Люмьер

Возвращаться на вечеринку уже не было смысла, потому что она была испорчена всем, чем только можно, как и моё настроение. Жаль только сестру расстраивать. Сняв каблуки, я направилась в свою комнату. Хочется принять душ и поскорее лечь спать, чтобы этот дерьмовый вечер закончился. Нет, вечеринка прекрасна, просто не хочется расстраивать сестру своими терзаниями. Она заслужила быть счастливой, хотя бы в свой день рождения. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта. Странно, я вроде бы запирала её. Оу, неужели воры? Какая гадость, нужно засадить воришку. — Что ты здесь сделаешь? — войдя в комнату, спросила я. В полумраке у окна стоял Кола, сунув одну руку в карман брюк, а другой держа бутылку виски. Кажется, мальчик решил выпить все алкогольные запасы. — Не хотел находиться на вечеринке, — в тон мне ответил Майклсон, даже не повернувшись. Очевидно, он сейчас не хочет разговаривать со мной и заливает свою внутреннюю боль виски. Я тоже делала так, но это временный способ. Дальше только хуже. — И поэтому ты пришёл в мою комнату? — я убрала туфли в шкаф, а пиджак повесила на кресло, оставаясь в одних брюках и кружевном топе. И это был весьма уверенный шаг. Майклсон промолчал, продолжая смотреть в окно и цедить виски. Что ж, тогда самое время уйти в душ или помириться с ним. Скорее, второе. — Когда мы переехали в этот город, я задыхалась. Задыхалась от всего, от этого давления со стороны, от боли, переполняющей меня, — я сняла крест, ложа его обратно в шкатулку, а затем включила в комнате свет. — В первый день нашей учёбы, я поняла, что этот город не такой уж и простой. В следующий день мы познакомились с Ребеккой, а потом с тобой, — он молчал, но слушал. Внимательно слушал. — Первые дни было невыносимо, но потом я перестала копаться в себе, в своих изъянах, в своей боли. Твоё присутствие в моей жизни заставляло забывать об этом. Так что, ты вытащил меня из этой пустоты, — это было действительно так. Он хоть и был настырен, но не давал мне копаться в себе. И это было главное. — И ещё, прости, что ударила тебя во второй раз. — Ты не виновата, просто я слишком давил на тебя, — он поставил бутылку на подоконник, повернувшись ко мне. Я же облокотилась на туалетный столик. — Просто это трудно вновь довериться кому-то, раскрыть свою душу. Это больно, когда ты доверяешь, а тебе нож в спину. Мне жаль, что я причинила тебе боль и считала тебя редкостным мудаком, — он усмехнулся, а я дёрнула уголки губ в улыбке. — Редкостный мудак, это что-то новое, — усмехнувшись, протянул он. Ну, времена меняются. — И ты отлично владеешь испанским. — О, нет, только не говори, что все слышал, — он подавил улыбку, а я рассмеялась. Его карие глаза блестели, проскальзывали искорки, которые мне нравились. Чего уж греха таить. Его взгляд горел. — Испанские девушки весьма жаркие особы, — я закатила глаза. Он взял бутылку виски и пошёл на выход. — Мне, наверное, стоит оставить тебя в покое, как ты и хотела. Будет лучше, если несколько дней мы не будем пересекаться, — он остановился рядом со мной, чтобы сказать. Серьёзно? Он так легко сдаться, после всего этого? — Тогда, в отцовском кабинете, ты был прав, — тихо произнесла я, когда он пошёл к выходу, но услышав мои слова, остановился. — Слова Зои без внимания не остались и я всё же наконец это поняла и признала. Ничего не ответив, он на вампирской скорости оказался рядом со мной и уже через секунду накрыл своими губами мои. Мягко, даже осторожно, вновь боясь, что я оттолкну и ударю его, но в этот раз это желание не возникло. Ответив на поцелуй, он обвил своими руками мою талию, тем самым притягивая меня ещё ближе к себе, слегка прижимая своим телом к туалетному столику. Сердце вдруг затрепетало, ускоряя свое сердцебиение. В животе начали порхать бабочки, заставляя отвечать на поцелуй. Кровь кипела и бурлила. Все мысли разом покинули голову. Наши языки сплетались в жарком танце, борясь за власть. Дверь резко распахнулась и в комнату влетела Зои, шокировано застыв у дверей, роняя свою челюсть, потому что я услышала грохот. Я поспешила отстраниться от него, шумно дыша. Помада смазана, а его губы как раз в моей помаде. — О, Боже, мой, — отчеканила сестра, с шоком смотря на нас. — Я удивлена, что он не получил по лицу в третий раз, — выдохнула Зои, все также смотря на нас. — Сам в шоке, — удивлённо вскинул брови Кол, кинув взгляд на меня. — Зои, детка, ты что-то хотела? — я нервно улыбнулась сестре, на что она закатила глаза. — Карла устроила скандал и избавилась от всего стеклянного. — Да? А я думала это была твоя упавшая челюсть, когда ты вошла в комнату, — Майклсон тихо рассмеялся, а сестра фыркнула. — А я говорила тебе, что нужно стучаться перед тем как входить. — Куда? — В комнату, это же логично, — я развела руками, указывая тем самым на комнату. — И эта испанская сучка покинула наш дом? — Да, как и все остальные, кроме семьи Кола и нашей любимой тёти Мари. — Тогда идём оценивать убытки, а затем отправим счёт Карле или её матери. С этими словами я первая покинула комнату, потому что не хотела расспросов Зои в данный момент. Теперь было неловко, что вовсе не свойственно мне. Да, я босиком и без своего пиджака. Что поделать, если я готовилась ко сну, а не разговором с Колом, который оказался в моей комнате, распивая бутылку виски. Спустившись вниз, я обнаружила в прихожей осколки, а в гостиной, где и была сама вечеринка, множество осколков, о которые я могла порезаться. Что ж, не густо я скажу. Я решила пройти на всякий случай в кухню, мало ли Карла добралась и до кухни? Но стоило мне войти в кухню, как я захотела провалиться под мраморный пол или просто по тихому уйти. — Ты чего стоишь на… — щебетала Зои, но также, как вкопанная, остановилась на входе в кухню. -…входе, Вик… — закончила она. Тётя Мари поспешила отстраниться от Клауса, с которым секунду назад страстно целовалась. Если бы мы не вошли в кухню, дело бы дошло ещё дальше, чем невинные поцелуи. — Ох, Боже мой, — пролепетала тётя, поправляя волосы и одежду, явно стараясь свою нервозность. — Как неудобно то. — Да брось, тётя Мари, ты и неловкость совсем несовместимые вещи, особенно сейчас, — произнесла я, на что тётя только закатила глаза. — Ой, кто бы говорил, — фыркнула тётя. Её щеки вдруг порозовели и она поспешила выбраться из объятий Клауса, присаживаясь на барный стул. Я же решила выпить воды, потому что мне вдруг захотелось выпить воды. Жарко знаете ли стало. Зои принялась за кусок торта, стоявшего на столе. В кухню вошёл Кол, а следом Ребекка, оглядывая нас всех, но задерживая внимание на мне, ведь я старательно отводила взгляд от младшего Майклсона, продолжая цедить воду. И это не укрылось от всеобщего внимания. — А что случилось с Вик? Она какая-то нервная, — произнесла Ребекка, поправляя свои волосы и присаживаясь в кресло. — Ей просто неловко, — ответила сестра, а я поперхнулась водой. Тётя Мари с блеском в глазах посмотрела на меня. -Мы только что целовались, — он ухмыльнулся, а я услышала грохот. Кажется, это была челюсть Ребекки. Упс. — Ну, я же говорила, что невозможно устоять! — воскликнула тётя Мари. Взяв яблоко из вазы для фруктов, я кинула яблоко в тётю, но его поймал Клаус. — Ой как нехорошо, — прощебетала она. Клаус усмехнулся, откусывая яблоко. М-да, очень весело. — Так что, испанская собака женского пола устроила скандал? — Ругалась на чистом русском! — воскликнула тётя Мари, вызывая смех у каждого. — Нужно нанять горничную, чтобы здесь был порядок. — Так она ещё утром приехала, — ответив, я убрала стакан обратно в шкаф с посудой. — Да? И где она? — полюбопытствовала тётя, внимательно смотря на меня. — Так вот же она, сидит перед нами, — Зои залилась смехом, а тётя фыркнула. Ещё несколько часов мы провели на кухне все вместе, а затем Майклсоны уехали к себе домой, а мы остались разгребать весь этот бардак, но слава всем святым и не святым, завтра будет выходной и мы сможем отоспаться как следует. *** -Доброе утро, моя любимая сестра! — радостно воскликнула Зои, нарушая мой сон. Я сонно поморщилась и скрылась под одеялом, надеясь, что она сейчас оставит меня в покое и я смогу дальше спать. — Зои, детка, будь тише, — прошипела из-под одеяла я, но уже через секунду с меня сдернули одеяло и на меня пролилась вода. На всю комнату, да ладно, на весь дом раздался мой крик, потому что вода была ледяная. — Какого черта, Зои? — визжала я, вскакивая с постели. Волосы мокрые, лицо мокрое, пижама и постель тоже. Всё мокрое и все благодаря Зои. — Доброе утро, моя любимая сестра! — вновь прощебетала Зои и мгновенно скрылась за дверью комнаты. Раздражённо вздохнув, я отправилась принимать душ, при этом ужасно хотя спать. Зои редко вытворяла такое, но обычно только в детстве, но сейчас то совсем взрослая. Через некоторое время я спустилась вниз, чтобы хоть сегодня позавтракать. Выбор одежды был невероятно прост: обычная белая рубашка, заправленная в светло-голубые джинсы. Сегодня я не собиралась куда-то идти, потому надела домашние, махровые и белые носки. Волосы собраны в небрежный пучок на затылке, а на лице ни грамма макияжа. Все так по домашнему, кроме ледяной воды в постель. Вместо кофе в постель, так сказать. — Доброе утро, — отсалютовала стаканом с виски тётя Мари, как только я вошла в кухню. Было удивительно увидеть здесь Клауса и Кола, которые что-то обсуждали у окна. Ребекку, которая сидела в кресле и закинув ногу на ногу, листала модный журнал. Зои же гладила добермана, лежащего на её коленях. — Было бы оно добрым, я бы не встала в такую рань, — фыркнула я, открывая холодильник. — Тогда ты пропустила бы веселье, — ответила Зои, откусывая яблоко. — Я пропустила тот момент, когда оно началось. Кстати, а когда оно началось? До или после нашего рождения? — я достала из холодильника тарелку с оставшимся праздничным тортом, ставя на стол. — Когда Эдмунд женился на Софии, — фыркнула тётя, опустошая стакан с виски одним глотком. — Ах, ну да, забыла, — тётя Мари мило улыбнулась и налила новую порцию виски. — И с каких пор ты стала пить по утрам? — Да это так, для настроения, милая, — тётя улыбнулась, делая глоток виски и откидываясь на спинку кресла. — Доброе утро, малыш, — протянул младший Майклсон, закончив разговор с Клаусом. Всё затаили дыхание, ожидая моей реакции и ответа. — Оно было бы добрым, если бы кое-кто не облил меня ледяной водой, — сестра закатила глаза, грызя свое яблоко. — Оу, и ты была в мокрой, облегающей и короткой пижамке? — сладко протянул Кол, с пошлой ухмылкой. — Да! Я была вся мокрая! — воскликнула я и только потом поняла как это прозвучало. — Ну, я была вся в воде, — вздохнула я, делая себе кофе. — Да ладно, Вики, мы все поняли, что ты имела ввиду. Наверное, сладкие поцелуи снились? — подлила масла в огонь тётя. — Зои, а ты не видела метлу, на которой прилетела наша тётя Мари? — А, так она на помойке. — А почему бы мне не задержаться? Погостить у любимых племянниц, так сказать, — весело протянула тётя Мари, с улыбкой смотря на нас. Когда я хотела ответить, раздался звонок моего мобильного, на дисплее которого высветилось имя друга «Гусман» — Hola, querido Guzmán. Cuáles son los destinos de la soleada España? * — мило прощебетала я, отвечая на звонок. Утро становится все интереснее и интереснее. Глядишь, отец воскреснет. — Siento arruinar tu buen humor, pero te están buscando, ** — улыбка с лица мгновенно спала, а ложка звякнула в кружке, привлекая внимание. — Alguien? *** — настороженно спросила я, надеясь, что это не тот, о ком я сейчас подумала. -John Crounier.****