Я выбираю вино

      Осень 1966 оказалась довольно дождливой даже для Англии. Небо почти постоянно хмурилось, Лондон казался нахохлившимся воробьем, а люди старательно кутались в пальто и шарфы, не высовывая нос на улицу без зонта, что, впрочем, было не слишком странно для Туманного Альбиона. Недаром здесь существовало, как минимум, два десятка названий различных видов дождя, а регулярные туманы заставляли красить телефонные будки в красный цвет.       Взошедшая на престол в 1953 году Елизавета уже успела превратиться из хрупкой девочки в уверенного монарха и сменить четырех премьер-министров, ныне уживаясь с пятым – лидером лейбористов Гарольдом Вильсоном. Кто бы мог подумать лет тридцать назад, что когда-нибудь она возьмёт в свои изящные (но от того не менее твердые) руки эту огромную империю, и не просто возьмет, а удержит, грамотно опираясь на действительно верных короне людей.       Петир задумчиво взглянул в окно, отставив в сторону чашечку из тонкого фарфора, в которой медленно остывал черный чай с молоком. За почти двадцать лет в Испании он успел соскучиться по этому напитку, поэтому теперь, вернувшись в английскую столицу в начале шестидесятых, наслаждался и чаем, и хмурой лондонской погодой, и условным спокойствием. После Второй Мировой этот пункт был, пожалуй, наиболее ценным.       Единственное, что немного тревожило мужчину – Санса. А вернее её отсутствие. Она пропала тогда, в горящей для Наполеона Москве, и исчезла, больше не давая о себе знать. Она говорила, что им лучше держаться друг от друга подальше, и, очевидно, следовала этому плану. А Бейлиш искал. Везде, где только мог, во всех библиотеках мира, в человеческих храмах и древних вампирских святилищах. Искал способ избавить от проклятой метки ту, что стала слишком дорога, чтобы просто отступиться.       Искал и не находил.       Варис назвал бы его идеальным гибридом идиота и сумасшедшего, и Петир не был уверен, стоит ли отрицать оба эти эпитета. Потому что и сам когда-то склонен был считать подобное поведение признаком отсутствия ума. Не станет же человек (или не совсем человек) разумный заниматься подобной ерундой. Спасение прекрасной дамы, хоть садись и пиши балладу на манер историй о короле Артуре, рыцарях и прочей псевдо-романтике. Но сейчас было не до саркастичных шуток. Каждый день мог стоить слишком дорого, ведь нельзя было сказать, в какой момент Охотники сочтут, что попавшая в их сети вампирша больше им не нужна. Для Сансы это бы означало смерть, а для Бейлиша… он и сам не взялся бы сказать, что было бы с ним после.       Что между ними было? Одна ночь, одна ссора и один поцелуй? Отбросив в сторону эмоции, Петир мог бы сказать, что это определенно не стоит того, чтобы пускать под нож свою спокойную и хорошо устроенную жизнь, но вся соль как раз и была в том, что отбросить эмоции полностью было просто невозможно. Рыжая пташка запала ему в душу (если допустить, что душа у него ещё была), обосновалась там слишком прочно, чтобы теперь без раздумий позволить ей умереть.       ***       21 октября раскололо жизнь маленького шахтерского посёлка на вполне безоблачное "до" и полное горя "после". После нескольких дней затяжных дождей люди радовались выглянувшему из-за облаков солнцу, строили планы, даже не догадываясь, что уже через несколько часов вся страна будет в ужасе от случившейся в Южном Уэльсе трагедии.       До столицы новости доходили быстро. И Бейлиш, хоть и не мог назвать себя чересчур мягким, вынужден был признать – даже ему было не по себе от произошедшего. Он относился к людям снисходительно, редко сочувствовал им, и всё равно при мысли о том, что случилось в Аберфане, чувствовал, как мерзко сжимается что-то в груди.       Это было ужасающим результатом человеческой безответственности. Что стоило отнестись к вопросу внимательнее чуть раньше и не допустить перегруза отвала породы, который полвека создавали местные шахтеры? Но Национальное управление угольной промышленности не приняло во внимание даже открытое обращение местных властей, хотя те пытались сообщить о том, что соседство деревни и отвала таких размеров может быть опасно. И никто не смог предотвратить итог. Насыщенная водой порода просто сползла по склону, накрыв край деревни волной грязи, угольного шлака и камней. Под этим завалом оказались два десятка обычных жилых домов и начальная школа, где в тот самый момент начались занятия в последний день перед каникулами. Больше сотни детей от семи до десяти лет.       Местные жители и прибывшие в деревню добровольцы немедленно принялись разбирать завал, но цифры, которые поступали с места трагедии, были неутешительными. Несколько детей удалось обнаружить живыми, но только в первый час. После из-под масс горной породы извлекали только тела.       Петир бесшумно вздохнул, выключив радиоприёмник. Это было катастрофой национального масштаба, так что тут, вне всяких сомнений, требовались шаги со стороны дворца. Причем безотлагательно. Вампир отошёл к своему письменному столу и быстро набрал знакомый номер, напряженно вслушиваясь в последовавшие за этим гудки.       — Мэг, это Бейлиш. Гарольд у себя? — без предисловий поинтересовался он у девушки, как только соединение было установлено. — Да, это срочно.       Прошло чуть больше минуты, прежде чем в трубке раздался приятный, чуть хрипловатый голос премьер-министра.       — Петир?       — Здравствуй, Гарри, — кивнул телефону вампир. — Что слышно по поводу дальнейших действий дворца? Ты уже говорил с Чартерисом?       — Насколько я знаю, герцог Эдинбургский завтра посетит Аберфан, — помедлив, отозвался Вильсон.       — А Её Величество? — нахмурился Бейлиш.       В трубке повисла тишина, и чем дольше она держалась, тем сильнее мрачнел Петир. Наконец премьер-министр медленно вздохнул.       — Не знаю. Но, похоже, что она не поедет.       По-видимому, они оба думали об одном и том же. Во всяком случае, судя по тону Гарольда, он тоже прекрасно понимал последствия подобного шага. Удивительно, что личный секретарь королевы, Мартин Чартерис, не попытался объяснить Её Величеству, как может обернуться подобная стратегия. Хотя, попытался, наверняка. Бейлиш хорошо знал Мартина, тот был действительно предан короне и своему делу, а ещё имел голову на плечах, так что не мог не осознавать, что сейчас для королевы молчание просто опасно. Оно будет истолковано, как безразличие, а это станет серьёзным ударом по репутации Елизаветы.       — Я сам поговорю с Мартином, — коротко кивнул Петир.       Если королева действительно приняла столь неудачное решение, нужно было в кратчайшие сроки искать пути воздействия, чтобы её переубедить, для её же блага. В крайнем случае, Бейлишу самому придётся наведаться в Букингемский дворец.       ***       22 октября Филипп посетил Аберфан. Герцог пообщался с жителями деревни и выразил искренние соболезнования от лица королевской семьи. Он сам, будучи отцом, в полной мере мог понять то горе, которое обрушилось на этих людей. К сожалению, помочь тут было нечем. Ничто уже не могло вернуть тех, чьи жизни унесла катастрофа, причиной которой была преступная халатность тех, кто мог бы её предотвратить.       Елизавета так и не приехала.       Утром 23 октября мрачный Бейлиш, даже не притронувшись к своей законной чашке чая, вызвал водителя и отправился во дворец. Да, пока скорбь не позволяла людям оценить поступок своей королевы в полной мере, но ещё немного, и её бездействие будет вызывать если не недовольство, то недоумение точно. А этого допустить было нельзя.       Разумеется, на личную встречу с Её Величеством Петир особо не рассчитывал. Чтобы удостоиться этого, нужно было приложить усилия посерьёзнее. Так что он надеялся, что хватит и беседы с Чартерисом, который, как ни крути, мог бы повлиять на ситуацию, хотя почему-то до сих пор этого не сделал. В любом случае, бездействовать Бейлиш намерен не был и, к счастью, был достаточно хорошо знаком с Мартином, чтобы иметь возможность нанести внеплановый визит и быть уверенным, что ему уделят достаточное количество времени.       Однако вместо личного секретаря королевы (который в данный момент был чем-то крайне занят) ему предложили обсудить все интересующие его нюансы с заместителем главы пресс-службы дворца, который наверняка мог ответить на любые вопросы, касающиеся официальных визитов и заявлений Её Величества. В общем-то, вариантом это было неплохим, а потому Бейлиш согласился, оставшись ждать на весьма удобном диванчике.       И чуть не выругался вслух, когда в кабинет, где его оставили, вошёл обещанный заместитель.       — И каким чудом мы всё ещё ни разу не встретились? — хмыкнул Петир, оглядывая её с головы до ног.       Санса неопределенно повела плечами. Роскошные медные локоны были убраны в аккуратную шишечку, насыщенно-синее платье-футляр не открывало ничего лишнего. На два пальца ниже колен, строго по фигуре, с более чем скромным декольте. Всё в рамках дресс-кода, как и полагается, не придерёшься. Вот только Бейлиша этой напускной педантичностью было не обмануть: он знал, какой она порой может быть, если захочет.       — Лондон не такой уж маленький, — в тон мужчине отозвалась вампирша. — Глава пресс-службы дворца – должность, обязывающая к публичности, а вот его заместитель должность менее хлопотная, при том, что влияния не меньше.       — С каких это пор тебя стало интересовать влияние? — приподнял бровь Петир.       — С тех самых, когда оно стало хотя бы частично обеспечивать мою безопасность, — фыркнула Санса. — Здесь не жалуют Охотников, а значит, есть шанс хоть немного отдохнуть от этих головорезов. Но ты ведь не об этом пришёл побеседовать, верно?       Она скрестила руки на груди, ясно давая понять, что эта тема временно закрыта, и Бейлиш, хоть и не любил играть по чужим правилам, вынужден был отступить. По крайней мере пока. После, когда они обсудят действительно важные вопросы, можно было и вернуться к личному, но сейчас на первом месте были интересы короны. А потому лорд медленно кивнул, щуря серо-зелёные глаза.       — Верно. Меня интересует, почему Её Величество не нанесла визит в Аберфан вчера, вместе с герцогом. Чья это идея и почему никто не сообразил, что она плохая?       Взгляд Старк как-то разом стал ещё прохладнее и Петир понял, что не ошибся, предположив, кто был автором этого "чудесного" плана. Правда, мотивов Сансы он понять не мог, что было для него непривычно. Неужели пташка решила раскачать авторитет королевской семьи? Но зачем? Это было мало на неё похоже, она обычно более тепло относилась к империям и их правителям. Но что тогда заставило её дать такой совет?       Девушка тем временем отрывисто фыркнула.       — А ты, очевидно, явился сказать, что ей необходимо там побывать. Зачем, позволь спросить? Дворец выразил свои соболезнования, член королевской семьи лично побывал на месте трагедии, чего ещё ты хочешь?       — Я хочу вернуться к себе домой и выпить зелёного чая с мятой, — хмыкнул Бейлиш. — А вот народ хочет видеть, что их королеве не безразлично их горе. И пока она молчит, для них это выглядит, как равнодушие. Что вовсе не идет на пользу имиджу Её Величества, заботиться о котором, кстати говоря, часть твоей работы.       Санса молчала пару долгих минут. Молчала, просто глядя на лорда. Не тянула время, придумывая ответ, а скорее выжидала, доводя собеседника до какой-то одной ей понятной кондиции. И только потом медленно заговорила.       — Ты ведь знаешь, сколько людей погибло там. Сто сорок четыре, и сто шестнадцать из них – дети, — Старк сделала шаг к Бейлишу, глядя на него всё так же внимательно. — Сто шестнадцать маленьких гробов. Это она обязана была увидеть, по-твоему? Или может быть этих людей, для которых жизнь позавчера закончилась, потому что вряд ли есть на свете что-то более страшное и неправильное, чем когда родители хоронят своих детей?!       Её голос звенел, как перетянутая струна – того и гляди, лопнет, хлестнёт до крови острым металлическим кончиком. В голубых глазах не было слёз, но они потемнели, как небо перед грозой, и это было, пожалуй, хуже любых рыданий. Потому что горечи за этим скрывалось куда больше. Но вдруг Санса улыбнулась, как-то болезненно и оттого неестественно.       — А теперь вспомни о том, что её сыну, принцу Эндрю, шесть лет. Вспомни и подумай о том, насколько легко ей было бы представить его на месте любого из этих детей. Ты прав, часть моей работы состоит в том, чтобы заботиться об имидже Её Величества, о том, как она будет выглядеть перед публикой, какой эффект дадут её слова. Я служу этой стране, как могу. И знаю, что империи нужна королева, а не то, что осталось бы от Елизаветы после этого, как ты выразился, визита.       Теперь молчал и Петир. Он прекрасно понимал, что в какой-то степени Старк права. Эта поездка совершенно точно далась бы королеве нелегко, и это ещё мягко сказано. Но жизнь монарха не могла состоять только из приятных моментов, это было давно известно, самой Елизавете в том числе. Порой было просто необходимо делать вещи сложные, малоприятные, но действительно нужные. Потому что того требовало благо империи. И оградить Её Величество от подобных ситуаций было просто невозможно, ведь что она была бы за королева, если бы не оставалась со своим народом даже в самые тяжелые времена?       — Если ты хочешь сейчас сказать, что я не в состоянии понять то, о чем говорю, потому что у меня нет и не было своих детей, можешь не трудиться. Я и сама это прекрасно знаю, — вдруг негромко и как-то очень спокойно добавила Санса. — Да, я не пойму. Никогда. Но я была в Аберфане, сопровождала герцога. Я видела этих людей. И ещё раз убедилась, что Её Величеству не нужно было быть там.       — Нет, говорить о тебе я не собирался, — качнул головой Бейлиш. — Мы обсуждаем работу, так что тут уместнее сказать, что приезд королевы в Аберфан необходим. Если она хочет сохранить любовь и уважение своих подданных, то должна быть для них не каменным истуканом, который сидит на троне. Они хотят видеть, что она способна сочувствовать их бедам, а за безразличие отплатят разочарованием.       Он поднялся на ноги, сделав шаг ей навстречу, сокращая расстояние между ними до неприлично малого. Надо отдать ей должное, Санса не дрогнула, всё ещё глядя в глаза мужчины прямо и холодно. Петир вздохнул.       — Думаешь, я не понимаю, что это было бы тяжело для неё? — он приподнял бровь. — Я не бездушное чудовище, даже если умею казаться таковым. Но монарх должен иметь достаточно мужества, чтобы делать и то, от чего ему больно. Если это необходимо. У Елизаветы есть это мужество, ты ведь тоже видишь это в ней. Она удивительная женщина. И она справится со всем, что ей уготовано.       Губы девушки дрогнули, сжимаясь в прямую линию, и Бейлиш понял – она сдастся, признает его правоту. Пусть не сию секунду, но признает всё равно. И значит, дальше давить не стоило, чтобы не перегнуть палку и не добиться случайно противоположного результата. Петир решил оставить пока в стороне дела, пусть они и были, без преувеличения, государственной важности, и осторожно дотронулся до плеча девушки там, где под плотной тканью было скрыто клеймо.       — Я искал способ помочь, — медленно кивнул вампир раньше, чем Санса отстранилась бы, сделав шаг назад.       И она замерла, глядя уже без холода, но как-то настороженно. Видимо, понимала, что если бы способ нашелся, Бейлиш бы говорил об этом с бóльшим воодушевлением, и потому сдержанно усмехнулась, отводя взгляд.       — Будто я не искала. Не предполагалось, что кто-то пожелает снять с вампира такую печать, так что ритуала для этого, скорее всего, нет в принципе. Да я бы даже срезать её не отказалась, но это не поможет, — Санса скривилась. — К тому же, теперь условия несколько изменились.       Петир нахмурился. Этого-то он и опасался. Рано или поздно девушка могла стать бесполезной для хозяев, и тогда у них уже не было бы причин сохранять ей жизнь. А просто сбежать из ловушки, в которую Санса попала, у неё бы не получилось.       — Условия? — медленно переспросил мужчина.       Вампирша дернула плечом, сбрасывая его ладонь.       — Да. Есть некоторые проблемы, но я разберусь. Ты только не влезай, хорошо? Если они поймут, кто ты, сбежать может не получиться. Затравят, как зверя. Это они умеют.       — Ты трогательно обо мне беспокоишься, — усмехнулся Бейлиш. — А что до ритуала… К любому замку есть ключ. Нужно или найти его, или выточить с нуля.       — А ты так силен в этих церковных штучках? — хмыкнула Санса.       Лорд покачал головой.       — За столько лет можно научиться многому. Но нет, я не собираюсь заниматься этим сам. Думаю, стоит обсудить этот вопрос с одной ведьмой, говорят, она сейчас живет где-то в Шотландии.       — С ведьмой? — приподняла бровь Старк. — Они ещё существуют? Мне казалось, все повывелись ещё в прошлом веке. Люди, помнится, старательно их жгли лет двести-триста назад.       Бейлиш не сдержал смешок. Да, Санса была права – люди активно стремились истреблять всех, в ком подозревали тёмные силы. Но настоящие ведьмы и колдуны, умные и изворотливые, Средневековье пережили вполне успешно. Под раздачу инквизиции попадали в основном ворожеи средней руки, а вот маги посерьёзнее смогли уйти от цепких лапок служителей церкви.       — Не повывелись. С этой дамой я не виделся уже давно, пару сотен лет точно. Не могу обещать, что она поможет. Но поговорить с ней стоит, она знает об Охотниках немало такого, что даже не всем вампирам известно. Хотя одной из нас стать отказалась, ей, помнится, предлагали ещё в шестнадцатом веке.       — Ладно, съезди к своей ведьме, — кивнула девушка. — А я пока разберусь с делами здесь.       Они оба понимали, что самой Сансе не стоит делать резких движений. Если Охотники заподозрят неладное, у неё уже не будет шансов уйти. Так что вампирше оставалось только делать вид, что она исправно играет по их правилам. Поэтому Бейлиш вернул девушке аналогичный жест – кивнул, не двигаясь с места.       — Меня не будет пару дней. Постарайся за это время сделать так, чтобы королева изменила своё решение и посетила Аберфан.       — Петир, ты меня ни с кем не путаешь? — хмыкнула Санса. — Я не имею права советовать Её Величеству.       — Но ведь ты сумела сделать так, чтобы она туда не поехала? — усмехнулся лорд. — Значит, сможешь сделать и обратное. Так что нет, я ни с кем тебя не путаю, а принимаю за опытную и достаточно хитрую вампиршу, которая в состоянии добиться желаемого.       Это могло с равным успехом сойти и за комплимент, и за оскорбление, и Старк не была уверена, что преобладало в этот конкретный момент. С Бейлишем вообще стоило внимательно взвешивать каждое слово. И свое, и его. Он был хорошим игроком, так что держать ухо востро было безопаснее, какие бы отношения ни были выстроены. Санса не отрицала, что испытывает к нему симпатию, и знала, что это взаимно, но привычка быть осторожной до сих пор перевешивала. Даже несмотря на то, что Петир, кажется, вполне искренне стремился ей помочь.       ***       Стоя на крыльце добротного двухэтажного дома Бейлиш усмехнулся. В Средневековье люди подобной профессии были вынуждены прятаться и жить как можно дальше от любых селений. А тут, смотри-ка – окраина небольшого уютного городка, на всеобщем обозрении. Вот уж точно, времена менялись, и этой ведьме определённо повезло пережить неприятные дни.       Дверь открылась буквально спустя несколько секунд после стука, словно гостя ждали (хотя, зная хозяйку дома, Бейлиш бы не удивился, если бы она его действительно ждала). На пороге оказалась статная женщина в карминном платье. Годы ничуть её не испортили, пощадив и по-прежнему ясную сталь серых глаз, и роскошные красно-рыжие волосы, в которых не было ни намёка на седину. Подведенные алым губы изогнулись в улыбке.       — Здравствуй, Петир.       — Здравствуй, Мелисандра, — вернул любезность лорд. — Мне нужен твой совет.       — Я всегда рада тебе, Пересмешник, — она скользнула в сторону, чтобы пропустить мужчину в дом, и закрыла за ним дверь. — Вижу, разговор предполагается серьёзный, такие лучше вести не на ногах.       Пожалуй, была у этой ведьмы одна поистине бесценная черта – не тянуть кота за хвост там, где в этом не было никакой необходимости. Вот и теперь она просто провела Бейлиша в гостиную, ловко разлив по чашкам любимый ею во все времена каркаде и устроившись напротив гостя в уютном кресле. Не задавала вопросов, не пыталась говорить "о погоде", удлиняя беседу пустыми словами и ненужной учтивостью. Просто ждала, пока вампир сделает пару глотков кисловато-сладкого красного чая и заговорит о том, что привело его в её дом. И ожидание окупилось сполна.       — Мне нужно найти способ снять метку Охотников, — без лишних предисловий выдал он, наконец, подняв на женщину взгляд.       Мелисандра приподняла бровь, в серых глазах мелькнуло смешанное с беспокойством удивление.       — Только не говори, что…       — Нет, не с себя, — качнул головой Бейлиш, понимая, как это звучало.       — Уже приятно, — ведьма усмехнулась, откинувшись на спинку кресла. — Ритуал нанесения метки был создан Охотниками, но ты же понимаешь, что им не было нужды думать о том, как эту метку снять?       — Я это уже слышал, не раз, — поморщился Петир. — Думаешь, если бы меня устраивал такой ответ, я бы пришёл к тебе?       Мелисандра неопределённо повела бровями. Так уж у них выходило, что поводом для их встреч редко становилось простое желание повидаться и обменяться новостями. Чаще всего одному нужна была помощь другого, в том или ином ключе, и вопрос, как правило, был не из простых. Иначе они и сами бы прекрасно справились. Так что её нисколько не удивляло, что Бейлиш пришел к ней только после того, как перебрал все доступные варианты, можно сказать, отчаявшись. Хотя, насколько она знала этого кровопийцу, должно было случиться что-то действительно серьёзное, чтобы довести его до отчаяния.       — Хорошо, — ведьма медленно кивнула, не торопясь поднимать на мужчину взгляд. — Я не говорю, что знаю способ, но Владыка Света бывает милостив. Возможно, он откроет тебе путь, но ты же знаешь, нужна плата.       Петир криво усмехнулся, отставив в сторону чай. О да, он знал. У того, кому служила Мелисандра, были свои заморочки насчёт системы оказания помощи. Всё, что угодно, но не бесплатно. Жестокое божество было достаточно могущественным, чтобы выполнить практически любую просьбу, но вот то, что оно требовало взамен, зачастую сводило на нет всю радость от достигнутой цели. И чем весомее была оказанная услуга, тем дороже она могла обойтись, тут ни для кого не было исключений.       — Знаю. И что он захочет получить с меня? — хмыкнул вампир. — Я уже по факту мёртв, так что ни крови, ни жизни с меня не взять. Или предполагается, что я положу на алтарь кого-то другого? Так это не проблема для меня, Владыке это должно быть хорошо известно.       — Да, и значит, это будет не жертва, — довольно прищурилась Мелисандра. — Так что или цена будет иной, или её заплатишь не ты.       Это заставило Бейлиша нахмуриться. Да, такой расклад, теоретически, тоже был возможен, и, пожалуй, настораживало это ещё сильнее. Потому что одно дело – расплатиться самому, когда приблизительно знаешь, чем можешь пожертвовать, и совсем другое – ждать, когда счёт предъявят кому-то другому. Кому-то, кто почти наверняка важен для тебя, а таких личностей у Петира было не так много. Если подумать, то вообще меньше, чем пальцев на одной руке у токаря-неудачника.       — Ладно, с этим разберёмся позже, — он поморщился. — Сначала нужна хоть какая-то зацепка.       ***       Санса скрестила руки на груди, покосившись на календарь, который, как и пять минут назад, молчаливо свидетельствовал, что на дворе всё ещё 25 октября. С момента трагедии в Аберфане прошло четыре дня, а Её Величество, кажется, даже не собиралась посетить деревню. Беседа Сансы с Чартерисом мало помогла, другие ниточки пока тоже не давали результата, а время капало, играя отнюдь не на стороне королевы. Её ошибка грозила дать всё более плачевные результаты, но донести это до Елизаветы пока не удавалось. Да и, кажется, никто не решался всерьёз поговорить с монархом и достаточно уверенно попытаться убедить в том, что её решение не совершать этот визит было неверным.       Ко всему прочему куда-то делся Бейлиш. Санса думала, что его визит в Шотландию не продлится больше пары дней, ведь на разговор требовалось не так уж много времени, но в Лондон Петир до сих пор не вернулся, и никто не мог с уверенностью сказать, где сейчас лорд. С одной стороны, это могло означать, что он нашел хоть что-то дельное, с другой, что просто исчез по своим делам, вовсе не планируя возвращаться в столицу.       — Итак, есть хоть какие-то результаты?       Девушка поморщилась, когда её размышления столь бесцеремонно прервали. Хотя, глупо было ожидать, что Охотник станет соблюдать приличия и вести себя вежливо с тварью из числа тех, что он поклялся уничтожать, где бы ни встретил. Рыжая дернула плечами, подняв холодный взгляд на сидевшего напротив мужчину.       — Нет. Попрошу заметить, что я на службе у Её Величества, поэтому у меня не так много времени на то, чтобы быть вашей ищейкой.       Она с нескрываемым удовольствием пронаблюдала за тем, каких усилий стоило Охотнику сдержаться и не ударить её. Здесь и сейчас он сделать это не мог. Старк занимала пост достаточно высокий для того, чтобы синяк на её лице стал причиной разбирательств, так что трогать её пока было нельзя. И вампирша, прекрасно это осознавая, пользовалась удобным обстоятельством.       — Попрошу заметить, что если ты будешь дальше так дерзить, у нас найдется способ выбить тебе клыки, чтоб не кусалась, — огрызнулся мужчина.       Но Санса только насмешливо фыркнула, тряхнув головой.       — О, не сомневаюсь, мой дорогой Эурон. А ещё не сомневаюсь, что ты предпочел бы лично спустить с меня шкуру или переломать все кости в моём теле, но… ох, какая жалость, я всё ещё нужна вам.       Она прекрасно понимала, что её дерзость в один далеко не прекрасный день может выйти ей боком. Но и быть послушной марионеткой уже не имела сил, вымещая свою злость хотя бы едкими словами, когда выпадал шанс лично побеседовать с Охотниками. Особенно ей нравилось выводить из себя этого конкретного стража добра и справедливости. Грейджой злился красочно, сверкая глазами и до побелевших костяшек сжимая руки в кулаки. К тому моменту, как он стал Охотником, Санса была на крючке у них уже не первое столетие, так что повидала достаточно фанатиков. А вот для него общение с язвительной вампиршей стало опытом новым и не сказать, что очень приятным. А Старк, похоже, получала удовольствие от того, как мотала одному из своих палачей нервы.       — Ты должна выполнить уговор, — выплюнул Эурон, сдержав желание в кровь разбить эти подкрашенные бледно-розовой помадой губы. — Иначе…       — Да, я помню: иначе я буду при жизни гореть, как в аду, — отмахнулась Санса, поднимаясь с кресла в знак того, что на сегодня разговор окончен. — Я пообещала и я сделаю. В моих интересах не ссориться с вами, верно?       Послевкусие разговор оставил мерзкое. Поймать одного волка и заставить его охотиться на своих же собратьев было, если подумать, просто бриллиантовой идеей. Кто мог лучше понимать их логику, сравниться с ними в силе, ловкости, скорости? Беспрепятственно подобраться так близко, как только возможно, чтобы нанести удар. Что по этому поводу чувствовал сам волк, уже никого не интересовало.       ***       Корабль доставил его в порт Бильбао, откуда не так далеко было до небольшого городка на северном побережье Испании, где располагался древний монастырь времен первых крестовых походов. Популярностью это место у верующих, как ни странно, не пользовалось, хотя стены, которым было почти девять столетий, хранили немало тайн и уж точно были источником энергетики, какую мало где можно было встретить. Именно здесь когда-то был основана та организация, представителей которой позже стали называть Охотниками. Сначала это были просто воинственные монахи, которые божьим словом и святой водой старались бороться с нечистью, но постепенно духовности становилось меньше, а оружия больше. Монахи приноровились к постепенно изобретаемым пыточным приспособлениям, начали расширять сферу своего влияния, становясь всё более опасным явлением для любого, кто в той или иной мере не соответствовал определению "человек".       Петир усмехнулся про себя. Как часто люди искали чудовищ в тёмных углах, но при этом совершенно упускали из виду то, что сами становятся ничуть не лучше. Существовало достаточно монстров, которые убивали людей, так или иначе, и вампирам в этом деле отнюдь не принадлежала пальма первенства, но одна простая истина не менялась веками – зверя страшнее, чем человек, не было никогда. Вот только эти чудовища себя ужасными порождениями тьмы признавать вовсе не собирались.       По словам Мелисандры, в монастыре, куда она отправила Бейлиша, могли храниться книги первых Охотников, где содержались подробные описания ритуалов, а так же часть истории организации. Именно там стоило искать ключ к их нынешней проблеме, но никаких гарантий не было, а время поджимало, что существенно осложняло дело. Впрочем, было вовсе не сложно прикинуться священником и попросить у монахов приюта на пару дней. Уж что-что, а одухотворённое выражение лица Петир изображать умел мастерски. Оставалось только в кратчайшие сроки прошерстить библиотеку, а потом так же аккуратно смыться, пока братья не заподозрили гостя в неладном. Конечно, этих ребят было не сравнить с действующими Охотниками, но всё же даже они могли при неудачном стечении обстоятельств доставить немало неприятностей.       Впрочем, занимаясь личными делами, не забывал Бейлиш и о делах государственных, исправно отслеживая британские новости. Но в них не было ничего о том, что Её Величество побывала-таки в Аберфане, и это начинало настораживать. Зная Сансу, можно было не сомневаться в том, что она добьется желаемого, если задастся какой-то целью. Выходит, что-то ей помешало? Предположение о том, что это могло быть за обстоятельство, не радовало нисколько, и Петир, как мог, старался ускорить свои поиски, чтобы как можно быстрее вернуться в Лондон.       ***       Он перешагнул порог своей квартиры только 28 октября, спустя несколько дней бесплодных поисков. Из найденных в монастыре книг удалось выжать не так уж много, всё это ещё нужно было привести в систему и существенно доработать, но тут нужна была помощь того, кто разбирался в подобном получше Бейлиша. Отсутствие результатов вызывало досаду, Петир понимал, что практически напрасно потратил время. Хотя, стоило использовать шанс, пусть даже он и был изначально довольно призрачным.       От размышлений на эту тему вампира отвлек небольшой конверт, который лежал на полу. Очевидно, послание просунули под дверь, не решившись доверить почте, и что-то подсказывало Бейлишу, что он знает отправителя. Мужчина оставил в покое чемодан, подобрав письмо и легко вскрыв плотную бумагу, от которой едва уловимо пахло дорогими духами. И первые же строки заставили его нахмуриться.       Здравствуй, Петир.       То, что ты читаешь это письмо, означает две вещи, хорошую и не слишком. Первая – ты жив, вторая – это может не продлиться долго. Меня уже нет в Лондоне. Я поняла, что твои поиски, скорее всего, оказались пустой затеей, и потому решила выполнить те условия, на которых меня до сих пор держали в живых: найти и сдать Охотникам по меньшей мере троих вампиров. Мне жаль, что моя охота была не слишком удачной и одним из них должен будешь оказаться ты. Если бы мне повезло чуть больше, я бы сдала кого-то другого, но увы. Не думаю, что имеет смысл просить за это прощения. Ты вправе ненавидеть меня, если выберешься из Лондона живым, но уверена – ты понимаешь, почему я так поступила. Бывают моменты, когда каждый должен переживать не за другого, а за себя.       Надеюсь, ты успеешь прочесть это письмо. И надеюсь, что мы ещё встретимся, чем бы эта встреча ни закончилась для нас обоих.       С.       Бейлиш с трудом сдержал порыв смять в кулаке несчастный листок бумаги, на котором аккуратным разборчивым почерком был выведен приговор для одного глупого лорда. Как он мог быть таким доверчивым в свои-то неполные 800? Решил поиграть в спасителя, рыцаря, чёрт его побери! И что ему это дало? Сотни лет так талантливо уходить от Охотников, чтобы теперь попасть в их лапы с подачи этой рыжей бестии, которая умудрялась настолько ловко делать вид, что позволяет с собой играть, что фактически играла с ним сама. Это восхищало и злило одновременно, и Петир затруднился бы сказать, чего в нем сейчас больше: задетых чувств, которые эта вероломная лисица умудрилась-таки разбудить, злости на неё и на самого себя вместе, или желания поаплодировать Сансе за изящный эндшпиль, а потом свернуть ей шею собственными руками. В любом случае, чтобы воплотить хотя бы часть этих планов в жизнь, стоило как можно быстрее и незаметнее выбраться из города, а уж потом, устроившись в безопасности, подумать о том, что и как делать дальше.       К счастью, собирать вещи ему не было нужды. Всё самое важное и без того было уже сложено в чемодан. Оставалось только сунуть в карман записку и хлопнуть дверью, чтобы теперь уж точно лет триста не возвращаться в этот город.       ***       Санса на несколько секунд закрыла глаза, стоя на краю площади Фигейра. Португалия гостеприимно распахнула перед ней свои объятия. С новым именем, новым бегством и новым предательством. Девушка понимала, что от Охотников ей никуда не скрыться, и знала – Бейлиша они не нашли. Хитрый лорд успел исчезнуть из Лондона прежде, чем его квартиру накрыли, а значит, он получил её письмо. Получил, а теперь наверняка ненавидел за то, что она сделала. И если мести Русе Болтона она не боялась даже тогда, давно, будучи новообращенной, не имеющей ни опыта, ни толковых связей, то вот от Петира стоило ждать коварного и точного удара. А значит, теперь ей стоило быть вдвое осторожнее.       — Впервые в Лиссабоне?       Санса мысленно похвалила себя за то, что не вздрогнула, а только открыла глаза и обернулась на приятный мужской голос. Его обладателя, которым оказался светловолосый мужчина лет пятидесяти на вид, она лично видела впервые, но почти сразу заметила на его пальце крупный перстень с искусно выгравированным львом. Догадаться, кто перед ней, было нетрудно – в мире бессмертных о нём знал каждый.       — Да, — девушка слегка прищурилась, склонив голову набок. — Чем обязана? Личная встреча. Наверное, я должна быть польщена.       Тайвин Ланнистер коротко усмехнулся, изучая её внимательными прозрачно-голубыми глазами. Да, встретиться с ним лично было не так просто, так что он ожидал чуть большего почтения, но в том, как держалась эта девица, просматривались именно те черты, которые были ему необходимы сейчас. Поэтому мужчина решил повременить с тем, чтобы осадить медноволосую собеседницу.       — Мне было интересно своими глазами увидеть ту, что охотится на себе подобных, — он повел плечом, зная, что этот удар попадет в цель. — Ты многих обвела вокруг пальца или сдала Охотникам за последние двести лет. Я наблюдал за твоей карьерой. Тебя называют Королевой Игры. Но на этот раз, как я слышал, ты связалась с игроком, который тебе не по зубам, и это твоя ошибка.       Санса жёстко прищурилась, не спеша отвечать. Она пока не могла понять, к чему клонит Ланнистер и чего от неё хочет добиться, это нервировало, но она уже достаточно хорошо научилась владеть собой, чтобы ни одним движением бровей этого не выдать. Усмешка Тайвина стала почти довольной.       — Бейлиш не простит того, что ты сделала, но я знаю, какие у тебя были мотивы. И если ты согласишься на моё предложение, как знать, возможно, я смогу тебе помочь.       ***       29 октября королева Елизавета вместе с мужем приехала в Аберфан, спустя восемь дней после трагедии. Позже она искренне сожалела, что не приехала раньше, и считала это своей самой большой ошибкой, а так же ещё несколько раз посещала деревню.