Моя непревзойдённая сестра

      Серпентис Малфой всегда просыпалась рано. Обычно, когда остальные слизеринцы, ещё сонные и вялые, только направлялись в Большой Зал, она, уже позавтракав, бодрая и сытая, возвращалась оттуда.       Утром понедельника Серпентис, поев, удобно устроилась на диване в общей гостиной с интересной книгой в руках, даже не подозревая, что по школьным коридорам сломя голову к ней мчится её брат.       Драко Малфой, расталкивая путающихся под ногами младшекурсников, усердно уподоблялся средневековому тарану и через пару секунд с простого быстрого шага уже перешёл на бег рысцой. Юноша был бледнее обычного, и — при определённом освещении — его кожа отдавала изысканной зеленцой какого-нибудь дорогого и несомненно изысканного сыра с такой же дорогой и не менее изысканной зеленоватой плесенью. Однако, несмотря на благородный оттенок, который преобрело его лицо, от волнения на скулах расцвели красноватые пятна. Слизеринцу срочно было необходимо переговорить с сестрой.       — Серпентис! — воскликнул он, влетев в гостиную.       Девушка не спеша закрыла книгу и посмотрела на брата. Её удивил его растрёпанный внешний вид и напрочь потерянное самообладание.       — Ты видела это? — он протянул ей номер какого-то странного журнала, на обложке которого робко улыбалось лицо Гарри Поттера под заголовком: «Гарри Поттер наконец заговорил: правда о Том-Кого-Нельзя-Называть и о его возвращении, которое он видел своими глазами».       На секунду прекрасные черты Серпентис исказились в странной гримасе, а затем на скулах затанцевали желваки.       — Глупый мальчишка, —выплюнула она, возвращая себе спокойствие и самоконтроль. — Не обращай внимания, Драко, никто не читает этот глупый журнал.       — Как бы не так, сестрица! — ехидно процедил парень, — Вся школа на ушах стоит из-за «этого глупого журнала», — пропищал он, передразнивая юную Пожирательницу. — А у Поттера за завтраком вообще был приём почты от поклонников!       — Возьми себя в руки. Нам нет до этого никакого дела, — жёстко обрубила она его.       Драко поспешно открыл ту страницу, где начиналась нужная статья и ткнул пальцем на строчки.       — Полюбуйся!       Серпентис нехотя взглянула в указанном направлении. Её глаза расширились, а спина напряглась натянутой струной. Прямо в центре страницы, словно специально привлекая внимание, как говорится, чёрным по белому были напечатаны имена Пожирателей Смерти — среди них был назван и их отец.       — Что теперь скажешь? — злорадно протянул Драко. Юноша отчаянно пытался скрыть подспудный страх за напускным раздражением.       Девушка молчала, впиваясь пальцами в кожу дивана до побелевших костяшек. Прохладный воздух родных подземелий всегда помогал держать себя в руках и остужал пылкие головы, но сейчас оба Малфоя не могли рассуждать здраво. Липкий ужас и осознание накатывали волнами, выбивая почву из-под ног.       — Послушай, Драко, — вкрадчиво прошептала Серпентис. — делай вид, что ничего не произошло, хорошо?       — Да, конечно! Всё так, как и должно быть! — он отбросил журнал и гневно уставился на сестру.       — Никто не поверит ему, если не будет весомых доказательств.       Драко сел возле слизеринки и опустил голову, спрятав лицо в ладони. Он глубоко дышал, пытаясь успокоиться.       Серпентис положила руку ему на плечо и слегка сжала его.       — Мы победим их всех, — уверенно прошептала она.       Малфой кивнул. Только ей он мог верить. Его сестра могла всё и даже больше. Он знал, что уже сейчас в её светлой голове рождалась хитрая стратегия, которая учитывала их сильные стороны и вела их к неоспоримому успеху.       Эта ситуация снова отдалила свершение планов юной Малфой касательно Забини. Уже месяц девушка дарила ему неоднозначные взгляды и улыбки, а когда он проявлял инициативу отшучивалась или игнорировала его. Ради достижения цели ей нужно было влюбить парня в себя, и долгожданный финал был уже близок.       — Ты избегаешь меня? — спросил Блейз, догнав Серпентис однажды вечером после ужина в пустом коридоре.       — Не льсти себе, Забини. Избегать — значит замечать, но не желать быть замеченной.       — Я думал, ты передумала.       Серпентис остановилась и разорвала тишину, хранимую каменным стенами, холодным и презрительным смехом. От этого парню стало не по себе, и он зло посмотрел в глаза Малфой.       — Ты смешон и жалок, Блейз.       — Смешон и жалок?! — гаркнул слизеринец, и не думая скрывать ярость, туманившую рассудок.       Он рывком прижал девушку к стене.       — Недостаток воспитания сказывается? Поднимаешь руку на девушек? — с издёвкой поинтересовалась Малфой.       — Ты не девушка, ты подлая змея, — схватив Серпентис за горло, шипел Забини нехуже упомянутой змеи.       —Так придуши меня, такую мерзкую гадюку. Так же, как твоя мамочка душит своих состоятельных мужей, — надменно ухмыляясь, выплюнула она ему в лицо.       Забини, не успев подумать, наотмашь дал пощечину девушке. На её бледной щеке начал проявляться след от удара.       — Пусти меня, Блейз! Пусти! — метнув быстрый лукавый взгляд в сторону, наигранно-пискляво заголосила блондинка и, словно раненая птица в клетке, заметалась в руках слизеринца, испуганно распахнув голубые глаза, из которых тут же брызнули слёзы.       — Что здесь происходит, мистер Забини? — холодный голос декана Слизерина раздался за спиной брюнета.       — Он ударил меня, профессор! — прижимая к горящей щеке прохладную ладонь, воскликнула Серпентис.       — Пройдёмте в мой кабинет.        — А... — начала было девушка.       — Оба! — перебил её преподаватель.       Серпентис победно ухмыльнулась, когда Северус Снейп повернулся к ним спиной. Только теперь парень понял, что Малфой подстроила всё это специально. Весь ужин она игриво поглядывала на него, а когда уходила из Большого Зала послала ему ослепительную улыбку и кокетливый взгляд.       Когда студенты оказались в кабинете зельевара, они сели за парты в разных концах класса. Серпентис спрятала лицо в ладонях и продолжала дрожать, делая вид, что она до сих пор не отошла от пережитого стресса.       — Начнем, пожалуй, с вас, мисс Малфой, — бесцветный тоном отчеканил преподаватель.       Малфой подняла лицо и тихо заговорила:       — Он давно меня преследует, профессор. Я боялась кому-то сказать об этом. Он оставлял мне гнусные записки, пытался принудить к поцелуям и делал намёки на то, что хотел бы переспать со мной. Он жесток и гру ...       — Это ложь! — крикнул Блейз и вскочил на ноги.       В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в него решительно вошла профессор Макгонагалл, следом за ней плелась, потупив взгляд, Дафна Гринграсс.       — Это уже не в первый раз, Северус! — возмутилась женщина.       — Что вы имеете ввиду, Минерва?       — Он надругался над мисс Гринграсс! — не снижая тона, ответила декан Гриффиндора, указывая на Дафну, тоже пустившую слезу ради благодарной публики.       Блейз опешил и некультурно раскрыл рот. Он ошарашенно переводил взгляд с девушек на преподавателей и обратно. Медленно до него доходил смысл происходящего — он уже не первый месяц находился в ловушке Малфой, и теперь она со звоном захлопнула крышку.       — Расскажите мне, мисс Гринграсс, — тихо сказал Снейп.       Его откровенно не прельщала маячащая вдалеке перспектива. Блейз Забини был выходцем из знатной и состоятельной семьи, и его исключение грозило разразиться грандиозным скандалом.       — Мне было стыдно идти к вам, профессор, — всхлипывая, начала Дафна, - Я давно замечала, что Забини странно смотрит на меня, но никогда не думала, что он может так поступить со мной. Месяц назад вечером я возвращалась из библиотеки, когда он догнал меня в коридоре и силой принудил к поцелую, а затем… — она прервала рассказ, расплакавшись сильнее прежнего, и уткнулась в плечо Макгонагалл.       — Северус…  — прошептала та. — я видела синяки на её запястьях, это не шутки.       Снейп молчал несколько минут, принимая решение.       — Мисс Малфой, заберите Дафну и отправляйтесь в гостиную факультета.       Серпентис по-сестренски обняла Даф за плечи и повела её к подземельям.       — А касаемо вас, мистер Забини, — в тоне декана теперь сквозили стальные нотки, — вы сейчас же пойдёте собирать чемоданы, вечером вы уезжаете. Я… — на несколько секунд зельевар замешкался, но затем продолжил. — Поговорю с директором о возможности вашей дельнейшей учебы.       — Это абсурд, профессор! Они просто меня оклеветали! — возмутился Блейз, ноздри его гневно затрепетали от тяжёлого дыхания.       — Какая наглость! — воскликнула Минерва Макгонагалл, всплеснув руками.       Когда Блейз с похоронным лицом вернулся в общую гостиную Слизерина, чтобы, как ему и приказали, собирать вещи, Серпентис и Дафна задорно смеялись над чем-то. Или кем-то… Малфой сидела на своём излюбленном диване, а голова Гринграсс, лежащей на том же диване, покоилась на коленях блондинки.       — Приятной дороги домой, Блейз! — счастливо пропела юная Пожирательница Смерти.       Забини подошёл вплотную к девушкам, пристально всматриваясь в их лица.       — Веселитесь?       — Как видишь.       — Как ты это устроила, Серпентис? — тоном человека, которому нечего терять, но которому по-мазахистски интересно, как это произошло, спросил слизеринец.       — Хм… Так и быть, расскажу. Сначала я попросила Дафну о небольшой услуге — она была вполне не против попытать счастье с тобой, - Малфой погладила мечтательно улыбающуюся Даф по волосам, — хотя она и не любит жесткий секс… Но чего не сделаешь ради большого дела, верно?       Серпентис жестом приказала Дафне покинуть их. А когда девушка ушла, похлопала ладошкой возле себя, приглашая Блейза присесть.       — Затем была самая интересная часть — влюбить тебя в себя, — слизеринка провела рукой по плечу парня, и рассмеялась.       — Все наигранно?       — Конечно! И я даже не удивлена, мой маленький наивный мальчик, что ты повёлся! Я дразнила и подначивала тебя день ото дня, а затем отдалялась и не подпускала к себе — это же так банально и просто! А сегодня за ужином я постоянно посылала тебе различные намёки и заигрывала, насколько могла, интригующе, а после, подложив под тарелку Дафны записку, вышла из Большого Зала, смотря на Снейпа напуганными, полными надежды глазами, чтобы он понял, что я в опасности. Даф же, как только освободилась, побежала к Макгонагалл, чтобы свершить над тобой «правосудие», — в последнее слово она вложила столько иронии и яда, что юноша удивился, как та ещё не свалилась замертво от столь внушительной дозы. Но, по всей видимости, таким подлым гадинам никакой яд не страшен — их вообще ничего, кроме Авады в сердце, не берёт. А жаль...       — Я не дооценил степень коварства, злокозненности и гнили в твоей душе, Серпентис.       — Приму за комплимент. И да, — добавила она через мгновение. — это твоя главная ошибка — никогда нельзя не дооценивать врага.       Забини смотрел в её небесно-голубые глаза. Его поразила её хладнокровная расчётливость. В груди предательски защемило от обиды и несправедливости. Захотелось совершенно не по-мужские расплакаться прямо здесь и сейчас. Но он переборол этот глупый порыв и с напускным безразличие спросил:       — Значит, это всего лишь очередная игра для тебя?       — Для меня всё игра…  —прошептала блондинка ему прямо в ухо и скользнула губами по его щеке.       Забини закусил губу, с горечью вспомнив слова Малфой о том, что один поцелуй с ней будет стоить для него слишком дорого.       — Тебя будет не хватать в Хогвартсе.       Серпентис улыбнулась, поправила мантию и направилась в комнату для девочек, оставив Блейза сидеть в одиночестве в общей гостиной Слизерина.