И солнце всходило

Собравшийся на кухне Найнса коллектив меньше всего походил на кружок спонтанных революционеров, однако им и являлся. За столом было тесно, поэтому ГВ притащили ещё пару кресел, куда усадили габаритного Хэнка и непривычного Коннора, самому Найнсу было чрезвычайно уютно в их полном окружении. — Итак, на повестке дня вопрос, — Найнс почесал бровь, оглядывая лица присутствующих. — Как мы можем посодействовать движению за права андроидов так, чтобы обойтись без жертв? — Я предлагал освободить складских, — Хэнк выразительно поморщился. — Это бы позволило взять числом. Но ваши двухсотые помощники почему-то против! — Не «почему-то», — сразу среагировал Септмус. — А потому, что это тупо, — поддержал его Сега. — Вот взять хоть Найнса, — прильнул сбоку Шестёрка. — Уж на что классный человек, — тоже прильнул, но с другой стороны Тиран. — И то, столкнувшись с андроидами, с приличными андроидами! — Но превосходящими числом! — В небольшое даже количество раз! — И тот, первым делом подумал не о сочувствии! — А о том, что мы его грохнуть пришли! — Хотя это Найнс! — Который наполовину состоит из разумного мозга! — А на вторую из доброго сердца! — И он полицейский! — Но даже видя нашу форму — перепугался! — А там будут гражданские! — И андроиды без формы! — И соотношение про мозг-сердце неизвестное! — Они ж перепугаются до смерти! — И будут правы, на секундочку, потому что их вид довольно хрупкий для выживания. — Пусть приспособленный! — Но люди всегда боятся того, что пугает! — А ты их напугаешь. — И будешь неправ! — Тогда о доверии придётся забыть… — И выстраивать отношения с человеками, начиная оч-чень издалека. — Возможно — с угроз. — А как лучшие из человеков терпят угрозы, ты уже тоже сегодня видел. — Понравилось смотреть в пистолетное дуло? — Вот мы тоже думаем, что идея хреновенькая. — Человеков не бесить надо… — А грамотно надавить на чувства. — Желательно, добрые какие-нибудь, там, семейные? — Чтобы это выглядело безопасно. — И воодушевляюще. — И одновременно показывало наше количество. — И качество! — И готовность к сотрудничеству, это нужно! Найнс похлопал по плечам Шестёрку и Тирана, призывая их оставить хоть небольшую паузу Коннору или Хэнку. Хэнк, правда, сидел напряжённо и отчаянно мигал жёлтым диодом, явно пытаясь уловить последовательность передачи слова от одного двухсотого другому. Коннор, наоборот, развалился в кресле и подпёр голову рукой, Найнс подозревал, что засыпал, несмотря ни на какой кофе. — Воодушевляюще и количество, хм-м, — отозвался первым, однако, как раз кузен. — А вы можете тоже какую-нибудь трансляцию сделать? Типа как Лео делал, но уже в другом ракурсе, в том, где каждый, например, показывает кусок жизни с человеком, который ему дорог? Я ведь уверен, что девиантов гораздо больше, чем обозначено в розыскных листах. — Это отличная мысль! — Сега аж заёрзал. — Ещё это покажет, что вы не собираетесь на нас нападать, — пожал плечами Найнс. — И ненавязчиво продемонстрирует количество. — Однако людей нужно собрать и заставить смотреть, — подал голос, наконец, Хэнк. — Причём, смотреть без предубеждения. — Вот для этого нам и нужен Лео, — пожал плечами Коннор. — Правда, как с ним связаться, неясно, да и в каком ключе использовать — тоже. — Думаю, это решаемо, — Найнс покосился на восьмисотого. — Или я ошибаюсь? — Вы вообще очень редко ошибаетесь, детектив, — Хэнк широко улыбнулся, отчего Найнс даже немного воспрял духом. — Связаться с Лео не проблема, и хотя его первый помощник не одобрит, думаю, можно организовать вполне мирную демонстрацию. — Надо выбрать место, время и что они будут там вещать, — вклинился Нико. — Привлечь внимание-то нетрудно, труднее удержать и не спровоцировать. — Да и какая-нибудь максимально доходчивая демонстрация семейных чувств бы не помешала, — помрачнел Коннор. — «Назарет», конечно, ещё никого не убил, но напугал знатно, особенно количеством, да ты помнишь ту демонстрацию, Рихар… В смысле — Найнс! Нелюбимое имя опять продрало по нервам, Найнс вздрогнул, отчаянно отгоняя от себя воспоминания: да, он тоже устал и ему было трудно, но в этот-то раз ему не тринадцать лет, у него есть друзья, кузен никуда не уехал, Ференц не болеет, что, впрочем, неважно. И тем более что рисовать он четырнадцать лет назад тому как бросил. — Тебе нужно отдохнуть, — всё, что он позволил себе сказать Коннору в ответ. — А я понял, что нам нужно, вернее, всей общественности. Взгляды ГВшек, Хэнка и Коннора собрались на одном Найнсе, и даже в спину каким-то образом упирался взгляд шестидесятого. — Братское воссоединение, всего-то братское воссоединение. Коннор хлопнул себя по колену и засмеялся, устало, но заразительно и красиво. ГВ заухмылялись в разные стороны, один Хэнк переводил взгляд, не улавливая мысль. — Увидишь, Хэнк, но у нас как раз есть пара братьев по разные стороны баррикад, очень удобно, осталось уломать Маркуса, — Найнс легко шлёпнул ладонями по столу. — На этом создание плана считаю удавшимся, осталось обговорить детали. Детали заняли у них ещё примерно полночи, поэтому спать они с Коннором ушли за три часа до побудки, но Найнс настоял, что всё равно надо переодеться и поспать как приличные. Кузен в его пижаме смотрелся, конечно, забавно, но смеяться не хотелось, хотелось просто лечь и забыться. Прижавшаяся к спине родная спина сработала как выключатель — Найнса вырубило в полсекунды, он даже подумать ничего не успел. Утро, разумеется, было неласковым, но хотя бы терпимым, а судя по ясности восприятия, Найнс всё ещё пребывал в стрессе, что автоматически означало — вечером он отключится от реальности прямо решительно. Стоило всё до того гипотетического вечера успеть. Хэнка уже не было, лежал только на полу Шестидесятый. — Мы решили, что мы за ним лучше присмотрим, — доложил Октаво. — Этот ваш восьмисотый предлагал его утащить, но мы решили на него не полагаться, — подмигнул кривым образом Септимус. — У него-то глушилки не такие простые, как у нас, — пожал плечами Квадрат, сидящий на груди поверженного прототипа и завороженно лохматящий ему волосы. — И скин покруче, конечно. — Да и непонятно, что бы этот ваш Хэнк с братом сделал, — вступил рациональный Прайм. — А ты стрелять на поражение не стал, — отметился Сега. — Мы тебе доверяем, человек, — подытожил Тиран. Коннор без слов почему-то похлопал Найнса по плечу и потом тоже ничего объяснять не стал, только глазами своими невероятными смотрел тепло-тепло. Найнсу, конечно, было интересно, почему, но не настолько, чтобы спрашивать — пока не отступило волнение за грядущую демонстрацию, менее сильные чувства Найнса будто бы перекрывались и отступали на второй план. День начинался штатно, но в начале рабочей смены подъехал первый пункт медиа-демонстрации: на все телевизоры, смартфоны и рекламные панели единовременно странслировалось место и время — Харт-плаза, 20:00, не отключайтесь. Потом по телеканалам пробежали первые ролики из подборки рассекреченных девиантов. Они рассказывали о своих друзьях, хозяевах, семьях, домашних питомцах и домах. Девианты вшивали в видео свои кусочки доброй памяти, похожие на открытки к рождеству или колдографии из книги про мальчика-волшебника. Пока всё шло хорошо. Найнс наблюдал эффект в отдельно взятом департаменте, и тут общественность ощутимо засомневалась — настолько ли нужно объявлять за андроидами охоту. Кузен усвистал куда-то вместе с Норт, и Найнс был за них рад: в основной бардак Коннор Норт не пустит, может, под шумок и правильное впечатление наконец произведёт. Некоторое время Найнс боролся с порывом позвонить брату — никто не мог предсказать, чем кончится сегодняшний день, а судя по таблоидам, Ференц нашёл себе наконец настоящего спутника жизни и собирался узаконить отношения, надо было его хоть поздравить напоследок, если всё пойдёт совсем криво. Композитор — отличная пара для актёра, тем более, что Найнс слышал об этом конкретном композиторе только хорошее. Криво ничего пойти, конечно, не должно, и тем не менее Найнс чувствовал себя как перед расстрелом. Ну или перед той «выставкой», которую организовали ему одноклассники в тринадцать. Короче, нервы были на пределе, и Найнсу было на редкость плохо. Привычный к перегрузкам организм справлялся, но силы таяли ощутимо, к вечеру Найнс прогнозировал себе полный упадок. Всякий раз, как он собирался набрать Ференца, рядом обязательно обнаруживался кто-то с вопросом, Найнс извертел телефон в руках, отправил случайно пустую эсэмэску, но позвонить не позвонил — очень скоро ему стало не до рефлексий. Полицию поднимали по тревоге, город готовились оцепить, устанавливая комендантский час. Вызовы при этом оставались в рабочем режиме, только, условно говоря, офис Найнса переезжал из тёплого сухого помещения на промозглую ноябрьскую улицу. Проще говоря, их выгоняли в бессрочный патруль. Найнс порадовался этому, вызвонил Тирана, передал информацию по своему и конноровому участкам, а сам отправился подготовить части плана на Харт-плазу. Следовало проконтролировать, что канализационные люки в доступе, оцепление не полное, а безопасность огромных мониторов — не до конца безопасна. Прибытие на площадь порадовало Найнса отсутствием толковой организации, поэтому он заявил себя уполномоченным лицом, в которое мгновенно поверили, когда Найнс поблестел значком центрального департамента. Создать организованные бреши в хаотично разрозненной системе было легко — достаточно было систему просто организовать в нужном самому Найнсу порядке. ГВшки периодически писали о происходящем, скинули Найнсу на телефон несколько роликов от своих знакомых девиантов или о своих знакомых людях. Там был няня-Тодд, которого они как-то упоминали, когда сокрушались о своём незавидном социальном модуле. Тодд нянчил двоих мальчиков с небольшой разницей в возрасте — Ральфа и Джерри, как он пояснял за кадром. Родители их сдали бабушке вместе с андроидом, но это сделало всех счастливее — Ральфа, Джерри, их бабушку Кару, самого Тодда, который всем был нужен и помогал. В следующем ролике Нико рассказывал о продавщице того магазина, которая пустила его погреться, когда он в патруле чуть тириум в трубках не отморозил. Потом Прайм рассказал о пожилой паре, к которой ходил для вспомогательных работ, и старички всегда так мило выглядели в его глазах. Потом Найнс поглядел ролик одного неподозрительного Генри о некоем неподозрительном Конноре, видимо, сделанном из чувства долга в поддержку инициативы, восхищение самим Коннором было сдержанным, зато восхищение его энергичностью и изобретательностью — самым неподдельным. Ещё из знакомых Найнсу там фигурировал Джеффри-400 из их участка, который рассказывал про Синди и Минди, попалась пара видео о соседях. Про самого Найнса видео не было или ГВшки постеснялись прислать, но он в любом случае был им благодарен. Несколько расстроило Найнса прибытие капитана Стерн — уж Аманда-то хорошо понимала, кому должна подчиняться. Впрочем, с ней его прогноз не оправдался. — Говорят, тут командуешь ты, мальчик, — эта божественная женщина всезнающе улыбнулась. — Мы прибыли. Что скажешь? — Добрый день, — Найнс улыбнулся и изобразил полупоклон. — Ах, какой воспитанный мальчик, — Аманда улыбнулась шире. — Надеюсь, ты понимаешь, что если у нас будет настоящий приказ стрелять, нам придётся стрелять? На поражение? — Конечно, понимаю, — Найнс спрятал подмерзающие руки в карманы, поболтал по карману телефон, всё время хотелось кому-нибудь позвонить, Коннору или Ференцу, видимо, шла заместительная реакция и подсознательное желание сбросить уровень стресса общением с близкими. — И в тебя, если придётся, тоже будем стрелять, — Аманда приподняла брови. — И тебе не жаль свою белую куртку? — Жаль, конечно, — Найнс поддернул воротник. — Но пока вы в меня не стреляете и приказ не получили, разместитесь, пожалуйста, там, там и там, — указал на углы по периметру площади, равноудалённые от люков, экранов и крыш. — Мне будет неприятно стрелять в тебя, мальчик, постарайся до этого не доводить, — Аманда улыбнулась как-то ласково. — В остальном ты можешь на меня рассчитывать. И по спине похлопала, странным образом согревая. Вообще, оказалось, что в её компании Найнсу было не так нервно и действительно теплее. Вероятно потому, что даже сомневающиеся в его праве командовать получили новое очевидное доказательство — раз с ним рядом стояла Железная Стерн и слушала его, авторитет Найнса был неподдельным. — Спасибо, — воспользовался он очередной передышкой по назначению. — Делаю, что могу, — Аманда повела плечами и подмигнула. Найнс поморгал, думая, что ему показалось, тогда эта божественная женщина ещё рассмеялась. В общем, ждать вечера было не так плохо, как Найнсу изначально представлялось. Когда стали подмерзать ноги, Найнс отправился обходить периметр, отошёл, созвонился с Тираном в качестве компромисса — не брату, не кузену, но другу и вдобавок по делу. Тиран не подвёл, отчитался уверенно, бойко и радостно, так что Найнс даже заулыбался в ответ, пока слушал, сказывалось нервное напряжение последних полутора дней. День клонился к ночи, медленно темнело, спецназ терялся в сумерках, Найнс скомандовал отойти от люков ещё подальше, чтобы никто случайно не провалился, конечно, ну и чтобы андроиды, которые оттуда появятся, не столкнулись с препятствиями. Аманда отправила кого-то из подчинённых до полевой кухни, кофе принесли ей и почему-то Найнсу. — Ты так околеешь, — Аманда ответила на вопросительный взгляд детектива неожиданно словами. — Мальчик, надо и себя немного поберечь. — Спасибо, — Найнс помялся, но решил сказать. — Если получится, я потом познакомлю вас со своими друзьями, — прозвучало жалко, будто он был ребёнком, жаждущим одобрения взрослого, поэтому он договорил: — Они заботятся и берегут. Аманда хмыкнула, отпила свой кофе, прищёлкнула языком, но не оставила реплику без ответа, как уже понадеялся было Найнс: — На самом деле, мне любопытно, мальчик. Ну и я рада, что кто-то о тебе заботится, даже бережёт. Передай им потом мою благодарность. Потом Найнса отвлекли, к Аманде тоже подошли подчинённые, разговор замялся, но тёплое чувство в груди осело прочно. Это было здорово. Незадолго до времени «икс» Найнс связался с Маркусом — позвонил ему, выслушал несколько нервных выкриков, возмечтал о возможности так же наорать на любого звонившего и выплеснуть стресс, но это был явно не его метод. Найнс терпеливо выслушал разные адреса, по которым его послали, потом вбросил свежую тему: — У меня есть информация о местонахождении вашего брата. Он может быть в опасности, приезжайте на Харт-плаза. В трубке установилась тишина, на фоне послышался голос Саймона, тревожно спрашивающего Маркуса о самочувствии. — Кто это? Откуда у вас мой номер?! — Маркус отмёрз и сразу отреагировал эмоционально. — Детектив Найтлесс, я попросил ваш номер у Хэнка, — скрывать Найнсу тут было нечего. — Приезжайте немедленно, сильно я местный спецназ не задержу. — Откуда вы знаете, что он мой бр!.. Найнс сбросил вызов и засёк время — по его расчетам, харизматичному федералу должно было хватить в равной степени нервов и мотивации, чтобы прибыть в течение получаса. В назначенное и запланированное время освещение на площади погасло, но панику Найнс прекратил приказом по рации — всем было велено оставаться на своих местах и не провоцировать демонстрантов. Потом появились андроиды. Они светились звёздами в общем мраке — светились в центре площади, по крышам, между постами оцепления. Включились масштабные экраны позади, там тоже была кратенькая история — на этот раз самого Лео, который рассказывал о брате Маркусе, показывал несколько сцен из домашнего общения, а потом на экране появился сам Лео. Он же стоял в центре площади, его снимал одним глазом кто-то из девиантов, в целом, всё было неплохо. Выглядело лучше, чем Найнс представлял, задумка реализовалась полностью. Тиран передал, что их глушилки забили частоту спецназа, ворохнуться никто был не должен. Подогнанные Коннором журналисты снимали с вертолёта, до них глушилки не добивали, так что трансляция была вне опасности. Выделенный канал, опять же, ГВ не трогали. Лео вещал о необходимости объединения двух народов, получалось у него живо и проникновенно, Найнс бы никогда так не смог. Среди прочего фигурировала мысль о жажде воссоединения с семьёй, братом, которому непросто — и тут пиликнул Прайм, перехвативший Маркуса на подступах к площади. Найнс ушёл к ним, встретил. Маркус, конечно же, был в компании более опасного Саймона. — Я тоже буду стрелять на поражение сразу в вас, — осчастливил его Саймон вместо приветствия. Найнс светски кивнул, перехватил Маркуса за локоть и повёл к центру, попутно навешивая лапшу на прекрасные харизматичные уши — люди нервничают, будет лучше, если Маркус потихоньку уведёт Лео из кадра и никому-никому не скажет, что они братья, или, тем более, почему он это делает. Всколыхнутый переживаниями Маркус, конечно, возмутился, пламенея до невероятного уровня своего обаяния, из обычного ставшего феерическим. Найнсу даже захотелось зажмуриться. На время отставший из-за Прайма и Сеги Саймон их догнал, подозрительно покосился на Найнса, но пристроился в фарватер стремительно уходящего Маркуса. Найнс, наоборот, поотстал — дальше была не его работа. Прайм и Сега замерли за спиной, Аманда подошла откуда-то справа, с рацией, видимо, собираясь пожаловаться на отсутствие связи, когда началось настоящее шоу. К Лео перед камерами вырвался Маркус. Общественность затрепетала от прекрасного лица Маркуса, замигавшего диода Лео, их семейных объятий. Будь на месте Найнса Ференц, точно бы заплакал. Найнс вздохнул осторожно, стараясь не спугнуть успешное начало — Саймон, не отставший от Маркуса, напряжённо переглядывался с Перкинсом, и не дай-то бог, федерал вытащил бы сейчас оружие. Не вытащил, пронесло. Сцена семейного воссоединения побила все рейтинги — краткая сводка новостей на информационном сайте города пестрела скринами с трансляции во всех ракурсах. Найнс перелистнул на новости штата и государства. Везде «детройтское обращение» было в топе. Маркус на огромных экранах всплакнул мужественно и красиво, как герой из боевика. Лео всплакнул жалко и реалистично, как героиня семейной мелодрамы. Перкинс за их спинами иногда попадал в кадр и смотрел слишком напряжённо, зато его затмевал благостный ангел Саймон, добродушно улыбающийся прямо в камеру. Найнс отбил эсэмэс Хэнку: напряжённый Перкинс на видео очень нагнетал. Хэнк объявился позади назаретской братии — высокий, красивый, весь попадающий под описание «служить и защищать». Потом в эфир снова вторглись истории, истории, истории, бесконечные истории от андроидов, которые хотели быть живыми рядом с людьми. Лео и Маркуса снимать перестали, но Найнс написал Хэнку, что минут через десять нужно будет возобновить эфир и снова подогнать какую-нибудь сцену трогательного взаимодействия, на этот раз — между андроидами. Из опций он предлагал обниматься, петь или, возможно, «случайно» выхватить в кадр поцелуй, но Хэнк прислал только графический смайлик и пообещал, что всё будет сделано. Аманда возле правого плеча вздохнула — по гигантскому экрану, кажется, показали её внучат, но Найнс бы не поручился, эта информация проходила мимо, зацепленная только краем сознания. Прайм и Сега за его спиной молчали, хотя их присутствие Найнс чувствовать уже привык, и это было хорошо, потому что моральные силы уходили совсем, а физических изначально было мало, тогда как именно сейчас следовало собраться и держаться. Через десять минут в кадр снова пошли назаретские начальники, и вот сейчас даже Перкинс был к месту. В основном потому, что Лео знакомил его с Маркусом и сообщал, что это его возлюбленный. А потом они соединили ладони и засветились, как совершенно новая звезда. Трансляция всё больше походила на какой-то рождественский ролик, Найнс волновался, это было похоже на его давнишние попытки рисовать — он делал максимум из возможного для себя, но каков будет результат… Теперь от результата зависело не только его душевное состояние, а будущее целой расы. Наконец, новостные каналы отреагировали — у них было обращение госпожи президента. Найнс затаил дыхание. В общем гаме было не расслышать её слова, однако телесеть дублировала сказанное в субтитрах, и Найнс чувствовал, как свободно бьётся его сердце: девиантов признавали разумными, новой расой, созданной людьми, новым разумным видом, дружелюбными соседями и помощниками. Его нынешняя «выставка» определённо удалась. Площадь слегка крутнулась перед глазами, Найнс пошатнулся, но позади были Сега и Прайм, мгновенно подстроились, помогли встать ровно, забормотали тихонько, так, что в общем гаме слышал один Найнс. — Вот ведь, человек… — Ты бы всё-таки себя поберёг, а? — Нет, спасибо, конечно, и что бы мы все без тебя делали! — Но в обморок падать тут холодно. — И грязно. — И у тебя куртка белая. — И просто не надо! — Конечно, не надо, — Найнс потряс головой. — Теперь надо это всё грамотно завершить. — Верно подмечено, мальчик, — голос Аманды, о которой он забыл, раздавался всё так же справа. — Я так понимаю, это и есть твои друзья? — О, хм, да, это Прайм, — Найнс похлопал ближайшего ГВ200 по плечу, — а это Сега, — дотянулся до дальнего. — Они отличные друзья. — Это радует, — капитан Стерн улыбнулась довольно. — Вы молодцы, что ему помогаете. — Да, мэм, — улыбнулся Сега. — Так точно, мэм, — отдал честь Прайм. — Только это он, мэм, — как ни в чём не бывало продолжил Сега. — Он нам помогает, мэм, — дотянул Прайм. Найнс краснел и неизбежно отвлекался, поэтому попытался прошептать тихонько: — Прекратите, она очень крутая! И именно в этот момент звуки на площади почти единомоментно стихли. Аманда хмыкнула и приподняла брови, ГВшки покосились на Найнса с сочувствием и лёгким снисхождением, Найнс ощутил себя понятным и беззащитным, как перед миссис Стоун, так здорово впечатавшейся в его память четырнадцать лет назад. Сердце панически громыхнуло — вот сейчас миссис Стерн скажет что-то вроде «любой, кто обижает тебя — прав» или «ты просто никому не нравишься» или ещё «это было справедливо, Р-и-х-а-р-д». Аманда протянула руку к его лицу и потрепала по щеке. — Какой же ты славный, мальчик, надеюсь, твоя семья любит тебя достаточно, — похлопала по плечу. — Или хотя бы друзья? — Да, мэм! — сразу поступил ответ. — Так точно, мэм, — поддержали с другой стороны. — Мы стараемся! — Хотя Найнс не всегда даётся! — Но мы очень стараемся! — И даже пару раз видели его весёлым! — И отдохнувшим! — Он и смеяться умеет, вы ему не верьте! — Найнс тоже крутой! — И классный! — Не сомневаюсь, — кивнула ГВшкам Аманда и отошла, видимо, из милосердия, чтобы Найнс совсем от стыда не сгорел, щёки подозрительно полыхали. — Человек, эй, — Сега аккуратно взял под локоть, явно контролируя обхват и нажим, потому что захват был профессиональным и одновременно нежным. — Найнс, ну, — Прайм с другой стороны заглядывал в лицо. — Ты чего распаниковался? — Она классная, ну так и ты! — И ты классный! Найнс признательно пожал плечо Прайма, похлопал по ладони Сегу и насилу от них отлепился: надо было толком завершить операцию. Впрочем, как и разговор. — Вы лучшие. Потом Найнс отвернулся, маякнул Тирану, что можно не глушить больше частоту спецназа, почти сразу им пришёл приказ сворачиваться. Полицейское оцепление Найнс пока оставил, чтобы праздник точно был праздником и никакие внезапные радикалы не ворвались в гущу беззащитных девиантов. Как раз в тот момент, как он приказывал офицерам в оцеплении не уходить и контролировать происходящее, на площади снова заработали фонари, по глазам ударило светом, Найнс поморщился, а когда снова был готов воспринимать реальность, поймал на себе тяжёлый взгляд Перкинса из «Назарета». Смотрел андроид враждебно, будто бы Найнс лично ему чем-то насолил. Он пообещал себе разобраться, может быть, спросить Хэнка или самого Лео, но это всё могло подождать, а вот раздача указаний подождать не могла. Кто-то из ГВ со спины обтряхнул плечи, видимо, Найнс испачкался, а белая куртка им чем-то полюбилась, они её постоянно отряхивали, но отдельно обращать внимание он на это тоже не стал. Потом потянулись часы ожидания, когда главное было — не уснуть стоя. Пару раз звонил Коннор, радостно чирикал в трубку, что Норт согласилась пойти с ним на свидание, если их обоих никуда не выдернут в ближайший выходной. Найнс порадовался как смог — до харизматичного Маркуса или крайне эмоционального Лео ему было, конечно, далеко. По чести сказать, ему было далеко до почти любого из андроидов, которые веселились вокруг и показывали самые яркие, красивые, интимные моменты своих жизней на большом экране. Коннор, правда, всё равно остался доволен реакцией Найнса, так что разговор удался. В районе двух часов ночи прилетела эсэмэска от контакта «Тенс», но Найнсу было слишком всё равно, чтобы волноваться — и он её просто открыл. Брат-близнец огульно обвинял Рихарда в подлом манёвре по вынуждению позвонить ему первым, что было неудивительно — Рихарда вечно в чём-то обвиняли, особенно в том, что он не Ференц. Претензия была глупой и обидной со всех сторон, поэтому Найнс написал в ответ правду: «Не хотел тебя беспокоить, случайно отправил». Сообщение оставалось непрочитанным пять минут, десять, пятнадцать… Найнс решил, что брат прочитал его во всплывающих оповещениях и снова выбросил близнеца из головы, заодно, конечно, взбодрившись. Забот хватало и без Ференца. Когда часы отбили три часа ночи, Тиран внезапно притащил к Найнсу другого андроида, явно не стремящегося знакомиться, но у Тирана на этот счёт было гораздо более веское мнение. — Да отпусти, — шипел незнакомый девиант и всячески прятал лицо под капюшоном. — То, что мы нашлись, ещё не повод представлять нас всем местным начальникам! ГВ! — Тиран? Что происходит? — Найнс с трудом отсосредоточился от оцепления и повернул голову к ним. — Знакомься, это человек, — в голосе Тирана был благоговейный трепет, если Найнс ничего не путал. — Человек, это ЛЖ200! — Я как бы в курсе, что это человек, — ЛЖ200 пытался аккуратно вынуть локоть из хватки Тирана, но у него никак не получалось. — Уверен, что в курсе, — Найнс примирительно поднял руки. — Сейчас Тиран успокоится немного и всё нам пояснит, я уверен. А как тебя зовут, ЛЖ200? Теперь Найнсу достался прицельный и острый какой-то взгляд из-под капюшона. — Видишь?! — необъяснимо, но восторженно возопил Тиран. — Кажется, вижу, — качнулась голова в капюшоне. Найнс на всякий случай оглянулся, но позади него была ничем не примечательная тёмная улица. — Рад за вас, и всё-таки, Тиран, не мог бы ты пояснить? — Мы нашли братьев! — Тиран неприкрыто ликовал. — Это ЛЖ! Тоже двухсотые! Мы думали, их уже никого нет! — Элайджа, — протянул изящную длиннопалую кисть пришелец. — Пятый, если позволите. — Очень приятно, Найнс, — пожал руку андроиду. — А всего вас сколько, Элайджа? — Тоже восемь! — вклинился снова восторженный Тиран. — Представляешь, человек?! Невозможно было не улыбнуться, глядя, как проняло даже рассудительного Тирана, поэтому Найнс улыбнулся. — Прекрасно, я рад, что вы встретились. Что-то ещё хотел сказать? — Найнс приготовился снова помониторить новости и случайно увидел, что сообщение близнец прочитал. Не ответил, конечно же. Найнс мысленно плюнул на всё и снова поднял лицо к счастливому Тирану — вот за кого стоило порадоваться. — А можно, можно мы их иногда в гости звать будем? — если бы Тиран был человеком, у него бы пресекалось дыхание и отказывал голос, а так он отчаянно сбоил голосовым модулем, то и дело съезжая на шёпот. — Можно, только поподробнее потом обговорим, ладно? — Найнс помахал Элайдже, социально обозначая прощание, и закопался в телефон уже по делу. Новости порадовали его ещё больше, притащивший горячий чай Шестёрка порадовал внезапно, а Септимус с картонной тарелкой выносного супа порадовал отдельно. В целом, Найнс решил, что счастлив. Голова безжалостно отсчитывала варианты, что могло пойти не так до, что могло пойти не так прямо сейчас или сразу после, у всех этих вариантов были просто чумовые по масштабам последствия, поэтому Найнс выдохнул и решил, что счастлив сейчас. Волноваться и просчитывать он тоже уже очень устал, правда, голова работала сама по себе, продолжая анализировать, пока Найнс был условно «на работе». Надо было с этой работы уже уйти! В пятом часу утра девианты стали расходиться, поздравляя друг друга, похлопывая по плечам и только Перкинс что-то выговаривал Лео, отведя его в сторону. Найнс поискал по округе Маркуса и нашёл — тот беспокойно беседовал с Саймоном, оба тыкали в сторону Найнса пальцами. Надо было уходить поскорее! Найнс оперативно отдал приказы, предоставил отчёт и какую-то сводку по всем задействованным подразделениям, чисто на автомате, зевнул так, что едва не вывихнул челюсть, и всё-таки успел умотать, пока федералы препирались между собой. Двухсотые радостно и возбуждённо гомонили, продолжая это дело в такси, переговаривались через Найнса, смело мечтали, что их возьмут в одно отделение с ним, жмурились и предвкушающе сжимали кулаки, вопили и ёрзали. Спать это нисколько не мешало. Смутные образы сна, правда, принесли скорее мучение, чем облегчение: перед глазами из небытия объявилась миссис Стоун, которая была раза в два выше тогдашнего, пухлого и низенького, Рихарда. Кто-то снова вырывал у него из рук тетрадь с рисунками, кто-то другой — вытряхивал рюкзак, рассыпая бутерброды. Найнс вздрогнул и проснулся, выныривая из сна, как из глубокой воды, то есть резко садясь прямо. — Эй, человек? — До дома ещё пять минут ехать? — Человек! — Слышь, тебе надо в тепло и поспать! — И срочно! — И делать свои человеческие дефрагментационные штуки! Октаво, сидящий справа, за плечо которого Найнс судорожно схватился, ненавязчиво подлез совсем под руку, Квадрат, сидящий слева, просто подпёр Найнса и перехватил поперёк спины. — Человек, как тебе помочь? — в глаза ГВшки заглядывали тоже проникновеннее, чем это когда-либо вообще удавалось Найнсу. — Порядок, порядок, — к собственному удивлению пришлось отдышаться. — Я кричал? Двухсотые разом пожелтели диодом и разом же в один голос соврали: — Нет! Найнс хмыкнул, но комментировать не стал, тем более, что до дома они уже доехали. — Ты это… — Извини, Найнс? — Мы Шестидесятого отпустили? — Пока ты на работе был? — Неважно, — Найнс сбросил куртку, ботинки, не оборачиваясь, ничего не расставляя, не желая даже смотреть на лишнее между ним и кроватью. — Если бы не отпустили, он бы сбежал. ГВшки напряжённо засопели, видимо, заподозрили, что Найнс их таким образом не уважает как полицейских и стражей, но объяснять ничего Найнс не стал: не маленькие, разберутся, это у них там сканеров понатыкано, а он — простой глупый человек, который хочет спать! — И ничего не глупый, — Прайм подлез под руку и помог дойти до ванны. — И ничего не простой! — Шестёрка открыл краны, почти попадая в сочетание воды. — И самый лучший! — веско обозначился Тиран. — Только не отдохнутый! — Сам ты «отдохнутый», пятёрка! — Кто так говорит! — Я так говорю! — Да не тупи! — Да не остри! — Да ты! — Ты просто! — Ты, просто, короче, пизанский! — А вот тут как раз наоборот надо было! Найнс сел на край огромной квадратной ванны, в которой могло бы вытянуться при желании пять таких Найнсов, как он сам, вдохнул и очень качественно выдохнул. Двухсотые из ванны ускользнули и теперь гомонили за дверью, все ещё беспокойно. Найнс завис на процессе чистки зубов и уставился на себя в зеркало. Оттуда отражался здоровый мрачный дядька, суровый, крепкий и слегка пугающий явными очертаниями мышц под свитером. Взгляд его был тяжёл, брови сведены, общее впечатление от лица читалось типично отталкивающим. Он был вот совсем не похож на пухлого тринадцатилетнего пацана, который любил кузена, близнеца, поесть и порисовать. Найнс негодовал — до каких пор, наконец, его будет преследовать имя Рихард с этим феерически неудачным социальным опытом? Перед глазами вместо отражения встала огромная меловая надпись поперёк всей доски — с острыми углами, длинная, неопрятная, уродливая — Р И Х А Р Д — и на углах букв, которых было чуть больше, чем просто много, трепетали, приклеенные на жвачку, выдранные из тетрадки рисунки. Одноклассники назвали это выставкой. Миссис Стоун назвала это справедливостью, Найнс, который всегда был тихим, впервые возмутился и закричал. Он сказал им, что если бы Ференц не болел, всем было бы стыдно. Если бы Коннор не уехал, они бы не находили это смешным. Он хотел всего лишь есть свои бутерброды и сидеть на задней парте, никого не беспокоя. Тогда-то миссис Стоун и сказала свои страшные слова: «любой, кто обижает тебя — прав», «ты просто никому не нравишься», «это было справедливо, Р-и-х-а-р-д, ты никогда не слушаешь меня на уроках, просто рисуешь и ешь». Найнса до сих пор передёргивало от лютого холода этих слов. Захотелось согреться. Захотелось забыть, наконец, как он потом возвращался с рваным рюкзаком и рваной тетрадкой, кормил уток остатками бутербродов и ненавидел своё несчастное имя, ставшее квинтэссенцией его неприятия в коллективе диланов, тайлеров, томасов, питеров… Вот Ференц всегда всем нравился, имя только его украшало. Найнс выплюнул зубную пасту в раковину вместе с зубной щёткой. Удар пластика о керамику вышел громким, дом за дверью подозрительно затих. Найнс вздохнул и сказал сразу туда, погромче: — Я в порядке, не обращайте внимания, расстроился, — подумал, как бы уложить это переживание компактно, не нашёл слов. — Снится всякая хрень… В дверь всё равно просунулась голова любопытного Септимуса: — Люди говорят, что поговорить бывает неплохо? — «Говорят»! «Поговорить»! Семёрка, не тупи! — чуть ниже показалась голова Октаво. — Так ты это? — показался Квадрат. — Нам скажешь? — влез Сега. — Кого из твоей темноты пугать? — обозначился Прайм. — Пугайте Рихарда, — Найнс опёрся о раковину и положил голову на сложенные руки. — Так! — Стоп! — НО! — ТЫ! — И ЕСТЬ! — РИХАРД! В этот раз на имя не вздрогнулось, и непонятно было — потому, что Найнс его ожидал, или потому, что его произнесли ГВшки. А может, всё-таки убойно устал, но это не точно, раньше так никогда не работало. — Тебя пугать нельзя! — на спину легла чья-то ладонь. — Тебя только обнимать можно! — Любить ещё! — Веселить! — Заботиться! — Дружить! — Отдыхать! — Общаться! — Ценить! — Смотреть! — Восхищаться! — Найнс? — Человек? — Посмотри на нас, а? — Ну а? — Мы думали, ты на нас рассердился! — Ты раньше никогда на нас не сердился! — И мы опешили! — А ты расстроился, человек! — А ты прекрасный, между прочим! — Ты сегодня изменил судьбу всех андроидов! — И изменил к лучшему! — Ну хочешь, мы не придём к тебе в участок работать, если это тебя расстраивает? — Что? Нет! — Найнс наконец выпрямился, оглядел собравшихся вокруг ГВшек, посмотрел в очень серьёзные лица. — Вы лучше так даже не шутите, ладно? Работать мне с вами нравится, жить тоже, дружить — особенно нравится! Но, иногда… Слова опять стремительно терялись. — В общем, зовите меня Найнсом, ладно? Имя «Рихард» было дано мне в честь Вагнера, да так, видимо, вагнеровым и осталось, — Найнс махнул рукой. — Пока я, пожалуй, хочу принять ванну, дуйте давайте, отдыхайте, вы тоже сегодня отлично поработали. Он потрепал подставленную макушку Тирана, потом потрепал ещё семь подставленных макушек, не смог отчаянно убиваться дальше и всё-таки улыбнулся. — Вы классные и терапевтические, — поднялся, прополоскал щётку, поставил в стаканчик порядком, — а я почти в норме, спасибо. ГВшки ушли, переговариваясь и привычно гомоня, Найнс снова посмотрел на себя в зеркало, но уже улыбаясь, прижмурился, вспомнив суп, чай, подставленные макушки, странное знакомство с ЛЖ200, пригляделся к отражению и почти охнул — у его глаз, оказывается, иногда проявлялся цвет! Найнс понадеялся, что видит это не он один, а иногда и окружающие, но в терапевтических целях решил принять ещё ванну. Настроение было такое, что искупаться в полной ароматической пены горячей воде представлялось идеальным. Найнс поставил квадратную громаду набираться: раз в полгода-то можно и так сильно потратиться на воду. Налил туда пены с шоколадным запахом, чтобы ещё неделю вперёд благоухать и заставлять коллег нервничать — они никак не могли догадаться, откуда временами этот запах берётся и куда исчезает. Горячая ванна парила, сладко пахла шоколадом, Найнс избавился от мыслей дня вместе с одеждой, заполз в воду и чуть не умер от наслаждения. Взбил пену дополнительно, поигрался, надев пенную шапку себе на голову, побулькал, пошлёпал по поверхности, потом притоп слегка, съехав по стенке, остановился, когда вода поднялась почти до носа, замер и блаженно затих. Дышалось легко, сердце билось ровно, запах шоколада обволакивал, как и горячая вода, Найнс вспомнил значение слова «расслабление», так сказать, на практике… Когда дверь в ванну с маху отлетела! На пороге замер Септимус, отчаянно мигающий алым диодом. — Человек?! Он растворился?! — Может, вышел! — за Септимусом выглянул Тиран, точно такой же алый. — Сам-то в это веришь?! — Куда?! — В форточку?! — Только что на сканерах был! Найнс подумал, как его можно было потерять в ванне, когда до него дошло: температурные датчики ГВ200 наверняка ровняли температуру тела Найнса с более горячей водой, тогда как пена на ура справлялась с блокировкой обычного восприятия, нагло скрадывая толстым слоем все визуальные намёки на то, что Найнс тут. Подать голос быстро тоже не получилось — надо было для начала приподняться… В следующий момент Найнс нашёл себя на руках опешившего и явно запаниковавшего Сеги, который разговаривать не стал, а сразу сунул руки в ванну предположительно с кислотой или чем там они подумали. Найнс посмотрел в серые глаза ГВ200, отфыркнулся от пены и благословил её плотность: голым он тем не менее не смотрелся. — Вас не закоротит от воды? — Ну так нет… — Положи обратно? Сега слегка заторможенно кивнул, но положил, даже очень бережно, Найнс мгновенно заподозрил, что тренировались они по роликам типа «Мать и дитя. Как правильно пеленать и укачивать младенца». Впрочем, это не делало ничего хуже. — О. — А. — Э. — Найнс! — Нашёлся! — Человек! — Ты в порядке! Двухсотки расселись поблизости, всё ещё ало-оранжевые в диодах и явно обеспокоенные на лицо. Найнс подумал, что развеяться, пожалуй, не помешает и им. К тому же запах шоколада будет сильнее, если им пропитаются сразу девять живых полисменов. — Найнс, прости, а? — Мы тебя не хотели, ну, э… — Голого тягать! — Спа-си-бо, четвёрка, честное слово, блин, ты как скажешь… — В общем, не хотели. — Ну вот это вот! — Мы уважаем твоё право на приватность! — Найнс? — Ну Найнс? — И мы это… — Не знаем, как тебе сказать, но нашли тут, короче… — На чердаке! — Она пыльная была! — Но умеет делать «кря»! — на слой пены шлёпнулась жёлтая резиновая уточка. — Только мы не умеем… — Один раз Тиран нажал удачно… — А во все остальные мы её чуть не угробили! — Найнс, а сделай «кря»? — А? — Ну пожалуйста? — Она так потешно это делает! — Ты сам-то слышал, а? Найнс аккуратно подвел ладонь к утке снизу, вытащил пальцы, как уважающий себя кракен, стремительно обхватил и утащил на дно! ГВшки завздрагивали, слетели с поверхностей, на которых сидели, зависли над краем ванны, продолжая смотреть, как затягивает пеной открывшуюся было поверхность воды. — Найнс? — Прайм поднял голову первым и получил шмат пены прямо на нос. — Найнс! — Сега принялся отфыркиваться вторым, попутно, похоже, пену пробуя. — Найнс, ты что-то объясни-птфу-нишь?! — Тиран взорал, потому что ему досталось в рот. Найнс ничего не стал объяснять, чуть отдалился от борта, реально напоминая себе кракена, потому что… — Э, да он балуется, это в книжке про нянькание было! — и Нико, как самый смекалистый, был перетащен через бортик первым! Двухсотый бултыхнулся, возопил: — Мы водостойкие, а не водоплавающие, Найнс! Найнс хмыкнул, отпустил утку, а пока все отвлеклись на её экстренное всплытие, столкнул Октаво с бортика ногой. Тот упал в пену следом, утянул Прайма, за которого зацепился, Найнс воспользовался суматохой и макнул четвёрку, ухватив за шею, и следом возникла слишком реалистичная куча-мала, чтобы кто-то действительно мог сказать как именно все восемь ГВшек оказались в пенной ванне. Гораздо позже, почти на рассвете, когда все наигрались и из ванны выбрались, развесили насквозь мокрые шмотки ГВ, укутались в домашнюю одежду и переползли на диван, Найнс впервые за последние четырнадцать лет подумал, что Рихард, в принципе, красивое имя.