***
Оджиро Маширао думал, что хорошо подготовился к свиданию — ну или хотя бы сносно. Конфеты, что он отобрал у Киришимы; мягкая игрушка, которую ему отдал Кода (кто бы мог подумать, что одним из его хобби окажется шитьё?); охапка цветов, которую он внаглую срезал с подоконника кого-то из ребят со второго курса. С подарком и вправду вышло неплохо. Но вот в плане самого свидания изобретательным парень не оказался. Идея была проста — прогуляться по округе, поболтать, и, если повезёт, посмотреть фильм в его комнате. И Маширао даже узнал, какие предпочитает его возлюбленная, бессовестно заглянув в историю браузера её ноутбука. Повезло, что Хагакуре — девушка без скелетов и секретов. О боги, у них ещё и вкусы совпали почти на восемьдесят семь процентов! А это определённо хороший знак. Но одну оригинальную деталь в их свидание Оджиро всё-таки привнёс. Фильмы, которые они оба предпочитали смотреть, были либо про детективов, либо про шпионов. И как раз в одном из тех, что Маширао смотрел на прошлой неделе, был очень интересный способ, как украсть у понравившейся дамы сердце. Правда, для этого нужно было похитить и саму даму. Для нормального человека, может, и не романтично, но они-то любили шпионское кино. Пустившийся в авантюру Маширао спрятался в кустах у дорожки при входе в общежитие и принялся ждать. Недолго. Минут через десять девушки действительно показались на горизонте. Тогда-то Маширао и схватил идущую позади всех Хагакуре за руку, потянув на себя. Она для приличия пискнула и послушно упала в надёжные руки. Никто не спешил хоть что-то менять. — Эй, может сходим куда-нибудь? — Оджиро сказал это громче, чем планировал. Парень воровато оглянулся по сторонам. Тору на это только хихикнула. Она улыбнулась. Где-то уже мелькал такой способ, вот только Маширао явно напутал с репликами, да и с фильмами, откуда это всё и было. Однако она видела все картины про шпионов, которые когда-либо были сняты. Такой просчёт — не беда, и подыграть ей ничего не стоит: — А? Оджиро тоже понял, что, переволновавшись, оплошал, но они оба были фанатами сомнительных шпионских историй: — Неожиданно, иногда как поставлю в тупик, — входит в роль парень. — В общем, свидание. Хочешь сходить со мной на свидание? — И он посильнее прижимает свою возлюбленную спиной к себе. — А с какой радости? — едва сдерживая смешок, выговорила свою реплику Тору. — Взять и пойти? Прям взять и пойти? — А какие у тебя ещё планы? — образ уверенного в себе парня нелегко давался Маширао, так часто смущающемуся в присутствии возлюбленной. — Ладно, на самом деле я не хочу от тебя уходить, да ещё и подальше, — первой сдалась Хагакуре. Она наклонила назад голову, чтобы заглянуть в притягательные глаза. Впервые так открыто, а не утайкой. И пусть Тору и её мимику никто не может видеть, она всё равно любит пофлиртовать. Вопрос эстетики. — Так значит, свидание? — Прости, что так по-идиотски, — он понуро склонил голову. — Глупости, мне даже нравится, — хихикает девушка. — Необычно. Будет что рассказать внукам, — она хитро подмигивает и ещё сильнее тянет уголки губ в стороны. Оджиро не видит лица своей возлюбленной, но он знает — она улыбается. Маширао давно научился понимать все её эмоции лишь по тону голоса. Для остальных одноклассников этот факт был загадкой не меньшей, чем размышления о том, как же на самом деле выглядит девушка. Но для влюблённого в неё по уши Оджиро чувствовать настроение девушки было легко, а что до внешности, то это не так и важно. Тон кожи, цвет волос, глаз, форма носа и губ. Какая скука. У Хагакуре задорный характер, она знает все приёмчики из старых боевиков и может спародировать магистра Йоду. Нужны ли ещё поводы для подростковой влюблённости? И хоть у Оджиро причин для тёплых чувств было куда больше, чем он обычно называл, парень бы всё равно ответил, что уже перечисленного вполне достаточно. Сейчас юноше кажется, что улыбка возлюбленной, должно быть, такая же яркая, как и её специальный боевой приёмчик, а нежная сладость цветов от лёгких духов оплетает лёгкие, уже который месяц время от времени кружа голову. Аромат так близко, что Маширао невольно слишком жадно вдыхает его. — Так какие у нас планы? Продолжим игру в шпионов? — выдёргивает его из раздумий Тору. — Хм, неловко это признавать, но… план у меня самый что ни на есть обычный. Букет, — он протягивает охапку цветов, лежащих на молодой траве за его спиной, — конфеты, — оттуда же достаётся золотистая коробочка с подарочным бантом, — прогулка и просмотр кино. — Может… — томно проговорила Хагакуре, проведя пальцем по груди парня, — сразу кино? — Не по плану же, — краснеет от такой напористости Оджиро. — Да? — продолжает заигрывать Тору. — И какой же у тебя был план? — Мы… я… чёрт, — сдаётся парень, а пальцы всё так же невесомо скользят, забираясь под расстёгнутую куртку. — Хагакуре, что ты делаешь?! — Тору, — она продолжает водить руками. Оджиро сам начал эту игру. И ей нравится. Она словно девушка Бонда. — Я должен был поздравить тебя с праздником, а не… Прекрати, ты меня смущаешь! — Почему же должен был? — невинный голосок, но своих рук девушка так и не убирает. — А… ну… — Ему нужно буквально пару минут, чтобы придумать оправдание. Но перед ним же хитрая Тору. — Так вы всё-таки вспомнили, — с интересом уточняет Хагакуре. Оджиро кивает. — Эх, кажется, я проиграла, — без какой-либо досады говорит та. — Ставила на особенность мальчишек забывать про праздники. — Ну, а вот Мидория не забыл. Точнее, вспомнил, — простодушно отвечает Маширао. — Мидория? — с ещё большей хитрецой интересуется та. Оджиро нервно посмеивается, запуская руку в затылок: — Упс. Хагакуре заливисто смеётся. Это чертовски мило. — И ты не придумал ничего лучше, чем позвать меня на свидание? — Идея была не моя. И вы давно нам нравились. — Ха, нам? Так сегодня у всех будут свидания? Парень тяжело сглатывает. Кивок. Кажется, он проговорился окончательно и сдал всех с потрохами. Ну что же он за болтливый идиот! Возможно, Тору на него обидится — он бы наверняка это сделал. Они давно поглядывали друг на друга — ну, или Маширао хотелось верить, что поглядывали, — и вот он первый шаг, первое свидание — и такой дурацкий предлог. Но вместо того, чтобы ударить его по лицу в лучшем случае цветами, Хагакуре делает то, что возводит её в глазах парня на пьедестал: — Как насчёт того, чтобы совместить твои идеи с прогулкой и фильмом? Сыграем в шпионов, должно быть весело. Не знаешь, у кого сейчас свидание? — Я должен насторожиться? — неверяще спрашивает Оджиро. Он старается не думать о том, что в такие моменты в голове у Тору. — Кто знает, кто знает. А теперь обними уже меня, — последнюю фразу она проговаривает, наигранно надув губы. Маширао делает то, что так давно мечтал: он обнимает Тору, свою прекрасную Тору, и аромат роз с горчинкой полыни ударяет в ноздри. Слышится что-то лёгкое, не уловимое ранее, и парень спешит озвучить свою догадку: — Зелёное яблоко? — И ещё лимон, — шепчет в шею девушка. — Ну что, занесём букет в комнату — и вперёд? Счастливый Оджиро улыбается. Он продолжает улыбаться на всём пути до комнаты Тору. И не перестаёт, пока она пробует одну из конфет, отмечая чудесную карамельную начинку. Улыбка не сползает с лица даже тогда, когда она в нетерпении подскакивает, слушая историю сегодняшнего дня. А когда они идут по лесу, держась за руки, его скулы уже болят, но он лишь ещё шире растягивает свои губы. И может быть, совсем немного, но он бы хотел сменить направление, чтобы уйти куда-нибудь, только не туда, где они точно вдвоём не будут. Но Тору так весело, она считает это забавным, и должно быть, тяга девушки к сплетням была куда больше, чем он предполагал. Ну, да ладно: чем бы она ни тешилась — главное, чтобы была счастлива. И вот приходится натягивать невозмутимую, насколько это вообще возможно, маску. Они находят ребят, а Оджиро находит что-то новое в Тору. Он и не догадывался, что она может быть настолько открытой, язвительной и… раскованной. В любом случае, когда она, будучи незаметной для всех остальных, сначала проводит кончиком пальца по его носу, а после и вовсе переплетает их пальцы, Маширао готов подавиться воздухом. — …Кстати, они куда-то убежали. Переполох. Кажется, Серо командует бежать за парочкой, остальные послушно подскакивают. Оджиро готов последовать стадному инстинкту, но успевает только немного приподняться. Его тянут назад. Он поворачивается в сторону девушки: — За ними? — Да, но сначала… — Хагакуре прижимается к его руке всем телом. — Ты ведь должен знать, что полагается между погонями, — игриво раздаётся над ухом. — Да ладно! Когда ты влюблённый шестнадцатилетний подросток, то второй раз тебя просить не приходится. Оджиро аккуратно дотрагивается до лица возлюбленной, проводит от острого подбородка по щеке, а затем к центру. Палец нащупывает мягкие губы, и Тору вовсе не против. Он наклоняется ближе к возлюбленной, а та лишь нетерпеливо выдыхает, сопровождая всё это едва слышным всхлипом. Последние капли приличия ускользают. Долгожданный сладкий поцелуй тонет в аромате божественных духов с нотками полыни, лимона и яблока. Для первого раза они всё-таки решают быть посдержаннее. Никаких языков, они едва ли приоткрывают губы, но этого более чем достаточно для маленького взрыва в голове. Когда они приходят в себя и отправляются в сторону убежавших одноклассников, проходит несколько минут. За это время они прилично отстали. По дороге им встречаются четверо перепуганных парней без Киришимы и Ашидо. Ребята что-то рассказывают, но Оджиро пропускает всё мимо ушей. Он просто очень счастлив. Его первый поцелуй. С Хагакуре. С той, в кого он влюблён. С той, которая попросила звать её просто Тору. Они идут рядом, и она вновь наглым образом хватает его за руку. Другие этого не замечают. Оджиро старается быть невозмутимым, пока чертовка вовсю пользуется своей причудой. Сердце заходится в бешеном ритме. И это великолепно. Феерично. Опьяняюще. Вот только парящий настрой сбивает врезавшийся в них Токоями. Весь удар принимает на себя Серо, и теперь ему приходится помогать подняться. Хагакуре заливисто смеётся над рассказом Тени. Они болтают с флегматично задающим вопросы Тодороки. Каминари усиленно орёт над ухом всё это время. Краем глаза он видит проскальзывающую в сторону общежитий других курсов, матерящуюся на чём свет стоит фигуру Бакуго. В целом не так и плохо, но убери из этого уравнения всё, кроме хохотушки Тору, и было бы прекрасно. Хотя… ему, если честно нравится и так. В том, чтобы тайно обниматься за спинами своих товарищей, есть какая-то изюминка. В любом случае, когда Тору наваливается на его спину, с явно нескрываемым любопытством глядя на то, как же справится холодный красавчик, его всё более чем устраивает. И ухмылка временами поглядывающего в их сторону и начинающего что-то подозревать Серо романтический настрой совсем не сбивает. Каминари понуро сидит с вилкой в зубах, испуская электричество и отчаянье. Кода краснеет с каждым действием Тодороки всё больше и больше, а как только тот достаёт сакэ, то и вовсе возмущается вслух. Шоджи же, глядя на развернувшийся пикник, коротко отмечает, как ему хочется есть. — Совсем ничего не слышно, ну вот о чём они там болтают? — расстроенно проговорил Серо. — Шоджи, ну скажи, скажи… — Он цитирует какую-то книгу. — Мечта, а не парень, — выпаливает девушка. Оджиро обиженно ударяет любимую хвостом — упс, он честно целился чуть выше. Хагакуре лишь хихикает, извиняюще целуя светлую макушку. — Ты всё равно был лучше, — кокетливо шепчет она на ухо. — Кажется, Денки берёт уроки не у того, — шутит Серо, которому точно не показалось. — Ну… — тянет вошедшая во вкус Тору. — Маширао, ты же не против, если мы чуть позже поможем ему? — Уже и Маширао, — Ханта широко улыбается, выдвигая вперёд большой палец. Оджиро заливается краской, но сжимает тонкую ладонь, лежащую у себя на груди. Каминари протяжно вздыхает. Тодороки же достаёт буквально из ниоткуда свёрток в подарочной упаковке, и все сразу же возвращают к нему своё внимание. — Да как он это делает?! — поражаются Серо, Шоджи и Каминари. Последний скорее неразборчиво шепелявит, чем возмущённо-удивительно ахает. — Я ни по ком не сохну, но мне уже стрёмно рядом с ним. Сочувствую тебе, чувак, — Серо успокаивающе похлопывает плечо своего друга. До ушей доносится музыка, и четверо парней тяжело вздыхают. Каминари больше от понимания того, что такую идеальную картину ему не воспроизвести. Серо — от осознания, что такую же классную девчонку ему не заполучить. Шоджи — оттого, что эта композиция всегда трогала его за душевные струны, он даже приложил руку к сердцу. Ну, а Кода просто от желания уйти к себе в комнату, постоянно возвращаясь к мысли о том, а что он тут вообще забыл? Ухмылка Тодороки — и перед глазами ледяная стена. Серо и Каминари душит обида. Первому всё-таки хотелось досмотреть шоу, второй же воспринял это как отказ от обучения дальше. Вот что? Что он там творит с ней за этой стеной?! А вдруг именно из-за этого и обломится свидание Денки? Парень раздосадованно выплёвывает провод на землю. Их накрывает подступающая темнота. Но музыка не прекращается. Две минуты мрака, и свет загорается вновь. — Да чтоб тебя! — ругается на такую предусмотрительность одноклассника Каминари. — А как ты думал? Он же наверняка спланировал это всё до того, как заключил договор с тобой, — весомо подмечает Шоджи. — Получается… он, что, надул меня?! — Дурачок есть дурачок, — рассмеялся Серо. — Скажи же ему, Хага… — он поворачивается в сторону притихшей парочки — …куре. Танцующая и явно целующаяся пара так и не ответила. Остальные парни лишь в смущении отвели глаза.***
— Мы повторим ещё раз, чтобы ты точно запомнил, — строго говорит Хагакуре. — Да мне кажется, я уже всё запомнил, — Каминари очень и очень смущён. — Чувак, им походу это тупо нравится, — вставляет свои пять копеек Серо. Ему тоже заходит развернувшееся шоу, а неловкость Ханта старается запрятать подальше. — Извращенцы, — тихо шепчет, покачиваясь, сидящий в обнимку с кроликом на другом конце комнаты Кода. — Тору-чан, — робко говорит Асуи, — мне кажется, что Кода-кун прав. Это немного перебор. — Ничего не знаю, — отмахивается Хагакуре. Ага, сейчас, ишь чего вздумали, лишить её такого удовольствия, как краснеющий Маширао. И пока объект её обожания не передумал и у неё самой не пропал игривый настрой, она достаёт из полупустой пачки соломку, продолжая «урок»: — Берёшь, вставляешь в рот, — она просовывает печенье сквозь губы пунцового Оджиро, — подходишь — и кусаешь, вот так. — Девушка откусывает лакомство весьма целомудренно, даже не касаясь губами, да и между их лицами расстояние приличное, но все находящиеся в комнате от этой картины неумолимо краснеют. — Вот и всё. Это очень и очень легко, — с набитым ртом говорит та. На счастье остальных, эта демонстрация была последней. Инструктаж ещё длился какое-то время — теперь своё мнение высказывали остальные члены команды сводников. Оджиро и Хагакуре в это время мирно сидели на кровати, перешёптываясь о чём-то своём. Напутственные речи. Хлопок двери. — Проследим за ним? — спрашивает Оджиро. — Не проследим, а убедимся, что всё пойдёт как надо, — уточняет Хагакуре. — Я за попкорном! — весело вскрикивает Серо. Асуи умоляюще смотрит на Токоями. Он пожимает плечами, и девушка обречённо вздыхает. — Звучит максимально неправильно, ква. Кода вновь кивает в знак поддержки, но волнение за судьбу пушистого любимца заставляет его покинуть комнату вслед за только что вышедшими ребятами. — А мы куда? — тихо спрашивает Токоями. — Мне почему-то кажется, что они только помешают Каминари-куну. Тору-чан чего-то разошлась, а Серо-кун изначально не вызывает доверия. — Хочешь убедиться, что всё хорошо будет? — Да, но… ты наверняка не захочешь быть в шумной компании. И к тому же, — Асуи в смущении отводит глаза, — мы только… ну… — У нас ещё вся жизнь впереди, — мягко начинает парень. — А ещё Тень очень сильна по ночам. Будут мешать, я там всех положу. А особо настырных ты языком свяжешь. — Звучит как план, — улыбается Тсую, в то время как любимые руки осторожно прижимают её к груди. И решение пойти с ребятами было правильным, потому что они реально взяли попкорн, а значит, им ничего не помешает вытворить ещё что похуже. Компания самопровозглашённых сводников громко шарахалась по лесу, шутя и весело болтая, и было удивительно, как их ещё не обнаружил кто бы то ни было, а в особенности Каминари. Тот, кстати, оказался умнее, или везучее, чем все думали, ибо беседка, у которой он обосновался, полностью загородила обзор на парочку, как только они в неё вошли. — Ну вот, — обиженно надула губки Хагакуре. — Кажется, игры в шпионов закончились. — Вы не были особо скрытными, — подмечает уже успевший многое увидеть Токоями. — Любой бы уважающий себя шпион с такого плакал. — Смысл был в другом, — парирует Тору. — И в чём же? Девушка задумывается, но так и не отвечает. — И что мы будем делать? — Серо закидывает в рот горсть попкорна. — Пойдём по домам? — с надеждой спрашивает Кода. Он-то конечно, тут останется из-за кролика, но если все уйдут, то хотя бы в тишине. — Шоджи всё ещё может подслушивать, — предлагает, как ей кажется, дельную идею Хагакуре. — Или я могу раздеться и… — И давай без этого на нашем первом свидании, — наконец-то пытается угомонить пыл своей возлюбленной Оджиро. — Зануда, — наигранно обижается девушка. Маширао смеётся, пытаясь поймать слабо брыкающуюся девушку. Он целует её наугад, попадая в подбородок, от этого на смех прорывает и Тору. — Может, раз уж мы почти в лесу, то просто проведём время вместе? — Асуи подбрасывает дельную идею. И все с радостью соглашаются. Они отходят чуть дальше, набредая на большое поваленное дерево, и устраиваются на нём, создавая неровный кружок. Кода приманивает невесть откуда взявшихся светлячков и даже рассказывает историю об их мутации из-за чьей-то причуды лет так тридцать назад. Светящиеся насекомые слетаются в круг, играя роль импровизированного костра. Шоджи и Токоями рассказывают мрачные страшилки, пугая впечатлительного Коду. Хагакуре успевает рассказать с десяток сплетен, а Асуи — одну историю про лягушку Баджита. Кода сразу же гуглит видео, где эта лягушка орёт дурниной, и включает его специально для Серо, ибо тот смеялся над ним больше всех. Ханта пугается, и Кода чувствует себя отомщённым. И так они даже не замечают, что время комендантского часа давно подошло. Ребята грустно вздыхают и с надеждой, что никакой Айзава не попадётся к ним по дороге, возвращаются назад в общежитие. Чтобы точно не нарваться на парочку Каминари и Джиро и ещё дольше побыть вместе, они выбирают более длинный путь, огибая при этом главное здание академии. Коде даже приходится оставить своего питомца, благо в силу причуды он теперь точно знает, что его любимец в порядке. Пока ребята шли, никого не трогая, и на пониженных тонах болтали об очередной подростковой ерунде, прямо к ним на голову свалился не кто иной, как Бакуго Кацуки. Хорошо, на самом деле не на голову, а в метрах трёх, и не свалился, а грациозно спрыгнул с дерева. Но, с другой стороны, фактор неожиданности от этого никуда не пропал. Кацуки, несколько раз смачно сматернувшись, похлопал по штанам, счищая с них грязь, а после, словно в замедленной съёмке, развернулся в сторону притихших одноклассников. — Дела… — только и смог сказать Серо. Остальные согласно кивнули. — А вот и главный злодей! — Тору шёпотом шутит на ухо Маширао. — Чел, а ты тут?.. — на правах участника «клуба друзей Бакуго» спрашивает Ханта. — Гулял, — невозмутимо отвечает тот. — В лесу? — не верит своему однокласснику Шоджи. — Скорее над лесом, — каламбурит Оджиро. Кацуки цыкает и собирается уже что-то сказать, как его отвлекает вибрация телефона. Он бросает взгляд на экран, а затем обратно, на всё ещё немного удивлённую компанию. Они стоят минут пять, не шевелясь. Раздаётся ещё одна вибрация. — Может, ответишь? — осторожно спрашивает Асуи. — Тц, не указывай мне, что делать! — огрызается Бакуго, но ответное сообщение действительно набирает. — И на что вы тут уставились? Что, никогда гуляющих людей не видели? — Видели. А каким боком к людям относишься ты? — продолжает острить Серо. Хагакуре хихикает. Токоями, Асуи и Шоджи встают в боевую стойку на случай, если придётся усмирять взрывного одноклассника. Кода отходит чуть подальше, по его же примеру Оджиро оттягивает свою возлюбленную в сторону. Серо, судорожно сглотнув, по привычке прячется за самым сильным — Киришимы нет, поэтому им становится Шоджи. Кацуки устраивает несколько демонстративных взрывов на ладони, как его внимание вновь отвлекает на себя телефон. Он смотрит на экран, ухмыляясь. Всем остальным кажется, что слишком уж кровожадно. — Ладно, придурки, живите, — небрежно бросает он. — Но если скажете хоть одной живой душе… вам всё равно никто не поверит. Правда, это не помешает мне вас убить, — Кацуки демонстрирует свой лучший фирменный оскал из серии «сдохни». — Он не шутит, валим, — командует Серо. Они убираются подальше от греха и от всё ещё давящего злобную лыбу Бакуго. — Он точно не злодей? — шутит, отойдя на расстояние, Оджиро. Хагакуре, не уставшая смеяться за день, коротко хохочет. — Знаешь, — прижимаясь к тёплой руке, тихо говорит Тору, — это было самое лучшее свидание. Маширао улыбается, гладя по голове скорее всего теперь уже свою девушку. Он определённо с ней согласен.***
Восьмое марта плавно перетекало в девятое. Вернувшиеся в общежитие подростки разбрелись по своим комнатам. Кому-то, как, например, Токоями, нужно было переварить прошедший день, а кто-то, например, Аояма, уже давно рефлексировал над своей жизнью с куском сыра в зубах. Кода и Шоджи, наконец-то вернувшись в свои комнаты, поспешили присоединиться к уже давно спящим Ииде и Сато в царстве Морфея. Асуи не замедлила пополнить записи в своём дневнике, а Хагакуре и Оджиро ещё долго прощались возле дверей лифта. Серо решил глянуть коротенький фильм: спать ему совсем не хотелось. А вот Ашидо лёгкую комедию так и не досмотрела, уснув на плече Киришимы. В этот раз плед накрывал их обоих. Тодороки сидел, опираясь о персиковое дерево, и обнимал возлюбленную, заворожённо наблюдающую за переливами огоньков. Он старался игнорировать тысячный по счёту входящий с ненавистного контакта. Яойорозу временами успокаивающе гладила его руку, и он отвлекался от грустных мыслей, возвращаясь к их тихому вечеру, полному счастья. В этот момент Каминари и Джиро вели серьёзный разговор и ещё не подозревали, что вернутся в общежитие почти под утро. Смотрящие на звёзды Мидория и Урарака застанут рассвет за томным поцелуем. Айзава-сенсей тихо посапывал у себя в кровати, даже во сне видя своих любимых идиотов и придумывая им наказания. По тёмному особняку семьи Тодороки раздавались глухие, но тяжёлые шаги взвинченного Старателя. Ох и покажет же он негоднику Шото! Минета, полностью удовлетворённый сегодняшней вылазкой, валялся на своей постели в окружении так хитро добытых девичьих трусиков, вырисовывая снежного ангела и самозабвенно предаваясь мечтаниям. И пусть добычи было не так много, как хотелось бы, и некоторые девушки в его список так и не попали (счастливицами оказались Яойорозу и Урарака, чьи кавалеры в комнаты своих дам посторонних так и не впустили), но у Минеты маленький рост и хорошее воображение. Вокруг него чужого нижнего белья всего с десяток, и стоит только прикрыть глаза… тонкая хлопковая ткань, кружева, нежный шёлк… Это куда лучше падающих лепестков или сырого мяса. А их божественный аромат… — Вот и удалось моё восьмое марта, — в экстазе шептал он. Финальным штрихом ушедшего дня раздалась серия убийственных взрывов.