Шесть влюблённых идиотов

      Последняя комната в маленьком и таком захватывающем путешествии Минеты Минору находилась на пятом этаже и принадлежала милашке Асуи. Они не видели её во время конкурса на лучшую комнату при заселении, поэтому извращенец-коротышка был счастлив вдвойне. Это же такой эксклюзив! Токоями сидел за столом, вчитываясь в строчки найденного в выдвижном ящике блокнота, а потому Минета мог чувствовать тут себя вольготно. На его перемещения совершенно не обращали внимания.       Токоями действительно был поглощён чтением девичьего дневника с секретиками. Милый толстенький блокнот ручной работы, зелёная обложка с блёстками и наклейками диснеевских принцесс… Может быть, он совершал нехороший поступок, но так соблазнительно узнать поближе ту, за кем он так давно следил… тайно (и нет, это было куда невиннее, чем прозвучало). Страницы были исписаны мелким почерком и немного потрёпаны временем, но сразу видно, как бережно с ними обращались.       Первые записи были о средней школе, о новой подруге и прогулках под дождём. Фумикаге радовало, что Тсую нравится дождь — ведь в такую погоду практически не бывает солнца, а сам парень любил темноту. Приятно знать, что понравившаяся девушка так ему подходит. Серьёзно, Асуи соответствовала восьми параметрам идеальной девушки из десяти. И то только потому, что два оставшихся Токоями так и не придумал — но все же знают, что топы всегда строятся из чисел, кратных десяти.       Во-первых, она была умной. Токоями был начитанным парнем и глупости на дух не переносил. Во-вторых, она была ниже его на целых восемь сантиметров, а когда твой рост ниже среднего по половозрастной группе, это несказанно радует. В-третьих, у Асуи был такой же спокойный и рассудительный характер, как и у него. С ней можно было не только поговорить, но и сделать это так, чтобы после от шумных визгов не раскалывалась голова.       «Токоями-кун занял третье место на фестивале. Он получил его заслуженно, и мне кажется, что он наверняка бы победил Ииду-куна, если бы их бой состоялся. Жаль, что мне не хватило смелости сказать ему об этом».       Эта запись слишком сильно смутила Фумикаге.       Четвёртую деталь подметила Тёмная тень, и это точно не был сам Фумикаге. Он не такой извращенец, как все остальные подростки, абсолютно точно! Разве что совсем чуть-чуть. Но всему виной был облегающий геройский костюм Асуи. Да, её прелестные длинные волосы, завязанные на конце бантиком (и это пятый признак идеальной девушки), скрывали вид на другие, не менее прелестные части тела. И даже в своих извращённых мыслях Токоями отказывается быть не поэтичным.       Однажды ему настолько сильно понравилось наблюдать за развевающимися по ветру тёмно-зелёными волосами, что он решил подарить ей заколку. Разумеется, тайно. Он просто оставил её на приоткрытом подоконнике под покровом ночи. Как ни крути, но с причудой и компаньоном ему повезло (он ещё не знал, что предательская тень всем всё расскажет). Заколку на девушке он так и не увидел, и короткая запись в дневнике наконец объяснила ему, почему.       «Мне нравится, что кто-то преподнёс столь милый подарок, но я использую лишь невидимую резинку для причёски, которую полюбила ещё с лета».       Он слишком мало знал о той, в кого достаточно давно был влюблён.       Но это не мешало ставить галочки в списке идеальной девушки по имени Асуи Тсую, а также тайно дарить ей различные подарки. Однажды парень подметил, что на пенале девушки была фигурка его любимого персонажа из одного очень мрачного аниме. Такие увлечения у девушки были неожиданностью, но Токоями ни разу не пожалел, что тайно подбросил ей в сумку коллекционную фигурку, ценящуюся у фанатов куда больше.       «Сегодня я нашла фигурку из аниме, которое так обожает Хабуко-чан, в своей сумке. Я спросила у неё об этом. И если кто-то отдал что-то настолько ценное, то у этого человека невероятно большое сердце. Я сожалею, что так и не узнала его имени, хоть и были предположения. В любом случае я бы хотела отблагодарить его».       Токоями вздохнул. На самом деле большое сердце было у Тсую. И это была шестая причина так трепетно полюбить её. Седьмой была её до одури умилительная привычка подносить палец к губам во время раздумий — и если уж начистоту, эта привычка была чем-то уникальным. Но и список не составлялся, пока Фумикаге не встретил её.       «Наткнулась на фотографии из летнего лагеря. Я не унываю из-за нападения Лиги Злодеев, ведь всё обошлось. Да и первые деньки взаправду были чудесными».       Тогда мерзавка Тога поранила ей язык. Токоями так и не смог примириться со своей слабостью в тот день. Но вот Асуи никогда не была слабой. В любой чрезвычайной ситуации она словно знала, что надо делать. Тсую смелая.       «Мне было страшно за моих друзей. Но только злодеи нарушают правила. Мне показалось, что мы поссорились с ребятами. Это угнетает меня. Наверное, это и есть моя слабость».       А ещё в ней всегда пылала честность. Прямолинейность и храбрость были восьмыми, но не по значимости, причинами считать её идеальной.       «Кто-то приносит мне желе к завтраку. Каждый день, уже месяц. Оно явно домашнее, чаще всего апельсиновое. Я ем его несмотря на то, что больше мне нравится яблочное. Ведь кто-то старался специально для меня».       Так вот что всё время не так делал Токоями! Он ошибся со вкусом. Ну что ж, яблоки так яблоки. Фумикаге тоже их любит. И, кажется, он нашёл девятую причину того, почему она так идеально ему подходит.       «У Токоями-куна такие красивые глаза. Мне хочется сравнить их с маками. Когда смотрю за ним издалека, то словно во сне, надолго из реальности выпадаю».       Вот теперь у Токоями-куна ещё и учащённое сердцебиение и затруднённое дыхание. Температура подскакивает от смеси смущения и стыда. Затея с тем, чтобы влезть в личное пространство Асуи, даже с его замашками тайного поклонника начинает казаться чем-то грязным.       Он захлопывает дневник, решаясь остановиться на этом, хотя Тень так и нашёптывает ему продолжить столь увлекательное занятие. Сейчас она больше тянет не на компаньона, а на склоняющего ко греху дьявола. Но Токоями стойко возвращает вещь на место. Глаза цепляются за коробку с по-детски коряво выведенными иероглифами: «Малышка Тсую-чан».       В этот раз Тёмная тень выигрывает, и они вдвоём заглядывают внутрь. Шестнадцать маленьких кукол для традиции на Хина мацури. Кажется, подобные стояли в гостиной на прошлой неделе. У кукол большие глаза, и они до забавного напоминают Асуи. Фумикаге умиляется, закрывая коробку.       На этом он решает закончить свои исследования. И, прихватив улетевшего в параллельную вселенную от полного счастья Минету, покидает комнату той, что до беспамятства ему нравится.

***

      Асуи обнаружилась у себя в комнате. В руках она держала тот самый дневник, который совсем недавно так нагло изучал Токоями. Девушка улыбнулась. Фумикаге вспыхнул от стыда. Его не раскусили — а может, лишь сделали вид, — но совесть всё равно грызла.       Парень попытался выглядеть как обычно. Он выкатил грудь колесом и невозмутимым голосом поздоровался: — Привет, Тсую-чан. Не хочешь составить мне компанию внизу? — Токоями-кун, что-то случилось? — Она выглядела обеспокоенно. — Ничего такого, просто я хочу попробовать новый рецепт желе. — Токоями пожалел о том, что не продумал, как он пригласит её получше. Наверное, эта идея крайне странная. Ведь больше всего на свете Асуи любит дождь, а это чудо он ей устроить не может (три человека с водными причудами уже послали его куда подальше). А потому — запасной план. — И мне нужен опытный дегустатор. — Желе, говоришь? — девушка подносит палец к губам: её переполняет любопытство. — Я люблю желе. А какой вкус? — В холодильнике были яблоки, — стараясь отвести от себя подозрения, издалека начинает Фумикаге. — Разве это не те, что покупал Бакуго-кун? — Тсую всегда была внимательна ко всем своим одноклассникам и ловко подмечала детали. Например, то, что без яблок никогда не обходилось острое карри, которое тот так любил. — Да не… — Он тоже припоминает что-то подобное, но решает проигнорировать тревожный звоночек в своей голове. Плана С, D, Е и остальных букв латинского алфавита у него всё равно нет. — Даже если и его, то мы же их просто одолжим. — Хорошо, — в согласии кивает Асуи, — я закончу и приду минут через пять.       Дверь закрывается, и Токоями быстро спускается на первый этаж. В гостиной уже никого не было, что, несомненно, хорошо. На кухне ещё стояли обломки декораций, которые они не успели убрать. Доски аккуратно прислонены к висящим на стене шкафчикам. В целом места достаточно. Единственная проблема — стоят они посередине, и, чтобы попасть к раковине, приходится обходить.       План был прост как две капли воды (Фумикаге снова расстраивается из-за неудачи с дождём, ну вот что, им жалко что ли?!). Впечатлить Асуи мастерством в готовке, беседуя на умные темы, вкусно накормить, и может быть, даже намекнуть на симпатию. И он бы пропустил этап готовки, позвав её только для ужина — вот только пока он искал все ингредиенты, время неумолимо шло.       Он уже успел достать всё необходимое, как в проёме показалась Асуи. На ней был прелестный сарафанчик салатового цвета, под которым была надета тёплая кофейная кофта крупной вязки. Надо ли говорить, что этот наряд отличался от того, в чём девушка была буквально минут пять-семь назад? Она выглядела настолько по-милому миниатюрной, словно куколка, что даже Тёмная тень уняла свою капризность и скрылась куда подальше, не мешая юным сердцам.       Тсую настояла на том, чтобы они готовили вместе. И это было самое прекрасное из всех бытовых занятий, которыми когда-либо занимался парень. Невзирая даже на лёгкую неловкость, что молчаньем повисла между ними. Токоями было всё равно. Вот кто бы мог подумать, что просто чистить яблоки в компании любимой может быть настолько приятно?       До того, как они сняли проваренные первый раз яблоки с плиты, никто из них так и не проронил ни слова. Но Асуи это как будто совсем не беспокоило, и парень тоже решил лишний раз не стрессовать. Девушка лишь подметила чудесный аромат и предвкушающее чувство разыгравшегося аппетита. Токоями в душе улыбнулся: маленькие любительницы дождя, яблочного желе и просто вкусно и сытно покушать, похоже, являются его слабостью.       Жужжание блендера ненадолго разрывает тишину. Затем они всё же решают обсудить дела по учёбе. — Как твой контроль над причудой? — интересуется Асуи. — Стал гораздо лучше, — парень высыпает упаковку желатина в кастрюлю с яблочной кашицей. — Наверное, пора искать стаканчики для формы. Они были где-то… — Тут, — говорит девушка, держа в руках ту самую посуду. Токоями неожиданно натыкается на неё, и они так и стоят, соприкасаясь телами. Как же это смущает… — В третьем нижнем ящике слева.       Большие овальные глаза с со сливающейся со зрачком радужкой смотрят глубоко в душу. На светлой коже совсем нет румянца. Кажется, что её нимало не смущает такая близость. Для Фумикаге это мило… и одновременно, до рези под рёбрами, странно. Но лёгкая улыбка уголками губ вмиг забирает это чувство. — Тогда, пока я перемешиваю, может, поищешь что-нибудь для украшений? — Где-то были мята, базилик и сушёные сверчки. Шучу. Мы можем взять оставшееся яблоко. Ты ведь их любишь? — Ты знаешь? — Ква, — кивает она в подтверждение. Асуи вновь берётся за нож, аккуратно вырезая звёздочки из ломтиков яблока. — Я рада, что у тебя есть успехи по контролю. Тёмная тень тоже неплохая. — Погоди… тоже? — Ага, — она склоняет голову набок. В глазах проскальзывает что-то схожее с хитринкой. — Ты тоже неплохой парень. Очень даже замечательный, — как и всегда, от самого сердца говорит Тсую. — Ты смущаешь меня. И ты прекрасна. — Будешь тут говорить, — наконец и на её милом личике проскальзывают следы умиляющего стеснения.       Оставшееся время готовки они снова не разговаривают. Повисает угнетающая неловкость. Тёмная тень, услышавшая комплименты в свой адрес, вылезла наружу, что-то нашёптывая Токоями. Фумикаге не особо вникал, прокручивая в голове «неплохой парень… неплохой парень…». Он, кажется, совсем не замечал происходящее вокруг…       Пока от раздумий его не отвлёк короткий вскрик.       Видимо, Тсую была неосторожна и порезала палец, поскольку именно его она сейчас обхватывала краешком губ, неприятно морщась. Токоями поспешил проверить, всё ли в порядке с его возлюбленной, задавая при этом кучу вопросов. Асуи лишь отнекивалась на сумбурное беспокойство. — Нужны хотя бы перекись и пластырь, — не унимается Фумикаге. — Токоями-кун, всё хорошо, правда. Посмотри на меня, мне совсем не больно, видишь?       Тот лишь кивает. Только сейчас он замечает, что они держатся за руки. И не просто как одноклассники, а гораздо-гораздо интимнее. Ладони повисли в воздухе в районе груди. Пальцы переплетены — о боже… Красные глаза резко скользят выше, по тонким рукам. Взгляд переходит на хрупкие плечи и на секунду задерживается на тёмно-зелёных волосах. Фумикаге замирает, глядя на бледную кожу возле губ. На сами же губы парень смотрит уже с жадностью. — Тсую… — голос хрипит, и кажется, он даже не заметил, как откинул всякую формальность.       Большие пальцы массируют холодные руки. Токоями вновь замирает, совсем не встречая сопротивления. Это подгоняет в кровь адреналина, и он внаглую перемещает свои руки на талию. Асуи такая хрупкая, как те самые фарфоровые куколки из коробки с детской надписью.       В голове воцаряется хаос. Кажется, что Тсую так похожа на них, и такая же драгоценная. Пока он искал информацию по празднику для Киришимы, то наткнулся на смысл и этой традиции тоже. Он уже не замечает, как его ладони оглаживают далеко не талию.       Адреналин подступает к горлу, спирает дыхание, да так, что от нехватки воздуха кружится голова. Так хочется сказать: «Ты будешь моей девушкой?». Сокровенные трепетные мысли невольно накладываются на все эти образы традиций для праздника, и вместо нужных слов Токоями выпаливает: — Будешь моей женой?       Весь мир замирает.       До несчастного парня доходит, что он только что произнёс. Где всё ещё лежат его руки, для него так и остаётся загадкой. Надо бы что-то сказать, но слов Фумикаге так и не находит. Он хлопает ртом, и клацанье клюва хоть как-то разрывает повисшее напряжение.       Асуи, должно быть, не сразу понимает, что ей только что сказали, так как внешней реакции от неё нет. Никакой. Девушка не то что не возмущается на такое нахальство — она даже не в силах покраснеть. Воспользовавшись этой заминкой, Токоями позорно сбегает под протяжный девичий вскрик.       Вот теперь до Тсую уж стопроцентно дошло. И это фиаско.       Бедняжка Асуи падает в обморок. Не на это рассчитывала девушка, выставляя третьего марта свои куклы в холле гостиной. Вот уж точно — удачное привлечение жениха! Падая, она сшибает стоящие доски, и они, как домино, падают в сторону, задевая открытую дверцу высокого, от пола до потолка, шкафа с продуктами.       По помещению разносится не очень-то и тихое: — Твою мать!       На лбу Бакуго красуется шишка. Дёргается левый глаз. Какое-то время он пребывает в прострации. На полу пятно от пролитого чая, а в голове тысяча и один способ крайне некультурно описать эту гадскую ситуацию. И слава его реакции, что хоть одежда не пострадала. — Сходил, блин, пожрать, — резюмирует произошедшее Кацуки.       Парень только что вернулся с увлекательного (спойлер, нет) путешествия по соседним общагам и хотел расслабленно провести вечер. Но эти непроходимые идиоты вечно срывают его планы!       Ладно, Бакуго не какой-то там мудак, а будущий, между прочим, герой.       Он ставит на столешницу полупустую кружку. Аккуратно поднимает вырубившуюся от шока девушку и относит её на диван гостиной, встречая там сладкую парочку Киришимы и Ашидо. — Свалите, у нас раненый, — командует Кацуки. — Чего с ней? — спрашивает только что вернувшийся с аптечкой Киришима. Он и не думал, что эффект от предложения Фумикаге будет настолько… убийственным? — Ошибочные ставки. Среди вас было куда больше идиотов.       Засуетившийся Эйджиро помогает перебраться Мине в кресло, быть может, впервые в жизни жалея, что его не было рядом в тот момент, когда Бакуго подорвал второй, более вместительный диван. Ведь теперь он не может сидеть со своей возлюбленной рядом. Плечом к плечу.       Кацуки укладывает Асуи. В кармане раздаётся настойчивая вибрация. Бакуго хмурится, но всё же читает. Он тяжело вздыхает, выразительно выругиваясь и закатывая глаза. А потом переводит взгляд на одноклассника: — Справишься? — он нехотя показывает рукой на бессознательную Асуи. — Без проблем, бро. А ты? — А я в этом не участвую! — рявкает он, прежде чем, к великому облегчению Эйджиро, покинуть пределы общежития. — Какой-то он слишком психованный, — весело подмечает Мина. — То ли ещё будет, — нервно хихикает парень. — Слушай, тут такое дело… Ты выручишь меня, если пустишь к себе переночевать. — Это звучит слишком двояко. — Ты не подумай, — он взволнованно машет перед собой руками. Смущённая усмешка, и Киришима продолжает: — Просто Бакуго не будет искать меня в женском крыле, вот. А если всё-таки найдёт, то твоя кислота расщепит меня быстрее, чем я умру в муках адских.       Ашидо рассмеялась. Ну как она может устоять перед такой, пусть и смущающей просьбой? Они ведь… друзья. Девушка кивнула. Правда, им нужно было дождаться, когда же в себя придёт Тсую. Ну, а потом можно и в комнату отправиться.       В это время Токоями лежал на землице, провожая взглядом уходящее солнышко. Где-то над ухом отчаянно орал Каминари, но ему было на это глубоко наплевать. Смесь прострации и дзена наполнили его душу. Он драматично вздохнул. Наверное, стоит вернуться назад, извиниться, а дальше уже по обстоятельствам. То ли кольцо искать, то ли могилу выкапывать — а может, ничего из этого, или всё сразу.       О том, что если тебя любят, то смогут простить и принять, слегка переборщивший Фумикаге пока не знает.