Тис и Черт

Война утащит тебя в свои игры, и ты станешь ее заложником. Поэтому нужно выучить ее правила до того, как она тебя поглотит. Джулия давно поняла, что ко смерти можно относиться по-разному, и иногда, чтобы выжить самому, приходится отнимать жизнь другого. На самом деле ― намного чаще, чем «иногда». Это был жестокий урок, и дочь Михаила его запомнила. ― Майкл… Майкл… Майкл! Она повторяла его имя, как какое-то заклинание, не переставая трясти Антихриста за плечи. Майкл Лэнгдон напоминал Джулии маленького мальчика, которого ругали: сидел на коленях, глаза опущены, руки безвольно повисли вдоль тело. ― Приди в себя, Антихрист! ― взвизгнула Джулия, всерьез опасаясь за его состояние. Майкл поднял на нее глаза. Голова у него кружилась, Джулия видела это по взгляду, которому он не мог сосредоточить на ней, а тело дрожало. Джия ощущала эту дрожь под своими ладонями. ― Они убили ее, ― сказал Майкл. Джулия не сразу поняла, о ком он говорит. ― Убили мисс Мид. И Дайону с Иветт тоже убили. У нас не осталось никого. И снова опустил голову. Упоминание матери и сестры резкой стрелой пронзило все еще разбитое сердце Джулии. Теперь еще и мисс Мид. Она резко выдохнула и уперлась лбом в плечо Майкла. Она искала его два дня, парень голодал и не мылся, от него пахнет землей и лесом. Но впервые она знает, что надо возразить Майклу. ― Мы есть друг у друга, ― говорит она осторожно, Майкл берет ее за руку, крепко сжимает. Джулия слегка оттаивает, но все еще не знает, что ему сказать. ― Куда мы пойдем? ― спрашивает он. У них та много мест, куда можно отправится, и нет дома. Весь мир ― и ни одного прибежища. Это отвратительно, Джулия никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. Она поджимает губы, крепче сжимая плечи Майкла. ― Мы найдем, ― обещает она. ― Главное ― вместе. Он подносит ее руку к губам и покрывает ее нежнейшими, словно мотыльки, поцелуями. Слабая улыбка появляется на измождённом лице Майкла. Джулия не сразу понимает, чему он радуется, а потом на нее снисходит озарение ― Майкл разбит, он уничтожен, но она есть у него, а за Джией он пошел бы даже на смертном одре, он пойдет туда, куда она скажет. Антихрист верит ей безоговорочно и неоправданно сильно, едва ли Джулия такого заслужила. Майкл смотрит на нее, и впервые они наравне, когда оба на одном уровне, а не один возвышается над другим. Джулия впервые в его глазах ничего не может прочесть. Выглядит он ужасно ― грязный, измождённый, с колкой щетиной. И она не лучше ― в крови, с порванной одеждой, с разбитыми губами. И внезапно, ниоткуда, это чувство. О господи — страсть, похоть, электричество! Будь это видимым, вокруг них и между ними повисла бы интенсивная голубая аура, очень мощная. ― Ты чувствуешь? — шепчет он. — Да. — Джия! — стонет он и обнимает Нефилима дрожащими руками. Было видно, что его одолевают противоречивые эмоции, настолько сильные, что даже ему едва удалось скрыть их. Одна рука погружается пальцами в волосы на затылке, запрокидывает ее голову, и его губы находят ее. Пальцы Джулии тоже взъерошивают его волосы, гладят щеки, а он прижимает девушку к земле, разрушая начерченную криво пентаграмму. — Нам все еще надо найти место, где жить, — шепчет она возле юношеских губ, и в его поцелуе соперничают страсть и отчаяние, под стать настроению Джулии. ― Найдем, ― равнодушно отвечает Майкл. Они находят. Джулию мучила жажда и голод, но, достигнув определённого уровня, эти чувства не усиливались. Со временем они стали лишь фоном, который Нефилим игнорировала. Она продолжала сидеть рядом с Майклом, представляя, как оба они выглядят, и эта мысль неожиданно ее развеселила. Майкл вопросительно посмотрел на нее. Они наткнулись на какой-то притон ― точнее, так подумала Джулия, на это намекали красные бархатные обивки, и весь красный цвет помещения. Там был люди в красных плащах, разного возраста, обоих полов, и, очевидно, разных социальных уровней. Все выглядело так, словно сейчас тут начнется оргия, и Джулия прикидывала ― могла ли она кого-то одурачить, чтобы жить у них. Во время секса люди уязвимы, их легко одурманить, почему бы и не попробовать. В их ситуации выбирать не приходилось. Но Джулия ошиблась. Ее чуть не пробрало на громкий смех, когда она поняла, куда именно они пошли. ― Что вы сделали, чтобы возвестить о приходе Антихриста? ― провозгласила та женщина, которая у них была, очевидно, за главную. Пастор, очевидно. Пастор Сатанинской церкви; Архангел милостивый, они попали на собрание сатанистов! ― Влюбилась в Антихриста, ― шепнула Джулия на ухо Майклу, и тот усмехнулся. Нефилим переплела их пальцы, и крепко сжала, а потом ткнулась губами в колючую, грязную щеку Антихриста. Она должна была показать ему, что рядом и, несмотря на их неудачи, не отказывается от него. В зале для молитв они слушала, как Верховная жрица сатанинской общины ругала свою паству за то, что единомышленники слишком мало грешат, тем самым не способствуя скорому приходу Антихриста. Было ли это иронией судьбы, или Михаил с Сатаной намеренно привели своих детей в это место и теперь громко смеялись над ними, но так или иначе, Джулия и Майкл получает то, чего желают ― дом, еду, и даже приятную компанию в лице Мэделин. Этот день начался безумием, и им же закончился. После того, как Майкл заявил, что он и есть Антихрист ― их спаситель, дитя Сатаны. Мэделин, возмущённая таким кощунством, напала на него и приставила к его горлу кухонный нож, пока он не продемонстрировал ей число зверя, 666, у себя за ухом. Мэделин упала на колени и вознесла хвалу Сатане. Джулия и Майкл устало посмотрели друг на друга, и девушка тяжело вздохнула, понимая, что вечер еще не закончился, и теплая мягкая постель, которая Мэделин им обещала, стала дальше. Помыться получилось не сразу, и переодеться тоже ― Мэделин дала им красные накидки, и они были вынуждены вернуться в тот притон сатанистов. Джулия беспородно заснула на Майкле, пока они ехали, и чувствовала, как юноша перебирает ее волосы и периодически целует в щеку. Верховная жрица собрала своих прихожан, одетых в праздничные одежды, на Чёрную мессу. Она представила двух людей, которые будут принесены в жертву: это соцработница и представитель организации «Врачи без границ». Совершить ритуальное убийство поручили новому члену секты Филу, бывшему бухгалтеру. Фил собирался перерезать жертвам глотки, однако его прерывает Мэделин, говоря, что эта честь принадлежит другому. Мэделин представила всем Майкла и его подругу ― о том, что Джулия дочь Архангела, который поддерживает идею Апокалипса, они с Майклом решили не говорить ― и сказала, что ему нет нужды продавать душу дьяволу. Увидев метку зверя, жрица поняла, что перед ней Антихрист, и сатанисты восхваляли его. После этого Майкл убил девушку, а Джулия вырвала сердце мужчине. Смотря на то, как кровь заливает пол, а в ее руках сжимается и разжимается в последний раз сердце, Джулия думала лишь о том, что хочет скорее заснуть. Община угостила Майкла обедом, но было видно, что он недоволен таким пристальным вниманием. Он пытался уговорить Джулию поесть, но девушка отказалась, сославшись на то, что хочет только в душ, а потом ― спать. Мэделин пообещала увести их обратно через несколько минут, а пока Джулия, склонив голову на колени Майкла, дремала, ощущая родное тепло рядом, эта милая сатанистка спрашивала, как ему помочь, и Майкл заявил, что хочет воскресить Мид. Мэделин знала, как решить эту проблему, и пообещала помочь завтра. Обратно к машине Мэделин, а также в дом, Майкл нес Джулию на руках. Он бережно раздел ее и посадил в ванную. ― Мне помочь тебе? ― мягко спросил он. Внизу была вторая ванна, и Мэделин предлагала Майклу воспользоваться ею. Деревянный пол в ванной комнате был выскоблен чуть ли не до белизны, а у стены стояла большая ванна на литых когтистых лапах. Из хромированного крана капало, и на эмалированной поверхности ванны давно уже образовался длинный ржавый потек. Душа не было. ― Нет, ― Джулия мотнула головой. ― Я справлюсь. Иди тоже мойся, я не пущу тебя в кровать, если с тебя земля будет сыпаться. Под кипятком проснусь, наверное. Майкл усмехнулся, но пожелание подруги выполнил, и наконец оставил ее наедине с самой собой. После душа Джулия чувствовала себя хотя бы человеком. Чистой одежды у нее не было, а все свое она постирала вместе с одеждой Майкла в стиральной машинке. У Мэделин обнаружилось старое винтажное платье, которое пришлось Джулии как раз в пору, а одежда ее младшего брата подошла Майклу. Она выделила им небольшую комнатку наверху, одну на двоих, но ни ее, ни его не смущало. Майкл ― в светло-сером спортивном костюме, от которого пахло лавандовым мылом ― лежал на расправленной кровати, закинув руки за голову, и с преувеличенным вниманием рассматривал слегка облупившийся серый потолок. ― Все не так плохо. По крайней мере, у нас есть крыша над головой и вкусная еда, ― заметила девушка, подходя ближе к кровати. ― Но у нас больше никого нет, ― печально замечает Антихрист. Джулия подходит к кровати. Все ее шаги были такими легкими, а движения плавными, что создавалось ощущение, будто Нефилим плывет. ― Мы есть друг у друга, ― сказала Джулия, и Майкл улыбнулся, открывая ровный ряд белых зубов. ― Это важнее. Руки Джулии мягко обвили шею Майкла, задевая холодными пальцами открытую область кожи, чувствуя, как по его телу побежали мурашки. Майкл мягко потянул ее на себя, заставляя опуститься рядом. Поцелуй, не похожий на предыдущие: чувственный и настойчивый. Стоило Джулии чуть приоткрыть губы, его язык тут же проник внутрь ее рта. Джулия с неприсущей ей страстью отвечала на поцелуй, сплетая языки, чувствуя, как кружится голова от сладких ласк. Руки ее тянулись к его одежде, чтобы поскорее ощутить бархатистость его кожи под пальцами. Тихие, еле слышные вдохи Нефилима растворялись в чувственных поцелуях. От близости внутри становилось слишком горячо, вытесняя все сомнения и дрожь, оставляя чистый разум для получения удовольствия. Потянув вверх футболку, Джия легко стянула ее с Майкла, крепче прижимаясь к его груди свою. Соприкосновение кожи вызвало ещё больше жара, чем было раньше. Руки Майкла крепко сжимали талию, не давая Джулии отстраниться дальше, чем он позволял. И все в этом моменте было прекрасно. — Если мы это сделаем, изменится все, — отстранившись от желанных и мягких губ, слегка хриплым голосом сказал Антихрист. Джулия мягко прикоснулась ладонью к его щеке, проведя большим пальцем по нежной коже. — Ничего не изменится, Майкл, — шепот слетел с ее губ, и девушка прижалась ещё сильнее, насколько это было возможно. — Я ― часть тебя, а ты ― часть меня. Над нами сошлись звезды. Я люблю тебя. В словах Нефилима не было ни капли фальши, она осознавала, что без него ее жизнь не будет наполнена смыслом. Майкл и есть ее смысл. Тот, с кем Джулия желает разделить свою вечность. Замерев на мгновение, Майкл обдумывал все. Отбросив ненужные мысли в сторону, снова прильнул к губам девушки, осторожно переместил руки с талии на плечи, медленно стянув ночную рубашку. Легкая материя сползла по телу и упала на пол. Антихрист положил одну руку на затылок Джулии, а вторую снова на талию. Несильно толкнул, укладывая ее на хлопчатобумажную простынь, нависнув сверху. Холод от материала пустил мурашки по спине девушки, охлаждая пламя внутри. Сейчас она абсолютно открыта и беззащитна перед ним, доверяя его рукам всю себя. Нефилим была уверена, что Майкл никогда не предаст и сделает ее самой счастливой. Их любовь была такой: огромной, как вселенная. Обняв за шею, Джулия снова прильнула к губам Антихриста за ещё одной порцией поцелуев. Настойчиво и маняще увлекала его за собой. Низ живота тянуло приятной истомой, а желание прижиматься к Майклу становилось сильнее. Нефилим мягко, почти невесомо подалась на него бёдрами, чувствуя нечто упругое, что сквозь ткань спортивных штанов упиралось ей в бедро. Тихо вздохнув, Джулия ощутила себя океаном, что разбивается волнами о скалы. Майкл чувствовал, как растёт желание. Эта близость накаляла до предела, потому что души по-настоящему были едины. Майкл и Джулия практически стали одним целым. Целуя желанные губы, опирался рукой на кровать рядом с головой Нефилима, чтобы не придавливать ее своим весом. Погладив бархатную кожу плеча девушки свободной рукой, спустился ниже, к груди, осторожно накрыв мягкое полушарие. Нефилим слегка прогнулась и протяжно выдохнула. Оторвавшись от губ, целовал щеку, шею и ключицы. Джулия пьянила его так сильно, что Майкл чувствовал лёгкое головокружение и помутнение в разуме, а в кончиках пальцев покалывало. Джулия чувствительно реагировала на каждое его касание, на каждый поцелуй, что сводил с ума. Нежность и неспешность придавали этому моменту определённого волшебства, приводили Нефилим в окрылённое состояние, несмотря на мелкий страх перед неизвестностью. Майкл заботливо ласкал ее тело, не пропуская ни сантиметра кожи, а Джулия поддавалась, растворяясь в своём Антихристе. Сама бы она никогда этого не попросила и не стала бы настаивать, ведь рядом с Майклом обрела намного больше, чем просто физическое удовольствие. Майкл же хотел быть с ней, хотел ее, и Джулия пришла сама, решив полностью отдать каждую клеточку души и тела своему возлюбленному. Ни для этого ли, в конце концов, они оба были созданы? Чтобы Небеса и Ад соединилась в них? На девственника Майкл был похож меньше всего. Целуя и трогая ладонями ее тело, Майкл изучал, наблюдал за тем, какая реакция следует за прикосновениями в том или ином месте. Намеренно пропускал самую сокровенную часть тела, давая возможность ей привыкнуть и почувствовать уверенность. Нефилим медленно водила пальцами по спине и рёбрам Лэнгдона, чувствуя жар его тела, хотя сама горела не меньше. Чувствовать, касаться, любить, растворяться в Майкле без остатка — то, чего она хотела. Он никогда не просил и не настаивал на такой близости, но Джулия чувствовала, что это то, что им двоим нужно. Чтобы стать ещё ближе, чтобы слиться в одно единое. Тело покрывалось мириадами мурашек. Вдохи становились тяжелее и громче, заполняя просторную комнату. Нехотя оторвавшись от любимого и желанного тела, Майкл навис над Нефилим, смотря ей в глаза. Поглаживал мягкие пряди волос, долго не отрывая взгляда. Ему даже не столько хотелось совершить главное действо в этом процессе, как просто чувствовать ее, слышать, видеть. Она была полностью расслаблена, даже просто так лежать под ним обнаженной ей было запредельно приятно. Прикосновение тела к телу дарило нежность, которая так ей нравилась. Улыбнувшись ей, Лэнгдон заговорчески прикусил нижнюю губу, не отрываясь взглядом от лица Джулии. Видеть улыбку на его лице — подарок свыше, не иначе. И за каждый такой миг Нефилим готова была на все, лишь бы он так смотрел на неё: с восхищением, лаской, любовью. Свободная рука ловко скользнула вниз по телу, погладив наружную, а потом и внутреннюю часть бедра. Медленно вёл выше, пока пальцы не коснулись естественной влаги, которая дала понять, что все его ласки не прошли даром. Кончиками пальцев разведя нежные складки, провёл вдоль входа и слегка надавил на чувствительный бугорок. Майкл оставил короткий поцелуй в висок Джулии. Хриплый полустон слетел с губ шатенки, она слегка дернулась от новых ощущений, от которых ещё больше свело низ живота. От большого количества влаги пальцы легко скользили, поэтому, воспользовавшись замешательством Малкахей, которая разбиралась с новыми ощущениями, Майкл ввёл в нее сразу два пальца, слегка придавив своим весом, чтобы Нефилим не дернулась. Теснота внутри едва позволяла двинуть пальцами, а жар окутывал. Короткими, едва ощутимыми поцелуями в висок, лоб, верхнюю часть скулы пытался отвлечь от того, что происходило внизу, и переманить все внимание на себя. Но это не помешало Джулии тихо зашипеть от старых, давно позабытых чувств, что отдались болью. От веса тела, которое вжимало девичье тело в постель, невозможно было пошевелиться. Руки ее впились в плечи, сжимая с той силой, насколько было больно ей самой. Спустя несколько десятков секунд непонятные ощущения медленно размывались, оставляя лишь тепло от пальцев и лёгкие щипания. Майкл чувствовал некий дискомфорт из-за того, что причиняет боль возлюбленной. Пока она шумно дышала, он хмурился, наблюдая за милым выражением лица. Накрыв губы очередным поцелуем, Майкл попытался немного согнуть пальцы внутри, а затем расставить их, подготавливая. Собственные желания его мало интересовали, даже щемящее возбуждение отошло на второй план. Нефилим чувствовала каждое движение внутри себя, немного напрягаясь от боли, но сразу же расслабляясь, как только неприятные ощущения сходили на нет. Джулия шумно дышала, отвечая на поцелуй со всей нежностью, слегка покусывая губы Майкла, когда не могла сдержать эмоций. Отстранившись, он сжал губы в тонкую линию, напрягшись всем телом. Вытащил пальцы, прекращая пытку. — Мы можем остановиться. Это не главное в нашем союзе, Джия, далеко не главное. Джулия почувствовала нежеланную пустоту. Знала на что шла и полностью была готова. Прижавшись к нему бёдрами сильнее и ближе, не желая останавливаться. Она хотела быть его. До последней капли. ― Не главное, но наше соединение важно. Ты хочешь этого. Я хочу этого. Джулия пришла к нему сама, безмолвно попросила об этом, а дальше озвучила, что хочет продолжения. Как бы Майкл не хотел оградить ее от боли, прекрасно знал, что это неотъемлемая часть того, что должно свершиться с ними в первый раз. В конце концов, потерпеть нужно не долго. Погладив левое бедро Малкахей, Майкл покрывал все ее тело мелкими поцелуями, последний был чуть выше колена. Выпрямившись, ловко избавился от спортивных штанов, почувствовав облегчение, потому что больше ничего не стесняло его горевшее желанием нутро. Пульсация в паху отдавалась в голове. Он был прав, когда решил, что Джулия — самое сильное его искушение. Оставаясь в сидячем положении с согнутыми под себя ногами, Майкл положил руки на бёдра Малкахей, погладив, а потом плавно подтянул ее ближе к себе. Не продлевая момент, чтобы в его голову не полезли навязчивые мысли, а в ее — сомнения, Майкл обхватил своей рукой затвердевшую плоть, направив. Ощущения первого проникновения и для него были не из приятных, узость Джулии сковывала. Когда Лэнгдон столкнулся с последней преградой, с исчезновением которой Нефилим станет его не только душой, но и телом, он поднял взгляд на нее. Буквально несколько секунд зрительного контакта, после чего Майкл приподнял таз девушки с кровати, сделав глубокий толчок ей на встречу. Нефилим знала, как все происходит, но за много лет воспоминания истерлись, ведь кем Джия и не была ― так это шлюхой, что разменивается на нового любовника каждое столетие. Для нее, существа бессмертного, есть много занятных вещей помимо физической близости, и многие эти вещи приходилось проверять на себе. Джулия знала, что после многих лет одиночества будет больно. Но ощущения от проникновения были куда ярче и сильнее. Резкая боль пронзила ее тело и, казалось, что разлилась горячей лавой по венам, заставляя Нефилим сорваться на крик. Длинные пальцы с силой впились в дешевые простыни, сжимая до побелевших костяшек. Ее грудная клетка вздымалась от прерывистого дыхания, а глаза застелила пелена слез. Она чувствовала внутри себя пульсацию, которая, несмотря на боль, продолжала возбуждать. Джулия с нежностью и любовью смотрела на Майкла. В ней смешался ураган чувств. Это было что-то неуловимое, то, что невозможно описать словами или выразить в любом другом виде. Нефилим теперь полностью принадлежала своему Антихристу, на долгую вечность, и в этом было истинное счастье. Боль отступала медленно, продолжая пускать мелкую дрожь по телу, которое полностью расслабилось от ласк Майкла. Хоть Лэнгдон и понимал, что данная боль для Джулии была всего лишь последней преградой к бесконечному наслаждению, не смог холодно отреагировать на ее слёзы и вскрик. Не совершая никаких движений внутри возлюбленной, Майкл наклонился. Положив ладонь на щеку Нефилим, стёр большим пальцем стекающую слезинку, безмолвно смотря в самые любимые карие глаза. В них было столько эмоций и чувств, что невозможно было выразить словами. Да ей и не нужно было что-то говорить Лэнгдону, он чувствовал все то же, что и она. Связав себя любовью, они навеки обрекли друг друга на нерушимые узы. Выждав немного, пока боль Малкахей немного спадёт, да и самому ему будет легче совершать толчки, Майкл поцеловал Джулию в губы: легко, нежно, практически невесомо. И, подстроившись под ее дыхание и движение рук, король начал совершать совсем незначительные движения внутри. Джулия гладила его плечи, периодически сжимая и царапая, когда внутри немного отдавалось болью. Слез уже не было, глаза лишь немного наполнены влагой. Ей хотелось бесконечно целовать его и чувствовать горячее дыхание на губах. Растворяться без остатка в бездонных ледниковых радужках, ни секунды не боясь замерзнуть. Ей было так тепло от идеально тела Майкла; от его рук, что без стеснения ласкали ее кожу, оставляя под подушечками пальцев россыпь мурашек; от медленных, почти невесомых толчков, которые тянули низ живота, вытесняя остатки непрошеной боли. Щеки Нефилим пылали от осознания, что это происходит с ней, что все это не сон. Негромко выдохнув, Джулия двинулась бёдрами навстречу очередному движению Лэнгдона, чувствуя, как сантиметр за сантиметром в ней скользит наслаждение, отчего и первый полухриплый стон слетел с ее пухлых от жарких поцелуев губ. Их страсть была до невероятия красивой, совершенно чистой, без грязных помыслов, переполненная любовью. В соединении двух идеальных тел было куда больше, чем могло казаться. Майклу был важен ее взгляд, а Джулии — его касания. Переплетя их пальцы, Лэнгдон прижал руки Джулии к кровати по обе стороны от головы. Первый ее стон он не отличил от шумного выдоха, но последующие слышал очень отчетливо. Движения его были плавными, а нежность к Малкахей необъятной. Ещё раз посмотрев в глаза, а потом на припухлые губы Джулии, Майкл склонился к ее шее, жадно, но аккуратно целуя. Джулия улыбнулась уголками губ от секундной щекотки дыхания на шее, и окончательно утонула в его ласковых руках, что возносили ее выше небес. Она хотела принадлежать ему, так же, как и он хотел быть полностью ее. В эти минуты пара была запредельно счастлива тому, что они есть друг у друга, что, преодолев все преграды, Майкл мог так жарко целовать ее, а она прижиматься всем телом, чтобы даже крохотная частичка воздуха не встала между ними. Майкл полностью занял ее мысли: его голосом, образом, ласками, от которых она дрожала и сгорала от желания. Его хриплое дыхание Джулия готова была слушать постоянно, чтобы наслаждаться минутами такой чувствительной и запредельной близости. Стоны ее становились громче, ее пальцы путались в светлых кудрявых волосах Антихриста, прижимая его ближе, не желая отпускать. Тело Джулии с каждым движением становилось мягче и податливей, показывая Майклу, как сильно хотела быть его. И она стала. Если она и была водой, которая успокаивала огонь злобы и гордости внутри Лэнгдона, то он уже давно утонул в ней. И это не было похоже на несчастный случай. Он добровольно шагнул в глубину, позволив ей полностью заполнить его голову, легкие, добраться до сердца. Джулия въелась под кожу, оставаясь там. Сильнее сжав ладони переплетенных рук, Майкл стал дышать тяжелее, понимая, как сильно Малкахей сводит его с ума. Ему не хотелось останавливаться. Он двигался плавно и глубоко, выбрав лучшую скорость для обоих. То тепло, которое разливалось по ее венам, доводило Джулию до предела, до невозвратной черты, в которой она навсегда растворится в мире Антихриста. Чувствуя каждой клеточкой своего тела жар движений, Нефилим равно дышала, издавая тихие стоны. Поцелуи стали более редкими, потому что собственные глаза застилала пелена желания и наваждения. Несколько особенно глубоких толчков, которые отличились своей медленностью, и Лэнгдон шумно и рвано выдохнул, прижавшись своим лбом ко лбу Малкахей. Смотрел ей в глаза, которые обрамляли густые чёрные ресницы, подрагивающие от легкой дрожи в теле Джулии. — Майкл, — она произнесла его имя, фактически простонав. Наполнив его куда большим смыслом, чем буквами. Наполнив его бесконечной любовью. Весь мир закрутился в мыслях и вдруг стал совершенно не важен. Кто он? Зачем здесь? Что дальше? Ответы на все эти вопросы вели к одному источнику — Джулия. Он сделал бы для неё все, выполнил бы любую ее просьбу, отдал бы любой приказ, если бы того хотела она. Выполнил бы, потому что знал, что ее самообладание и духовная чистота куда лучше, чем его. Услышав собственное имя, сказанное той, чей голос можно слушать вечно, Лэнгдон шире распахнул глаза, затаив дыхание. — Я люблю тебя, — одними губами проговорил Лэнгдон. ― Я люблю тебя, ― откликнулась Джулия, прижимаясь своим лбом к его. ― Настолько ли дорога ваша жизнь на самом деле? ― спрашивает Мэделин. ― Она бесценна ровно до того момента, пока ее не отняли, ― спокойно отвечает Джулия, рассматривая мелькавший за окнами машины виды. Жизнь крутилась с невероятной быстротой, и все, что оставалось делать Джулии ― молча следовать за Майклом, куда бы он не пошел, и наслаждаться тем, как он сжимает ее холодную руку в своей горячей, чтобы она не потерялась в водовороте событий. Джулия с сомнением отнеслась к идее возвращения Мириам Мид с помощью технологий, но разве у нее был выбор. С того момента, как ее мать и сестра оказались подле их отца, Майкл только и делал, что интересовался ее мнением, ее состоянием, и когда появилась такая возможность ― вернуть Мириам Мид, девушка лишь молча улыбнулась и кивнула, соглашаясь с тем, что совершает ее возлюбленный.