***
Июль 2023 года. Маленький город Сэмил, расположенный на западе США и названный в честь её основателя Сэмила Колона, находился в шести километрах от федеральной дороги. Попасть сюда случайно было крайне трудно — поворот очевидный. Уже размер дороги говорил о том, куда она ведёт. Однако всех свернувших на неё ожидал приятный сюрприз. Город поражал своей чистотой и спокойствием в сравнении с крупными, популярными, но очень грязными городами. И на удивление приезжих, он имел те привилегии, которые от него не всегда ожидали. Марк Кювье узнал это лишь по прибытии. Никогда прежде он не приезжал в Сэмил, да и слышал о нём лишь пару раз. Но Марк не ошибся дорогой. Он ехал целенаправленно. Уже полтора года он работал без отдыха. Перерывы в работе были, но копившийся с каждой прожитой неделей стресс они никак не выгоняли. Постоянная эмоциональная давка утомляла и душила. Он не видел свою семью все эти полтора года. Благо существование телефонов и интернета позволяло поддерживать связь. Времени хватало, зато сил — не всегда. Он давил улыбку, смотря в экран при видеозвонке, лишь бы его мама и младшие успокоились. И чтобы даже не догадывались, что за работу ему приходится выполнять. Долгожданный полноценный отпуск впервые за долгое время. Он попросил начальника не беспокоить его как минимум месяц. Хотя бы месяц он должен не помнить о сделанном и просто отдыхать. Марк выехал из Лос-Анджелеса прямиком по шоссе, ведущем его домой. Однако вот так просто вернуться он не мог. В первую очередь Марк нуждался в полном одиночестве, а потом уже в шумном доме, где его давно ждали. Марка, как старшего в семье, ценили родители, а младшие брат и сестра всегда стремились провести с ним время, рассказать о своей жизни, друзьях, новых увлечениях и всех подробностях, которые он просто не имел возможности узнать. Марк скучал по ним всем и по каждому в отдельности. Но он не смог бы расслабиться, будучи рядом с семьей сразу после крайнего дела. И потому он сошёл с автобуса и свернул на так удачно попавшуюся дорогу в Сэмил, до куда добрался на проезжавшем мимо форде. В городе он нашёл себе подходящий хостел недалеко от центра — водитель форда, разговорившись, подсказал это место, ссылаясь на знакомство с владелицей. Хозяйка дала удобную комнату на втором этаже с неплохим видом из окна — удача неожиданно посылала Марку всё хорошее, что могло хотя бы частично снять его стресс. Соседей в хостеле было мало, и находились они в других комнатах. Никто никому не мешал, что невероятно расслабляло. Не было бьющей в уши музыки, не было грубости, а лишь обыкновенные улыбчивые лица и приветствия, которые в первые пару дней заставляли напрягаться и незаметно для себя сжимать кулаки, автоматически готовясь к атаке. Приветливость людей было трудно воспринимать вот так сразу, пускай она и близко не стояла к дружеским отношениям. Хостел был не последней удачей. Как оказалось, Сэмил обладал хорошей библиотекой, в которой даже приезжие могли с лёгкостью взять стопку книг, прежде отдав за них лишь небольшой залог. Марк исследовал город в первые три дня, стараясь максимально не думать и проветривать голову в тишине, но уже на четвёртый день пребывания в городе он направился в ту самую библиотеку. Книги стали терять свою популярность, а тем более печатные. Вот только Марк любил их. Ему нравилось погружаться в истории, которых возможно никогда не было и не будет. Нравилось становиться другим, проживать моменты и испытывать чувства, что люди сквозь слова доносили до других. Самая суть литературы была для него истиной. Вечной и неоспоримой. Книга не только развивала, она дарила опыт, порой недоступный для читателя. И потому ему так нравилось читать. Книги отдаляли его от трудностей и застилали пеленой собственные переживания. Так и в тот июль он нуждался в словесном болеутоляющем. Со стопкой из шести книг он вышел из библиотеки. Искать обратный путь на карте не пришлось — он хорошо запомнил дорогу. В конце концов, память подводила редко, особенно на местности. А город был настолько мал и прост в планировке, что разобраться можно было за считанные минуты. Медленно шагая по пешеходной дорожке, Марк разглядывал дома и улицы. После города, переполненного многоэтажными домами, Сэмил казался маленьким не только по протяжённости, но и по высоте. Самым высоким зданием, которое он заметил за время прогулки, была лишь трёхэтажная школа. Остальные здания имели, как правило, один-два этажа. Людей на улице тоже было немного. И это заставляло несколько теряться. Он привык быть в толпе, там, где его трудно заметить. Он сливался с серой массой и уже не являлся собой, а был лишь маленькой частью большого мира. Но здесь, в Сэмиле, он оказался на виду. Он был отдельным лицом, отдельной личностью, полностью подчиняющейся себе. Оттого создавалось ощущение дискомфорта, как если бы он был раздет на глазах у всех. И в то же время Марк никого здесь не знал. Что расслабляло, застилая отчасти дискомфорт. «В таком городе наверняка каждый третий — какой-нибудь знакомый. В особенности, если живёшь здесь всю жизнь. Все лица привычны», — Марк бросал взгляды на проходящих мимо людей, однако ни на ком особо не фокусировался. Его мысли уходили так далеко, что глаза смотрели на всё, но буквально ничего не видели, а ноги шли машинально. — Кювье? — в один момент за спиной раздался давно знакомый голос, он вырвал Марка из раздумий и заставил обернуться. Седая женщина с короткой стрижкой и пакетами в руках заинтересованно смотрела на него. Как только Марк обернулся, она вгляделась в черты его лица, после чего улыбнулась и снова заговорила. — Здравствуй, Марк. Он был в растерянности. Встретить кого-то вот так, приехав в случайный город, где встреча со знакомыми была одним шансом на миллион, — такое не могло не удивить. «Даже для приезжих найдётся хотя бы одно знакомое лицо», — пронеслось у Марка в голове. Перед ним стояла его школьная учительница. За четыре года она почти не изменилась. Только мелочи — причёска, новые морщины на лице и одежда уже не официальная. Но её это нисколько не портило. Было лишь непривычно, как впрочем случилось бы, стой перед ним сейчас любой другой человек из прошлого. — Учитель Зои, здравствуйте. Как неожиданно. Зои Фелпс улыбнулась ещё мягче прежнего. Она прошлась глазами по внешнему виду Марка, заострив внимание на книгах. — Я тоже удивлена. Какими судьбами здесь? — Проездом. Просто отдыхаю, — Марк чувствовал неловкость. Пусть в школе с Зои Фелпс они были, пожалуй, в самых лучших отношениях, какие могли возникнуть между учеником и учителем, неопытным мальчишкой и взрослым человеком, желавшим разделить свой жизненный опыт с кем-то душевно близким. И всё-таки время, прошедшее с их последней встречи, давало о себе знать. Оно не только отдалило их, но и поспособствовало изменениям в самом Марке, что не могло не сказаться на его отношении к Зои сейчас. — Вот как. Я приехала сюда год назад из-за моей мамы. Она совсем больна. За ней нужен теперь постоянный уход. Хотя уверена, что в школе даже сейчас всё по-прежнему. Ты ни разу не приходил к нам после выпуска, — на этих словах Марку стало стыдно. Не потому что не приходил, нет. Он ощущал себя человеком, бросившим хорошего друга без причин. Хотя причины были. Просто он не хотел никому о них говорить. — Простите. Не было возможности. — Ничего страшного. Многие забывают о школе сразу после выпуска. Но я рада встрече с тобой. — Я тоже рад, — Марк говорил искренне, хотя в какой-то степени это могло показаться просто словами, сказанными ради приличия. — Ты надолго? — На неделю-две. Пока что не решил, — Марк тут же заметил, как его слова подействовали на Зои Фелпс. Она явно была довольна. Не успел Марк обдумать это, как женщина вновь заговорила. — Не хочешь зайти ко мне в гости? Мне бы хотелось поговорить с тобой совсем как раньше. — Да, конечно. Пускай встреча и была слишком неожиданной, но возможность снова поговорить с такой женщиной, как Зои, подтолкнула согласиться. Ко всему прочему, заняться ему было особо и нечем. — Замечательно. Ты сегодня свободен? — Марк кивнул. — Сейчас у меня ещё есть дела, но через пару часов я со всем закончу. Приходи. Марк поблагодарил её и даже немного улыбнулся, чего сам не заметил. Зои Фелпс назвала свой адрес, и они попрощались, условившись встретиться позднее, а затем разошлись в разные стороны.***
В цветочном магазине «Flowers for Shannah» около стола стояли двое. У каждого на бёдрах висел фирменный фартук с карманами, набитыми разными принадлежностями. Седой мужчина аккуратно доставал из упаковки одну розу за другой, обновлял срез ножичком, а после им же убирал со стебля лишнюю зелень: шипы и листья. И наконец, ставил цветок в высокую белую вазу. Напротив, с другой стороны стола, стояла молодая девушка. Рядом с ней также находилась белая ваза, но в ней вместо роз были уже лилии. Она подрезала им стебли и одновременно разговаривала с мужчиной. Их беседа шла легко, плавно перетекала из одной темы в другую так, что работа совсем не замечалась и выполнялась уже машинально. — Я закончила. Что дальше, Мэтт? — Лана поставила последнюю лилию в вазу и наклонилась, чтобы поднять её. Мэтт оторвал глаза от роз, вытер рукавом лоб и взглянул на девушку. Она взяла вазу в руки и перенесла её на подставку, где уже в два ступенчатых ряда стояли другие цветы. Поставив вазу, Лана вытянула руки вверх, переплетая пальцы, и, приподнявшись на носочки, потянулась. — Присядь пока. Вижу же, что устала, — Мэтт слабо улыбнулся и снова принялся за цветы. Держа руки над головой, Лана на цыпочках вернулась к своему месту, наклонилась вправо-влево и, опустив руки, присела на стул. — Прошло всего полдня, сил ещё много. — Я по каждому твоему движению вижу, что ты устала. Не пытайся обмануть мои глаза. Они ещё не такие старые, как тебе кажется. Смущённая улыбка невольно появилась на её лице. — Я никогда не говорила, что ты старый. Пятьдесят семь — это ещё молодость. — Не понимаю, ты мне комплимент делаешь или подхалимничаешь? — Мэтт снова остановился, поймал Ланин взгляд и приподнял брови, вопросительно промычав. Её это рассмешило. — Ты же знаешь, что я ещё не доросла до подхалимства. С моим-то характером и смелостью. — Знаю. И всё-таки что не так с твоим характером и смелостью? Мэтт знал Лану уже около трёх месяцев. Он помнил, как она пришла и говорила с ним лишь по делу и всё время стеснялась. Особенно сильно это проявлялось в первые две недели. Но большой жизненный опыт и ещё больший интерес к такой тихой девочке подтолкнули Мэтта на эксперимент. Он говорил с ней. Говорил тогда, когда она молчала и не планировала подавать голос. Он говорил с ней не только о цветах и уходе за ними. Он рассказывал ей о людях, которые к ним заглядывали, об их жизни, семье, о том, какие цветы они любят. Сначала Лана всё воспринимала в штыки. Было видно, что она терялась, но на рассказы отвечала в слабой попытке поддержать разговор. Это забавляло Мэтта, только вот ему хотелось позволить ей раскрыться ещё сильнее. Он колдовал над Ланой как над цветком. Она была нераскрывшимся бутоном, совсем маленьким и ещё растущим. И ему так хотелось узнать, какой же это будет цветок. Он знал основы, знал химию флористики, которая переносилась на химию психологии. Стоило лишь создать правильные условия, которые были бы комфортны для её существования, и Лана бы подалась в цвет. И он старательно создавал их. Мэтт тонко проникал в её разум, заставляя всё больше доверять ему. Он говорил Лане о себе, а после мало-помалу спрашивал и узнавал что-то о ней самой. Мэтт позволял ей узнать о нём то, что не говорят первому встречному, создавая ту особенную атмосферу, при которой и ей хотелось раскрыться. Забывая страх, она говорила, делилась происходящим и уже произошедшим с ней, рассуждала на волнующие её темы и получала советы, которых ей не хватало. За короткие месяцы работы с Ланой бок о бок Мэтт уже видел какую-то картинку, он понимал, кто перед ним находится. Но всё-таки человека невозможно было знать досконально, поскольку даже этот самый человек никогда не будет способен предвидеть каждый свой поступок. И потому интерес к личности Ланы не угасал. — Ты же всё понимаешь, Мэтт. Не могу я так быстро стать смелой, — она начала болтать ногами, а взгляд переместился в пол. Она подалась в раздумья. — Школа закончилась, но я до сих пор не могу справиться с её последствиями. Люди не ты, Мэтт, — Лана подняла голову и взглянула мужчине в глаза. — Ты такой, а остальные другие. И я действительно боюсь их непонимания. А ещё страшней насмешка и обман. Кажется, что если столкнусь с ними снова, то это будет настолько сильным потрясением для меня, что… у меня просто появится аллергия на людей. Тяжёлый вздох разнёсся по помещению. На фоне играла инди-музыка, которую Лана так любила. Но сейчас она не привлекала внимания. Мысли и эмоции закрывали все пути прохода информации в голову. В данный момент они там были главные. — Ты мне напоминаешь мою Лиз. Тогда мы ещё были простыми друзьями, — Мэтт вновь заговорил об Элизабет, своей умершей жене. Лана посмотрела на него. Разговоры об Элизабет всегда значили очень много. И если Мэтт начинал вспоминать жену, то его обязательно стоило выслушать. — Она абсолютно не хотела идти со мной в поле, потому что её тётя рассказала ей какие-то страшные истории. Лиз невозможно было убедить. Она мне всё твердила про змей, хищников, похитителей и про страшных машин. Её не привлекали цветущие там васильки и ромашки, хотя она их правда любила. Она не думала ни о чём, кроме собственных страхов. Но после долгих попыток я убедил её пойти вместе со мной и моим отцом, даже взял ружьё для её спокойствия. Хотя она всё равно продолжала трястись и на каждом шагу оборачиваться. И знаешь что? Когда она прошлась и увидела, что за час её присутствия в поле с ней не произошло абсолютно ничего из того, что ей рассказали, так ещё и нашлись её любимые цветы, Элизабет просто расслабилась и начала радоваться. Пойми, нельзя считать, что каждое новое похоже на прошлое. А особенно люди и их отношение. — Я понимаю. Понимаю, что все разные. Но они были такими одинаковыми, и мне сложно поверить, что кто-то моего возраста может быть другим. — А разве ты не другая? — один вопрос, и Лана не находит аргументов для ответа. Мэтт был абсолютно прав. — Почему ты не пойдёшь против страха и не попробуешь? Нельзя жить без ошибок, нельзя не пробовать. Жизнь будет казаться одинаковой, пока ты закрываешь глаза и уши. Начни смотреть и слушать. Это уже станет победой. Лана не могла подобрать нужных слов. Мэтт, уже убравший всё со стола, взял в руки вазу, полную свежих роз, и перенёс её в холодильник. Вернувшись к столу, он заметил, как молодой человек приближается к дверям магазина. — Открывай глаза и уши. А я пойду на обед. Лана ещё не успела осознать смысл сказанного, как открылась дверь, и внутрь зашёл посетитель. Она взглянула на него и тут же перевела взгляд на Мэтта, который уже развязал узелок пояса и теперь снимал фартук. Лана переварила услышанное и тут же подскочила со стула. — Даже не думай, что я смогу хоть на минуту задержаться. Мой живот уже не может ждать, — Мэтт улыбнулся, взял свою сумку и, поздоровавшись с посетителем, ушёл. Лана была в растерянности. Глаза пробежались вправо-влево, а мозг генерировал план действий. Вспомнились сказанные Мэттом слова. Внутренний страх столкнулся с разумом, уже твердившем о том, что нужно действовать. И всё-таки страх пожирал каждую убивающую его мысль. Он паразитировал, растекался по всему телу, заставлял сердце трепыхаться, сбиваясь с привычного ритма. Страх застревал в горле, сбивал дыхание и, в конце концов, делал человека каменным. Но мужчина всё ещё был здесь, а она всё ещё была продавцом. И ей как минимум надо было выполнить свои обязанности. Не сдвигаясь с места и не издавая ни звука, Лана взглянула на посетителя. Он не был ей знаком и Мэтту, вероятно, тоже. Она слегка прищурилась, всматриваясь в детали. Обычный рост, разница с Ланой сантиметров десять, может чуть больше. Пусть виден был лишь профиль, но лицо казалось обычным. Обычные тёмно-русые волосы, обычный нос и глаза. И в одежде он был непримечательным — всё чёрное, лишь на футболке виднелся рисунок. «Может быть, и как человек он простой», — пронеслась в голове успокаивающая мысль. Внутри висело что-то тяжёлое, но слова Мэтта настойчиво крутились в голове, и в этот раз они были сильнее чувств. Лана сдвинулась с места. Осторожно, маленькими шагами, она подошла к молодому человеку. Дыхание подводило, но уходить было поздно. Лана глубоко вдохнула и, наконец, подала голос. — Здравствуйте. Может, я могу вам помочь? Он обернулся. Глаза в глаза. По её ногам прошлась дрожь, руки спрятались за спиной, а указательные пальцы с силой переплелись. Но Лана стояла перед ним, держась с достоинством. — Да, мне нужен букет. Но я не знаю, какие цветы ей нравятся. В мыслях красной лампочкой горят слова «открывай глаза и уши». Внутри всё ещё идёт борьба. От сомнения к сомнению. Хочется сбежать, хотя она уже не впервые самостоятельно обслуживает клиента. Только обстоятельства сменились. И если раньше она и не думала сближаться со своими клиентами, то сейчас её словно толкали на это. Зона комфорта самопроизвольно сужалась, совершенно не поддаваясь контролю. И всё же контролировать себя в данный момент было крайне необходимо, иначе всё полетит к чертям. — Стандартными считаются розы. Можно сделать букет из них, — идей никаких не было, пришлось сказать первое, что пришло на ум. К метаниям между страхом и желанием начать изменения прибавились угрызения совести за непрофессиональное поведение. Будь возможность остановить время и хорошо обдумать всё, Лана вероятно сразу же ухватилась бы за такой шанс. Но его не было, секунда за секундой накапливалась минута. И тогда решимость взяла своё. «Будь, что будет» — Хотя знаете, — голос заметно прибавил громкость, слова стали звучать увереннее, — я уже знакома со вкусами некоторых людей в нашем городе. Скажите мне имя, вдруг я знаю этого человека. Не ожидавший такого предложения, мужчина с удивлением посмотрел на Лану. Две-три секунды. Она отвела взгляд, не в силах удержать его дольше. И всё же стойко сохраняла появившуюся уверенность, не позволяя себе сдаться так быстро. Молодой человек обвёл взглядом магазин и, обмозговав предложенную идею, решил назвать имя. — Зои Фелпс. Лана приглушённо повторила имя, попробовав его на вкус и взывая к памяти. Пальцы неосознанно потянулись к губам, а зрачки медленно перемещались вправо-влево, не цепляясь ни за что. Мысли бегали от одного человека к другому, сопоставляя появляющиеся в памяти лица и имена, принадлежащие этим лицам, но ни одно из них не сошлось с именем Зои Фелпс. Так и не вспомнив нужного человека, Лана помотала головой. — Извините. Не думаю, что знаю её. Но можно попробовать нечто другое. Мужчина выгнул правую бровь в немом вопросе. — Вы слышали о языке цветов? — он качнул головой, и она продолжила мысль. — Каждый цветок имеет своё значение. Например, белая лилия означает чистоту и благородство, а тюльпан — большое счастье и чистую любовь. Можно создать букет, основываясь на ваших чувствах к Зои. Мужчина задумался. Лана вопрошающе и с надеждой смотрела на него. Она так сильно хотела, чтобы он согласился. Пусть не найдутся нужные цветы, но лишь бы он заинтересовался. Не играли роли продажи, неважно было, как придётся заморочиться, придумывая правильное сочетание цветов. Главное, чтобы ему было интересно. Хотя бы отчасти так же интересно, как и ей самой. И тогда она бы точно решилась, решилась на действия. Молодой человек думал недолго. Он оглядел весь имеющийся ассортимент, желая убедиться, что нужные цветы действительно здесь есть, и закивал. — Да, давайте попробуем. Это интригует. Лана расплылась в улыбке. Сердце пропустило удар, а после усиленно заколотилось. Казалось, что она сокрушила стену, которую прежде не удавалось сломать. Из-за простого «да». — Тогда… Какие у вас к ней чувства? — она поджала губы, стараясь сдерживать улыбку. И всё же глаза, устремлённые прямо на него, её выдавали. — Благодарность, — ответил не задумываясь. — И ещё уважение, да. — Благодарность — это… жёлтые лилии. А уважение — красные гвоздики. Они все есть. Но я не уверена, что эти цветы стоит сочетать. — Покажите гвоздики, я плохо разбираюсь в цветах, — мужчине стало несколько неловко. Он почесал затылок и прикусил нижнюю губу. Лана направилась к холодильнику, молодой человек последовал за ней. — Вот гвоздики, — тонкая рука потянулась к вазе, а пальчики подхватили один цветок. Лана протянула его посетителю. — Они совсем ещё свежие. И не такие аллергенные, как лилии. Можно сделать букет из красных и розовых гвоздик, дополнить их какой-нибудь веточкой и выйдет красиво. Он покрутил цветок в руке и неосознанно склонил голову вправо, а после приблизил бутон к носу, чтобы вдохнуть аромат. — Я согласен, — кивок, он протянул ей цветок и осторожно вышел из холодильника. Лана угукнула и уже начала доставать красные гвоздики, как вспомнила одну маленькую деталь. — У вас есть пожелания по количеству цветов или цене? — Нет, сделайте так, как посчитаете нужным. Лана пролепетала «хорошо» и снова принялась за работу. Она ловко колдовала над цветами, получая от этого искреннее удовольствие. Мысли закрутились вокруг гостя. Его заинтересованность приятно отзывалась внутри и, ударяясь о стенки её сердца, спешила отразиться. — Это букет для вашей мамы? Или тёти? — поднимать глаза на посетителя было трудно, да и некогда. Но Лана правда захотела поговорить с ним. И этот порыв искренности уже было не остановить. — Нет. Зои Фелпс — моя школьная учительница, — не сразу поняв, что учительница может быть не только во время обучения в школе, но и после её окончания, Лана с изумлением покосилась на мужчину. Однако быстро догадалась, о чём речь, и снова заговорила. — Так значит, вы решили зайти в школу? — Нет. Мы случайно столкнулись на улице. Меня пригласили в гости. — А, вот как, — Лана мягко улыбнулась. Букет был почти завершён. — Это довольно мило. Я ни с кем из учителей не была близка. Но с некоторыми, думаю, хотела бы поговорить по душам хоть раз. Доделав последние штрихи, Лана оглядела свою работу. Такой букет она составила впервые, несмотря на его простоту. Она уже продавала гвоздики, но эти были для неё особенными. В них осталась частичка души с крошкой приятных воспоминаний об этом самом моменте. — Всё готово. Держите, — передав букет в руки молодого человека, Лана улыбнулась и повела рукой в сторону рабочего стола. — Пойдёмте к кассе. Она посчитала всё и озвучила цену. Мужчина оплатил покупку и, отойдя на пару шагов, взглянул на букет. Глаза оббежали каждый цветок не то в восхищении, не то изучающе. Он снова приблизил цветы к носу и вдохнул, прикрыв глаза. Аромат был едва ощутимый, но приятный. Выдох. Он открывает глаза. Приподняв голову, мужчина заглянул Лане прямо в глаза. — Спасибо, — он слабо улыбнулся, заставив её улыбнуться в ответ, а после попрощался и ушёл. Лана ещё несколько секунд смотрела ему вслед, наблюдая за тем, куда же он направляется дальше. Но когда он совсем исчез из поля зрения, она очнулась. — Я справилась, — раздался тихий голос. Лана улыбнулась и, закрыв ладошками рот, посмеялась. Внутри всё перевернулось. Все чувства смешались, включая те, что упорно прятались. Им словно приоткрыли дверь, и теперь они устроили ураган. Лана села на стул и продолжила улыбаться собственной удаче. За осознанием всего пришло желание сделать так ещё раз. Ещё раз набраться смелости и с кем-то заговорить. Быть может тогда и вправду найдётся больше людей с общими интересами. И может быть тогда будут даже друзья. «Было бы интересно, встреться мы снова», — пронеслась отдалённая мысль и исчезла так же быстро, как и появилась.