Золотая цепь

Фалине не спалось. Ее терзало дурное предчувствие с тех пор, как она отпустила Паору к Марке. Конечно, она знала, что ее подруга и раньше ходила ни раз, но все-таки ее что-то глодало изнутри. Она пришла в комнату Паоры и просидела там почти всю ночь, не сомкнув глаз. Когда солнце встало, а дочь диктатора не вернулась, Фалина пошла к Гийлому. Разбудить его оказалось делом не легким, а объяснить, что случилось, еще более сложным, но когда девушка сумела пробиться к с трудом просыпающемуся мозгу парня, он тоже начал беспокоится. Гийлом решил отправиться искать туда, где они вероятнее всего могут быть. Фалина увязалась за ним, хотя он и не хотел ее брать. Когда они обнаружили, что деревня пуста, парень по-настоящему испугался. На пляже, у костра тоже никого не было. А солнце уже поднялось достаточно высоко. Несмотря на протесты Фалины, Гийлом пошел к брату. Дигом только просыпался, но услышав правду, вскочил как ошпаренный. ‒ Вы самые глупые, самые безответственные из всех, кого я знаю! Она же дочь диктатора! Сколько человек захочет использовать ее в своих целях? Ей нельзя общаться с аборигенами для ее собственной безопасности! Уже через полчаса все телелеты были в воздухе, а о происшествии доложено на Ранд. Ролд II тут же выслал огромную команду специалистов. Он хотел вылететь сам, но его убедили, что в этом нет необходимости, без диктатора, при котором нужно соблюдать определенный церемониал, все будет гораздо проще сделать. Паору нашли довольно быстро. Ритуал, подробно описанный, но давно не используемый, пошел не так, как предполагалось. Из небольшой, в общем-то, ранки хлынули потоки крови, которые никак не могли остановить. Паора потеряла сознание и становилась все больше и больше похожей на труп, чем по-настоящему напугала аборигенов. Всех, кого застали у костра, включая Марке, который сам находился уже в предобморочном состоянии, задержали полицейские Асура. Над Паорой уже на телелете колдовали врачи. Первым, что увидела девушка, придя в себя, оказались зеленые глаза Дигома. В них она к своему удивлению заметила неподдельную тревогу. ‒ Как же ты нас всех напугала! Разве можно быть такой безответственной? ‒ тут же напустился на нее парень, как только понял, что Паора очнулась. ‒ Прекрати, Диг, ей сейчас не до этого! ‒ Дигома оттолкнул Гийлом. Рядом с ним тут же возникла Фалина с заплаканными глазами. Антила была тут же, но ее так била истерика, что врачи дали ей снотворного, чтобы успокоить. Теперь она мирно спала на диване. ‒ Простите меня, я просто доверчивая дурочка, ‒ сумела выговорить Паора, еле шевеля бледными губами. ‒ Это ты нас прости, мы с Антилой втянули тебя в это дело, мы и виноваты! ‒ Нет, я сама поверила. ‒ Мы так долго знали Марке, никогда бы не подумал, что он способен принести тебе вред... ‒ Гийлом опустился в кресло и рассуждал вслух. ‒ Это ведь он тебя отвел к ним? Паора только кивнула. Ей не хотелось покрывать парня, предавшего ее. При воспоминании о нем в грудь вернулась та же все поглощающая пустота, появившаяся еще на пороге святилища. Она не могла поверить, что ее первое, светлое чувство растоптали так безжалостно... ‒ Убить его! Своими руками готов голову отвернуть, ‒ почти взвыл Дигом со своего места. ‒ Тебе плевать на меня! Печешься только о том, как бы власти не лишили, ‒ неожиданно громко бросила ему Паора. Глаза парня сердито сверкнули. ‒ Ты совсем не знаешь меня, чтобы делать такие заявления. Я вовсе не бездушная скотина, каковой ты меня представляешь. Я, если хочешь знать, правда, за тебя испугался и даже не вспомнил о завещании диктатора, пока ты не сказала, ‒ и Дигом вышел из комнаты, демонстративно хлопнув дверью. ‒ Зря ты так, он не такой плохой, на самом деле, ‒ мягко сказал Гийлом. ‒ Мы все-таки братья, и куда больше похожи, чем ты думаешь... Но Паоре не хотелось об этом думать, она закрыла глаза и провалилась в сон.