Золотая цепь

Праздник подходил к концу. Многие уже не выдержали и ушли спать, в том числе и Паора, она сбежала одной из первых, как только Дигом позволил ей это сделать. Фалина за вечер перетанцевала почти со всеми молодыми людьми за исключением постоянно занятых, таких как Дигом, Гийлом и некоторые другие. Однако радости от такой популярности она не испытывала. Ее единственный за весь вечер не удостоил ее вниманием, он был целиком и полностью поглощен своей невестой, хотя при слове «невеста» Фалину перекашивало. Она так любила его, а он... Дигом относился к ее чувствам как к дешевой безделушке, которую не жалко ни сломать, ни потерять... Но девушка по-прежнему верила в искренность его обещаний, его отношения к ней, верила, что знает его... Когда Дигом после ухода Паоры направился в сад, подальше от шума танцплощадки, Фалина последовала за ним. Парень устроился в уютной беседке достаточно далеко от бассейна, сюда даже музыка почти не долетала. Вид у него был задумчивый. ‒ Милый, я так скучала! ‒ проворковала девушка, поднимаясь на три ступеньки беседки вслед за наследником диктатора. Дигом вздрогнул и обернулся. Фалина ничего не могла прочесть в его взгляде кроме усталости и скуки. ‒ А, это ты, ‒ спокойно произнес он и сел на скамеечку. Девушка подошла ближе. Нежно перебрала рукой длинные волосы и устроилась у него на коленях. Дигом не сопротивлялся, но и не поощрял. Он выглядел отстраненным, что пугало Фалину. Хотя она и не хотела признаваться себе в этом. ‒ Ты весь вечер не обращал на меня внимания, а я так хотела с тобой потанцевать... Поцелуй меня, котик. ‒ Не называй меня «котик», ‒ довольно резко бросил ей парень, но все же поцеловал, хотя и без страсти или нежности, просто из вежливости. ‒ Что с тобой? Что случилось? ‒ только теперь Фалине стало по-настоящему страшно. Она обвила шею Дигома руками, прижалась к нему всем телом, но ему словно было все равно. ‒ Ничего! Почему ты обвиняешь меня, что я не обращал на тебя внимания весь вечер? У меня есть невеста, я женюсь на ней через два месяца, почему я должен был танцевать с тобой? Кто ты такая? ‒ Дигом начал сердиться. Фалина опешила от его слов. Она вскочила, как ошпаренная, глаза дико сверкали, словно у безумной. ‒ Ты говорил, что это ничего не значит! Говорил, что любишь меня и разведешься с Паорой, как только диктатор умрет! Как ты можешь спрашивать, кто я? ‒ девушка словно задыхалась. ‒ Конечно, как я могу? ‒ противно растягивая слова, произнес Дигом. ‒ Ты ведь непроходимая дура, раз поверила в весь этот бред! Диктатор не может развестись с женой, идиотка, тем более с той, на которой женился, чтобы стать диктатором! Мне этого никогда не простят и убьют к тому же! Моя жизнь связана с Паорой, я сделал свой выбор. Мне предложили, либо власть и она, либо любовь и отсутствие власти. Я выбрал первое! Что ты так на меня смотришь? У меня таких как ты воз и маленькая тележка, я могу затащить к себе в постель любую в этом доме, то что ты смазливее многих не дает тебе никаких особенных прав. Да, ты еще и предательница к тому же, клянешься в любви к жениху своей лучшей подруги, скрываешь нашу связь от нее... Разве кому-то такая нужна? Фалина остервенело мотала головой. Слезы лились по щекам. Она просто не верила, что это не сон, что ее милый нежный Дигом говорит такие вещи. Это просто не могло быть правдой. Но глаза парня говорили, что он не лжет, наверное, впервые в жизни не лжет ей. От этого становилось еще больнее. Девушка развернулась и бросилась бежать. Она даже сама не поняла, как оказалась у двери комнаты Паоры, когда начала стучать. Подруга открыла ей, стоя в тонком халатике уже без грамма косметики на лице. ‒ Что случилось? ‒ ошеломленно спросила дочь диктатора, увидев Фалину в таком расклеенном состоянии. ‒ Прости меня, прости, если сможешь, ‒ прошептал девушка. Паора крепко обняла подругу, а потом втащила к себе в комнату. В ту ночь они почти не спали, зато были абсолютно искренни впервые за долгое время. Каждая поведала свою историю любви и приняла исповедь другой. Паора и представить не могла, что кто-то может так сильно любить ее ненавистного жениха, а Фалина никак не могла поверить, что пропустила такую важную часть в жизни лучшей подруги. Уже рассветало, когда Фалина неожиданно спросила: ‒ Мы когда-нибудь сможем вернуть то, что было раньше? Нашу дружбу? ‒ Конечно, ‒ уверенно кивнула Паора. ‒ Я не сержусь на тебя, мне ли не знать, что сердце не выбирает! Девушки снова обнялись. Они так и уснули на одной кровати, в обнимку, как в далеком детстве, когда заигрывались допоздна. Но теперь у обеих была вера в настоящую дружбу, которая все преодолеет.