрированы ни в одной гражданской администрации в Японии и являются несовершеннолетними, и, согласно их свидетельствам, у них никогда не было злых намерений по отношению к академии. — Чтооо? — Липучка смотрел на директора, как и на Кацуки, когда тот пытался объяснить ему интегралы. — Что это значит? Та девчонка атаковала нас! Как это у неё не было злых намерений? — Конечно, это не значит, что расследование закрыто — это далеко не так. Дети будут оставаться в стенах школы под присмотром учителей и нескольких сотрудников полиции. По их словам, причина их появления перед воротами школы — причуда злодея, они не собирались беспокоить академию или полицию. Однако из-за того, откуда, по их словам, они явились, мы не можем позволить им бродить где-нибудь за пределами кампуса — и мы не можем им полностью доверять. — Директор Незу, — продолжил журналист, явно обрадованный тем, что выбрал правильный момент, чтобы задать свои вопросы. — Не могли бы вы дать нам более подробную информацию? Как они могут не быть нигде зарегистрированными? И если они невиновны, то почему бы не отправить их обратно в их семьи? Известны ли их имена? Директор, казалось, спорил сам с собой, стоит ли раскрывать эту информацию. Некоторое время он молчал, и все следили за его ртом, ожидая ответа, от нетерпеливого журналиста до Пикачу, держащего горсть чипсов в паре сантиметров от своего открытого рта, то же касалось и самого Кацуки и Урараки, державшихся за розовый тапок. — Эту информацию по-прежнему необходимо проверить, и поэтому к ней следует относиться с особой осторожностью, поскольку всё, что она подразумевает, может быть разрушающим реальность материалом, — медленно начал он, словно стараясь не говорить слишком быстро. — Четверо детей, которые прибыли через врата портала этим утром, предположительно… родом из будущего. После слов директора последовало гробовое молчание. Кацуки почувствовал, как переворачиваются его внутренности. У пацана были красные глаза. — Их зовут Бакуго Кента, Ашидо Хана, Тодороки Рей и Тодороки Хиро.