Берегиня

Густой туман плыл над необычайно тихой водой. В нём же медленно выплывал могучий корабль. На его носу столпились люди, в основном мужчины: у каждого вытянулось в изумлении лицо, и каждый всматривался в туман, в надежде отыскать источник столь прекрасного голоса. Новопришедшие задавали один и тот же вопрос: «Вы чего тут?» но тут же замолкали, очарованные таинственным пением из уст неизвестной. Да, по голосу это была девушка, и у всех разом сложилось впечатление, что она была красавицей, ибо такие голоса были только у высших божеств. Когда столь сладкая песня закончилась, из тумана вновь послышался голос. — Плывите сюда, путники. Он был тягучим, зовущим с собой, в неизведанные дали блаженства и Рая. Люди, загипнотизированные желанием увидеть столь прекрасную деву их мечты, стали творить небылицу: скидывая с себя одежды и рубахи, они так и стали бросаться в воду. С затуманенным взором взрослые мужики плыли на голос, разгребая руками воду. Но стоило кому-то коснуться их ноги, как они обретали ясность, да было поздно: лишь открыв рот в немом изумлении, каждый человек, что находился сейчас в воде, молча уходил под неё. Персифона наблюдала. Здесь была мель: совсем скоро корабль встанет, без возможности двинуться куда-либо, и тогда люди, оставшиеся по какой-либо причине на нём, будут вынуждены спуститься на воду. «Люди умрут, — почему-то подобная мысль показалась Перси такой лёгкой, словно пузырек, летевший к поверхности воды, — нужно лишь время, и о людях уже никто не вспомнит. Таков их Конец «. Рыбий хвост сделал пару взмахов, и сирена поплыла к поверхности, мимо остальных сестёр, душивших жалких простолюдинов. Выплыв на поверхность, девушка-рыба заметила ещё одну сестру: размахивая толстым бронзовым рыбьим хвостом, она с жадностью грызла человеческую руку. Заметив Перси, сирена улыбнулась, обнажая острые зубы с кровью на них. — Будешь? — тонкий голос её был для Персифоны весьма раздражительным. Она помотала головой, вновь погружаясь в морскую воду. Отчего то ей было противно видеть окрашенную в красный цвет воду, видеть, как, будто звери, её сестры жадно расправлялись с людьми. Ей хотелось уйти из этого места, она чувствовала себя чужой. Движения хвоста становились более частыми, и, отдаваясь скорости, Персифона стала плыть, не следя за тем, куда же она всё-таки направляется. Ей нравилось этот поток течения, бьющий ей в лицо, нравилось, как развиваются её волосы, словно змеи, за ней. Она плыла, и ничего ей не мешало, и эта свобода так завораживала, уводила за собой, что Перси невольно поддалась размышлениям: «Вот бы вечно так скитаться по морям, не зная тех картин, что я увидела… Кто мы после этого? Звери?» Сирена остановилась. Оглядевшись, она так и не поняла, где находится: вокруг были разноцветные рифы, покачивающиеся из стороны в сторону. Темноволосой пришлось всплыть на поверхность, чтобы осмотреться более тщательно. «А кто мы? — подумала она, прикрывая рукой глаза от яркого солнца. Это означало, что она уплыла из Густых Туманов — так называли место охоты её сёстры. — Кто я?» Вдохнув воздуха, пропитанного морской солью, Перси огляделась. Совсем неподалёку был небольшой клочок земли, окруженный небольшими холмами, по большей части состоявших из валунов. Поддавшись инстинктам, Перси изменила курс своего пути. Теперь она плыла именно к этим камням, неаккуратно сложенными природой. «Я — Перси. И моё назначение — мстить людям, как и веками мстили мои сёстры. А за что мы это делаем? Почему именно люди? — сирена остановилась, погруженная в свои мысли. Но долго на месте ей не дала пробыть стая рыб, толкнувшая её в плечо, что было очень странно: обычно эти безобидные рыбешки опасались более крупных существ. Не придав этому большое значение, Перси сделала круг ко дну, взмахнула хвостом и поплыла дальше. — Потому что они — зло. А я кто? Добро?» И снова её размышления сводились к одной и той же мысли, терзавшей её уже долгое время. Она не могла найти себя, точнее ощущала, будто потеряла какую-то важную частичку своей жизни. Раз за разом Персифона пыталась прокрутить тот момент, когда она обрела новую жизнь. Да, именно так чудесное превращение из человека в сирену её сёстры и называли «Дарование Новой Жизни». На самом деле, Персифона предпочла бы верную смерть в глубинах моря, чем такую жизнь. Ведь совсем недавно она поняла, что совершила сделку не с Богом, коим представился тот неизвестный, а с дьяволом.

***

— Бедная дева, тонет одна Словно на небе мелкая звезда… Я дам тебе жабры, дам и рыбий хвост И путём тебе в Рай будет этот мост. — Кто ты? — Персифона выпустила последний воздух на этой фразе, и пузырьки вместе с ним полетели вверх. Но она впредь не чувствовала той боли в груди от переполнившей её лёгкие воды. Не чувствовала и жжение в запястьях где были повязаны верёвки. Таинственный голос продолжал: — Освобожу, ты лишь не бойся! В воде морской вовеки кройся! И будет твоя кожа синее синевы, И будут летать в сердце гордые орлы. Персифона закрыла глаза. Разум затуманила тягучая, сладкая дрёма. «Так вот как умирают люди, — последняя мысль Персифоны была для неё ничуть не странной. — А это, оказывается, совсем не больно».

***

Вода медленно плескалась в уютной пещере, в которой решила остановиться сирена. Лежать на камнях было не очень удобно, но вековая вода, что затекала сюда долгие годы, сделала их более гладкими. Открыв глаза, Персифона первым делом увидела перед собой незнакомое человеческое лицо. Карие глаза изумленно уставились на неё в ответ, а незаметно появившееся рука смахнула разбросавшиеся плетья медных волос подальше, за уши. — Подумать только, — неизвестный облизнул сухие от волнения губы, даже не думая отодвинуться дальше или вообще отойти, — русалка! Настоящая русалка! В первый секунды у Персифоны также вытянулось лицо от неожиданности и страха, её уши навострились. Но стоило моряку назвать её русалкой, она зашипела, лицо её скривилось. Сирена вся сжалась и в тот же миг прыгнула на противника, позволившего её побеспокоить. Персифона царапнула ногтями ему только по лицу, но и от этого остались видимые три красные полоски на щеке. К тому же, человек не удержал равновесие и свалился в воду, коей здесь было достаточно. Решив, что это дело пора было заканчивать, темноволосая уже нырнула было в воду: но, не рассчитав глубину, ударилась головой об дно. Зашипев, голубоглазая оттолкнулась хвостом о каменные стены их небольшого «бассейна» и подлетела к парню, уже успевшему выплыть. Непонятно почему, он барахтался в воде и всматривался в неё, будто пытаясь что-то найти. Но стоило чему-то или кому-то дотронуться до его ноги, как он вздрогнул и замер. Чудовище мигом потянуло его под воду. И как бы моряк ни барахтался, вырваться ему не удавалось: наоборот, сирена прижала его руками ко дну и перекрыла все пути к кислороду, не давая шанса на спасение. Расслабившись, кареглазый собрал ос таток сил и перевернулся, оказавшись сверху, а рыбёху устроив под собой. Конечно, это мало чем ослабило сирену: парень не знал строение этих существ, но не сложно было догадаться, что жабры им даны не просто так. Вынырнув и набрав воздуха, он потянул сирену за собой, вытаскивая её на сушу. Кое-как ему удавалось сохранить свои руки: опасная незнакомка то и дело наровилась укусить его своими острыми зубками, что легко могли прокусить ладонь. С криком, моряк выбросил сирену из морской пещеры, и сам выходя из воды. Вся одежда была мокрая, но оно того стоило. Да, он нашёл её слабое место — суша. На суше она не могла ничего сделать, это не её стихия. Послышались тихие всхлипы. Кареглазый открыл рот в немом шоке и тут же закрыл его, ни в силах выдавить из себя ни слова. В конце концов, он побрёл к русалке и плюхнулся рядом с ней, но на достаточно безопасном расстоянии. — Ну? Чего ноешь то? — Слаба, слаба, слаба! — полудевушка била кулаком по своему хвосту, зажмурив глаза. — Перси слаба! — Слаба? — лицо моряка вытянулось. — Да ты чуть не убила меня! — метнув сердитый взгляд на русалку и заметив еле видимые синяки на её коже, он смягчился. — Оу… — Но Перси нужно убивать! — кинулась на него сирена, размахивая кончиком своего хвоста. — А иначе… иначе… — Иначе что? — вопросительно склонил голову на бок кареглазый. — Иначе ОН… Он превратит нас в камень! Его орлы, они следят за нами… — Что за бред ты несёшь? — Бред? — сирена повторила слово и вдруг ощутила дежавю. Но, помотав головой, она лишь попросила палку, лежавшую неподалёку от незнакомца. Всё ещё боясь подходить ближе, он швырнул её совсем странной русалке. — Море, — сказала она, начертив на земле большой круг, — мы, — отметила она крестиком на «карте», — Густые Туманы… — Густые Туманы? — подскочил паренёк, — Стой, что-то знакомое… — Люди убивать, — Перси пыталась объясниться. От долгих разговоров у неё стал заплетаться язык. Моряк лишь продолжал следить за её картой, и она стала рисовать. — Отнятие Новой Жизни, — на самом краю рисунка сирена начертила толстую линию. — Его дом. Конец. — Что значит «Конец»? — Однажды Он пришёл к сёстрам и велел следить нам за Концом. Совершить сделку, и если пираты до Конца доплыть, то сёстры превратятся в камень. Древнее проклятье. — То есть вы умрёте? — Камень. Мы — камень, — Перси откинула палку в сторону. От её взгляда не укрылась перемена настроения незнакомца. — Человек чем-то расстроен? — Проблема в том, — кареглазый поднялся, — что мне туда и надо. Видимо, всю мою команду сожрали твои сёстры, — он нахмурился, — А единственный спасательный пункт находится лишь за Концом, или как вы его там называете… — Убьют! — Перси кинулась вперёд, обнимая парня за ноги. — Человека убьют! — Да знаю я, знаю, — неловко почесав затылок, ответил кареглазый. — А сама-то не помрёшь? Того гляди, прилива ждать ещё очень долго. — Перси знает, — сирена склонила голову. — Вот что, — парень присел перед ней на корточки, хитро улыбнувшись, — ты поможешь мне, а я помогу тебе. Совместными силами мы спасёмся. По рукам? — он протянул руку к сирене. Та, взглянув на неё, чмокнула человека в ладошку и радостно взглянула на него, сияя от радости: — По рукам? Парень стушевался и раздраженно выдохнул: — Ничему вас, сирен, не научить…