Перекрытия

— Госпожа Островская, с вами все хорошо? Аудитория как-то резко затихла, хотя буквально секунду назад в помещении стоял приглушенный, но стойкий гул голосов. Алиса вскинула голову, несколько раз моргая. На щеке наверняка остался розовый след от ладони, которая предыдущие сорок минут служила очень удобной подставкой. — Что? — Спрашиваю: все хорошо с вами, Алиса? — ироничный тон, взгляд коршуновский. — Да, Владислав Романович. — Точно? — Да. Небольшая пауза, в которую он — Островская была практически уверена — продумывал план по ее уничтожению, затянулась в этот раз на секунду дольше обычного. Жуков любил эту театральщину: нарочито пафосно подчеркивал свое положение в ВУЗе. — Тогда будьте добры, расскажите нам, как Юнг объяснял социально-политический кризис западноевропейской культуры. Пары по культурологии были единственными, где она действительно выбирала место: тщательно и планомерно. За пару месяцев учебы было выяснено, что самое безопасное на предмете этого… человека — садиться посередине, ближе к окнам. Добрая часть потока шутила, что на самом деле Владик — вампир, поэтому он особо не ходит там, где есть солнечный свет. Алиса в который раз согласилась с этим утверждением мысленно окропила его святой водой с чесноком. — Архетипы, — шепнули откуда-то справа. Мысленно поблагодарив Соню, которая оказалась рядом как нельзя вовремя, Островская выдержала идентичную паузу, порылась в памяти и выдала что-то похожее на ответ. Жуков за это время успел походить по аудитории, пытаясь найти идеальную точку обзора, при которой солнечные лучи не добирались бы до него, но при этом были бы хорошо видны глаза Алисы. Нужное место так и не было найдено, и к концу затянувшегося ответа — воду лить она, благо, научилась за два года — в конец разочарованный культуролог махнул рукой и выдал емкое «неплохо». Быстрый взгляд на Сонино воодушевленное лицо — победа в этом раунде точно осталась за ненавистной студенткой из Архангельска. И, надо сказать, он признал поражение с честью: всю оставшуюся лекцию даже взгляда не бросил в ее сторону. Даже когда Островская проходила мимо кафедры, на ходу застегивая рюкзак, Жуков остался несокрушим: по второму кругу пересчитывал какие-то листочки. — Спать надо, Алис. Соня стянула с волос резинку, позволяя им красивыми волнами рассыпаться по плечам. — Еще минутки четыре, и ему бы пришлось тебя вручную будить. А это была бы почти капитуляция. — С его стороны? — С твоей. — Да я поняла, поняла. Последние дни адские просто, я готова прямо сейчас прилечь куда-нибудь. Вознесенская извлекла из недр сумки что-то шуршащее и протянула Алисе: — Хочешь конфетку? Досадно было понимать, что эта конфетка — лучшее произошедшее с Островской за последние пять дней. В еще большее уныние вгоняло только то, что виновник испорченных выходных и, как следствие, загубленного утра понедельника, жил на этаж выше и был абсолютно… никем. Все, что было известно о нем — это имя, внешность и место проживания. Он дружил с Ником и мог сорваться из квартиры в субботнее утро. Если это вообще была его квартира. Мысль о том, что новоприобретенный коллега на самом деле там не живет, что он приходил в гости, и больше Островская его в своем доме не увидит, была приятна. Но на смену ей пришла другая: им придется работать вместе. Значит, общаться больше, видеться чаще, разговаривать. Лучше бы просто соседом был. Шумным, выбешивающим, но просто соседом. Не сказать, что Андрей был настроен по отношению к новой знакомой абсолютно идентично, хотя векторы их мыслей были волшебным образом сонаправлены. За несколько дней он столкнулся с Алисой три раза и за все три раза не увидел ничего, кроме недовольства и гигантской, всепоглощающей усталости. Надо отдать должное ее профессиональной собранности: за все время первой смены на новом месте в его адрес прилетело только одно необоснованное замечание. Если конечно исключить фееричное знакомство в подсобке. Алиса работала быстро, сосредоточенно, бросала редкие косые взгляды на его действия и наверняка едко комментировала их про себя, но вслух ничего не высказывала. Конец рабочего дня был оттянут до невозможности. По традиции в ночь воскресенья бары закрываются около половины третьего: посетители расходятся быстро, помня о том, что в понедельник утром всем вставать и передвигаться в сторону работы. Но в этот раз целых три компании остались сидеть допоздна. Как итог, смену они закрыли только в половину пятого. Мысль о том, чтобы подкинуть коллегу до дома, исчезла из головы так же быстро, как и появилась, потому что после того, как ключ во входной двери повернулся, Островская буквально испарилась. Он до сих пор не смог понять, уехала ли она на чем-то так быстро или просто ушла, свернув в переулок. Или ее похитили. В любом случае откровенно заебавшийся взгляд темных глаз исчез из его жизни на пару дней, чем существенно ее упростил. Две смены, отработанные с Машей, были не в пример динамичнее: она болтала с клиентами, шутила, вставляла нужные и не очень комментарии по поводу приготовления коктейлей и закусок. В первые часы Андрей даже отчасти обрадовался такому раскладу. Все веселее, чем шесть часов идеально выверенного молчания: ни секундой меньше, ни секундой больше. Так чтобы напряжение оставалось, но не было чересчур навязчивым. Кажется, Алиса этому годами училась. А уже под конец понедельника он понял, что другая крайность не лучше. Не сказать, что Маша болтала постоянно. На самом деле, работала она отменно. Но складывалось ощущение, что ее голос в баре вместо музыки. Поэтому когда во вторник она сняла фартук, вешая его на крючок, и грустно объявила о том, что завтра Андрей работает тут с кем-то другим, он наконец выдохнул. Неделю в таком темпе социализации выдержать не представлялось возможным. — Мир, зеленый, — перед его носом щелкнули пальцами, возвращая в реальность, — уже секунды три как. Он вжал педаль в пол, снимаясь с места. Меньше чем через минуту их обогнал джип, из которого донеслась отборная ругань. Похуй. — Тебя сегодня не ждать видимо? — Нет, я допоздна. — Ладно, мы если что к тебе заедем еще. Ну естественно, мать вашу. А как еще? — Давай сегодня совсем без меня. И без моей квартиры. — Ну она не твоя. — Я за нее плачу, так что… — Да тебе что, сложно что ли? Мы даже тебе не помешаем. — Ник, блять, — пальцы обхватили руль с явным намерением проломить его, — я там живу. Это не проходной двор, не гостиница, не хостел, не клуб. Я не хочу ехать домой, не зная, кто там сейчас. Если тебе так нужна эта однушка, забери ее себе уже, я как-нибудь выкручусь. Мельников цыкнул, поправляя волосы. — Ладно, ладно. Как будто я тебя прям выселяю. Давай, до выходных. Этот рыжий бес может книгу написать о том, как вывести человека парой фраз. Миронов притормозил у тротуара, чтобы высадить Ника, и кинул взгляд на часы. Опаздывает на четвертый рабочий день — чудесно. Не то чтобы десять минут что-то решили, но получать репутацию непунктуального сотрудника в первую же неделю совсем не хотелось. Так что через город черная хонда неслась как в последний раз. «Бездна» встретила радушно: толпой курящих клиентов около входа и даже несколькими пустыми парковочными местами. В другой ситуации это бы его порадовало, но сейчас осадочек от разговора с Ником давал о себе знать. На входе в бар он почти столкнулся с дневной сменой. Они улыбались, доставая из пачек сигареты, и явно уже не собирались возвращаться сегодня внутрь. Значит, его сегодняшний напарник уже внутри. Где-то на фоне размышлений о насущном вспомнилось внезапное исчезновение Алисы, а через мгновение, прямо на подходах к подсобке в него все-таки впечатались. Такой способ здороваться начинает входить в привычку. В плохую привычку. — Андрей, — на этот раз она не попыталась улететь куда-то в деревянные полки и на удивление быстро сориентировалась. — Алиса. — Ты опоздал, — Островская бросила быстрый взгляд на часы на стене, то ли призывая его сделать то же самое, то ли проверяя саму себя на предмет ошибки. И Миронов был уверен, что второй вариант куда правдоподобнее. — Может, это ты рано пришла? — как-то это едко звучало. Даже для него едко. — Ну если и так, — тон ее голоса изменился под стать Андрею, — лучше раньше, чем позже. — Не всегда. — Зачастую, — она обернулась, оглядывая помещение и выдерживая нужное количество секунд стратегического молчания, — а ты вообще на испытательном сроке, так что… — Клиенты, Алиса, — он кивнул в сторону барной стойки, куда через секунду метнулся еще один острый взгляд, а за ним сорвалась и его обладательница. Значит, все-таки ее не похитили. Или она настолько трудолюбива, что даже похищение не будет причиной не прийти на работу. Сняв куртку, Андрей накинул фартук, на ходу завязывая его, и встал за бар. Островская унеслась куда-то в зал, оставив целый список заказов на столе. Вечер обещал быть насыщенным.