Жизнь и честь

Теплый ветер пошевелил складки плаща Джейме, когда он направил Крапинку в лагерь Орла. Люк трусил рядом с ним, а сир Биам на своей лошади держался позади. Тут и там на небольших делянках уже зеленели всходы, купаясь в лучах послеобеденного солнца. На губах Джейме играла улыбка, совсем как в старые времена. Белый ворон прилетел на Стену еще до того, как они отправились в путь, но воочию увидеть, как преображается и расцветает земля, было гораздо приятнее, чем услышать о приходе лета от мейстера — Цареубийца! Ну, а еще приятнее было слышать этот радостный вопль. — Ох, — сказал сир Биам, делая шаг назад. — Эта… девчонка. Джейме обернулся на голос мчавшейся к нему Игритт. Он не видел ее полтора года, за это время она выросла и вытянулась, сплошные колени да локти, а когда она улыбнулась ему из-под копны нечесаных волос, оказалось, что у нее уже выпали два зуба. Когда она остановилась, он положил руку на рукоять меча и сказал. — Эй, полегче! Мне вовсе не нравится, когда на меня наскакивают незнакомые копьеносицы. — Если ты меня забыл, я тебе кишки выпущу, — зарычала она, но Джейме продолжал делать вид, что не узнает ее, и она добавила. — Я же Игритт. — Чепуха, — сказал Джейме. — Игритт была пухлой малышкой вот такого, — он опустил руку, — роста… Гримаса Игритт превратилась в улыбку, но она все равно его пнула. — Все вороны такие глупые? Твой Манс точно дурак. Он заявился сюда в прошлом году весь мрачный, и мы уж боялись, что ты погиб. Так ничего и не знали, пока торговцы нам не сказали, что ты убил Ульфа. — Она заметила Люка и нахмурилась. — Собаки не должны быть такими огромными. — Он со Стылого Берега. — На Стылом Берегу поклоняются каким-то дурацким богам. В нем точно живет злой дух. — Он почитает Старых Богов и никогда не задирает лапу на чардрево. — Не смешно. Тебе лучше…. — она увидела его культю и с криком вцепилась в его правую кисть и бросилась поспешно осматривать ее, словно рука могла скрываться где-то в складках одежды. — Плакальщик отрубил ее, — Джейме попытался улыбнуться, — об этом вы не слышали? — Нет! О, боги! — Игритт еще крепче вцепилась в его руку и жалобно спросила. — Ты теперь можешь драться? — Более или менее. — А охотиться? — Я как-то убил куропатку, метнув в нее топор. Ужас на ее лице уступил место облегчению, и она кивнула. — А, ну хорошо. Тогда не так страшно. — Она быстро оправилась от шока. — А ты ее чувствуешь? Я знала одну женщину, которой медведь откусил руку, и она говорила, что чувствует руку, которой нет. — Не дождавшись ответа, она постучала костяшками пальцев по его культе. — Больно? — Не больно, — сказал Джейме. — И иногда я чувствую руку. Но реже, чем поначалу. — Это случилось, когда ты спасал поклонщицу? — спросила она требовательно и выругалась, когда он кивнул. — Нужно было бросить ее. Что украдено, то украдено, даже если тебя украл такой, как Плакальщик. Это цена свободы. Вы, вороны, ничего не знаете. Сир Биам скривился, но Джейме знал вольный народ, и ее слова его не удивили. Он дернул ее за прядку волос и сказал. — Свобода несет с собой не только хорошее. Самые свободные люди — те, что не знают ни законов, ни жалости, делают что хотят, и на всех им плевать. Они много горя могут причинить другим. Игритт шлепнула его по руке. — Ты говоришь, как поклонщик. — Уверен, что и среди вольного народа многие думают так же. Взять хотя бы твою мать. Она привязана к тебе, к Орлу, к Еве, к вашему клану, к своим обязанностям. Разве она не была бы свободнее, если бы это все бросила? — Она же ребенок, — сказал сир Биам, — ты думаешь, она способна понять… — Тебя вообще не спрашивали, и все я понимаю. — Игритт сверкнула глазами на Джейме. — Ты каркаешь как ворона. Плакальщик еще что-то тебе оттяпал? На этот раз он дернул ее за волосы так сильно, что она заверещала, как перепуганная кошка. — Я и есть ворона. И поклонщик. Не нужно быть такой злюкой, ты ведешь себя ничем не лучше дозорных, которые плюют на одичалых. — Она попыталась возразить, но он остановил ее. — Орл где-то поблизости? Мне нужно поговорить с ним. Игритт состроила ему гримасу, но все-таки расхохоталась, когда он передразнил ее. — Да уж я знаю, где его искать. Так и быть, пойдем, поклонщик. Они оставили лошадей пастись, и Игритт отвела их к одной из делянок, где Орл беседовал с несколькими женщинами. Рядом с ним стояла Эдит, и она широко улыбнулась Джейме, но радость на ее лице сменилась удивлением при виде Люка, а затем выражением ужаса, когда она разглядела руку Джейме. — Боги всемогущие, — сказал Орл. — Он все равно может драться и охотиться, он сам мне сказал, — заявила Игритт. Орл подошел ближе. — Как? — Плакальщику улыбнулась удача. — Он тоже мертв? — спросила Эдит тихо. — Люди, от которых мы узнали, что ты убил Ульфа, сказали, что он не вернулся, но никто не знал, что с ним стало. — Люк с ним разделался, — Джейме погладил Люка по голове и обратился к Орлу. — В этот раз мы не можем задерживаться. У тебя есть сейчас время для разговора? Одичалый кивнул и повел Джейме и сира Биама в свой шатер. Игритт тоже вознамерилась последовать за ними, но Эдит удержала ее. — Сир Биам был здесь с Мансом, — сказал Джейме, когда они уселись, и им принесли эль. Люк тем временем свернулся в углу и задремал. — Был? — Орл оглядел сира Биама, явно не узнавая его. — Ну, может, и был. Вы все вороны на одно лицо. — Он снова повернулся к Джейме. — Я все думал, когда ты заявишься. В одно время мы даже побаивались, что ты вообще не вернешься. Манс тут повздорил с Игритт, сам не свой был. — Да, я слышал. — Вызнать что-то хочешь? Джейме сделал большой глоток из своей кружки. — Говорят, что после смерти Ульфа какой-то новый вождь прибрал к рукам его деревни. Сир Денис отправил меня разузнать, известно ли тебе что-нибудь об этом. — Он взглянул на Орла. — Я только понять не могу, как Тормунд это допустил. Он должен был первым занять эти земли, как только стало известно о том, что произошло. — Тормунд — могучий вождь, — сказал Орл. — Но он думает в первую очередь о своих людях, не завоеватель он. Вот люди уходят на охоту и пропадают, кто-то нападает на них. Может, Тенны, может, Иные. А, может, и просто замерзают. Никто не знает. Ему своих забот сейчас хватает. — Орл нахмурился. — Теперь его с одной стороны поджимают Тенны, а с другой — Ивар Золотой Лук. — Тенны? — переспросил сир Биам. — Иные? — Просто слухи, — отмахнулся от него Джейме, — Орл, расскажи мне про этого Ивара. — Он родом из деревни, что неподалеку от развалин Сурового Дома. Говорят, он настраивает вольный народ против ворон, особенно тех, что кажутся друзьями. Утверждает, что, если мы хотим сохранить свою свободу, нам лучше быть с ним, а не с мягкотелыми слабаками вроде Тормунда. И он тоже хочет твою голову. — Мою? — Да. Он пообещал награду тому, кто снимет тебе голову с плеч, — лошадей, оружие, женщин. А если это сделает женщина, то он разделит с ней постель. — Высокого же он мнения о себе, если назначает такую награду. Похоже, этот Ивар редкостная дрянь. — Я слышал, он красавчик, так что что-то в этом, может, и есть. — Орл отставил свою кружку в сторону и сложил руки на животе. — Боюсь, он не только языком трепать горазд, и считаться с ним придется. Ходят слухи, что недовольные в конце концов оказываются на чужеземных кораблях, а он ходит весь разряженный и хвастается новеньким блестящим оружием. Говорят, у него лук из золота и доспехи нездешние. — Работорговцы, — сказал Джейме. — Он связался с работорговцами. — Так говорят. Не знаю, сколько в этом правды. Не могу понять, как люди могли пойти за таким, как он. Отчаявшиеся — могли. Джейме понимал, почему. Иные на севере, коварные вороны на юге, враги подбираются все ближе, и вольный народ должен держаться вместе. Ну, а несогласные попросту не заслуживают своей свободы. Но Орл еще не закончил говорить. — Не вздумай сам искать его. Так легко, как с Ульфом, ты с ним не разделаешься. То была зима, Ульф сидел один в своей деревне, и ты его перехитрил. Ивар времени даром не тратит. С ним будет целое войско, и оружие у них куда лучше. — Ну да, — пробормотал Джейме. — Я сделаю, что смогу, но пока ваши короли только грызутся между собой и не пытаются пройти за Стену, Дозор ничего не будет предпринимать. — И хорошо. Не надо воронам вмешиваться в наши дела. — Орл прочистил горло. — Ну, а ты, Цареубийца, что мне расскажешь? У тебя есть новости о Дозоре? Джейме допил остатки эля. — Лорд-командующий одной ногой в могиле. Когда я уезжал, он уже не ел и не вставал с постели. Когда он испустит дух, на его место, скорее всего, изберут Джиора Мормонта или Дениса Маллистера. — Ты как будто этим расстроен? — Маллистер сделает меня Первым Разведчиком, да и Мормонт грозился, что поступит так же. Орл добродушно рассмеялся. — Ну да, нелегко управляться с целой стаей ворон, — согласился он, — но для вольного народа это была бы победа. Уж прости меня, но я буду надеяться, что тебя выберут. Я ведь тоже должен надеяться, подумал Джейме. Но он не готов был покидать Сумеречную Башню. Всего девять месяцев прошло с возвращения с Медвежьего Острова. Он чувствовал себя, как ребенок, который делает свои первые неуверенные шаги, и боялся, что его в любой момент заставят бежать. Помолчав, Орл спросил. — А сны у тебя еще были, сир? — Сны? — переспросил сир Биам. Джейме отвернулся, он не хотел, чтобы Орл видел его лицо. Он старался не думать о снах. Чем дольше он размышлял о них, тем сильнее они его беспокоили. Он подозревал, что первый сон был послан ему детьми леса и Кровороном, и Кроворон признался, что второй сон его рук дело. По словам Манса, Кроворон являлся Далле. Если видения Матушки Кротихи исходили от чардрева, вероятно, они были из того же источника. И Джейме не нравилось, что все это выглядело как часть чьего-то продуманного плана. Он бы не поверил Орлу насчет Иных, если бы не увидел тот первый сон. Не отправился бы к Тормунду, не столкнулся бы с Плакальщиком в тот первый раз, а значит, не было бы и их второй роковой встречи. Но он не мог знать, обладали ли древовидцы свободой воли в достаточной мере, чтобы самим выстраивать цепь событий. Возможно, все уже было заранее предопределено. Пока лучше всего было вообще не думать об этом. — Так, ерунда, — сказал Джейме сиру Биаму, а Орлу ответил. — Увы, больше ничего. — Ну и ладно. Мне просто любопытно стало. — Орл встал с места. — Пока вы не ушли, есть еще кое-что. Я все ждал, пока или ты объявишься, или Манс. Он подошел к небольшому сундучку в задней части шатра и достал из него кожаный кошель. — Еву выкрал человек с востока. Когда я был у них, он подарил мне драконье стекло. Я раздал часть своим воинам, а это оставил тебе, для Дозора. Тут немного, но может пригодиться. Джейме искренне поблагодарил его. — Уверен, что не хочешь остаться на ночь? — переспросил Орл. — Не останусь, — сказал Джейме с сожалением. — Неразумно сейчас задерживаться. Мне нужно вернуться на Стену. Лорд-командующий был мертв. Это стало ясно, как только Джейме и сир Биам въехали в ворота Сумеречной Башни. Джейме прочел это во взглядах, которые бросали на него дозорные. Сперва он еще гадал, чем именно был вызван их пристальный интерес, — предстоящими ли выборами или их результатом, но, когда конюшонок Вил поспешил к нему с радостной ухмылкой, Джейме понял, что его опасения оправдались. — Старик помер? — спросил Джейме. — Да, сир, — ответил Вил. — Спустя неделю, как вы отбыли. Сир Денис и еще несколько человек сразу отправились в Черный замок, вернулись несколько дней назад. — Его прямо распирало от возбуждения. — Вы никогда не догадаетесь… Во дворе появился Манс. — Мормонта выбрали, — сказал он. — И он назначил тебя Первым Разведчиком. Давай-ка вали отсюда, парень, — добавил он, обращаясь к Вилу. — С чего это я должен…. — Вали или будешь горшки до следующей весны выносить. — рявкнул Манс. Вил с мрачным видом забрал Крапинку и повел прочь. Сир Биам, казалось, собрался поздравлять Джейме, но, увидев его лицо, кисло улыбнулся и тоже ушел. Когда они остались одни, Манс подошел к Джейме вплотную. — Я сопровождал сира Дениса в Черный Замок, — сказал он. — Мормонт, после того, как его выбрали, спрашивал, что я думаю. Видимо, никак не мог решить. Джейме тяжело выдохнул, чувствуя, как его бьет крупная дрожь. — Тщеславный калека, который творит, что ему заблагорассудится… Не сложно, кажется, было направить мысли Мормонта в другую сторону. Прости, это было не слишком любезно с моей стороны. Что думает Куорен? — Он за тебя горд, хоть и в жизни в этом не признается. — Манс схватил Джейме за плечи. — Я знаю, что время сейчас неподходящее. Но из тебя выйдет прекрасный командир. Я не боюсь, что не справлюсь, подумал Джейме. Я устал жертвовать тем, что мне дорого. — Даже не сомневаюсь. Сир Денис рад? — На седьмом небе от счастья. Он хочет поговорить с собой. Джейме щелчком языка подозвал Люка к ноге и пошел. Манс зашагал рядом. — Какой-то ты неразговорчивый. Не заболел часом? — С потерей руки это, пожалуй, не сравнится. — Джейме бросил взгляд на Манса. — Нет необходимости меня провожать, ты квохчешь надо мной, как наседка. Я знаю дорогу. — Джейме… — Разыщи лучше Вила. В моей седельной сумке есть кошель, который тебя заинтересует. Орл подарил нам ножи из драконьего стекла. Дай Куорену и Маленькому Волку. И как думаешь, Блейн согласится взять? — Из твоих рук Блейн и раскаленную кочергу согласится взять. Скажи хоть, что Орл тебе говорил. За мою голову назначена награда. Король на востоке не просто захватил земли Ульфа, он сделал это, открыто настраивая людей против ворон. Он якшается с работорговцами. Тормунд в тисках между выученными и дисциплинированными, хорошо вооруженными Теннами и этим подонком, а сам, вместо того, чтобы собирать людей, занимается внутренними проблемами. — Слушай, поговорим, когда я закончу с Маллистером. — Джейме остановился и похлопал Манса по плечу. — Ты слишком мрачный. На моего отца смахиваешь. Все прекрасно. Звание Первого Разведчика почетно. Я хоть и бегу от ответственности, но все понимаю и ценю. По лицу Манса пробежала тень. — Вспомни, когда ты вернулся на Стену с Али, ты честью рыцаря поклялся, что скажешь мне, если тебе будет тяжело. — Очевидно, мне не тяжело. Манс долгим взглядом посмотрел на него, поджал губы и отступил. — Как скажешь. Джейме, прикусив язык, смотрел ему вслед. Когда Манс скрылся в конюшне, он спохватился и пошел к главной башне. Кто-то пытался поздравлять его, и Джейме кивал или отшучивался, только слова оставляли вкус горечи на языке. Когда Джейме вошел, Маллистер оторвался от письма, которое писал, и улыбнулся. Его лицо светилось такой отеческой гордостью, что Джейме едва удержался от того, чтобы повернуться и уйти сразу же. Чему вы радуетесь? Вам же не по нраву почти все, что я делаю. Джейме уселся в одно из кресел, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Зря улыбаетесь. Я намерен многое изменить. Еще будете со страхом встречать каждого ворона из Черного замка. — Это вряд ли, — мягко сказал сир Денис. Джейме устал, и он не знал, что сказать. Он окинул солярий взглядом. Здесь мало что изменилось за последние пять лет, хотя пару месяцев назад Маллистер ненадолго снял картину, изображавшую Сигард. Перед этим он отчитал Маленького Волка за то, что тот продолжает выглядеть как одичалый со Стылого Берега, а Манс заметил, что он и сам не разорвал свою связь с домом Маллистеров. Две недели никто не видел ни серебряного орла, ни картины, а Маленький Волк перестал заплетать косы и снял свои ожерелья. Но долго это не продлилось. Когда Маленький Волк заявился на ужин с ожерельями на шее, волосами, заплетенными в косу, и висками, выбритыми в знак расплаты за свою слабость, Маллистер ничего не сказал, но Уоллас Масси на следующий день доложил всем, что картина вернулась на свое место, и серебряный орел тоже. Манс тогда счел это победой и ликовал. Джейме не хотел покидать это место. Он не хотел покидать этих людей. Сир Денис прокашлялся и спросил: — Как прошла ваша вылазка? Уцепившись за этот вопрос как за повод хотя бы на время забыть о своих тревогах, Джейме начал рассказывать о новом самозваном короле и работорговцах, но сир Денис мало этим заинтересовался. По его мнению, это были заботы одичалых, а не Дозора. Джейме не стал с ним спорить. Теперь он был Первым Разведчиком и сам решал, достойно это внимания или нет. Когда с этим было покончено, сир Денис сказал. — Боюсь, я сейчас немного расчувствуюсь, но ты уж меня потерпи, будь добр. — Сир… — начал Джейме, но тщетно. — Когда я впервые оказался на Стене, я испытал горечь и разочарование, -перебил его Маллистер. — Я увидел, что тут за люди, что представляет собой Дозор, увидел эти унылые земли вокруг, и я стал думать, что мир мрачен, жесток и полон ужасов. Какой смысл в том, чтобы быть рыцарем, спрашивал я себя, когда сама окружающая действительность в голос смеется над теми принципами, которые воплощает рыцарство. Джейме все искал момента, чтобы прервать его, но при этих словах он поднял глаза на Маллистера, и их взгляды встретились. Маллистер погладил бороду. — Но со временем я решил, что рыцарство потеряет смысл только, если я сам отрекусь от его идеалов. Я сказал себе, что, если я останусь рыцарем, буду поступать как рыцарь, это будет что-то значить. Я надеялся, что, подняв планку для себя, смогу вдохновить и других. В чем-то мне это удалось. Мне нравится думать, что мой пример стал факелом, который дарит немного света этим темным залам — Сир? — Таким образом, я пришел к выводу, что настоящий рыцарь должен вести себя так, чтобы люди вокруг него верили в то, что мир не так уж плох, что в нем есть хорошие люди, что жить по чести — не удел одних лишь наивных глупцов. — Бледные глаза Маллистера потеплели. — И в этом смысле ты намного превзошел меня. Если я был факелом в этих стенах, то ты был солнцем. И я не сомневаюсь, что в Черном замке будет так же. Джейме с трудом удержался от того, чтобы запротестовать. Он не вполне поверил словам Маллистера, но слышать их все равно было приятно. И в то же время, сказанное поставило его в тупик. Он всегда предполагал, что Маллистер цепляется за него только из-за его происхождения. И его отец, и сир Герольд отвернулись от Джейме, когда он не оправдал их ожиданий, и ему даже в голову не приходило, что его противоречия с сиром Денисом могут иметь другой исход. Он ощутил укол вины. — Но это не значит, что ты можешь творить всякие глупости и непотребства, — добавил Маллистер, откашлявшись. — Умеренность, сир. Умеренность. Джейме встал и, подойдя к сиру Денису, положил руку ему на плечо. — Вы один из лучших рыцарей, которых я знал. Мне жаль, что я больше не буду служить под вашим началом. Не дожидаясь, пока с его губ сорвется какая-нибудь смехотворная глупость, он позвал собаку и вышел. Джейме знал, что его ждут в трапезной, и направился туда. Манс сидел с лютней у очага. Он поднял глаза на Джейме, но прежде, чем Джейме успел подойти к нему, его перехватил Блейн, который облапил его, словно какой-нибудь одичалый, и тут же вокруг него собрались и остальные. Они хлопали его по плечу, отпускали шуточки. Маленький Волк встряхнул его так сильно, что у Джейме зубы клацнули. — Тебя сделали Первым Разведчиком! Я рад твоей удаче. — Да, мне крайне повезло. Маленький Волк присел, обнял за шею Люка, который принялся вылизывать ему лицо, и сказал ему на Старом Наречии: — Хорошо береги Джейме. Будь свирепым и быстро убивай его врагов, — и, обращаясь к Джейме, добавил, — Ты теперь вождь разведчиков, но не становись снова таким несносным, каким был, пока мой клан это не исправил. Если вздумаешь вести себя глупо, представь перед собой Великую Волчицу или мою сестру. — Что значит исправил? — возмутился Джейме. — Меня всего лишь… — Приструнили, — предложил Блейн свой вариант. — Старушка запугала, — сказал Эдрик. Джейме грозно поглядел на них обоих. — Начинаю понимать, почему мой отец посылает дерзких крестьян в копи. Он попытался втянуть Эдрика в шуточную борьбу, но тот только хохотал и даже не пытался высвободиться из захвата. Джейме увлекли на скамью, где братья продолжили давать ему ценные советы. Куорен принес ему подогретое вино с пряностями и улыбнулся, от чего Блейн чуть не захлебнулся вином. Отставив вино в сторону, Джейме схватил Куорена за плечо. — Это должен был быть ты, брат. — Мы с тобой уже говорили об этом. — Да он со всеми уже говорил об этом, — вставил Далбридж. — Разным людям уготованы разные роли, как разное оружие служит разным целям, — закончил за него Каменный Змей. — Ну, а ты, очевидно, валирийская сталь, — добавил сир Эндрю. — И даже думать не хочу, откуда ты извлек свой валирийский меч. — А что, все сходится, — сказал Маллин. — Лорд Тайвин гадит золотом, а Цареубийца — валирийской сталью. Это у них семейное. Мы в Цитадели что-то такое изучали. Тут уж засмеялся даже Джейме. Постепенно все угомонились, братья возвращались к своим занятиям. Манс, не желавший, чтобы его голос затерялся в толпе, все это время так и сидел в углу с лютней. Как только представилась возможность, Джейме встал и, захватив с собой вино, подошел к очагу и уселся на пол напротив Манса. Манс играл незаконченную песню, над которой бился последние несколько месяцев. К удивлению Джейме, она уже довольно далеко продвинулась. Дождавшись, пока последние ноты стихнут, Джейме, без предисловия, начал пересказывать то, что говорил ему Орл. Это было проще, чем возвращаться к тому, чем оборвалась их беседа во дворе, и это не было связано с назначением Джейме. Манс не прерывал его и невозмутимо выслушал. — Маллистер собрался писать в Восточный Дозор по поводу работорговцев, — сказал Джейме в заключение. — Вероятно, они попытаются помешать людям Ивара заполучить еще больше оружия, но их так мало, что вряд ли из этого выйдет что-то путное. — Он покачал головой. — Что касается награды за мою голову, это меня не пугает. — И все-таки не стоит совсем оставлять это без внимания, — предостерег его Манс, — А вот проблемы Тормунда — не наше дело, да и Орл может сгущать краски. Если тебя это сильно тревожит, отправь меня туда, и мы хоть будем знать, что там на самом деле происходит. Иллюзия обычного разговора разбилась об это напоминание о новообретенном статусе Джейме. Джейме отвернулся. Люди за столами пили, ели, играли в кости. Здесь все останется как прежде, подумал он, глядя на них, только меня уже не будет. Джейме нужно было вымыться, переодеться, поесть. Его клонило в сон. Эта вылазка далась ему тяжелее, чем обычно. Все то, что он раньше делал, не задумываясь, с одной рукой требовало больше времени, внимания и усилий. Но он не мог заставить себя встать и уйти. Манс сыграл несколько несозвучных нот. — Ты слишком много на себя взваливаешь, брат. Тебе вовсе необязательно быть величайшим Первым Разведчиком за все время существования Дозора. — Но… — Не надо. Забудь про вольный народ. Забудь про того, кто дал тебе Темную Сестру, кем бы он ни был. Забудь все, что говорили тебе Вель и Далла. Хотя бы на время представь, что все это не имеет значения, что никто и ничего от тебя не ждет. — Забыть про вольный народ? — переспросил Джейме. — Забудь пока, да. Ты ничего для них не сможешь сделать, пока не завоюешь доверие своих братьев. — В свете огня темные глаза Манса казались теплее. — Заведи друзей, узнай своих людей. Сосредоточься на этом в первое время. Сможешь? Всего две вещи. Ты справишься. Джейме сглотнул. — Не нужно нянчиться со мной. — Это братская забота, — отмахнулся Манс. — Иди смой грязь, я принесу тебе поесть, а потом возвращайся сюда, и будем пить. Или просто ложись спать. Но не нужно сидеть здесь и накручивать себя. Мне будет тебя не хватать, брат. Джейме поднялся на ноги и положил правую руку на плечо Манса. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. Вряд ли он и завтра их найдет. В любом случае, не было смысла торжественно прощаться: от Сумеречной Башни до Черного замка три дня пути, а повод найдется. — Спасибо тебе, — наконец сказал он Улыбка Манса померкла, и Джейме понял, что ему тоже было непросто. Манс опустил взгляд на свою лютню. — Помнишь легенду о Короле Ночи? О воине без страха и упрека, который решил, что ему все по плечу, и что с ним стало? — Не понимаю, к чему ты ведешь. — Нет ничего постыдного в том, что тебе бывает тяжело, — сказал тихо Манс. — Ты живой человек. Каждый может дрогнуть. Джейме через силу улыбнулся ему, борясь с комком, подступившим к горлу, и зашагал прочь. Когда он выходил, Манс снова начал играть на лютне, а потом запел, и Джейме узнал Прощай, мой брат. Выйдя из зала, он остановился, привалился к стене и дослушал песню до конца, стараясь сохранять невозмутимый вид на случай, если его кто-нибудь заметит. Даже когда музыка стихла, он не сразу нашел в себе силы уйти. Когда Джейме добрался до Черного замка, Стена не блестела и не светилась, она нависала огромной глыбой серого льда. Темные облака затянули небо, по двору гулял пронизывающий ветер. Был полдень, дозорные сновали по своим делам. Двое парней, по виду новобранцы, застыли на месте, когда Джейме проехал мимо них. Скорее всего, они пялились на Люка, но и сам Джейме являл собой внушительное зрелище, по крайней мере, с левой стороны. Чтобы побыстрее добраться до Черного замка, он взял статного белого жеребца, которого Вил прозвал Дунком. Крапинку он оставил стюардам, которые должны были привезти его вещи. Джейме слез со спины Дунка и повел его в конюшню. На полпути его остановил молодой стюард. — Мне велели поджидать вас, — сказал он, — я отведу вашу лошадь. Лорд Мормонт хочет вас видеть немедленно. Он в башне лорда-командующего, м’лорд. — Я тебе не лорд. Можешь звать меня Джейме или сир Джейме, Цареубийца тоже сойдет. Тебя как зовут? Стюард недоуменно хлопал глазами. — Лью, сир. — Это Дунк, — сказал Джейме. — Мою лошадь приведут вечером или завтра утром. Дай ей лишнее яблоко, хорошо? Я взял этого дурня, чтобы двигаться быстрее, и боюсь, что Крапинка теперь на меня в обиде. — Да, м’лорд…. сир Джейме, — поправился стюард. Его взгляд метнулся на Люка, и он спросил: — А с этим мне что делать? — Он останется со мной. В покоях лорда-командующего еще оставалось полно вещей, принадлежавших Кворгилу, таких, как портрет молодой дорнийки. Мормонт, очевидно, только недавно занял их. Стюард Мормонта проводил Джейме в солярий, где Старый Медведь разбирал письма, которыми был завален весь стол. Большой ворон внимательно наблюдал за ним со шкафа. При виде Джейме Мормонт сразу отложил письмо в сторону, как будто только и ждал предлога. — Мой предшественник под конец уже не справлялся с делами, и вот, накопилось, — сказал он. — Мне нужно было вычеркнуть свое имя, и пусть бы ваш сир Денис с этим всем разбирался. Ему бы это больше подошло. — Сочувствую, — сказал Джейме, но это прозвучало неискренне. Мормонт нахмурился. — Проходите, садитесь. Меня предупреждали, что вы вряд ли обрадуетесь моему выбору. Джейме послушался. Когда он уселся, Люк улегся у его ног. Напомнив себе, что жалобы только выставят его в неприглядном свете, Джейме пояснил: — Я лишь недавно начал свыкаться с этим, — он поднял культю, — и не был готов к новым переменам так скоро. Но это неважно. Всем нам приходится чем-то жертвовать ради долга. Мормонт одобрительно хмыкнул. — С той минуты, как меня избрали, люди только и делают, что пытаются добиться от меня какой-нибудь должности. То, что вы расцениваете это как жертву, говорит о вашем здравом смысле. Теперь у меня, оказывается, есть здравый смысл. Прежде меня никогда в этом не подозревали. — Зачем вы хотели меня видеть? Старый Медведь почесал бороду. — Хотел предупредить. Не делайте резких шагов. Бена Старка здесь любят, и почти все до недавних пор были уверены, что он будет Первым Разведчиком. А после вашего возвращения с Али многие стали открыто на этом настаивать. Вы слишком много времени провели среди одичалых. Вступили в связь с одичалой женщиной… — Это не так, — перебил его Джейме. Мормонт замолчал, разглядывая его. — Я не нарушал своих обетов с тех пор, как вступил в Дозор, — добавил Джейме. Мормонт потер рукой лицо. — Ну, по крайней мере, многие в это верят. Потом еще брат этой женщины заявился на Стену. Шум с тех пор уже поутих, но никто не забыл. Я бы не стал вас тревожить без нужды, но имейте в виду, что вы столкнетесь с определенным неприятием. Джейме наклонился и почесал Люка за ухом. Это пустяки, подумал он. Я справлюсь. Я этого ждал. — Почему тогда было не выбрать Старка, если его так любят? — Вы бывали гораздо дальше, у вас есть связи и на Стылом Берегу, и на Клыках Мороза, и за Кулаком Первых Людей. Вы говорите на языке одичалых. Вы практически целую зиму выживали за Стеной. Бенджен делал все, что от него требовали, но опыта у вас существенно больше. Значит, дело было не в том, что Мормонт чувствовал себя в долгу. И ни его отец, ни его богатство к этому не имели отношения. Свое назначение он заслужил. Это уже было кое-что. — Вам что-то еще нужно от меня прямо сейчас? — спросил Джейме. — Сейчас нет, — сказал Мормонт. — На втором этаже в этой башне есть комнаты, которые уже давно пустуют. В Тихой Башне освободились мои бывшие покои, но там живут рыцари, и я не могу обещать вам теплый прием. — Я устроюсь здесь. И мне понадобятся стюарды, по меньшей мере, двое. Мой почерк оставляет желать лучшего, и мне понадобится помощь еще кое в чем. Это приемлемо? — Да, сир. — Мормонт окинул его долгим взглядом. — Я бы не назначил вас, если бы не был уверен в том, что вы справитесь. Так что не буду желать вам удачи. Из Башни лорда-командующего Джейме сразу отправился искать Скорбного Эдда. С этого было проще всего начать. Когда он шел через двор, Люк жался к нему, и по тому, как он дышал, было понятно, что он нервничает. Возможно, он так реагировал на взгляды окружающих, а может, просто чувствовал, что Джейме не по себе. Чтобы успокоить его, Джейме погладил его по спине и сам стал дышать глубже. — Все будет хорошо, — пробормотал он. — Не бойся. Не придумав ничего лучше, Джейме для начала пошел в трапезную. Эдда он там не нашел, зато заметил Ульмера из Братства Королевского леса. Мансу нравился Ульмер. Бывший разбойник сидел спиной к очагу, болтая с дозорным, у которого не было обоих ушей. Тот первым заметил Джейме и помрачнел. Когда он заметил рядом с Джейме Люка, выражение его лица стало еще неприветливее. Ульмер, заметив перемену в его лице, обернулся как раз в тот момент, как Джейме уселся на скамью рядом с ним. Увидев его вблизи, Джейме вспомнил, как разбойник со связанными руками говорил с Эртуром. Тогда он внушал страх и казался опасным. Сейчас перед ним был просто седеющий мужчина, немного сутулый, с простым, невыразительным, но приветливым лицом. Люк сел рядом с Джейме и, вытянув шею, положил голову ему на ноги. Джейме почесал его за ухом, не сводя глаз с черных братьев. — Надеюсь, я вам не помешал. Если Ульмер и был на него в обиде, он никак этого не выказал. — Вовсе нет. Для нас для всех ваше назначение как снег на голову. Хорошо, что вы здесь, хоть скажете, что к чему. Джейме разгладил рукав, который носил на культе. — Мы встречались. Не знаю, помнишь ли ты. Ты стрелял в меня из лука. — Да уж помню, конечно. Толку-то, против этих ваших рыцарских доспехов. Надеюсь, зла за то не держите. — Не держу, — сказал Джейме. Он взглянул на собеседника Ульмера. — А тебя я не знаю. Тот пробурчал что-то неразборчиво. — Это Гаред, — пояснил Ульмер. — Так его зовут. Он тоже разведчик. Гаред явно не питал к нему теплых чувств, но сейчас было бессмысленно переживать из-за каждого, кто был о нем нелестного мнения. Джейме кивнул Гареду и снова обратился к Ульмеру. — Знаешь Скорбного Эдда? — Эдда все знают. Его ищете? — Да. Поразмыслив, Ульмер сказал: — Готов поспорить, он сейчас в кладовой, на кухне. Считает припасы. Он каждую неделю это делает. Джейме поблагодарил его и, пройдя через зал, направился в примыкающую к нему кухню. Стюарды, которые занимались готовкой, проводили его взглядами, но никто ничего не сказал. Джейме прошел в темную прохладную кладовую, не слишком просторную, но все же вмещавшую множество всяких припасов — тут были бочка с яблоками, разнообразные соленья, корзина с яйцами, на полках лежали куски сыра и стояли рядами глиняные кувшины и горшки. Вдоль стен были развешаны колбасы, а с потолка свисали окорока. Посреди всего это на маленьком табурете сидел Скорбный Эдд, скрючившись над тускло освещенным приземистым ящиком, который был ему вместо стола. Услышав шаги, он оторвался от своих записей, и его глаза округлились при виде Джейме. — Так вы все-таки здесь, милорд? — мрачно сказал Эдд, — Лучше бы вы держались подальше отсюда. Не то чтобы я был не рад вас видеть, просто некоторые очень уж недовольны тем, что вы теперь будете ими командовать. — Да, мне сказали. — Джейме присмотрел большой кусок сыра, вынул кинжал из ножен и отрезал от него ломоть размером со свой кулак. — На вашем месте я бы не стал есть все целиком, — заметил Эдд, — На неделю в кишках застрянет. Джейме откусил кусок и бросил остальное Люку. — Я и не буду, а собаке такого размера это точно не грозит. Он целую птицу в один присест проглотит и даже не заметит. Эдд дописал строку и аккуратно вернул перо в чернильницу. — Буду надеяться, что вы сюда пришли за едой, а не потому, что вам от меня что-то понадобилось. Если ищете хлеб, то он вон там лежит, а еще… Обтерев кинжал, Джейме вернул его в ножны и сказал: — Мормонт разрешил мне иметь личных стюардов. Я бы хотел, чтобы одним из них стал ты. — Есть у меня опасения, что это не только прибавит мне работы, но и настроит против меня остальных. Я лично ничего против вас не имею, но… — Пожалуйста, — добавил Джейме. — Нет, ну это на меня точно не подействует, — возразил Эдд, очевидно тронутый. — Мои покои в Башне лорда-командующего, и ты получишь собственную отдельную комнату. Эдд поджал губы, но хранил молчание. — Мой стюард ни в чем не будет нуждаться, и у него будут деньги, которыми он сможет распоряжаться на свое усмотрение. — Вы что, пытаетесь меня подкупить? — Самым бесстыдным образом. Эдд нахохлился, выглядел он еще угрюмее обычного. — Хорошо, будь по-вашему. Дело не в деньгах. Но это плохой выбор. Что бы вам от меня ни потребовалось, скорее всего, все пойдет наперекосяк. — Я уверен в обратном. — Джейме выдохнул и расслабился, не скрывая своего облегчения. — Заканчивай свои дела здесь, а мне нужно еще кое-куда заглянуть. Когда освободишься, я хочу с тобой поговорить. Мои комнаты на втором этаже Башни лорда-командующего. — Так-то вы мне отплатили за все хорошее. — Я сравняю счеты, — пообещал Джейме, — будь уверен. — Говорят, вы слово держите. Но если кто-нибудь теперь попытается меня зарезать, винить в этом на смертном одре я буду вас. — Умеешь ты подбодрить. — Джейме взял себе яблоко, — Часом, не знаешь, где можно найти Боуэна Марша? — Извините, сир, я что-то глуховат стал. Кого-кого вы хотите видеть? — Первого стюарда. Краснолицый, круглый такой, на гранат похож. — Его комнаты в Кремневых казармах, — сказал Эдд, скривившись. — Не знаю только, зачем он вам понадобился. Он только считать горазд, а потом списки писать. Он и меня подрядил на это дело, потому что я писать и считать умею. А я ведь говорил септону, что его уроки меня до добра не доведут. Септонам нельзя доверять. Джейме улыбнулся. — Вот у меня как раз возникла надобность посчитать и записать кое-что. Эдд тяжело вздохнул. — Вы хоть бы предупредили меня, что повредились умом, до того, как я согласился. Ну, раз так… желаю успеха. Джейме поблагодарил Эдда, попрощался с ним и, грызя яблоко, направился к Маршу. Люк потрусил за ним. По пути в Винтерфелл Боуэн Марш не произвел на Джейме особого впечатления. В глазах Джейме это был безобидный, но заурядный тип, способный лишь на то, чтобы строго следовать правилам. Но он располагал нужными Джейме сведениями. Уроки отца и Кроворона не пропали даром. В комнате Марша не было окон, ее освещала лишь тусклая лампа, внутри все было заставлено ящиками и стеллажами. Тяжелый дубовый стол был завален разной писаниной. Тут было так тесно, что Джейме сам с трудом протискивался, так что Люку пришлось ждать снаружи. Один взмах хвоста — и все эти листы разлетелись бы по комнате. При появлении Джейме Марш оторвал глаза от увесистого тома в кожаном переплете и подслеповато заморгал, вглядываясь. — Сир Джейме. — Милорд. У вас есть сейчас время для разговора? Марш прокашлялся, кивнул и принял любезный вид. — Да, да, конечно, о чем речь. Джейме пробрался ближе. — Мне нужен перечень всех разведчиков Дозора. У вас он есть? Взгляд Марша прояснился, и подозрение на его лице уступило место пониманию. — Ну разумеется, сир. — И отдельно перечень разведчиков из Черного замка. — Все замки отмечены, вы без труда их найдете. Позвольте, я вам покажу. Марш снял с одной из полок тяжелую книгу и, пролистав ее до нужной страницы, положил на стол перед Джейме. На странице, одно под другим, убористо, но разборчиво, были написаны имена разведчиков. Напротив имен погибших были проставлены крестики. Рядом с некоторыми были пометы. Так, один убил всю свою семью, а другой пырнул ножом младенца, чей крик досаждал ему. — Среди этих людей есть отпетые мерзавцы, — заметил Джейме, просматривая пометы. — Такова уж природа Дозора, — ответил Марш. — Такова ли? — Джейме перелистнул страницу назад, и там было тоже самое. — Что, есть закон, обязывающий нас принимать всех преступников, которых нам присылают? — Дело не в законе. Нам нужны люди. Джейме ткнул пальцем в имя человека, который изнасиловал и убил свою мать. — Настолько нужны? Марш сжал губы и, после паузы, сказал. — Я поговорю с мейстером Эймоном об этом. — Он выудил клочок пергамента из груды писанины на столе и нацарапал на нем записку. — Книга вам нужна надолго? — Я бы хотел всегда иметь эти сведения под рукой. Найдется кто-нибудь, кто сможет переписать для меня отдельные фрагменты? Это, конечно, мог бы сделать и Эдд, но на Эдда у Джейме были другие планы. Марш кивнул. — Я пришлю вам человека. Где вы обосновались? — В башне Лорда-командующего. У вас есть перечень доспехов и снаряжения, которыми мы располагаем? Марш принес ему несколько разрозненных листов пергамента. — Вот последние. — А за год? Хочу взглянуть, как меняются эти цифры по годам. Впрочем, это как раз можно было бы поручить и Эдду. — Мы ведем учет каждый месяц. — Идеально. К имеющимся листам добавилась еще стопка, но Джейме не унимался. — У вас есть старое расписание патрулей и вылазок, составленное лордом Мормонтом, или мне лучше вернуться…. — Тот ящик в углу, — махнул рукой Марш. Джейме пришлось повозиться, чтобы поднять с пола деревянный ящик. Наконец он водрузил его на край стола, сложил на него все остальное и одарил Марша самой лучезарной из улыбок. — Примите мою искреннюю благодарность. Все это мне весьма пригодится. — Это моя обязанность, — сказал Марш, но выглядел он польщенным. — Это все, что вы хотели? — Есть еще кое-что, — Джейме отряхнул пыль с руки. — Не хочу лезть не в свое дело, но в Винтерфелле леди Кейтилин показала мне теплицы. В Черном замке возможно соорудить что-то подобное? По словам Манса, который присутствовал, когда вы показывали цифры лорду Старку, большая часть денег, которые лорды передают Дозору, уходит на пополнение запасов продовольствия. Если бы мы могли продолжать растить овощи осенью и зимой, у нас бы оставалось больше ресурсов на остальное. При упоминании Манса Марш сдвинул брови. — Я мог бы изучить этот вопрос, — ответил он мрачно, — но нам понадобятся средства. Джейме побарабанил пальцами по краю ящика. — Отец как-то сказал мне, что с большей охотой будет давать деньги Дозору, когда я займу в нем положение, более подходящее для Ланнистера. Назовите мне сумму, а я напишу в Утес Кастерли. Посмотрим, сколько стоит звание Первого Разведчика. — Разумеется, сир, — сказал Марш. Джейме улыбнулся Маршу напоследок и подхватил ящик на руки. — Вам придется помочь мне открыть дверь. Марш поспешно бросился к двери. Когда Джейме уходил, вид у Первого стюарда был огорошенный. Люк при виде Джейме радостно залаял и перекатился на спину. Джейме кисло улыбнулся ему. — Если из этого дела с теплицами что-то выйдет, мне-то это все равно не зачтется, так? Люк завилял хвостом. — Да, так и продолжай верить в лучшее. Джейме направился в Башню лорда-командующего. Ему пришлось поставить ящик на землю, чтобы открыть дверь, и потом он снова долго возился, пытаясь его поднять. В Сумеречной Башне он уже перестал обращать внимание на подобные вещи, но здесь он с новой силой ощутил свою неловкость, ему казалось, что все глазеют на него. С трудом он удержался от того, чтобы оглянуться через плечо и проверить. Первый Разведчик не должен быть калекой. Джейме мысленно выбранил себя за глупый приступ жалости и начал подниматься в отведенные ему комнаты. Больше всего сейчас ему хотелось вздремнуть, но об отдыхе и речи не шло. Вместо этого он принялся осматривать свои новые покои. В числе комнат был солярий или что-то вроде того, спальня, которая оказалась больше, чем его предыдущая, небольшое помещение для купания, так что ему не было необходимости ходить в общую баню. Комнаты были тесными, но и в солярии, и в спальне были окошки, и очаг был большим. — Тебе понадобится собственная постель, — сказал Джейме Люку. — Иначе ты захочешь делить со мной мою, и я стану первым дозорным, которого насмерть раздавит огромный пес. Джейме примерно понимал, что будет делать дальше, но для начала ему хотелось избавиться от грязи, приставшей к нему за три дня пути. Заодно у него будет время собраться с мыслями. Он нашел молодого стюарда и дал ему золотой дракон, чтобы тот принес воды для мытья. Это было не слишком разумно, но Джейме не хотелось казаться деспотичным. Стюард, которого звали Тай, увидев золото, охотно бросился исполнять поручение. Тай, подумал Джейме, возвращаясь к себе. Любит золото, и имя наполовину Ланнистерское. Светловолосого конюха с щелью между передними зубами звали Лью. И еще был Гаред, у которого нет ушей. Пока Тай отправился за водой, Джейме разжег огонь в очаге. Это было первым, что он научился делать одной рукой. Он зажимал рукоятку ножа зубами и левой рукой высекал искру. К тому моменту, как он закончил, появился стюард, которого обещал прислать Марш, — сморщенный перепуганный старик. — Льюис, сир, — представился он на вопрос Джейме. Люис и Лью. Легко было запомнить. Джейме устроил его возле очага и показал, что нужно переписать. Вскоре вернулся Тай с водой. От нее шел пар, но пока Тай ходил второй раз, вода в чане успела остыть и на ощупь была едва теплой. Заодно он принес полотенце и кусок мыла. Джейме дал ему серебряную монету и велел разыскать Лью и принести наверх седельные сумки. Джейме только залез в чан, как явился Эдд. Борясь с искушением отослать его, Джейме только глубже погрузился в воду. — Заходи. Эдд неспешно подошел ближе. Его взгляд упал на правую руку Джейме, которая лежала на краю чана, но он сказал только: — Даже не хочу спрашивать, зачем вы усадили Льюиса писать списки. — Пусть это тебя пока не тревожит. Сейчас я хочу только поговорить. — Взяв в руки мыло, Джейме продолжил. — Старый Медведь говорит, что кое-кто меня недолюбливает. Среди причин он назвал мое отношение к одичалым. Есть еще что-то? Эдд колебался. — Не важно, кто именно и что говорит, — добавил Джейме, — но мне будет проще, если я буду представлять, с чем столкнусь. — Что ж, некоторые считают, что вам правила не писаны. Вы убили короля, которого должны были защищать, никогда не возвращаетесь из разведки в срок, якшаетесь с одичалыми, при том, что разведчики должны держать их подальше от Стены. Так говорят. Вода уже почти совсем остыла, но все внимание Джейме было сосредоточено на Эдде. — Продолжай. — Кое-кто сомневается в том, на чьей вы стороне. — Почему? — спросил Джейме устало. — Из-за одичалых. Ваш лучший друг наполовину одичалый, поет песни одичалых, спит с одичалыми женщинами. У вас собака одичалых. Вы носите ожерелье одичалых. Говорят, вы не снимаете кольцо, которое получили от короля одичалых. — Я потерял руку, служа Дозору. Что им еще нужно? Эдд вздохнул. — Есть и те, кто считает, что, спасая девочку, вы просто развлекались, ища себе славы. Что это никакая не жертва, просто вам впервые не сошло с рук ваше самоуправство. Все, чего вы добились — попали в плен к одичалым, убили необученного драться дикаря, а потом потерпели поражение и стали калекой. Вам просто повезло, что вы вернулись на Стену живым, и хвалить тут вас не за что. Остывшая вода холодила Джейме до костей. — И многие так считают? — Ну, многие согласны с первой половиной, — ответил мрачно Эдд, — насчет того, что вам правила не писаны. Что касается вылазки, таких не много. — А как считает Бен Старк? На этот раз Эдд не колебался с ответом. Либо он действительно доверял Джейме, либо был слишком наивным. — Ничего дурного он не говорил. Но как по мне, он уязвлен тем, что вы не подчинялись приказам и вообще делали много того, чего разведчику делать не годится, и вас за это только наградили. — В то время, как он сам все делал правильно, и его обошли, — сказал Джейме. — Ага. Он старательный, ответственный парень. И они с лордом Мормонтом близки. Точнее, были близки, до все этой истории. — Тебе он нравится. — Это было очевидно по тону, которым говорил Эдд. Эдд кивнул. Я устал от этого, подумал Джейме. — Посмотри, не вернулся ли Тай с моими вещами. В сумках должна быть чистая одежда. Мне нужно еще несколько минут. Когда Эдд вышел, Джейме выпустил мыло из рук. Он просто лежал неподвижно в остывшей воде, забыв про холод. Он признавал, что ему не доставало послушания, и что время от времени он вел себя глупо. И, действительно, только чудом ему удалось вернуть Али на Стену. Поэтому сказанное на этот счет лишь слегка уязвило его. Но в Сумеречной Башне его считали достойным человеком, и в этом практически никто не сомневался. Конечно, в Черном замке были те, кто не мог простить ему Эйриса, как и те, кто оказался на Стене, благодаря Тайвину. За годы эти люди обзавелись друзьями и внимательными слушателями. Кого-то настораживали его связи с одичалыми, и они были готовы поверить во что угодно. Все это чепуха. Я знаю, кто я. Джейме встал и принялся вытираться, все его тело задубело, и движения были неловкими. Как только он закончил, вернулся Эдд с его одеждой. — Вам нужно… — начал он, но Джейме перебил его. — Я могу одеваться сам. Натянув бриджи, полученные от Детей Леса, Джейме сказал. — Я хочу сегодня же поговорить со всеми разведчиками, но сначала я бы обсудил кое-что с тобой. — Советчик из меня неважнецкий. Давайте я уж лучше буду огонь разводить, приносить вам воду для купания, завтрак… — Ты недооцениваешь себя, — ответил Джейме, не без труда справившись со шнуровкой. — Ты весьма наблюдателен. В конце концов, меня-то ты разглядел. — Как скажете. Уверен, вы скоро образумитесь. Джейме взглянул на рубашку, которую принес Эдд, и нахмурился. — У меня есть попроще. Пожалуй, стоит ее надеть. — Меня не спрашивайте, — сказал Скорбный Эдд. — Я-то считаю себя везунчиком, если с утра надену рубаху не наизнанку. А то еще дырявые чулки попадутся, и весь день потом пальцы мерзнут. — И все-таки, пожалуй, я возьму другую. Бархат выглядит претенциозно. Джейме прошел мимо Эдда в спальню, где Люк уже развалился на перине, он лежал на спине, задрав лапы и свесив голову на сторону. Потрепав его брюхо, Джейме принялся рыться в сумках и вскоре извлек оттуда рубашку, которую искал. Он встал и, обернувшись, увидел, что Эдд быстро отвел взгляд. — Можешь смотреть сколько влезет, — сказал Джейме, поведя плечами. Зарубцевавшаяся ткань на его спине слегка натянулась. Он мрачно улыбнулся. — Этот шрам я ношу с честью. Он предназначался лицу Али Мормонт. – Все от того, что я развлекался, гоняясь за славой. — Плакальщик, сир? Надев рубашку, Джейме кивнул и стал искать булавку, чтобы закрепить рукав. Потом он пробежался рукой по волосам и вздохнул. — Ну так вот, нам нужно обсудить кое-что. Как я уже сказал, я собираюсь обратиться к разведчикам. Кое-что, возможно, теперь изменится. — Он скривился. — И нужно что-то делать с Беном Старком. В настоящий момент он создает мне проблемы, и я не могу оставлять это без внимания. — Джейме нахмурился. Самый очевидный способ избавиться от Бена Старка был ему не по нраву. Но, возможно, он переоценил угрозу, которую для него представлял младший Старк, и найдется другое решение. Об этом он подумает потом. Сначала он должен поговорить со своими людьми. Донал Нойе заканчивал ковать новый меч. По его команде один из подручных поправлял заготовку. Раскаленный воздух был пропитан запахами дыма и серы, в углу пылала жаровня. Бенджен Старк сидел возле большого вращающегося точила, подправляя затупившиеся топоры. Обычно этим занимались новобранцы, но ему нравились ритмичность и методичность движения, нравился звук, с которым металл касался камня. На лбу у него выступил пот, и, покончив с очередным топором, он прервался и вытер лицо рукавом. Когда он поднял глаза, Нойе, закончив заготовку, уже отпускал подручного. Бенджен взял следующий топор, но прежде, чем он смог начать, Нойе обратился к нему. — Ты здесь почти весь вечер. Я-то думал, тебе любопытно будет взглянуть на Первого Разведчика. — Я его видел раньше. — Джейме Ланнистера сложно было не заметить. Когда он появился здесь на пути в Винтерфелл в своем медвежьем плаще и со своей собакой, все взгляды в Общем Зале были устремлены на него. Нойе тяжело опустился на дубовую скамью. — Все еще расстраиваешься, что не получил это назначение? — Нет, — обиженно огрызнулся Бенджен, — Я знаю, что не достоин его. В Дозоре все получают по заслугам. Я молод, и я здесь не так давно, я еще ничего не заслужил…. Но и он тоже. — Джиор Мормонт считает иначе, — сказал Нойе. — Да и брат твой. — Я люблю Неда, но лучше тебе не звать его моим братом. Мои братья носят черное. — И это было справедливо. У Неда, который воспитывался в Гнезде, был лишь один брат, Роберт. У Бенджена были Брандон и Лианна, но смерть забрала их у него. Брандон умирал на глазах у Цареубийцы, а его братья похитили и заточили Лианну. А Нед так просто все забыл. — И ты не доверяешь их суждениям? — У лорда Мормонта есть причины быть благодарным. А Нед чувствует свою вину. — Бен покрутил топор в руках. — Я слова ни сказал против Цареубийцы. Лебезить перед ним я не собираюсь, но я не… не дуюсь, или что там тебе кажется. — Да меня не то тревожит, что ты дуешься, парень. Я же вижу, что ты места себе не находишь. Прежде, чем Бенджен нашелся с ответом, в дверях показался Эдд Толлетт, сжимающий в руках лист пергамента. — Цареубийца хочет видеть всех разведчиков в Щитовом Чертоге. Он собирается держать речь. Бенджен непонимающе посмотрел на него. — Ты теперь у него на посылках что ли? — Если бы только на посылках, — сказал Эдд мрачно. — Это все, должно быть, от того, что он головой приложился. Один-то раз точно было, я тому свидетель. Ну, по крайней мере, у меня теперь есть отдельная комната. С окном. Никогда не жил в комнате с настоящим окном. Ты давай иди, а мне еще надо кое-кого разыскать. В замке две сотни разведчиков. Точнее, двести семь. — Эдд продемонстрировал им пергамент. — Он заставил Льюиса написать мне список. Выбора у Бенджена не было, он поднялся, и вместе с Эддом они вышли. — Почему ты? — он не мог не спросить. Эдд замялся. — Я оказал ему услугу несколько лет назад, и теперь он обо мне слишком хорошо думает. Ну ничего, скоро он поймет, как сильно ошибся, и найдет для комнаты с окном кого-нибудь более подходящего. — Он говорил что-нибудь о том, что собирается делать? — Да мы битый час говорили о его планах, — сказал Эдд с несчастным видом. — Он спрашивал моего совета. Он хочет ввести правило, согласно которому плохо обученные разведчики не будут отправляться за Стену, а будут тренироваться, пока его не устроит результат. И все разведчики теперь каждый день должны будут упражняться с мечом и луком, а мне придется за этим следить. — Людям это не понравится, — сказал Бенджен, с трудом переварив саму мысль о том, что Ланнистер мог искать совета у Скорбного Эдда. — У него на руках цифры, которые говорят, что каждый год мы теряем больше разведчиков, чем получаем. Он хочет, чтобы смертей стало меньше. С этим сложно было поспорить. Эдд ушел разыскивать оставшихся, а Бенджен направился в Щитовой Чертог. За исключением трапезной, которая для речей не годилась, это было единственное помещение, способное вместить одновременно две сотни человек, должно быть, поэтому сир Джейме и выбрал его местом сбора. На стенах зала горели факелы, что, впрочем, мало служило ему к украшению. Внутри было совершенно пусто, не считая собравшихся, — ни скамей, ни столов, лишь покосившийся помост в конце зала, где когда-то, должно быть, сидели офицеры. С почерневших от копоти и изъеденных жучками балок свисала паутина. На одной стене все еще висели поблекшие серые щиты. Царящий тут холод заставил Бенджена пожалеть о том, что он не взял плаща потеплее. Он бросил взгляд в конец зала, но сир Джейме пока не появился. Зато здесь были Дункан Лиддль и Роннел Харклей. Они были родом из враждующих горных кланов и, как говорили, когда-то были готовы друг другу глотки перегрызть, но стали не разлей вода после того, как им довелось спасти друг другу жизнь во время одной из вылазок. Это случилось еще до появления Бенджена на Стене. — Даже представить не могу, о чем он собрался с нами говорить, — сказал Дункан Беджену. — На пути в Винтерфелл он ни с кем и словом не перекинулся. Роннел кивнул в знак согласия. — Разве что с Мансом Разбойником. Бьюсь об заклад…. — Хватит, — попросил Бенджен. — Тошнит уже от разговоров про Джейме Ланнистера. Поначалу все эти разговоры, последовавшие за назначением сира Джейме, лили бальзам на раны Бенджена, ему было приятно, что многие поддерживали его и открыто предпочитали Цареубийце. Но спустя уже несколько дней он начал уставать от них. Не было никакого смысла переливать из пустого в порожнее. Дункан и Роннел переглянулись, но переменили тему. В другое время Бенджен присоединился бы к обсуждению, но сейчас его мысли были слишком заняты другим. Люди начали расступаться, пропуская Джейме Ланнистера, который шел сквозь толпу в сопровождении своей устрашающей собаки. Зверь тяжело дышал, приоткрыв зубы, и Бенджен подозревал, что это именно из-за него дозорные спешили убраться с пути Цареубийцы. Сир Джейме с изяществом поднялся на помост и повернулся к толпе, выжидая. Вопреки ожиданиям Бенджена, стоя на возвышении над толпой, он выглядел истинно по-королевски. Бенджен не мог со своего места различить выражения его лица, вдобавок ему мешал дрожащий свет факелов. Свет и тени попеременно падали на лицо Цареубийцы, скрывая его глаза, на гарде Темной Сестры мерцал рубин. Людям было интересно, что он скажет, и в зале скоро воцарилась тишина. Бенджен попытался представить себя на месте Цареубийцы, под пристальным взглядом двух сотен пар глаз. Если бы его назначили Первым Разведчиком, он бы на такое не пошел. Но ему это и не понадобилось бы: его и так знали, ему не нужно было бы производить впечатление. И я бы лучше языка совсем лишился, чем говорить перед такой толпой, признался он себе. — Мало кто из вас меня знает, — начал сир Джейме, — но раз уж вы теперь под моим началом, я счел за лучшее, чтобы вы увидели и услышали меня воочию, чтобы вы представляли, кому подчиняетесь. Бенджена поразил его голос. Он говорил негромко, но каждое слово было хорошо различимо в тишине. После всего, что Бенджен слышал о Цареубийце, он воображал себе человека, похожего на Роберта или даже Брандона — шумного, с громовым командным голосом. — Да уж тебя-то мы как раз знаем, Цареубийца! — выкрикнул кто-то в толпе. Бенджен не разглядел, кто. Сир Джейме покачал головой. Свет факелов плясал на его резких чертах. — Вы знаете мое имя. Об остальном вы можете только гадать, и большая часть ваших предположений яйца выеденного не стоит. — Он хищно улыбнулся, показав белые ровные зубы. — Как-то, к примеру, что я собираюсь заставить дозорных водить дружбу с одичалыми бандами. Поднялся ропот, но Цареубийца молча ждал, пока все угомонятся. Наконец, несколько братьев смогли утихомирить остальных, и он продолжил. — Я убил Альфина Убийцу Ворон и Гремучую Рубашку, и заодно большую часть их людей, — заявил Джейме Ланнистер. — Ненависть Плакальщика я заслужил тем, что в нашей стычке погиб почти весь его отряд. В поединке один на один я одолел Ульфа, Короля-за-Стеной и снял ему голову с плеч, эту голову я оставил гнить на копье в его же деревне. И пусть не моя рука убила Плакальщика, он был убит по моему слову. Но я клялся служить и защищать царство людей. Разве в нашей клятве есть строки, которые указывают, что мы должны защищать лишь некоторых людей? Кто-то попытался перебить его, снова поднялся шум, но он поднял руку. — Если у вас есть сомнения, мы можем обсудить это наедине. Не хочу показаться невежливым, но я намерен завершить эту встречу как можно скорее, а препирательства этому не способствуют. После этих его слов протесты быстро улеглись, и сир Джейме продолжал. — Сначала я хотел говорить с вами о долге, о наших клятвах, о легендарных героях Дозора, но потом понял, что это все чушь собачья. Большинству из нас до этого дела нет. Лишь немногие надели черное по своей воле. Почти все мы оказались на Стене в наказание за преступления, которые совершили или не совершили, или потому, что сражались на стороне проигравших. Кто-то просто нашел здесь еду и кров. Мы изгои, отверженные, жестокие и ущербные люди, и даже если мы не были такими прежде, Стена ожесточила нас. Никто не помнит наших заслуг. Для южан мы просто выгребная яма, в которую они скидывают свое дерьмо. Поэтому я не жду встретить здесь отважных и благородных воинов с горящим взглядом, готовых жизнь положить за правое дело. Но мы принесли присягу Ночному Дозору, — и его голос звучал почти искренне, — не важно, по своей ли воле или вынужденно. Мы связаны со Стеной, и мы связаны друг с другом. И в свете этого я буду просить вас приложить определенные усилия и попытаться соблюдать приличия. Многие сочтут мои попытки поднять планку наивными, но я намерен доказать, что они ошибаются. Дождавшись, пока последнее слово стихнет, он медленно спустился с помоста. В зале сразу снова стало шумно, поднялся гвалт, словно все заговорили разом. — Ты ему веришь? — спросил Роннел, подвигаясь ближе к Бенджену, чтобы не перекрикивать толпу. — Он говорил не просто, что в голову взбредет, — Бенджен вытянул шею, выискивая Джейме в толпе. — Он хотел добиться определенного эффекта и акценты расставлял соответственно. — Наконец Бенджен нашел Джейме рядом с Банненом и Дайвеном, они о чем-то оживленно беседовали. — Но, думаю, он говорил искренне. Роннел едва заметно улыбнулся. — Кое-кому именно это и не понравится. Он обращался к простолюдинам, преступникам и… — Изгоям, отверженным и ущербным людям, — закончил за него Дункан. — В других словах, почти ко всему Дозору. Но тем, кто себя таковым не считал, это, вероятнее всего, придется не по нраву. Первый Разведчик ясно дал понять, на чьей он стороне. Странно было, что Ланнистер избрал именно этот путь. Впрочем, ведь все сказанное относилось и к нему. Он был осужден, он был клятвопреступником, и калекой вдобавок. Все-таки это была хорошая речь, подумал Бенджен. Внезапно ощутив нахлынувшую усталость, Бенджен пошел к выходу, но его остановила чья-то рука на плече. Обернувшись, он увидел перед собой вытянутое лицо Эдда, и сердце у него упало. — Сир Джейме хочет встретиться с тобой на площадке для учебных боев, — сказал Эдд, — он сегодня не тренировался и хочет пофехтовать с тобой, когда закончит здесь все. На площадке для учебных боев? Пофехтовать? — Это приказ? — спросил Бенджен. — Даже не знаю, — ответил ему Эдд. — Сир Джейме мне так сказал: «Мне нужно понять, что Старк из себя представляет. Найди его, пока он не улизнул, и скажи, что я хочу пофехтовать». Вот, слово в слово. А дальше ты уж сам думай. Бенджен покачал головой и сказал. — Раз так, пожалуй, мне лучше никуда не идти, тогда я скорее произведу на него нужное впечатление. Он-то сам приказам не больно подчинялся. Не может же он от меня ждать того, на что сам не способен. Эдд вздохнул. — Я бы на твоем месте делал, как он сказал, Бенджен. А то ведь за тобой потянутся и другие, начнется заварушка, а все шишки мне. В итоге Бенджен все-таки отправился в арсенал и надел броню, чувствуя себя при этом довольно глупо. Он почти не сомневался, что тут какая-то уловка. Цареубийца вообще не явится, а если и явится, то выяснится, что Бен сделал что-то не то. Может, Эдд вообще все перепутал. Бен присел на скамью возле жаровни. Наслаждаясь теплом от огня, он размышлял, как долго ему стоит ждать. Четверть часа? Полчаса? Донал Нойе поглядывал на него из кузни, но молчал. Еще и пяти минут не прошло, как дверь в арсенал отворилась, и Цареубийца вошел внутрь, отряхиваясь. В его волосах и плаще поблескивали снежинки. Он остановился, прислонился спиной к двери и, прищурившись, начал мрачно вглядываться в полумрак арсенала. Его лицо не изменилось, когда он заметил Бенджена, но по тому, как он задержал на нем взгляд, Бен понял, что Цареубийца не ожидал его здесь застать, и снова засомневался в том, что поступил правильно. — Старк. — Его голос звучал немного хрипло после Щитового Чертога. — Надеюсь, вы на меня не в обиде. Я так много о вас наслышан, но мы до сих пор не были знакомы, и я счел, что менее скучного способа исправить это упущение мне не найти. Бенджен поднял на него глаза. — Мечник из меня неважный. — Это не имеет значения. Во время боя о человеке можно многое узнать, к тому же я и сам не могу сейчас похвастаться особым мастерством. — Сир Джейме скинул меховой плащ с плеч, и Бенджен увидел, что у него на боку висит золотая рука. Положив плащ на скамью, он взял руку и помахал Бенджену, подзывая его. — Помогите мне надеть это, чтобы я мог держать щит. И мне еще понадобится ваша помощь с броней. Бенджен понял, что это тоже проверка. Он встал со скамьи и подошел к Цареубийце, который возился с рукавом. Бенджену было интересно, почему он не носит руку все время, но он не решился спросить. — Вас в замке любят, — сказал Цареубийца, взглянув на Бенджена. Глаза у него были зеленые, как у кошки. — Люди ко мне привыкли, — ответил Бенджен. Цареубийца закатал рукав и надел золотую руку. Поправив, он вытянул руку вперед. — Просто затяните лямки. Бенджен неуверенно подошел еще ближе. Сир Джейме был всего на дюйм или два выше него, но гораздо мощнее. Лорд Рикард когда-то обещал Бенджену, что тот раздастся в плечах и будет, как Брандон и Нед, но Бенджен с годами только вытягивался и становился все более длинным и тощим. Джейме был далеко не здоровяк, но рядом с ним Бенджен ощущал себя зеленым оруженосцем. — Сир Денис часто говорил о том, какого высокого мнения о вас офицеры, — сказал сир Джейме. — Дело не только ведь в том, что люди к вам привыкли. Бенджен склонился над золотой рукой. — Не могу этого знать. — Они жаловались на меня, одновременно превознося вас до небес, мне это прекрасно известно. С того дня, как вы только появились на Стене, я был уверен, что это звание будет вашим. Бену нечего было сказать на это. Я не создан для таких игр, подумал он, затягивая первую кожаную лямку. Почему он не может просто говорить начистоту? — Я никогда его не хотел, — сказал Джейме, как будто от этого было легче. Бенджен начал застегивать лямку, но Джейме покачал головой. — Сильнее затягивайте, а то свалится. Бенджен затянул еще сильнее. — Так лучше, — сказал сир Джейме. Скажи уже что-нибудь, дурень, выругал себя мысленно Бенджен, он решит, что у тебя язык отсох. — Я на вас зла не держу, — выдавил из себя Бенджен, переходя к следующей лямке. Это не было ложью. Он не любил Ланнистеров. Ему не нравилось, как Джейме вел себя на Стене, и он не считал, что тот достоин быть Первым Разведчиком, но ранило и задевало его вовсе не это, а то, что Джиор Мормонт, выбирая между ними, выбрал не его. — Но я вам не нравлюсь, — угадал Джейме. Бенджен закончил с лямками и убрал руки. — Я вас не знаю. Сир Джейме молча начал надевать броню. Хоть он и говорил, что ему потребуется помощь, Бенджену пришлось помогать ему только с наручами на левой руке. Когда он закончил, Джейме закрепил щит на правой руке, пропустив лямку сквозь пальцы протеза, в левую взял затупленный меч и сказал. — Ну что, Старк, за дело? Когда они вышли на площадку, огромная собака Цареубийцы гонялась за снежинками. — Никакой гордости, — сказал Джейме с гримасой отвращения. Но в голосе его чувствовалось тепло, когда он отозвал собаку в сторону на Старом Наречии. Слова чужого языка, срывавшиеся с его губ, звучали странно и грубо. — Готовы? — спросил сир Джейме. Нет. Мечи были стихией Брандона и Лианны. Бенджен с оружием управлялся кое-как, и ему стоило огромного труда добиться хоть сколько-то сносного уровня. Но трусом он не был. Он кивнул, и Цареубийца бросился на него. Сила удара едва не сбила Бенджена с ног. Следующий удар он принял на щит, после чего скользнул в сторону, намереваясь выиграть немного места для маневра. Но он инстинктивно парировал слева, как если бы его противник держал меч в правой руке, а удар шел справа, уведя руку Бенджена с мечом дальше. Цареубийца заблокировал клинок Бенджена своим щитом, правый бок Бенджена остался открытым. Сир Джейме ударил Бенджена в лицо навершием рукояти своего меча, потом еще раз; пытаясь отступить, Бенджен запутался в ногах и упал в грязь. Вставай скорее, дуралей, услышал он голос Лианны в своей голове, ну шевелись же. Он кое-как успел подняться и встретить следующий удар, но тот опрокинул его, и он снова приземлился на зад. Откатившись в сторону, он, запинаясь, вскочил. Лихорадочно парировав следующий удар, он осознал, что в том, как вел бой сир Джейме не было ни изящества, ни мастерства, его удары обрушивались на Бенджена как молот Нойе на наковальню, и все не с той стороны. Что мне терять? подумал Бенджен и бросился на Цареубийцу, поймав его меч на щит, он выпустил свой клинок и попытался сбить его с ног на землю. С таким же успехом он мог пытаться опрокинуть каменную стену. Сир Джейме стоял как вкопанный, он оттолкнул Бенджена щитом и приставил меч к его шее. Ты слишком медленно двигаешься, Бен, сказала Лиа, смеясь. Сир Джейме не стал утруждать себя, требуя, чтобы он признал поражение. Он опустил меч и отступил. — Как вы управляетесь с луком? — Так себе, — ответил Бен, с трудом переводя дыхание. — Значит, это что-то в вашем характере заставляет людей считать вас прекрасным разведчиком, — заключил Джейме, подразумевая, что об умении сражаться речь не шла. — Это не пустые домыслы. Я хороший разведчик. Снегопад усилился. Ветер крутил в воздухе и швырял снежные хлопья. Джейме Ланнистер долго разглядывал Беджена, потом отвернулся от него c выражением отвращения на лице. Он зажал свой меч под мышкой, поднял с земли второй меч и отдал его Бенджену, почти не глядя на него. — Когда я впервые оказался в этом замке, я провел неделю почти без сна, — сказал Цареубийца. — Боялся, что на меня нападут. И на меня в самом деле нападали, и не раз. На Стене и так несладко, а меня ненавидели. — Зачем вы мне это сейчас говорите? — Я не смогу снова пройти через это, — ответил он с горечью. — Я этого не вынесу. Иногда я уже… — он остановился. — Ваша поддержка пришлась бы кстати. Вы не похожи на человека, питающего ко мне ненависть или затаившего злобу. И на человека, который будет мелочно мстить, тоже. Не думаю, что вы попытаетесь заколоть меня во сне. Бен непонимающе смотрел на него. Он скривился. — С этого момента вы будете моей правой рукой в замке. В том, что касается всяких мелочей, будете говорить от моего имени. Я буду советоваться с вами касательно моих планов, вместо ваших обычных обязанностей будете заниматься делами ордена разведчиков. Когда я буду в разведке, вы будете здесь за главного. Если только вы не будете мне пакостить и ставить палки в колеса. Бен уставился на него. — Я же практически ни в чем с вами не согласен. — Я примерно так и думал, — Сир Джейме невесело рассмеялся. — И я вам не нравлюсь, что бы вы ни говорили по этому поводу. Это не имеет значения. Если я что-то захочу сделать и не смогу вас переубедить, значит у меня возникнут проблемы, когда я начну навязывать это Дозору. Если хотите себе комнаты получше, в Башне лорда-командующего такие найдутся. — Вы ничего обо мне не знаете. — Джиор Мормонт вас знает, и он о вас высокого мнения, — сказал он, — как и Эддисон Толлетт. Вы в Дозоре почти столько же времени, сколько и я, и не совершили и половины моих промахов. — Я вообще не совершал промахов, — сказал Бенджен, — в то время, как вы промахали полпути до Дорна. — Вы принимаете мое предложение или нет? Гордость советовала ему отказаться. Это было слабое утешение, соль на раны. Но он знал, что возненавидит себя за то, что отказался. — Принимаю. — Хорошо. Тогда позже нам надо будет обсудить одно дело на востоке. — Сир Джейме поднял клинок. — Сейчас же нам лучше продолжить. Вы же осознаете, что вас побил калека? — Вы хотите тренироваться сейчас? — спросил Бенджен, задрав голову и глядя на летящий снег. — Сейчас лето, нам лучше не пренебрегать этой возможностью. — В его улыбке сквозила тень насмешки. — Зима близко, так ведь?