Принц и лесная земляника. Часть 2

      Северус еще раз проверил расчеты. По всему выходило, что с цветком лимона анимагическое зелье Блэков будет даже эффективнее, чем с лаймом. Наверное, или в рецепт закралась ошибка, или по какой-то причине у автора рецепта цветки лайма были, а лимона — нет. Вот неизвестный зельевар и заменил, записав как есть. Но сварить все равно надо и так, и эдак. К тому же крутились мысли, что и самому бы неплохо стать анимагом. Интересно, какой зверь получится? А может, птица? Тогда можно будет летать без метлы… Хотя, конечно, с трансфигурацией у него беда, что уж тут говорить о самотрансфигурации. Северус поговорил с Регулусом, сказал, какие компоненты и в каких количествах нужны. Младший Блэк сказал, что все нужное ему пришлют совой, и очень обрадовался, что они приступят к варке уже в это новолуние. Затем Северус вернулся в лабораторию, ведь сегодня пятница, а значит, у них с Берри эксперимент. Работа продвигалась быстро, но Фрост не знала равных в педантичности, когда дело касалось исследовательской работы, и строго придерживалась графика. И вроде сегодня все шло как обычно, но, вероятно, они оба были слишком взволнованы предстоящей проверкой родства. А чем еще объяснить то, что Берри вдруг стала как-то задумчиво-печальна? Северус чувствовал, что она чем-то встревожена или расстроена, но на вопросы она отшучивалась, а лезть к ней в голову Принц не собирался. Он хорошо усвоил урок.       А еще весь замок сходил с ума накануне квиддичного матча. Северус бы с удовольствием бы на все это не смотрел, но крайне тяжело передвигаться по замку, закрыв глаза. С легкой руки старшего Блэка в моду снова вошли заклятия «Мелемелиссимус», «Лиониссимус» и прочие, и потому по замку разгуливали полулюди-полубарсуки с полосатыми масками, а компанию им составляли полульвы, машущие хвостами и гривами. Даже снятые баллы не останавливали желающих поддержать свои команды. Шумнее всех вели себя гриффиндорцы. За ужином они скандировали что-то вроде «Джимми Поттер всех шустрее — словит снитч он всех быстрее». У Северуса и рифма, и содержание кричалки вызывали оскомину. Поттеру, судя по всему, вся эта шумиха вокруг него нравилась, он, как милостивый государь, улыбался своим подданным и о чем-то переговаривался с Блэком. А рядом сидела Лили и тоже улыбалась. Странно, ведь раньше она считала квиддич глупостью и напрасной тратой времени. Северус вдруг почувствовал, что еда не лезет в горло, и покинул большой зал. Одна радость в квиддиче — все пойдут на стадион, и он сможет спокойно заниматься своими делами, по крайней мере в первую половину дня. Потому что неважно, какой будет результат, гриффиндорцы в любом случае будут вести себя буйно. В этом плане Принц очень уважал Хаффлпафф. Казалось, эти ребята еще на первом курсе уяснили то, что до него дошло только недавно. Все эти кубки, все эти баллы и квиддич не так уж и важны. Гораздо важнее провести школьное время с пользой — завести друзей и научиться чему-то. Ну, или обрасти нужными связями и проникнуть в тайны мирозданья, тут уж кому что. А вся эта борьба и соревнования — всего лишь игра, а от игры надо уметь получать удовольствие, а зачастую умение проигрывать недооценивают. Право, кто вспомнит через десять лет, кому достался кубок школы в том или ином году? Расчетливые барсуки пожимали плечами и продолжали заниматься своими более важными делами, не забывая оставить время для веселья. Поэтому и на проигрыши, и на победы они реагировали спокойно, разве что делали дополнительный забег на кухню к домовым эльфам.       Правда, в эту субботу Хаффлпафф гудел — шутка ли, их ловец, скромная четверокурсница Эмми Браун на не самой лучшей метле смогла опередить самого Джеймса Поттера и словить снитч. Это было удивительно, и если кто-то все же поставил на нее, то, вероятно, сорвал сумасшедший куш. Так или иначе, желто-черные радовались, но праздновать убежали в свои подземелья, не доставляя никому неудобств. Зато львы печалились образцово-показательно. Одни вздыхали, другие воздевали очи горе, а третьи выясняли, кто же в этом виноват. И если еще утром король Гриффиндора не сомневался в своей власти, то теперь ему открыто пеняли, что он не справился. Сириус Блэк за ужином что-то сказал — все заржали, а Лили покраснела и выскочила из-за стола. Поттер вспыхнул как свечка, подскочил и выкрикнул чуть не на весь большой зал: — Лили здесь ни при чем!       А затем выбежал вслед за Лили. Северусу было неприятно. Скорее всего, Блэк сказал Лили какую-то гадость, а он ничего не может сделать: ни утешить ее, ведь Поттер уже рванул за ней, ни врезать Блэку, хоть руки и чесались. Поэтому Принц сдержался и продолжил беседу с товарищами. Мальсибер как раз в красках описывал, какие выражения лиц были у участников матча. В конце концов, и Марк, и Эйв — тоже его друзья.       Но, видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее, потому что утром Лили сама его выловила после завтрака. Северус отметил про себя, что подходить прямо в большом зале, как бывало раньше, она не стала, но все равно был рад ее видеть. — Привет, Сев. — Привет, Лили.       Она молчала. И Северус молчал — вот так посмотреть на нее вблизи тоже очень хорошо, особенно когда нежный румянец покрывает ее щечки, а ручка нервно накручивает локон на палец. Лили явно чувствовала себя неловко, но решила воспользоваться своей привычной стратегией: — Сев, почему ты меня избегаешь? — Ты знаешь, что это не так. Просто в последнее время мы оба слишком заняты, — Северус позволил себе горькую усмешку. — Ах, но у меня всегда найдется время для тебя — мы же друзья! — Тогда давай прогуляемся. — Прямо сейчас? — Ну да, обещаю, что не буду купаться!       Лили нахмурилась: идти не хотелось, у них с Джеймсом были планы, но, если она сейчас откажется, то опровергнет собственные слова. В конце концов, гриффиндорские принципы победили. — Хорошо, дай мне только время одеться. Встретимся через двадцать минут у вяза. — Я буду ждать, Лили.       «Ну, у вяза так у вяза. Там действительно есть незаметная тропинка, и там нас никто не заметит, так, Лили?» — подумал Северус, но ничего не сказал.

***

      Несмотря на то, что на календаре был октябрь, в окрестностях замка чувствовалось дыхание зимы. Иней нехотя покидал облюбованные места под лучами осеннего солнца, а на северных склонах задерживался на целый день. Деревья пока еще пестрели желтой, оранжевой, красной и багряной листвой, но кое-где уже виднелись голые ветви. Лишь темные громадины елей на опушке запретного леса презрительно взирали на своих лиственных собратьев, гордясь своим постоянством. Рефреном природного пейзажа казалась парочка, стоявшая у старого вяза — худой высокий парень, весь в черном и с такими же черными волосами, и изящная ярко-рыжая девушка с таким же ярким красно-золотым шарфом. Северус любовался своей спутницей, пока она, жестикулируя, рассказывала свои новости. Ярко-зеленые глаза горели энтузиазмом. — Я так рада, что мы смогли выбраться на прогулку. Мне этого не хватало. — Мне тоже, Лили. Хотя у меня много работы в лаборатории, я мечтаю попасть в Римскую академию зелий. А у тебя, как всегда, насыщенное расписание. Все не можешь определиться с будущим? — Да, мне все интересно. И я не знаю, что нам с Джеймсом может пригодиться. Сейчас так неспокойно — начали пропадать люди, пока ничего не ясно, но у нас говорят, что это Пожиратели смерти. Это ужасно. Джеймс говорит, что я могу не волноваться, он защитит меня. Но мне не страшно — я хочу быть полезной. Профессор Блум меня хвалит, но я вижу, что мне не хватает скорости реакции. Блэк всегда раскалывает меня на орехи в спаррингах. Джеймса я часто побеждаю, но он поддается мне специально. Но все же я могу постоять за себя. Может быть, стать колдомедиком? Тогда я смогу спасать жизни. И хороший зельевар тоже всегда пригодится. Да и про трансфигурацию с чарами нельзя забывать. И нумерология. И прорицания.       Северус закатил глаза. — Да ладно тебе, Сев. Сколько случаев в истории, когда знание будущего могло переломить ход событий. Нельзя скидывать это со счетов. Тебе хорошо — ты знаешь, чего хочешь. — Да, Лили, и все же ты понимаешь, что не сможешь добиться успеха сразу во всем.       Они еще немного поболтали. И все было бы ничего, но в каждом втором предложении Лили всплывал Джеймс. Северус чувствовал, словно с него сдирают корочку над незажившей раной, но не мог остановить этот процесс. Боль смешивалась с удовольствием. И ради нее он готов был терпеть. Лили продолжала делиться своими переживаниями, а Северус думал, что не может ей рассказать и половину правды о себе. Да, она знает, что он помирился с бабушкой и дедом, но не знает, что он теперь Принц. Да, он рассказал Лили, что мама разошлась с Тобиасом, но ни слова не рассказал ей о проклятии. Ведь тогда рассказывать придется и о том, что про проклятие он вычитал в книге, которую ему дал Лорд. Лили этого явно не одобрит. Да и про работу над зельем он промолчал, хоть и довольно подробно рассказывал ей про те зелья, что они варят с Фрост. Лили, услышав про нее, поджала губы, она все еще недолюбливает его кузину. Но тут Лили задала ему вопрос, от которого ему стало не по себе. — Северус, я понимаю, что это несколько странно — спрашивать такое у тебя, но мне больше не к кому обратиться. Если я спрошу у соседок, то они тут же сделают какие-то выводы и растреплют по всему Хогвартсу, а пока ничего такого нет. Просто мне хотелось бы узнать, ну, на будущее. — Я слушаю, Лили, ты же знаешь, я всегда постараюсь ответить тебе. — Как заключаются браки среди волшебников? Может, есть какие-то тонкости? Это просто регистрация в Министерстве или, может быть, ритуал?       Сердце пропустило удар. Вот, значит, как. На будущее. И все же он честно рассказал все, что знал сам. — Очень по-разному бывает. Тут многое зависит от статуса супругов — ну, волшебники или магглы. Если оба волшебники, тут есть такие варианты. Можно просто зарегистрироваться в Министерстве. Фактически это самый простой вариант, никак не подкрепляющийся магически. Двое просто живут вместе. Единственное, что дети не будут считаться бастардами. Какая у них фамилия — зависит от решения родителей. Но реально они будут причисляться к роду матери, если отец не введет их в род отдельным ритуалом. При разводе дети остаются или с матерью, и тогда принимают ее фамилию, или с отцом — если тот ввел их в род. Имущество делится судом. Кто чем владел до брака, тем и владеет. Совместно нажитое — поровну. — Это как расписаться в мэрии. — Немного похоже, да. Второй вариант — брачные обеты. Ты же слыхала про непреложный? Тут что-то похожее. В таком браке супруги будут обязаны выполнять возложенные на них обязательства — заботиться и уважать, воспитывать вместе детей. Жена может потом войти в род мужа или остаться при своем, но дети будут в любом случае носить фамилию отца и принадлежать к его роду. Бывает и наоборот, когда муж входит в род жены. Но тогда он, как правило, меняет и фамилию, ну и дети, естественно, тоже будут из рода матери. Развод возможен, но затруднен. Дети остаются со своим родом, введенного в род супруга надо из рода выводить, имущество все остается за главным родом. Но более обеспеченный супруг даже после развода должен выплачивать компенсацию, достаточную для жизни. — А это похоже на венчание в церкви. — Тут все несколько сложнее, потому что магия точно реальна, и несоблюдение обетов может привести к проблемам со здоровьем, неудачам. Поэтому супружескую верность обычно не включают в обещания — человека могут опоить, обмануть, а это уже будет нарушением клятвы. И есть третий вариант — ритуальный брак. Правда, невеста должна быть… э… девственницей, — наконец-то выдавил из себя Северус и продолжил. — Предварительно совершается ритуал помолвки. Его очень тщательно рассчитывают, ведь от этого зависит успешность всего брака. В течение месяца есть возможность помолвку расторгнуть. Но если произошла, — Северус снова покраснел, — консумация, то ритуал считается завершенным и брак вступает в силу. Развод тут практически невозможен. Очень, очень редкие случаи, которые еще и должны быть одобрены чуть ли не всем Визенгамотом в полном составе, поскольку там очень сложный ритуал, кажется, с жертвоприношениями, то есть нужно разрешение Министерства на проведение. Если есть дети, то развод в принципе невозможен. Поэтому только смерть может разлучить супругов. Третий вариант встречается сейчас все реже, даже среди чистокровных.       Лили задумчиво переваривала информацию, а потом выдала: — Дикость какая! Какое-то средневековье. Хорошо хоть, есть вариант с министерским браком.       Северус пожал плечами. — Зато в ритуальных браках почти не бывает измен, супруги действительно близки и, как правило, всегда рождаются дети магически одаренные. Для многих это важно. — Спасибо, Сев. Ты все так понятно рассказал. Хотя третий вариант нам не подходит… А девчонки сами толком ничего не знают, но начнут обсуждать, какие платья они наденут на нашу с Джеймсом свадьбу.       Тут Лили покраснела, сообразив, что сказала больше, чем хотела. — Вот как? Он уже обещал на тебе жениться, как честный человек? Что же ты у своего драгоценного Поттера не спросила? — ярость кипела в Северусе, как в переполненном котле. — А знаешь, вообще-то, это не твое дело! — Лили! Постой, я не хотел тебя обидеть!       Но разгневанная ведьма уже на всех парах неслась прочь. Северус даже не попытался ее догнать. Он прислонился к шершавому стволу и отсек все эмоции окклюментным барьером. Он опять все испортил.

***

      К обеду, хоть и с трудом, Северус смог более-менее прийти в душевное равновесие. В конце концов, Лили же не завтра замуж за Поттера собралась. У него еще есть время все исправить. А сейчас зелье уже готово, и он сможет узнать, кто его отец. А значит, есть шанс попытаться снять проклятие с матери. А там, возможно, мама подумает насчет снятия родового проклятия. Принц решительно достал зелье и разлил его по нескольким флаконам. Если Берри ошиблась, то у него будет запас, чтобы проверить другие варианты.       А тут и сестра пришла в лабораторию. — Привет, Северус. Что-то ты какой-то смурной. Но ведь лучше знать правду, чем оставаться в неведении. — Да, Берри, ты права. Давай начинать.       Северус взял нож и сделал аккуратный прокол. Несколько капель крови сорвались в желтое зелье. Берри сделала то же, и зелье окрасилось в зеленый цвет. — Ну что ж, по крайней мере, зелье точно работает.       Принц добавил еще несколько капель во второй флакон, а Берри достала пробирку, сняла стазис и добавила несколько частичек к зелью. Зелье послушно сменило цвет — что-то среднее между голубым и бирюзовым. — Ну, теперь ты скажешь, кто мой кровный брат или сестра?       Берри нервно улыбнулась. Напрасно она думала, что будет готова сообщить это: — Блэк, это была кожа Сириуса Блэка.