Шесть влюблённых идиотов

      Встреча пятерых влюблённых парней и одного мелкого наглого прохвоста состоялась через десять минут после их разговора в гостиной. Кто-то собирался с силами, кто-то пытался побороть моральный конфликт, а кто-то, как проводник Минета, просто трепетал в предвкушении. План был донельзя прост: вентиляция, липкие шары от причуды Минеты, маленькие дощечки и две крайних комнаты на втором пустующем этаже в крыле девочек.       На том, чтобы начать незаконное проникновение в комнаты со стороны Джиро, настоял именно Каминари. Там и комнат-то всего две (Тодороки — один из самых сильных парней класса, не надо злить Тодороки), да и ему явно нужно время, чтобы понять, о чём же могла мечтать Кьёка. Денки — эгоист, зато честный и обаятельный.       И вот вентиляционный люк вскрыт, и Минета, Мидория, Каминари и Эйджиро, как дружеская поддержка, при помощи оставшихся парней проникают в шахту. Сердце стучит как бешеное. Кажется, что шум от четырёх шарахающихся по вентиляции парней никак не перебивает этот оглушающий стук. Денки просто-напросто страшно. Если девушка узнает, она его убьёт.       Первым спрыгивает именно Каминари. Затем Киришима. Минета падает аккурат на головушку последнего. Мидория же остаётся сидеть в вентиляции у распахнутого люка. — Ты чего там застрял? — зовёт того Эйджиро. — Я-я-я… Я лучше тут подожду! — нервно выкрикивает Изуку. Он беспокойно озирается по сторонам и уже тише добавляет: — Это всё ещё неправильно. И мне там делать нечего. — Как знаешь, чувак, — Киришима разводит руками, хлопая по спине замершего в неменьшей нерешительности Денки.       Тот наконец отмирает.       Комната Кьёки такая же, как и в тот единственный раз, когда Каминари удалось тут побывать. Абсолютно не женственная. И как жаль, что Джиро ударяла его каждый раз гораздо раньше, чем он успевал сообщить, что находит такой бунтарский стиль девушки очаровательным. Впрочем, её удар левой хорош, а разъёмом в глаз — что-то с чем-то. Это можно считать за интимность? Каминари туп, а потому так и считает.       Они на пару с Эйджиро начинают быстро просматривать содержимое комнаты в поисках зацепок. Минета вызывается помочь им. Парни заняты делом и игнорируют мелкого извращенца. Тот решает, что молчание — знак того, что он может творить всё, что вздумается. Каждый занят делом.       Джиро оказалась на удивление аккуратной и педантичной девушкой. На столе был идеальный порядок из ничего; над ним висела парочка новых редких плакатов. Каминари хотел бы отдать ей что-то из своего, но это ничто по сравнению с потрясающей коллекцией Кьёки. Наушники в количестве трёх штук висели здесь же. Денки знал, что одни из них нерабочие — он самолично сломал их два месяца назад. Разумеется, не специально. Наверное, они были так важны, что их до сих пор не выкинули. Парень почувствовал себя прескверно.       В столе только учебники и несколько тетрадок с записями песен. Эйджиро хотел было почитать, но получил по голове от своего друга. — Для музыканта это слишком личное, придурок! — Да ладно тебе, бро. — Я сказал — нет, — цыкнул Каминари. — Ладно-ладно, — Киришима примирительно улыбнулся.       Они продолжили своё исследование. Кьёка была классной девчонкой. Не той капризной сопливо-романтичной барышней, а уверенной в себе, быть может, слишком грубой временами, но, несомненно, смелой и очень страстной. И такой же была атмосфера в её комнате. Хотелось побывать тут на правах гостя, но Джиро бы не пустила его сюда никогда.       В шкафу ничего, что натолкнуло бы на дельную мысль, не нашлось. Они только чуть было не уронили стоявшую возле одной из дверей гитару. Каминари вовремя ухватился за гриф — а ведь оставалось всего пара сантиметров до пола. Их бы убили на месте, и всё, прощай любовь. — Вы там скоро? — послышалось откуда-то из вентиляции. — Да, Мидория-кун, — беззаботно отозвался Киришима. — Нет! — паникует Денки. — Мы ничего не нашли. Ничего! Боже, ничего из того, что бы я уже про неё не знал! Она крутая. У неё нет ни одной милой вещицы. И она помешана на музыке. И самое стрёмное, у неё всё и так есть! — А разве смысл не в том, чтобы искать не подарок, а способ провести свидание? — сказал разумную вещь тот, от кого этого меньше всего ожидали.       Эйджиро и Денки уставились на Минору, невозмутимо облокотившегося на шкаф с заведёнными за спину руками. — Мы имеем дело с Денки, а потому ставки только на нормальный подарок, — шутит Киришима.       И боги, эта шутка совсем не помогает Каминари сосредоточиться. Спасибо всем его друзьям за поддержку и бескрайнюю «веру» в него. — Я пытаюсь, — понуро отвечает Каминари. — Я знаю, бро! — не жалея сил, Киришима хлопает по плечу своего друга.       От такой пламенности Каминари давится воздухом. — Ну скоро вы там? — зелёная макушка высовывается из вентиляции. — Минета, мы ещё тут посидим, а ты проводи Мидорию. Заберёшь нас на обратной дороге? — прокашлявшись, раздаёт указания Денки.       По лучшим заветам Всемогущего парень старается растянуть улыбку, несмотря на то, что поводов для этого мало. Он не такой и неуравновешенный хлюпик, просто Каминари — подросток, и он имеет право на то, чтобы паниковать от неразделённой любви. — Да-да, — Минору мотает головой, а в глазах просвечивает пугающий блеск. И гаденьким голоском, почти шёпотом, себе под нос добавляет: — Всё равно я уже закончил.       Коротышке помогают забраться наверх. Друзья же остаются для осмотра оставшегося стеллажа с пластинками, коробками, полными дисков, и прочей музыкальной атрибутикой. — У неё впечатляющая коллекция! — Эйджиро искренне поражён: его коллекция ограничена плей-листом в телефоне. — Ага. Вот за этим диском я простоял в очереди пять часов, но так и не смог купить, — Каминари вертит в руках CD с яркой обложкой. Он кладёт его на место, пальцем указывая на другой: чёрный фон, белый круг и мрачная фигура. — А откуда она это откопала, я вообще не представляю. Ходили слухи, что после того, как эта группа распалась, солист лично выкупил все копии и сжёг. — Офигеть. Музыканты странные люди. — А то, посмотри на ту же Джиро, — беззлобно рассмеялся Каминари. — А вот этот чувак вообще поехавший! — продолжает поражаться парень.       Каминари прикрыл глаза. На лице мягкая улыбка. Посмотри… Денки вот только и делал, что смотрел. Кьёка по-своему очаровательна, и этим прекрасна. И если она когда-нибудь обратит внимание на такого беззаботного придурка, как он, то и вторая реплика его друга будет в точку. Денки уверен — только сумасшедшей понравится такой шалопай, как он.       Каминари продолжает с лёгкой завистью осматривать полки, как натыкается на целую серию дисков культовой лондонской группы Siouxsie and the Banshees. Он скользит глазами по названиям альбомов на обложках. Тут и Juju, и Kaleidoscope, есть даже отсутствующий у него Tinderbox. Вот только дисков 10, и одного не хватает… — Бро, ищи на полках диск с надписью Through the looking glass! — Чего? — Нет времени объяснять! Давай, твои полки верхние.       Очень быстро возвращается Минета, и они успевают просмотреть всё только два раза. Но в душе втрескавшегося по самые уши Каминари теплится надежда. Боже, боже, боже… Неужели среди огромнейшего запаса у Джиро нет того, что прямо сейчас валяется среди бардака его комнаты?!       Они тут не одни, кому надо нагло вломиться в комнаты дам сердца. Подгонять его начинает уже и Эйджиро. Каминари решает, что искомого диска тут всё-таки нет, и это его удачный шанс хоть раз побыть рыцарем для Кьёки. С этой надеждой он залезает в вентиляционный ход.

***

      Денёк выдался не из лёгких. Джиро закончила свою смену и направлялась в сторону общежитий. Было немного обидно, оттого что из-за работы она не смогла пойти вместе с остальными в кафе и в приятной компании отпраздновать их девичий праздник. Зато Момо прислала ей кучу фотографий — правда, только раздразнила пирожными с милыми кремовыми зверюшками в качестве украшений. Что делать — за полные смены по выходным хорошо платят, а Кьёка хочет быть самостоятельной, а не сидеть у родителей на шее.       В это время завершался инструктаж от самопровозглашённой команды сводников, состоящей из постоянно подтрунивающего Серо, слишком мягкого Шоджи, вечно отвлекающегося на возлюбленную Оджиро, веселящуюся от души Хагакуре, не успевшего улизнуть Коды, немного пришедшего в себя Токоями и присоединившейся к ним, но всё ещё до красных пятен смущённой Асуи.       У бедняги Каминари от количества советов уже кружилась голова.       Так-так, что там, говорите, нужно сделать? Быть идиотом, не быть галантным, накормить комплиментами, обещать шоколадные палочки, дать погладить губы, и поцеловать одолженного у Коды кролика. Всё же верно? Вроде бы Денки, в чьём разуме была сплошная каша, ничего не упустил.       Он уже хотел было выйти навстречу любимой (или смерти, тут уж как ляжет карта), как его остановил целый шквал напутственно-поддерживающих речей. — Главное, будь собой и ничего не бойся, Каминари-кун. Ква. — Но и про наши наставления забывать не стоит, — Шоджи дополнил слова Асуи. — Помни, тебе простят всё, если любят, — смиренно склонив голову, сказал Токоями. — Только не делай так, как он! — Тёмная тень разразилась хохотом. — Это точно, — вторил ей Серо, согнувшись от смеха пополам. В душе он уже делал ставки, чей прокол из самой курьёзной троицы надолго станет локальным мемом. Токоями пока опережал Киришиму, но главный претендент на сцену ещё не выходил.       Кода молча качнул головой в подтверждение неизвестно чьих слов. Он просто хотел к себе в кроватку, но теперь вынужден был следить ещё и за тем, чтобы Каминари случайно не угробил кролика. — И не забывай о нашем с Оджиро маленьком уроке, — раздался задорный голосок Хагакуре. Рядом стоящий парень смутился. — И помни, — Серо положил на плечо Денки руку, решив озвучить свою мысль от лица всей команды, — мы верим в твой интеллект!..       Договаривать Ханта не стал. Щенячьи глазки Каминари просто не позволили этого. — Спасибо вам, ребята! — Он смахнул скупую мужскую, да ещё и не одну, слезу.       Денки собрал предложенный ему начинающими сводниками набор для «идеального свидания» и скрылся за дверью. — Проследим за ним? — послышалось от одного из членов команды. — Не проследим, а убедимся, что всё пойдёт как надо. — Я за попкорном! — Звучит максимально неправильно, ква.       Ничего не подозревающий Денки направился к любимой. Парень был немного воодушевлён. Хотелось верить в свои силы и в то, что он и вправду идёт не на эшафот. Статистика, говорящая, что шесть спонтанных свиданий не могут пройти удачно, давила, но он всё равно не унывал.       Беседка по дороге в общежитие показалась местом очень удобным. Джиро всегда возвращалась со своей работы этим путём. Не то чтобы Каминари за ней следил… но оказался прав: вскоре девушка показалась на горизонте.       Когда они поравнялись, Денки шумно выдохнул. Кьёка была уставшей. До очевидного. А он, такой придурок, решил устроить тут никому не нужный недо-романтик. Хотелось просто накормить девушку и, закутав в плед, оставить отсыпаться. В своей комнате, разумеется. Но они ведь даже не друзья… — Привет, какими судьбами? — она даже не стала, как обычно, ворчать.       Должно быть, музыка в наушниках была успокаивающе приятной, и оттого манящие губы и тонкие брови были до непривычного расслаблены. Ух… Денки всегда славился отсутствием мозгов, а потому решает продолжить в том же духе. — А… у меня есть кролик, хочешь погладить? — сходу начинает он.       Девушка медленно переводит взгляд в глубь беседки, где на лавочке рядом с аляпистым рюкзаком стояла клетка с кроликом. — Прям тут? — она возмущённо-вопросительно изогнула бровь.       Каминари поёжился, но не отступил: — Прям тут. — В беседке вдоль дороги за полчаса до отбоя? — В беседке вдоль дороги за полчаса до отбоя, — с глупым выражением лица повторяет парень.       Тяжёлый вздох Джиро. Ну вот почему все люди как люди, а этот полный придурок?! — Есть научные исследования о том, что кролики успокаивают пошатанные нервишки, — выдвигает финальный аргумент Каминари. — Идиот! — фыркает Кьёка, но всё же забирается в беседку.       Деревянный настил тихо скрипит, когда на нём устраивается девушка. Она гладит сквозь решётку пушистую шёрстку, жалуясь кролику на непроходимого тупицу рядом с собой. Денки устраивается сбоку. Он решает перетащить рюкзак себе под руку — и случайно задевает им Кьёку…       Упс.       Заслуженный удар разъёмом по голове — и виноватая улыбка. — Прости. — Когда-нибудь я тебя придушу, — ворчит девушка. — Как прошёл день? — Ужасно. А можно его вытащить? — Ага. Главное, следи, чтобы не убежал. А то запаримся искать, — и тут же ловит себя на мысли, что очутиться в тёмном лесу с возлюбленной — не худший расклад. Он бы подумал о том, как устроить побег ушастому, но невинное животное тут ни при чём.       Кьёка аккуратно достаёт кролика. Она меняет позу на более удобную. Они всё так же на полу, но в этот раз девушка упирается спиной в скамейку. К груди прижат пушистый комочек. Джиро трётся своим миниатюрным носиком о его шёрстку, и Каминари Денки готовится умереть от умиления. — Хоть что-то девчачье, — невольно вырывается из его уст. — Нарываешься? — обиженно шипит Кьёка. — Никак нет, — примирительный жест и улыбка.       Насупившийся взгляд тёмных глаз. Джиро дует щёки, и Каминари на остатках разума не позволяет себе ни пошутить о её схожести с хомяком, ни сделать с этой милотой какую-нибудь непристойность. Некоторое время они молчат. — Сегодня в два была разгрузка товара, — она решает поделиться своим днём. — Менеджер с какого-то решил, что этим должны заниматься кассиры. И погнал меня. На меня упала коробка с зелёным горошком. — Ты не пострадала? — обеспокоенно перебил свою возлюбленную Денки. — Нет, я же герой. А вот содержимое пострадало. Горошек раскатился по всему складу, и мне пришлось всё убирать. Я теперь его ненавижу. И очень повезло, что там камеры, и мою невиновность удалось доказать. — Насыщенный день, — улыбается парень. — А как у тебя? — наверное, Кьёка впервые решает поинтересоваться о таком. Для надёжности она смотрит в сторону, а не на придурка Денки. — Мы разгромили гостиную и проделали дыру в комнате Бакуго.       Заливистый смех Джиро ласкал уши. Тепло разливалось по телу. Каминари до безумия любил такие моменты, и ради них никогда не было жалко выставлять себя дурачком. Тем более, у него так превосходно получалось. — Поэтому ты прячешься от него в беседке? — она всё ещё не могла отдышаться от смеха. — Вроде того. Ты голодна? — Немного. — У меня есть только это.       Он протягивает ей зелёную коробку с печеньем в форме тонких палочек, покрытым шоколадом и дроблёным арахисом. Джиро с радостью забирает пачку, продолжая рассказывать про свою работу. Она отпускает едкие замечания насчёт самых странных посетителей, не забывая упомянуть утренний поход троицы. Каминари не остаётся в долгу, комментируя каждый коротенький рассказ — правда, не всегда его остроумие достигает цели.       За всей этой болтовнёй он забывает о том, для чего изначально предназначалась пачка соломки, и вспоминает об этом, когда Джиро дожёвывала уже последнюю. Паника — не лучший спутник в таких ситуациях, ибо она не позволяет толком подумать. И парнишка слишком поздно осознаёт свои действия.       Он быстро оказывается перед не понимающей ничего Джиро. Его руки по обе стороны от миниатюрного тела. Он опирается на них, наклоняясь к лицу — близко-близко. И внаглую откусывает оставшуюся часть соломки.       Их губы соприкасаются на секунду.       Вошедший в режим крутого парня Денки отстраняется и с довольной ухмылкой, не отрывая глаз от выпавшей в прострацию Кьёки, дразнит: — Кусь. — Сгори в аду, придурок! — кричит в смущении Кьёка.       Она отталкивает нахала, вторгшегося в её личное пространство, спокойную подростковую жизнь и невинное неприступное сердечко. И спешит ретироваться как можно скорее. Лицо горит, уши пылают, из глаз текут слёзы. В голове хаос. Придурок, придурок, придурок Каминари! Вот что он тут творит?! — Постой, — он успевает схватить её уже на улице. — Прости, прости, прости, — шепчет он на ухо брыкающейся девушке. — Я идиот, я переборщил. Да постой ты!       Кьёка замирает, уставившись в одну точку. — У меня есть подарок. Тебе. Третье марта, все дела. Постой здесь. Не убегай, прошу, — он быстро рыщет в рюкзаке и достаёт диск, с которым возвращается обратно. — Поздравляю с женским днём! И пусть ты не похожа на девчонку, но всё равно очень клёвая.       Всё происходит как в тумане, и Джиро даже не сразу замечает протянутую вещицу. Она принимает подарок с подозрением и сквозь слёзы пытается вчитаться в строчки. Глаза расширяются в неверии. Чуть осевшим голосом она спрашивает: — Откуда? — Нашёл на барахолке года три назад. Какой-то придурок продавал его всего за тридцать иен. — Откуда ты знаешь, что у меня не хватает его?       Ох. Вот об этом вопросе Каминари как-то не подумал. Джиро ведь девушка неглупая, а Денки никогда не интересовался её вкусами напрямую. Он неловко чешет затылок, перебирая варианты. Девушка строго смотрит. Ждёт.       В голове всплывает поговорка «Горит сарай — гори и хата», и парень решается сознаться: — Я влез в твою комнату.       Заслуженный удар кулаком в лицо. Диск летит куда-то в траву. — И копался в твоих вещах.       Вторую щёку обжигает коронный слева.       Виновник не ведёт и бровью. Всё справедливо. — Ты кретин! Самый настоящий кретин! Как ты посмел?! Что я тебе такого сделала?! Сколько можно издеваться надо мной?! — Я люблю тебя, — тихо говорит Каминари. Ему кажется, что он провалился настолько сильно, что никогда больше не сможет ей этого сказать. Да и сейчас он права не имеет. Но слова вырываются сами. — Я люблю тебя, потому что ты очень сильная. Смелая, уверенная в себе, и у тебя кайфовый голос и шутки. И даже если ты похожа на злобного хомяка, презирающего саму жизнь, а твой обычный взгляд — как у куклы-убийцы, я всё равно тебя люблю.       Он с усилием переводит взгляд на девушку — и внутри всё обрывается. Джиро плачет. Даже не так: беззвучно рыдает. Глаза покраснели, изящный носик распух. Каминари чувствует себя главным мудаком планеты. — Эй, ты чего? — Он не знает, как быть, и пытается потрясти её за плечо. — Что ты…? Джиро… Я не знаю, что мне делать. Кьёка!       Она перевела на него затуманенный взгляд. — Придурок! — маленький кулачок со сбитыми костяшками ударил по груди парня. — Идиот! — Ещё один удар. — Последний извращенец! — Она беспорядочно била, не сильно, но так отчаянно. — Ненавижу! Ты с первого дня издевался надо мной! Постоянно подшучивал! Ты клеился ко всем со своими дурацкими приколами из интернета, а сейчас говоришь такие вещи?!       До Денки в кои-то веки доходит, как его шутливый характер мог смотреться со стороны. И он не может винить Джиро. Но он может её обнять.       Он притягивает к себе любимую, вдыхая аромат её шампуня. Руки скользят по спине, успокаивая. Каминари никто не отталкивает.       Кьёка прижимается, ещё сильнее продолжая повторять ругательства вперемешку со всхлипами, пока между ними не проскальзывает тихое: — И я тебя.       Парень вздрагивает, а после усиливает свои объятия. Он шепчет ей на ушко всё то, что думает про неё, и всё, что чувствует. Не стесняясь в выражениях и подробностях, получая слабый толчок каждый раз, как всплывает слишком пикантная или откровенно пошлая деталь. И только после того, как всхлипы прекращаются, он отстраняется от любимой, чтобы заглянуть ей в глаза. — В общагу или в беседку? — В беседку. Я не хочу, чтобы меня видели такой. И нам, наверное, надо поговорить. — Определённо, — Денки поднимает упавший диск и вновь передаёт его в руки Кьёки. — Ещё раз с праздником, и хоть он и обошёлся мне дёшево… — Для меня он будет дороже всего на свете, — она вытерла мокрые дорожки рукавом кофты.       Кролик никуда так и не убежал — должно быть, Кода его хорошо проинструктировал. В этот раз на скамейку откидывается только Каминари, Джиро усаживают между ног, и она со смущённым ворчанием наваливается на грудь юноши. Пушистый зверёк у неё на руках, а сама она в крепких объятиях придурка, который ей достался, и в которого она и сама влюблена. И сразу же на душе до чёртиков приятно и тепло. Как будто так и надо.       Острый подбородок примощается на тёмно-фиолетовой макушке. Денки утопает в приятном аромате слишком нежного для такой бунтарской натуры парфюма. — И мы теперь типа встречаемся? — решает уточнить Денки. — Умеешь испортить всю романтику, — фыркает Кьёка. — И кстати, в свою комнату я тебя до выпуска не впущу. Считай, наказание. — Хорошо, мы можем зависать и в моей, — нахально улыбнулся парень, прежде чем невесомо поцеловать начинающую вырываться Джиро в висок.       Им ещё многое предстоит разъяснить. И с их характерами легко точно не будет. Но прямо сегодня и сейчас, в этот необычайно тёплый мартовский вечер, медленно перетекающий в ночь, начинается их долгая история. Сказка длиною в целую жизнь.