Золотая цепь

Весь день, работая в поле, Марке вспоминал ночь, проведенную на пляже с Паорой, ее теплые губы, нежную кожу, гибкое и покорное тело, чувство, что он был первым у нее, именно он показал ей неизведанную ранее страну удовольствия от любви, пьянило парня. Ему хотелось снова увидеть ее, прикоснуться, вдохнуть запах. Разумеется, Марке помнил, что сегодня ночью в доме Лебора будет вечеринка, поэтому Паора к нему не придет. Но, когда работы закончились, и все его односельчане тронулись в сторону деревни, он решил залезть на какое-нибудь дерево и проследить за тем, как веселится «золотая молодежь», увидеть девушку. Для человека, всю жизнь проведшего в саванне и имеющего прекрасную физическую форму, план Марке был абсолютно прост. Деревьев у самой ограды дома Лебора росло не мало. Парень с легкостью нашел место, откуда открывался чудесный вид на бассейн с чистой голубой водой, танцплощадку и столики. Не трудно было догадаться, что торжество будет именно там, так как большинство прислуги как раз там и суетилось. Кого-то из этих людей Марке неплохо знал, хотя и никогда не одобрял их выбор: как можно променять свободу на это рабское служение аристократам Ранда? Собирались молодые люди. У парня в глазах пестрело от платьев и причесок, дорогих костюмов и белоснежных сорочек. Сердце его сжалось. Общество собралось великолепное, каждую девушку можно было назвать королевой красоты, а парни... с рельефными мышцами и идеальными манерами, в дорогих костюмах. Даже Гийлом и Антила, которые были друзьями Марке, казались ему чужими в тот момент, так как совершенно не походили на так хорошо знакомую ему парочку. Когда появилась Паора, Марке чуть не свалился с дерева. Она затмевала всех на этом празднике жизни, для его влюбленного взгляда, каждая прекрасная девушка казалась замарашкой рядом с дочерью диктатора. Она выделялась в своем кругу не меньше, чем среди аборигенов саванны. Марке с интересом наблюдал за ужином, у него слюнки текли от такого великолепия, но куда интереснее ему было наблюдать за столиком, где сидела Паора. Помимо нее там устроилась еще одна девушка, совершенно непримечательная, по мнению парня, и два юноши. Один из них, с волосами до плеч все время что-то говорил, а остальные просто смотрели ему в рот. От Марке не скрылось, что Паора молчалива, но вполне довольна ситуацией, она улыбалась и вежливо отвечала, когда к ней обращались. Она так органично вписывалась в этот мир, так соответствовала ему, и прекрасно знала как себя вести и что делать. Что бы ни думала она сама, это была ее стихия, ее место, которому она прекрасно соответствовала. А потом парень, что все время болтал рядом с Паорой, поднялся и вышел к микрофону. Марке слышал каждое его слово. Нужно было быть дураком, чтобы не понять: дочь диктатора ‒ его невеста, и у них полное взаимопонимание. Он так трогательно говорил о ней, о том, что она подарила ему вдохновение, и привычно обнимал за талию, как будто это было законное место его левой руки. А потом они танцевали. Марке видел только танцы у костра, буйные и веселые, слышал музыку аборигенов, больше похожую на отбивание ритма, здесь же целый оркестр издавал потрясающие по своей гармоничности и красоте звуки, а пара двигалась необыкновенно плавно, словно перетекая из одной позы в другую. Паора была удивительна, как ангел, как фея из сказки. Марке почувствовал, как по щеке скатилась предательская слеза: эта девушка богиня, он не заслуживает ее и никогда не заслужит, все его попытки показать ей мир саванны ни к чему не приведут. Какая разница, что он стал первым ее мужчиной? Ведь все последующие ее разы будут с этим длинноволосым красавцем, таким ухоженным, аккуратным, галантным... Он, конечно, подходит ей куда больше Марке, принадлежит ее миру, сможет сделать ее счастливой. Ради него, ей не придется ни от чего отказываться, все так гармонично, красиво, совершенно естественно. Когда посреди танца этот щеголь впился в Паору жадным поцелуем, Марке не выдержал и ушел. Он слез с дерева и побрел по саванне, снова погружаясь в тот мир, который знал и любил. Только теперь Маркус понял, о чем говорил ему отец. У них с Паорой нет будущего, и дело не в любви, она может быть какой-угодно сильной, просто они абсолютно разные люди с разным пониманием жизни. Она выросла на Ранде, ее судьба это красивые платья, драгоценности, светские приемы, музыка и такие же прекрасные танцы, люди ее круга. Марке не может предложить ей ничего кроме своей любви, а этого, как он понял теперь, ничтожно мало. Парень и сам не заметил, как ноги привели его к старому святилищу, где служил его отец. Старик сидел у входа в древнее, много раз ремонтированное здание и смотрел на звезды. Услышав шаги, он перевел взгляд на сына. ‒ Что случилось, Марке? ‒ тихо спросил отец. ‒ Ты был прав, ‒ просто ответил сын. ‒ Мы всегда будем восхищаться такими женщинами, боготворить их, обожать. Но нам никогда не стать им ровней, такая не будет ждать тебя с поля, возиться в земле, варить обед и стирать грязное трепье... Такая девушка не родит ребенка такому мужчине как мы... ‒ Почему все так не справедливо? ‒ капризно спросил Марке. ‒ Мир вообще не справедлив, а жизнь тяжелая штука, ‒ вздохнул старик. Они довольно долго сидели в молчании. Каждый думал о своем, смотря на огромный купол темного неба с рассыпанными бриллиантами звезд. ‒ Ты помнишь, что я говорил тебе о служении своему народу? Ты готов? Марке задумался. Это означало предать Паору, обречь ее на жестокую судьбу души, запертой в собственном теле без воли... Но так он принесет пользу, людям будет жить лучше, это благая цель... В любом случае, их счастье ‒ это мираж, она забудет его сразу же, как только взойдёт на борт мегалета, присланного отвезти ее домой. Его сердце растоптано в любом случае, он уже не сможет смотреть на местных девушек с грубыми руками и обветренной кожей после того. Что показала ему Паора. Его жизнь все равно загублена, так может он сможет кому-то помочь? В груди поднялась волна ненависти к девушке, зачем она вообще появилась в его жизни, позволила полюбить себя? Ведь Паора прекрасно знает, что им отпущено совсем немного, что скоро все это растает как туман, как иллюзия... ‒ Я готов, ‒ тихо и хрипло ответил Марке. ‒ Я горжусь тобой, ‒ ответил ему отец и крепко обнял.