Моя непревзойдённая сестра

      Как и любой ребёнок магического мира, Серпентис Малфой любила квиддич. Она хорошо летала на метле, но никогда не отличалась талантом к этому спорту. Болеть за любимые команды на трибунах ей импонировало больше.       Заслужить гордость своего отца, вступив в команду сборной факультета, было для неё важно, но она оставила эту роль для своего брата — Драко. Он стал ловцом сборной Слизерина, учась на втором курсе.       Мальчику больше подходила эта игра. Серпентис считала её грубой. И как ни пытался Люциус склонить дочь к подобному увлечению, его попытки были тщетны. Ему осталось довольствоваться сыном.       Старшая из двух отпрысков Малфоев, как и все студенты факультета, с нетерпением ждала второй недели ноября в предвкушении матча Гриффиндор — Слизерин. И хотя она считала себя выше мелочей вроде вражды между факультетами, унижение гриффиндорцев отдавалось у неё на кончике языка торжествующим привкусом злорадства.       Ликующей радостью наполнялось её сердце при каждом напоминании «жалким отбросам общества» об их ничтожном месте. Магические способности, факультет или происхождение не были для девушки ключевым фактором, поскольку с её гордыней и высокомерием она считала недостойными всех, даже своих сокурсников.       Но сегодня она пропустила долгожданный матч по квиддичу, поставив в приоритет очередную игру между студентами. В этой интриге она, как и прежде, занимала роль укрывшегося от сторонних глаз комбинатора, ловко предугадывающего все возможные варианты развития событий.        С неохотой ей пришлось признать, что Блейз Забини, будучи младше и менее опытным в делах интриг и коварных заговоров, оказался достойным соперником. Мальчишка распознавал её каверзные замыслы и, уже в четвёртый раз, опережал её.       Однако Серпентис всегда имела дальновидную стратегию. Её козырь — Дафна Гринграсс — не был предусмотрен Забини. Играя мелочами, она ловко отвлекала его внимание от крупной партии. И милый тёмноглазый слизеринец уже завяз одной ногой в трясине её плана, которая засосёт его, стоит Малфой лишь щёлкнуть пальцами.       Сейчас девушка не чуя ног мчалась в больничное крыло. После матча произошла потасовка, и её дорогой братец лежал там. Она тяжело дышала, раздувая ноздри. Щёки на её всегда бледном лице покрылись розовыми пятнами, что свидетельствовало о едва скрываемой ярости. Разгневалась она прежде всего на себя, потому что пропустила игру и не сумела защитить его. Одно правило не было позволено нарушать никому: причинять вред её брату. Кто бы ни обидел Драко, должен был понести наказание лично от неё.       Несмотря на популярность Серпентис, Малфой-младший имел достаточное влияние среди своего окружения.       Сейчас в светлой прохладной палате Больничного крыла, возле его кровати, столпилось приличное количество слизеринцев, прогнать которых мадам Помфри, видимо, ещё не успела, а на прикроватной тумбочке уже лежало много сладостей от поклонниц.        — Брысь, — отчетливо и холодно сказала Серпентис, переступив порог лазарета.       Студенты неохотно поплелись к выходу.       — Что случилось, Драко?       Конечно она уже знала ответ. Её «осведомители» работали быстрее секундных стрелок на часах. Серпетис было известно о проигранном факультетском мачте по квиддичу, о глупой затее брата с издевательскими значками, о вратаре команды факультета соперника и о драке, которую затеял братец с Поттером и Уизли.       Драко Малфой лежал в грязной зелёной форме для квиддича на белой простыне. Он был бледен, на его лице красовались несколько ссадин, а костяшки пальцев были сбиты в кровь.       — Паршиво выглядишь.       Брат криво усмехнулся, от чего корка, покрывшая небольшую ранку на его губе, лопнула.       — Шоколадную лягушку? — улыбнувшись сестре, спросил Малфой, вытаскивая из горы сладостей на тумбочке синюю коробочку.       — Благодарю, но фигура не терпит шоколад, — уголок её рта приподнялся в полуусмешке.       — Ты итак самая красивая в школе.       — Хорошая попытка, Драко, но тебе всё равно придётся объясниться, — холодно отрезала Серпентис, — я ведь просила тебя не лезть в неприятности и не задирать этих гриффиндорских дураков.       — Забей, — манерно протянул Драко.       — Отец будет в бешенстве, — тихо констатировала она, скорее для себя, чем для него.       — Мне кажется, ему сейчас не до нас.       Серпентис жёстко посмотрела на брата. Она не любила, когда он был прав. Чёрной магией был окутан их дом всё лето, и тёплые воспоминания об отце, уделявшем внимание своим отпрыскам, сейчас отдавались в груди болью.       — Кто тебя только надоумил на эти глупости?       — По правде говоря, это была идея Блейза, но достойная этого жалкого отребья.       Ненависть полоснула по сердцу Малфой раскалённым клинком. Мальчишка Забини зашёл слишком далеко. И теперь она была готова начать более сильные действия против него. А затем уничтожить его, растоптать.       — Поправляйся, — она ласково улыбнулась и нежно погладила брата по волосам, и поспешила покинуть Больничное крыло.       Режим новоиспечённого генерального инспектора школы — Долорес Амбридж —нисколько не трогал девушку. Ей было на руку знать о шалостях, которые, противореча установкам Долорес, совершали ученики. Благодаря этому, в её ловушку попали ещё несколько будущих жертв шантажа.       — Фред, — игриво накручивая светлый локон на тонкий пальчик и лукаво улыбаясь, протянула Серпентис Малфой, привлекая внимание одного из близнецов Уизли.       — Пришла про братца поговорить? — резко отчеканил он, гордо вскинув подбородок.       — Нет, ваши маггловские выходки вроде драк меня не интересуют.       — Ну да, — тихо буркнул Уизли.       — А где твой братец? Который посимпатичнее будет? — с коротким смешком проговорила Малфой.       Фред Уизли посмотрел на слизеринку, а затем уверенным тоном произнёс:       — Пройдёмся?       — Что ты, Фред? — она придвинулась ближе к лицу парня. — Если мы вместе пойдём — мы вместе придём.       Холодный и злой ответ Серпантис был вполне предсказуем, но ему хотелось удостовериться.       — Нужно пару услуг.       — Обойдёшься, — отрезал тот.       — Ты была бы замечательной девушкой — не будь такой змеёй, — к их милой беседе присоединился Джордж, рухнув на скамейку рядом с братом.       — Слишком громкие слова для осквернителей рода, Уизли.       Прищурившись, Джордж буравил взглядом слизеринку.       — Ну чего тебе? — не выдержав, резко спросил Фред.       Серпентис, согнув ногу, уперлась коленкой в лавку между ними и наклонилась к их лицам.       — Что там за конфеты, от которых кровь не остановить?       — Даже не мечтай, — отчеканил Джордж.       — Ох, Джордж, — она шутя потрепала его по щеке, — ты такой интересный, когда злишься.       Несмотря на всю холодность разговора, рыжий не отстранился от прикосновения юной Малфой, напротив, он откровенно смотрел в ее небесные глаза, не отрывая взгляд.       — С тобой сделок не будет, — прерывая их зрительный контакт, буркнул Фред.       — Уизли, — недовольно цокнув языком, сказала слизеринка, а затем, улыбнувшись, продолжила. — Будут, если вы не хотите проблем.       — И что же ты сделаешь? — громче прежнего спросил Фред. — Пожалуешься на нас Амбридж?       — Лучше, — всё ещё улыбаясь, цедила Малфой, — напишу маленькое письмо своему отцу, — она свела указательный и большой пальцы между лицами братьев, указывая размер в пару дюймов, — для неких сведений в Министерство или, — она с вызовом посмотрела в глаза Фреда, — сразу вашей маме с рассказом о деньгах Поттера, которые звенят в ваших карманах.       — Чёрт бы тебя подрал, Серпентис! — воскликнул Джордж.       — Ох и змея, — тихо добавил Фред.       Они втроём весело рассмеялись. Серпентис нравились близнецы Уизли, несмотря на их ничтожную семью, — парни вызывали симпатию, умея обходить правила и делая мелкие пакости. Это были одни из немногих учеников Хогвартса, которым Малфой, хоть и угрожала, но вредить не собиралась. Фреду и Джорджу же Серпентис импонировала своей непринуждённостью в некоторых моментах и по крайней мере внешним абсолютным равнодушием к их положению в обществе.       — Так что? — прервав смех, сказала Малфой.       — По рукам, — Фред Уизли протянул маленький свёрток слизеринке, который та шустро сунула в карман своей мантии.       — Обморочных орешков? — протянув маленький пакетик Малфой, промолвил Джордж, и она так же наскоро спрятала второй «подарок» в складках мантии.       Близнецы спешно поднялись с лавки во дворе.       — Нет-нет, — остановила их Серпентис, — бесплатно мне не нужно.       В её руке сверкнула горстка золотых галеонов для братьев Уизли. И трое ребят довольные сделкой разошлись в разные стороны со школьного двора. Никто не хотел быть замеченным при этом разговоре.       Конечно, «конфеты, от которых кровь не остановить» предназначались подружке Блейза Забини — Лиз Таттл. Девушка была однокурсницей Серпентис и никогда не имела ни малейшего шанса заслужить её королевское внимание, так как дружила со всяким отребьем из Пуффендуя, мечтала стать магозоологом как Ньют Саламандер, и вообще оставалось загадкой, как эта простушка очутилась на Слизерине.       И уже вечером того же дня, когда была совершена покупка, в общей гостиной Малфой провернула задуманную пакость. Угостив конфетой Лиз, непримечательный студент —Эван Розье — скрылся в комнате.       — Око за око, — шептала одними губами Серпентис, когда Блейз с парой слизеринцев уводил бедняжку Таттл в Больничное крыло.       Да, теперь «игра» перешла на новый, более высокий и беспощадный уровень. Именно этого желала юная Малфой, она не хотела детских шалостей — она жаждала жестокого сражения. Её уже не интересовала ущербная подружка Забини, она хотела его голову, как личный трофей — она бредила его унижением.

***

      Когда ноябрьский иней сменился на морозное дыхание декабря — оба Малфоя не заметили. До Рождественских каникул оставалась всего неделя, и каждого из них переполняли свои собственные желания.       Драко Малфой хотел разузнать побольше информации, чтобы вскользь, невзначай, упомянуть что-нибудь в очередной перепалке с Поттером и его дружками и насладиться недоуменными выражениями на их лицах.       Серпентис Малфой испытывала совсем другие чувства. Всего несколько дней назад ей исполнилось семнадцать лет, и теперь, будучи совершеннолетней волшебницей, она желала на Рождество получить своё признание в магическом мире.       В чарующем танце снежинки медленно опускались на ветки деревьев и крыши домов в Хогсмиде, устилая все вокруг белым пушистым ковром, когда толпа учеников направлялась в деревню.       Студенты, смеясь, расходились по магазинам и пабам, весело проводя время с друзьями. Но не Серпентис — её планы были совсем иными. Скрывшись от посторонних глаз в тени здания в глухом переулке, она трансгрессировала с характерным хлопком.       Решение сбежать подобным образом далось ей не просто. Тем не менее, для осуществления своих планов ей было жизненно необходимо увидеть свою обожаемую тётушку и поговорить с ней.       Через пару часов, когда студенты Хогвартса вереницей потянулись обратно к замку, в тёмном переулке снова раздался хлопок трансгрессии. И как только Малфой перевела дыхание, цепкие холодные пальцы сомкнулись на её локте.       Резко развернувшись, она наткнулась на острый взгляд Блейза Забини.       — Откуда прибыла, не поделишься? — наигранно небрежно протянул он.       Сердце Серпентис пропустило удар — никто не должен был знать о её маленькой отлучке. Ловкий паук, так успешно раскидывающий сети, сейчас сам попался в селок хитрого лиса, который одной простой фразой захлопнул ловушку.       — Не в Азкабане ли была наша Королева? — прошептал Блейз ей на ухо.