И солнце всходило

После того случая в телецентре ГВшки, что характерно, стали беспокоиться больше, в конце дня и утром, и следующим вечером они скопом уговаривали Найнса сопровождать его хотя бы на длинной дистанции — один жалкий патрульный не привлечёт ничьего внимания. — Сам подумай! — Человек, ты умный! — Вот возьми и подумай! — Всего один патрульный! — Жалкий! — Эй, я не жалкий! — Ну так я тоже! — Квар, когда же ты начнёшь воспринимать метафоры… — Эй! Я вполне воспринимаю, даже произвожу! Не кузнец, а пизен! Тьфу! — Вот именно, четвёрка, не кипятись, а то так ещё больше букв перепутаешь! — Короче! — Да! — Найнс! — Ты внял нашему деловому предложению?! И уставились на него во время ужина восемью парами глаз. Найнс передумал доносить ложку до рта, чтобы не подавиться, положил прибор обратно в тарелку, набрал воздуха, чтобы ответить… — Эй-эй-эй! — Да у него опять хватательные рефлексы отрубаются! — Только вы-хватывательные леща активизируются… — Да! Человек! Это неприлично, эй! — Ложку возьми! — Да возьми, ну! — Ну, Найнс! — Ну, человек! — Ну пиздец… — Пятёрка не это хотел сказать! — А кстати, пятёрка, что ты хотел сказать? — Магазин грабанули «Киберхелп»! — Нет, Найнс, сидеть! — В смысле, подожди! — Ты хороший человек! — Но слишком ответственный! — Тебе ведь с работы не звонили! — А у вас там такое неприличное количество федералов! — Вот пусть сами и разбираются! Найнс действительно обуздал порыв немедленно пойти и разобраться, это было не его дежурство, не его дело и не его время — после ужина глаза закрывались знатно. — Фух, унялся! — Ты бы ещё ложку съел? — В смысле, не ложку, конечно, а ну, вот объём ложки… — Ложковый объём? — Ложкинский? — Ложовый? — Странные у тебя варианты, восьмёрка… — Как это правильно сказать? — Септимус? Тиран? Прайм? Кто-нибудь? — Правильно, ложку съесть, ложку, — Найнс проворчал и всё-таки съел ещё один ложечный объём. Ложковый. Ну вот этот вот, короче. — Ладно. Завтра кто-нибудь один может пойти со мной, только, я вас умоляю, аккуратно. Не все девианты одинаково опасны. То есть, безопасны. То есть, вот, ну, разумны, как вы. Некоторые жаждут насилия. — Так мы им организуем, — помигал диодом Тиран и погладил свой сколотый нос. — В чём проблема? — Или, ты думаешь, мы недостаточно организованные? — О, да брось, Найнс, ты имеешь дело с двухсотками! — Напинать мы кого угодно! — Это вот обниматься с тобой страшно, ты же не кузнец, а всё равно пизен… — Четвёрка, честное слово, это новое слово! — Новое честное слово, а? А? — Короче, Найнс! — То есть, длиннее, чтобы до твоей головы умной дотянулось! — А то ты такой высокий, что короче не поймёшь! — Так вот! — Мы это! — Мы того! — Мы напинаем! — Стоп, да он за нас переживает! — вкинул следующий виток осмысления Сега. — Человек?! — Это правда?! — Человек?! — Найнс?! — Да, переживаю, что такого-то? — спать хотелось неимоверно, поэтому додать искреннего чувства Найнс сейчас был не в состоянии. — Я с вами уже подружился, между прочим, а за друзей я всегда переживаю. — Ты в курсе, что ты лучший, а, человек? — Только за нас-то не переживай, а, человек? — За нас-то чего переживать, пластик крепкий, если что — спаяем! — А не спаяем, так заменим! — За себя бы попереживал, детектив! — Пизанский! — Пиздатый! — Да наоборот надо, сколько можно! — Октаво! — Сам дурак! — В общем, Найнс, мы тебя сопроводим, — кивнул, подытоживая, Тиран. Потом Найнсу подставили плечо, помогли дойти до спальни и лечь, слишком его выключало по общей массе впечатлений со вчерашней телебашней и сегодняшним суматошным днём. И тут зазвонил телефон. Звякнул и резко перешёл на беззвучку, будто бы Найнса не передрало уже по всем нервам. ГВшки замерли, судя по шороху, как будто были одним существом, а потом Септимус максимально тихим шёпотом, опасаясь Найнса разбудить, наверное, вопросил у остальных: — Откуда у прототипа его номер? — Прототипа? — Найнс насилу разлепил веки. — Это что, Хэнк? Не болтайте, я возьму трубку. — Детектив Найтлесс? — голос Хэнка отрезвлял и приводил в чувство, хотя лежалось Найнсу просто отлично. — Хэнк, ты же знаешь, что я не на дежурстве? И не на работе? А предположительно сплю дома? — Найнс не постеснялся зевнуть, слишком не хотелось никуда идти. Вот был бы он голодным, одно дело, штаны надел, водички попил — и пошел. Но с супом внутри и двухсотками вокруг шевелиться вообще не хотелось. — Простите, детектив, — в голосе «охранника тюрьмы» послышалось непрограммное сожаление, гораздо более человеческое, чем в исполнении Найнса. — Дело касается вашего кузена. Глаза, конечно, открылись сами собой, Найнс напряжённо уселся, чувствуя по спине холодок, по загривку маршировали мурашки. Рядом тут же сел Тиран, приобнял нагретой рукой, накинул на плечи рабочую рубашку, видимо, понимая, что теперь человек не успокоится. — Хэнк, — Найнс похлопал Тирана по руке, полюбовался на кривоватую улыбку, полную сочувствия, тоже, кстати, более искреннего, чем всегда в исполнении Найнса. — Хэнк, пожалуйста, скажи сразу, что случилось с Коннором. Я, конечно, приеду, но буду слишком волноваться, если ты мне не скажешь. — Простите, сэр, информация не для передачи по телефону, приезжайте на адрес, я скину в смс, — и отключился. Найнс осоловело поморгал на телефон в своей руке, пробил адрес по карте: Кэпитал-парк, где как раз находился один из магазинов «Киберхелп», один из самых здоровых, Найнс, было время, часто ходил там в кофейню, пока она не закрылась и не дал особенно остро знать о себе гастрит. Найнс полюбовался на экран телефона, еще раз перепроверил, но номер последнего абонента в журнале вызовов действительно совпадал с серийником Хэнка, по большей части, по крайней мере. Что-то цепляло взгляд Найнса и пыталось пробиться в усталое сознание, но волнение за Коннора и гранитная плита усталости не давали сосредоточиться. Поэтому Найнс сделал самое обыденное действие, которое стоило предпринять, даже если знакомый со знакомого номера сообщал какую-то страшную ересь о близком родственнике. Тиран нахмурился, с другой стороны от Найнса сел Септимус, моргнул невпопад разными глазами, в трубке пошли гудки — и Коннор отозвался на том конце. — Найнс, а ты чего не спишь? Ты такой умотанный с работы уходил, я думал, что о тебе уже позабо…ыть можно до завтра? — выкручивался Коннор, как дышал, а даже дышал он красиво. — Да, почти, знаешь, беспокойство какое-то заело, — Найнс никогда не врал кузену, а сейчас без лишних ухищрений этим пользовался. — У тебя всё в порядке? — О, ну мне Норт на ногу наступила, — кузен перешёл на шёпот, — очень больно, но, в принципе, я готов платить эту цену за возможность сотрудничества с ней и с ФБР! — Притом, что ты должен был просто передать дело? — Найнс прикрыл глаза и хмыкнул. — Так они ведь не соблюли парочку буковок в процедуре, а теперь не имеют права повторно отстранять меня, я ведь, вроде как, отстранён, только всё равно имею право появляться на месте преступления и знакомиться с материалами дела, ну, вот знаешь, типичные федералы, — Коннор хохотнул совершенно радостно. Найнс улыбнулся, слыша типичного кузена: в ФБР не знали, что Коннор страшен в ровно той степени, что и Найнс, просто действовал всегда изящнее. — Ещё запнулся тут об кусок бетона, пока по месту шёл, но успел потом подхватить Норт, — голос стал мечтательным. — Она такая… Ох, Найнс, спасибо, что нас познакомил! — Вас познакомила работа, — Найнс пожал плечами и привалился к прохладному Септимусу. — Ещё подавился вот, когда хохотал над их экспертом, но Хэнк мне водички подогнал, и всё в порядке, самые страшные мои неприятности за сегодня, — судя по звуку Коннор пнул кусок бетона, потом, наверное, огляделся и спросил уже другим голосом, тихим и серьёзным. — А вот что случилось у тебя? — Порядок, — Найнсу было лениво объяснять. — Знаю я твой порядок, Найнс, — Коннор прямо зашипел в трубку, — когда ты последний раз говорил «порядок», у тебя была вот совсем чуть-чуть недопроломлена голова! Имей в виду, я знаю телефон Т-и-р-а-н-а! — Ты не посмеешь, — восхитился кузеновой смекалкой Найнс. — Он, кстати, рядом сидит, спокойный, привет тебе передаёт. Тиран действительно подмигнул обоими глазами и дёрнул обычно малоподвижным ртом, так что Найнс убедился — ГВшки тоже были в курсе беседы. — Найнс, — голос Коннора приобрёл особые, суперубедительные нотки. — Иначе я назову тебя по имени, и ты будешь плеваться ядом следующие полтора часа вместо того, чтобы сладко спать, а я слышу, что ты почти спишь! — Хорошо-о-о-оу-о-о, — Найнс прервался, зевнул в сторону и потянулся, сбрасывая рабочую рубашку. — Передай Хэнку, что он мудак, ладно? — Что? — тут Коннор искренне опешил. — Почему? — Потому что так шутить нельзя, — Найнс уткнулся лбом в плечо Септимуса и закрыл глаза. В трубке раздались какие-то левые голоса, среди которых Найнс разобрал тембр Хэнка, а потом почти сразу вернулся Коннор. — Он говорит, что он меня теперь не любит, — тон был насмешливым, но за ним пряталась настороженность. — Найнс, что вы не поделили на ночь глядя? — Даже я тебя не люблю, не удивляйся, — мстительно зевнул, вынуждая Коннора на том конце молчать. — Я тебя обожаю, так что, скорее всего, мы с Хэнком где-то рядом в мыслях о тебе. С небольшой такой разницей, но это уже наше личное дело. В трубке опять зашуршало, имя Коннора выкрикнул голос Норт, и кузен зачастил, прощаясь: — Имей в виду, я не забуду! И потом всего дознаюсь! А пока спокойной ночи! Найнс сбросил вызов с чувством выполненного долга. Продолжала происходить, конечно, какая-то мутная ерунда, но с этим он сможет разобраться и завтра. Стресс, к сожалению, не спешил покидать снова полупроснувшееся тело, и хотя Найнс прилично перепижамился и улёгся, сон не приходил. Зато пришёл Сега, уселся в ногах, помигал диодом, хмыкнул, видимо что-то там найдя по сети, и без предупреждения лёг поверх найнсовых ног. Тяжёлым ГВ200 не был, скорее, приятно прижимающим. — Ты чего? — спросил шёпотом. — А ничего, смотри, человек, увидишь, — тоже шёпотом. Увидел Найнс ещё семь ГВ200, оккупировавших его постель и аккуратно прижавших его, подобно двойке. — Вы чего? — спросил шёпотом снова. — Есть мнение, что небольшое утяжеление одеяла даёт вам, человекам, ощущение уюта и объятий, — прошептал в ответ Шестёрка. — Вот мы и проверяем, — раздалось откуда-то из-за спины. — И ты тоже проверяешь, — голос Тирана расплылся, и Найнс провалился в сон.