Принц и лесная земляника. Часть 2

      Вся неделя для Северуса прошла суматошно. В понедельник Люциус написал письмо, в котором сообщал, что здоровье его батюшки вполне хорошо — это означало, что зелье получено и Лорд доволен, а также что Нарцисса передает ему привет, и примерно через месяц они хотели бы навестить ее родню — крылья многохоботников будут в середине ноября. Далее Люциус расписывал европейское турне, и уже вот эту часть Северус прочитал с любопытством, особенно то, что касалось Рима. Он даже позволил себе немного помечтать, как будет жить и стажироваться там после окончания Хогвартса. Во вторник прилетела сова от деда. Тот не стал заморачиваться с шифром, письмо просто было зачаровано от чужих — прочитать его мог только родной внук. Лорд Принц скупо похвалил результат и дал несколько ценных советов по поводу дальнейшей работы над зельем подмены мнения. Впрочем, работа над ним возобновится только через месяц, когда Малфой закупит недостающие ингредиенты. Признаться, Северус был рад передышке, тем более что голова была сейчас занята совершенно другими мыслями. Несмотря на то, что окклюменция весьма помогала справиться с волнением, он никак не мог перестать думать о гипотетическом папаше. А учитывая, что у Фрост уже были какие-то предположения, Принц начал строить одну гипотезу невероятнее другой, кто бы мог быть его родней. Видимо, это кто-то с пятого курса, с кем Берри бывает вместе на занятиях. Он перебирал в уме родословные Краучей, Лестренджей, Сэлвинов, Гринграссов, Смитов, Эбботов и даже Шеклботов (ну, а вдруг?), однако ни к какому выводу так и не пришел. В среду Северус снова возился с зельем родства, а Берри сидела в лаборатории за расчетами и служила оберегом от Энтони Нотта. Тот действительно попытался сунуться в лабораторию, но, увидев мисс Фрост, побледнел, покраснел, пробормотал вполне внятное и любезное приветствие («Этикет у этих деток на уровне рефлексов», — подумала Берри) и смылся. Когда дверь за ним закрылась, девушка улыбнулась: — Мне кажется, мистер Нотт сделал неправильные выводы. — Какие бы выводы он ни сделал, я не собираюсь его переубеждать. Кстати, о выводах, может, все же скажешь мне? — Нет, если я ошиблась, то ты будешь ужасно зол, что я заставила тебя так нервничать. — Хорошо, видимо, по твоему мнению, сейчас я еще недостаточно зол и нервирован. Даже страшно представить, о ком может идти речь. Надеюсь, это не Дамблдор? А то он все «мальчик мой» да «мальчик мой»!       Берри захохотала: — Тогда тут весь Хогвартс его. Хотя жены у него, кажется, никогда не было. — А материал для анализа у тебя есть? — Не волнуйся, все есть. И хранится в лучшем виде. — Значит, это какой-то растяпа, у которого ты смогла отжать волосы, а он и не заметил. Может, это твои соседки по комнате? — Нет. Не угадал.       Северус покосился на дверь, как бы опасаясь, что кое-кто явится на упоминание имени: — Только не говори мне, что это Нотт! — Я не говорю, — Берри чуть хрюкнула, пытаясь подавить смех, — нормальный же мальчик, зелья вот любит. Ладно, ладно, сейчас дырку во мне взглядом прожжешь, это не он — твой предполагаемый родственник. Еще варианты? — Вот не была бы ты моей сестрой — залез бы тебе в голову и не спрашивал! — Ой-ой, посмотрите — Мастер легилименции! — Малявка! — У тебя сейчас зелье убежит. — Драккл!       Но спасти зелье Северус все же успел, тем более оно никуда не убегало, просто Фрост решила повредничать. Так они и переругивались, пока не закончился этот этап приготовления зелья.

***

      Но, видимо, на упоминание имени все же среагировал Дамблдор, поскольку вечером Северус получил записку от декана. Затейливые толстенькие завитушки складывались в буквы, которые сообщали, что завтра в пять часов его ждет у себя в кабинете директор, пароль «Лакрица», а после прочтения рассыпались и убежали с пергамента. Так что и в четверг не удалось расслабиться. А еще пришлось извиняться перед профессором Флитвиком, отменяя любимый факультатив, но декан Рейвенкло был действительно мудрым волшебником. Он подкрутил свои усы, хитро прищурился и сказал: — Знаете, у господина директора всегда какой-то новый интересный сорт чая. Идите, мистер Снейп, не беспокойтесь, мы с мисс Фрост сегодня справимся без вас. Жду вас через неделю.       Северус поблагодарил, глянул на время и отправился бегом в подземелья. Там у него лежала тоненькая пластинка безоара, которую очень удобно прятать за щекой во время дегустации интересных сортов чая. Пластинку выдал ему дед перед первым походом в Малфой-манор. Разумеется, никто не думал, что Северуса там отравят, и законы гостеприимства для древних семей значат много, но так было спокойнее. Конечно, безоар не поможет от сильного или специфического яда, но нейтрализовать зелье попроще ему вполне под силу. И вот Северус ровно в пять стоял у входа в директорский кабинет. Каменная горгулья бесстрастно взирала на посетителя. Не он первый, не он последний. — Лакрица.       Перед парнем открылась ниша с винтовой лестницей. Стоило стать на первую ступеньку, как она начала подниматься, и очень быстро Северус оказался перед дверью в сам кабинет. Он постучал, и раздался голос: — Войдите.       Северус послушно толкнул дверь и очутился в директорской вотчине. С прошлого раза здесь, казалось, ничего не изменилось — все те же кресла, все тот же стол, пушистый ковер, книжные шкафы, бесчисленные приборы непонятного назначения… И все тот же внимательный ласковый взгляд голубых глаз. В этот раз директор подготовился, и Северус не успел отвести глаза. И снова попытка проникнуть в разум. «Ну надо же, только вошел — ни «здрасьте», ни «как поживаете», сразу в мозгах ковыряться», — успел подумать Северус, пока внешний барьер не был взят, но вслух сказал другое: — Добрый день, директор, вы меня вызывали. — Добрый день, мой мальчик, присаживайся. Не откажешься от чая? — Спасибо, директор, — Северус попытался изобразить благодарность и сел на указанное место.       Директор тут же устроился в кресле напротив, и на маленьком столике появился чайный сервиз и угощение — лимонные дольки, лакрица, имбирное печенье. Директор руководил разлитием чая и неспешно беседовал: — Мне достался в подарок чудесный чай с травами — очень помогает расслабиться после тяжелого дня. Ты, наверное, ломаешь голову, зачем я пригласил тебя… Сахар? Сливки? Лимон? — Спасибо, сэр, просто чай — хочу распробовать вкус. — Отлично, отлично, сразу виден лучший зельевар среди моих студентов. А я вот, надо признаться, ужасный сладкоежка. Обязательно попробуй лимонные дольки, — и директор закинул сразу несколько в рот, а сам добавил в чай три ложки сахара, которые размешивались сами по себе. — Ну же, попробуй, даже интересно, угадаешь ли все компоненты сбора.       Северус сделал глоток. Чай действительно хорош. Под травами можно спрятать совершенно любое зелье. А что-то такое определенно было, поскольку безоар начал выделять на язык пузырьки газа, поглощая чужеродные компоненты. Надо бы потом тихонько отлить волшебного чайку, если получится. Тем временем Северус послушно принялся называть те травы, которые ему удалось различить: — Чай черный в качестве основы, кажется, смесь индийского и цейлонского, анис, мальва, роза…       Северус сделал еще глоток, безоар послушно зашипел. — Цветок лимона, нет, все же апельсина, ягоды рябины, ананас. — Браво, мой мальчик, я поражен. Ты почти все назвал. Упустил только один компонент.       Северус напрягся, за таким купажем можно спрятать что угодно. Да и против сыворотки правды его безоарчик не справится, к тому же она не имеет ни вкуса, ни запаха. Оставалось надеяться только на то, что даже директор не будет поить обыкновенного студента достаточно дорогим зельем. И тут он почувствовал, как в сознание снова попытались проникнуть. Если легилименция от Лорда была похожа на дуновение ветра, то тут ему показалось, будто вода просачивается сквозь тончайшие щели в его внешней стене. На автомате Северус спрятал все, что касалось Лорда, в первую очередь зелья, и даже Малфой-манор ушел в тайник, а вот любовь к Лили оставил как есть. Убрал и ритуал введения в род. — Это смородина, ягоды красной смородины, если быть точным. Но все равно — просто невероятно, как ты смог все различить. — Спасибо, сэр. — Ах, чай, конечно, чудо как хорош, но ведь я не за этим тебя позвал, мистер Снейп. Или правильнее — «мистер Принц»?       Северус постарался не сбиться с дыхания. Они обсуждали с дедом этот возможный разговор. Лорд Принц поначалу надеялся, что смена статуса и имени Северуса останется незамеченной. Но потом внук рассказал деду о разговоре с директором перед отъездом и попытке легилименции. «Нет, так просто он теперь с тебя не слезет», — сказал тогда лорд Принц и оказался прав. Они тщательно отрепетировали, что следует, а что не следует говорить директору. Но Северус думал, что разговор состоится раньше, и потому директору все же удалось застать его врасплох. Удивление на лице слизеринца порадовало Дамблдора. К тому же в чай была добавлена капелька зелья доверия — совсем чуть-чуть, чтобы расположить к себе, ведь, в конце концов, директор всего лишь печется о благе. Ну, и совсем уж чуть-чуть — зелья болтливости. Иногда случайно вырвавшиеся слова значат гораздо больше. И все же директор решил сам ответить на невысказанный вопрос — это настроит мальчика на доверительный тон. — Ты же знаешь, мой мальчик, в Хогвартсе есть книга учащихся — там записаны все имена и все адреса наших учеников. Вот я как-то заглянул и увидел, что Северус Т. Снейп у нас не учится, зато есть Северус Н. Принц. Как бы ты мог объяснить эту странность? — Моя мама разошлась с отцом этим летом, теперь она живет отдельно, — сказал Северус, а директор в его голове мог убедиться, что это правда, прочитав соответствующее письмо. — О, мне так жаль, мой мальчик. Это ужасно, когда детям приходится выбирать между родителями. — Нет, сэр. Нечего было выбирать. Он очень много пил и обижал нас с мамой. Я-то еще ладно — почти весь год в школе, а маме было плохо с ним.       Северус не прятал сцены совместной жизни с Тобиасом Снейпом. Вот он маленький, в одежде не по размеру и не по сезону, зажимает уши, но все равно слышит, как отец ругается с матерью. Вот он чуть постарше пытается ее защитить и получает оплеуху и отборную брань. Вот разваливающийся дом, вот пьяный отец спит на кухне, вот мать с заплаканными глазами…       Директор мысленно передернул плечами. Однако, немудрено, почему парень такой мрачный. Правда, последний год он как-то явно выглядит получше. Надо разговорить мальчика. Что ж это зелье на него не действует? — Я сочувствую тебе, и твоей маме тоже, я ведь учил и ее, но ведь семья — это всегда семья. — Да, сэр.       Ну надо же, какое спокойствие. Так, что это у него промелькнуло — какой-то старик и пожилая леди. Наверное, это родители Эйлин. Точно, директор вспомнил, старик, хоть и сильно сдал, но, несомненно, — это лорд Принц. Обычно Принц не лез в политику, но когда Альбус попытался ввести запрет на использование человеческих частей в зельях — ведь это аморально, в конце концов! — то зельевар заявился на заседание Визенгамонта и заявил, что мертвецам-то уже все равно, а вот уважаемые лорды могут сами варить себе омолаживающие зелья без плаценты новорожденных, запирающее — без позвонка висельника и охранное — без крови самоубийцы. А он на них посмотрит. Тогда так и не удалось убедить остальных в необходимости этого гуманного закона. Хорошо, кстати, что вспомнил. Старый лорд отошел от дел, можно попробовать снова. — Мальчик мой, а лорд и леди Принц знают, что у тебя теперь другая фамилия? — Конечно, сэр. Большую часть лета я провел у деда, он очень стар, я помогал ему в лаборатории.       И вновь — только правда, подкрепленная соответствующими образами в памяти. Директор решился спросить напрямую. — А ритуал вы не проводили? — Какой? — спросил парень. — Мое имя уже было на семейном гобелене. Видимо, развод матери и мое желание так сработали, что теперь в Хогвартской книге я значусь, как Принц, а не Снейп. Но, директор, могу я вас попросить?       Дамблдор улыбнулся, ему нравилось, когда его просили. Правда, просьбы он выполнял на свое усмотрение. — Конечно, мой мальчик, я слушаю. — Мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то узнал. Боюсь, из-за смены фамилии надо мной будут смеяться. — Ах, конечно, не стоит даже обсуждать, — Альбус улыбнулся своим мыслям. Очень хорошо, что он не собирается кичиться древней фамилией, а решил оставить маггловскую. Видимо, опасения, что мальчик чересчур увлекается опасными идеями, напрасны. Надо бы как-то поддержать парня. Талантливый зельевар — всегда талантливый зельевар. Поэтому директор продолжил: — Собственно, я к чему это все завел. Я очень заинтересовался той работой, что вы проводите с мисс Фрост. Все-таки далеко не каждый наш студент публикуется в таких уважаемых изданиях. Поэтому мы решили наградить вас кубком «За превосходные достижения в науке». Только я не знал, какую фамилию следует выгравировать. Я так понимаю — мистер Снейп? — Да, директор, спасибо, директор. Но идея принадлежит мисс Фрост, может, награду стоит вручить только ей? — Ах, не надо лишней скромности, мой мальчик. И возьми лимонных долек — они замечательные. — Спасибо, директор, — сказал Северус, потянулся к вазочке и взял одну дольку. Долька была вся в сахаре и пачкала руки. Северус постарался сохранить невозмутимый вид и положил лакомство в рот. Мерлин! Как это можно есть? Слишком кислое и слишком сладкое одновременно. Но безоар молчал, что, впрочем, не помешало Северусу чуть не подавиться угощением. Кусочек он оставил за щекой. — Ах, мой мальчик, я бы с радостью еще поболтал, но сам понимаешь, у нас обоих полно дел. А кубок мы разместим в зале наград к Рождеству, да, это традиция. — Спасибо, директор, до свидания, директор.       Когда Северус вышел из кабинета директора, то почувствовал слабость и головокружение. «Надо же, а Лорд-то нежнее работает, чем господин директор», — подумалось ему. Все же Дамблдор свое дело знал, но Северус не соврал ему ни в чем. Мама действительно ушла от Тобиаса Снейпа, а какие из этого выводы сделал директор — так это уже не его проблемы. То, что Северус, не колеблясь, выбирает маму — это тоже стопроцентная истина. С дедом помирился — так и есть. Дед уже стар — ну конечно, в лаборатории помогал — тоже верно. Самое главное — удалось отвертеться от вопроса про ритуал, и да, его имя действительно было на гобелене, правда, без фамилии, но это мелочи. Главное — он был с директором совершенно правдив. Дед сказал, что Дамблдор просто за версту чует ложь без всякой сыворотки правды. И все же что-то он подливает в свой чаек. Жаль, не удалось незаметно отлить в скляночку. Зато имеется лимонная долька, которую он не дожевал. Хотя безоар не шипел, это не значит, что в ней нет чего-нибудь хитрого. Так что Северус, слегка подумав, отправился все же в лабораторию — там и зелье от головной боли можно выпить, и анализ дольки сделать.       Облегчение, с которым парень покинул кабинет, не укрылось от директора. Но в этом-то и не было ничего удивительного. Все же весь вечер Дамблдор исследовал его мозги, обойдя окклюментный барьер. Парень чуть улучшил его с лета, и не диво, что у него разболелась голова и ему хотелось поскорее закончить беседу. Надо будет в следующий раз подлить ему в чай что-нибудь расслабляющее внимание, уж очень сосредоточен. Наверное, потому зелья и не подействовали. Но директор не зря считался мастером легилименции, хоть и не афишировал это. Проникнуть через барьер было не так и легко, но оно того стоило. По крайней мере, директор убедился, что парень не врет ему. Это уже хорошо. Несмотря на сложные отношения с отцом, не так уж он и настроен против магглов — это просто отлично. А еще он без памяти влюблен в Лили Эванс. Очень интересно, над этим надо будет подумать. Пусть девочка не отталкивает его от себя. Хотя, конечно, их отношения с Джеймсом Поттером гораздо предпочтительнее. Магглорожденная жена для его будущего ставленника — весьма удачный вариант. К тому же она положительно влияет на Джеймса. Нет, разрушать эту пару никак нельзя, уж очень удачно. Хотя пусть Мини зайдет к своим подопечным, проведет беседу, напомнит, что истинный гриффиндорец никогда не оставит друга. Да-да, очень удачно, что в субботу матч между Гриффиндором и Хаффлпаффом. Надо будет немного поколдовать над снитчем, чтобы он достался барсучкам. Львята, конечно, расстроятся и перессорятся, как обычно. Вот тут придется их мирить. А мисс Эванс — такая умничка, она сама вспомнит, что слишком мало внимания уделяет другому своему другу. Директор довольно усмехнулся и отправил в рот лимонную дольку. Почему-то все оппоненты ждут, что он добавляет что-то именно в это лакомство. А нет в них ничего. Пусть исследуют на здоровье. Да и добавить что-то в хитрый многокомпонентный чай гораздо проще — амулеты, как правило, сбиваются от всех этих трав и только тихонько попискивают. А вот дольки — просто дольки.