Death's desire — Прежде чем я умру

«Не смотри… не смотри на него, Сири… просто не смотри. Ты теперь Союн…» Я всеми силами пыталась отвлечься от присутствия Чонгука, маячившего в другом конце вагона. Он смеялся вместе со своей сокурсницей и наставником над шуткой Пак Чимина. Сжала пальцы на ткани чёрного походного плаща, опустила взгляд на свои ноги, обутые в высокие сапоги, левый носок слегка запачкался, на подходе к вокзалу я успела вляпаться в лужу. Досчитала медленно до десяти и снова украдкой взглянула на Чона. Да, меня вновь и вновь тянуло смотреть на Чонгука. Дико хотелось увидеть его лицо, увидеть, как загорались его глаза, когда он улыбался. Ощутить мурашками по коже эту очаровательную улыбку, едва заметную ямочку на подбородке. Услышать этот завораживающий тихий голос, вдохнуть аромат мятного шампуня и кофе, зарыться пальцами в мягкие волосы, уткнуться носом в плечо и просто замереть, не дыша, греясь о тепло другого человека рядом… – Ты сегодня слишком молчаливая, – оторвав взор от бесконечных полей за окном, Тэхён обратил своё внимание на меня. – Нет настроения. – Тебе скучно? – вскинул бровь наследник благословенного рода. – Если нечем заняться, отредактируй последнюю главу, – мне на колени положили планшет с открытым документом по фанфику. Да, кролик Роро прочно засел в сердце теневого императора. В ожидании четвёртого сезона он строчил километры канонного и не очень фанфикшена. Вздохнула. У меня голова разболелась при одном коротком взгляде на массивные абзацы, полные сложных грамматических конструкций и не менее сложных составных слов. Складывалось яркое ощущение, что господин не сказку для детей сочинял, а писал диссертацию на соискание учёной степени. Улыбнулась едва заметно. Нет, определённо, я не буду мучить себя редактурой. Открыла окно браузера и зашла на популярный сайт с новеллами. Зевнула и нажала на первое случайно попавшееся название, устроилась поудобнее и начала читать. «В день празднования восшествия на престол нового императора он поднялся на Небеса. В тот день Цю Юйтун стоял снаружи тронного зала, у белых мраморных перил, и наблюдал, как одетый в чёрное императорское облачение, украшенное драконом в облаках, Лу Сяо неторопливо шёл среди своих подданных, приближаясь к трону. В этот миг его душа очистилась, ум достиг просветления. Через мгновение на горизонте послышались слабые раскаты грома, гнетущие и удушающие. Цю Юйтун понял, что пришла пора уйти. Он поднял глаза к тучам скорби, которые плотно закрывали небо, сердце наполнилось смешанными чувствами, но он не мог не оглянуться назад, бросить последний взгляд на тронный зал. Лу Сяо уже восседал высоко на троне, не зная, что сейчас произойдет. Он улыбнулся Цю Юйтуну, его черные как смоль глаза сияли. Их взгляды встретились, и Цю Юйтун на мгновение отвлекся. Как давно он знает Лу Сяо? Десять лет и два месяца? Или три месяца? Десять лет назад для совершенствования своей души он покинул спокойный и скучный мир культиваторов и вступил в хаотичный светский мир. Снежной ночью он оказался в безлюдном районе столицы и спас принца, за которым охотились, – Лу Сяо. Он принял Лу Сяо в качестве ученика и в течение десяти лет не жалел усилий, чтобы обучить его, помогая ему устранить любые препятствия, стабилизировать страну и в конце концов взойти на трон. В то время как Цю Юйтун, благодаря опыту этих десяти лет, наконец, на церемонии Лу Сяо, полностью развил свой ум и вознёсся. Все было прекрасно. Они, пара учителя и ученика, оба получили то, что хотели больше всего в жизни – трон и вознесение. Это был самый лучший исход, удовлетворяющий всех финал. Да, именно так…» Вздрогнула и вернулась в реальность, потому что над моим ухом сердито засопели. Такеши с прищуренным взглядом сначала посмотрел на экран планшета, а потом на меня. Улыбнулась как можно невиннее и пожала плечами. Хозяин Стигмы недовольно поджал губы, но ничего не сказал, отвернулся к окну, позволяя мне тонуть в выдуманном мире и дальше. «Тучи скорби становились все гуще, грохочущий звук приближался, словно подталкивая его вперед. Цю Юйтун с трудом подавил необъяснимое чувство меланхолии в глубине своего сердца и слегка кивнул далекому Лу Сяо внутри дворца, тихо сказав: «Я ухожу». Расстояние между ними было слишком велико; на лице Лу Сяо проступило сомнение, как будто он не мог ясно расслышать. Цю Юйтун мысленно извинился. Целых десять лет дружеского общения и такое прощание; это было чересчур небрежно. Но облака скорби грохотали над ним, становясь все более и более настойчивыми. У него уже не было времени на более торжественное прощание. «…» – яркий пурпурный луч света прорезал темное небо. Небесный закон был настойчив. Цю Юйтун бросил на Лу Сяо последний глубокий взгляд и больше не колебался. Он повернулся и медленно поднялся в небо. Его белоснежные одежды развевались из-за сильного ветра. Тучи скорби разделялись и сливались вокруг него, сливались и разделялись... пейзаж внизу больше не был виден, гром непрестанно грохотал над ним, гигантские сине-фиолетовые молнии скрещивались, как будто собирались разорвать мир на части. Испуганные люди рассыпались по дворцу, одни забились вглубь тронного зала, другие искали укрытие снаружи от хлынувшего ливня. И только один человек, сидевший на троне, не замечал бушующей стихии. Он с отчаянием, исказившим бледное красивое лицо, смотрел на место, где мгновение назад находился его учитель…» Книга настолько меня увлекла, что я не заметила, как поезд подошёл к городу на границе. На крышу одного из зданий вокзала приземлились вертолёты. Впереди нас ждало несколько часов перелёта через горы. В кабине кроме меня и Такеши уместились Эсфи с Ханом и лидер отряда Чхве Исыль, поэтому Чонгук с остальными залезли во второе летающее средство. Облегчённо выдохнула. Чем меньше я видела Чона, тем спокойнее мне было на душе. Кроме того, история новеллы меня реально сильно захватила, дошло даже до того, что я уговорила наследника благословенного рода отдать мне планшет, чтобы дальше почитать. Тэхён, сдавшись на мои просьбы, надел наушники и слушал музыку всю дорогу. Небо Юники встретило нас моросящим дождиком. Не сговариваясь, мы все быстро спрыгнули с вертолёта и добежали до чёрных внедорожников. Три человека, которые должны были присоединиться к нам, уже сидели в одной из машин. В последний раз проверив снаряжение и убедившись, что всё на месте, глава Чхве дал команду отправляться. Моторы взревели, капли дождя забили по стёклам, когда вездеходы выехали из ангара на просёлочную дорогу. Поля уже убрали, серая тёмная земля тянулась до горизонта, изредка встречались перелески, поэтому в окно смотреть было совсем неинтересно. Но и читать я не могла, из-за постоянной тряски на заднем сидении меня укачало. Я молилась, чтобы поскорее машина уже остановилась. Хотелось вдохнуть свежего воздуха и ощутить твёрдую почву под ногами. – А теперь на своих двоих, – произнёс Исыль, разминая затёкшие конечности. Он оглядел нас всех с улыбкой. Не одну меня мутило, Иреми, Ким Сохён и Тэхён тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Попрощавшись с водителями, мы взяли поклажу и ступили под тень леса. До захода солнца оставалось ещё несколько часов, Арон планировал довести нас до подножия горной гряды, где бы мы смогли разбить лагерь. Дождь всё усиливался. Звонкие капли разбивались об острые камни, заставляли ёжиться от морозного холода, пробирающего до костей. Они кусали открытую кожу, целовали ресницы и выскользнувшие из-под капюшона пряди волос, опускались бриллиантами на непромокаемую ткань плащей. Мы шли по сосновому бору. Три его четверти высохли, и совершенно не было никакого подлеска. Тянулись к небесам высокие деревья, под ногами редко пробивалась трава, но не росло ни одного куста или поросли. Чаща пугала своей тишиной, только изредка скрипели старые стволы. Из-за ухудшающейся погоды настроение у всех было хмурым. Я старалась держаться поближе к Иреми. Среди всей компании он казался самым беспечным, весёлым и непонятно как затесавшимся в наши ряды участником экспедиции, несмотря на то, что молчал всю дорогу. И всё же мне было жаль парня. В глубине души я знала, зачем он пошёл с нами. Так как Ир был тоже в третьей группе рабов, Тэхён взял его как «якорь». Если внезапно у наследника благословенного рода случится приступ безумия, то первым, кто погибнет от его руки, будет этот молчаливый юноша. Пока я была нужна Такеши, чтобы увидеть смерть последнего императора, он не хотел рисковать мной. Эсфи тоже крутился рядом. Помогал нести вещи, подавал руку, когда попадались трудные участки пути. В общем, то и дело шёл на телесный контакт. По приказу хозяина Стигмы он меня защищал, чуть ли не пылинки сдувал. И с одной стороны меня радовала такая забота, а с другой… если бы не моя проклятая магия, этот грёбаный дар, я бы спокойно сейчас сидела в Стигме, пила чай и балдёжничала в тепле и уюте, а не вот это вот всё. На одном из привалов я, к своему ужасу, узнала троицу, недавно присоединившуюся к нашему отряду. Две девушки и парень. Они представились, как Далин, Лорейн и Тэй. До этого я не видела их лиц, они были скрыты капюшонами, но когда самая младшая спутница, почти подросток, опустила ткань с головы, чтобы переплести косу, я на миг лишилась дыхания. Замерла в шоке, смотря на ярко-алые волосы, блестящие в тусклом свете сумерек. Нет, что они забыли здесь? Схватила Тэхёна за руку и отвела в сторону. – Это они убили Юрин, они были в том видении, – я дрожала. Лицо тёти Виэль всплыло в памяти, её предсмертные муки и отчаяние – я до сих пор помнила тот день, поляну цветущей космеи и запах крови. Такеши бросил на трио мрачный взгляд, холодный и суровый. Положил на мою спину ладонь, успокаивая. – Сейчас мы ничего не можем сделать. В любом случае, твой дар нужно хранить в секрете. Посмотрим, что они будут делать дальше. И будем начеку, – пугающая улыбка на миг тронула его губы. Когда дело касалось его людей, теневой император был страшен в гневе. Юрин же была семьёй его любимицы Виэль. Те, кто посмел причинить ей боль, ответят сполна. Сжала руки в кулаки. Да даже я была готова хладнокровно и расчётливо расправиться с этими негодяями. Ну… может, не так хладнокровно, как некоторые рядом стоящие, но ад на земле я бы точно постаралась им устроить. Никто из нашей четвёрки с ними не разговаривал, но даже с остальными членами группы из Юники это трио держалось обособленно. К тому же после этого разговора Эсфи стал ещё бдительнее, и на два метра не позволял другим приближаться ко мне. Но делал всё это так виртуозно и беспалевно, что никто и не замечал. Определённо, моя физическая подготовка, в отличие от остальных путешественников, оказалась на нуле. В местах, где местность была ровная и хорошо просматривающаяся, мы шли быстрым шагом, отчего у меня появлялась лёгкая одышка. Рюкзак с палаткой, запасными вещами и спальником тяготил спину. Я уже предвкушала, как на следующее утро у меня будут болеть все мышцы. Единственное, что радовало, за те несколько месяцев, пока я жила в Стигме и поднималась и спускалась ежедневно по лестнице в шестьдесят три этажа, моя выносливость немного повысилась. В последнее время для меня было нормой махом преодолеть тридцать этажей и не задохнуться. И когда Арон объявил, что на сегодня хватит и можно ставить палатки, я опустилась на землю, радостная и счастливая, что больше никуда не нужно идти. Но зря я так скоро расслабилась, Тэхён и пяти минут мне не дал, чтобы перевести дух. – Иди, помой виноград, – Такеши бросил мне на колени кулёк с ягодами. Мы облюбовали сухой пятачок на краю леса, недалеко от горной реки. С одной стороны от ветра защищала скальная стена, с двух других росли вечнозелёные деревья. Скинула рюкзак, достала миску и отправилась к берегу. Эсфи молча шёл следом, стараясь не упускать меня из виду. Специально растягивала своё занятие, тщательно мыла каждую виноградинку, только чтобы не заниматься разбивкой лагеря. И когда вернулась, практически все палатки стояли, осталось вбить несколько колышков, а над костром висел котелок, в котором закипала вода. И пока варился суп, теневой император с комфортом устроился перед огнём и неторопливо поглощал виноград. Иреми вызвался готовить, мы с Сохён решили помочь. Она оказалась лёгкой на подъём и очень дружелюбной девушкой, мы быстро нашли с ней общий язык, пока нарезали бутерброды с колбасой и сыром. И когда наступило время для ужина, и Чонгук, сидя на противоположной стороне костра, едва заметно сморщился, вытаскивая из сэндвича кусочки сыра и кладя их в тарелку Чимина, не смогла сдержать улыбку. Спрятала смешок в кружке с чаем. Я до сих пор помнила, что он, как и Кэлен Амнелл, ненавидел сыр. За едой, согревшись и отдохнув, все немного повеселели. Чхве Исыль расспрашивал Арона про местные легенды, Пак Джэсу на пару со своим племянником травили шутеечки. Я смотрела на лучшего друга Чонгука и тихо восхищалась его непосредственностью. Редко когда красота, здоровый ум и добрая душа смешиваются в одном человеке, но у юного Пака всё это было с лихвой. Он своим присутствием, очаровательной вкрадчивой улыбкой и смеющимися глазами мог расположить к себе любого. Радость, что у Чона такой беззаботный друг, с которым легко иметь дело, грела сердце. А с другой стороны я завидовала этому непосредственному парню с пепельной чёлкой. Он мог запросто шутя ударить Чонгука по плечу, постучать по его коленке, когда давился смехом, мог подшучивать над ним и просто быть рядом. Я неторопливо потягивала чай и вытирала слезящиеся от дыма глаза. Из-под опущенных ресниц смотрела на Такеши и Чона, переводя взгляд с одного на другого. Знали ли эти двое, что являлись двоюродными братьями? Совсем непохожие друг на друга, единственное, что хоть сколько-нибудь показывало их общую кровь – необычный разрез глаз. Хозяин Стигмы, наверное, никогда не слышал, что у его матери была сестра. Насколько я знала, именитые семьи редко когда чествовали беглецов, опозоривших достоинство рода. Уэмили Такеши отказалась повиноваться воле отца и в восемнадцать лет покинула Самун и своё родовое гнездо навсегда. Всё случилось до рождения Тэхёна. Если он что-то и слышал про свою тётю, то, скорее всего, хорошего в этих слухах было мало. Его мама потеряла рассудок, ещё когда ему не исполнилось и четырнадцати, и отношения у них были не очень тёплыми, вряд ли его заботила её семья. Тем более фамилия у Чонгука была Чон. Наследника благословенного рода не так часто показывали публично, он вёл скрытную жизнь, а Чонгук приехал в Джилиас инкогнито. Даже если Такеши и знал, что тот – сын прошлого президента Юники, ему это ничего не говорило. Чонгук же, похоже, совсем не интересовался историей Самун, её высшим обществом. Чонсок ненавидел свою жену и подавно не любил упоминать о её происхождении. Я так поняла, моему бывшему фиктивному жениху было без разницы, что за корни у него были в империи. Никому бы и в голову не пришло сопоставить два и два. – Среди нас нет мага воды? – Чон поднялся и окинул всех уставшим взором. – Что ж… тогда придётся мыть посуду вручную. Парень подхватил котелок и направился к песчаному берегу, виднеющемуся вдали. Сама толком не соображая, что делаю, я подорвалась с места, собрала у всех тарелки с ложками, нагрузила сверху пару кружек и спустилась к реке следом. Сердце гулко забилось, отдаваясь стуком в ушах, я смотрела на такой знакомый силуэт впереди и тихо сходила с ума. В сумраке что-то едва слышно звякнуло. Остановилась, приглядываясь. Среди камней блестела цепочка. – Подожди, ты обронил. Подняла браслет и протянула его обернувшемуся на мой голос Чону. Он опустил котелок на землю, принял украшение из моих рук. – Сломалось… – едва слышно проговорил он, разглядывая застёжку. Меня словно впечатало в глыбу льда, когда я получше рассмотрела предмет. Эти звенья, этот холод металла, никогда не забуду эти ощущения. От поводка в десять метров мало что осталось, лишь небольшая часть, которую Чонгук превратил в подвеску на запястье. – Красивый… браслет. – А у тебя чокер. Тоже красивый. Склонила голову набок, любуясь таким непривычным Чонгуком. В нём колкость переплеталась с вежливостью. Подождала, пока парень подобрал котелок, и мы вместе побрели к реке. – Это напоминание, – вдруг сказал Чон, подбросив цепочку на ладони. – «Не следует слепо доверять людям» – вот, что она обозначает. Не стоит повторять ошибки, которые уже однажды совершил. Сердце кольнуло, но единственно, что я смогла произнести: – Забавно. – Что именно? Горько улыбнулась. – Мой чокер означает совершенно обратное. Он напоминает, что даже если и совершил ошибку, не стоит всю жизнь корить себя за неё. Иногда она может привести тебя в удивительное будущее. Чонгук сухо усмехнулся, сунул украшение в карман. – Жаль, у человека, которому раньше принадлежала эта цепочка, больше нет будущего. Мой бывший враг номер два подошёл к кромке берега, окунул котелок в речной поток, ополаскивая его. Поставила рядом тарелки, села на корточки и коснулась воды – она обожгла холодом. – Этот человек… каким он был? Красивым? Умным? – Нисколько. Я незаметно сжала кулаки и едва не заскрипела зубами от злости. Течение чуть не унесло кружку. Чон закончил с котелком, потянулся за тарелками. – Она была открытая. Искренняя, – он нахмурился. – Ну, почти. Она лгала мне… до самого конца. Но всё же во многом была искренна. Она располагала к себе людей, умела поддержать разговор, выслушать и иногда даже выдать парочку шуток, приправленных чёрным юмором… – выпалил на одном дыхании парень. Видимо, в лице меня он нашёл первого встречного, которому смог выговориться, вывалить наболевшее. Я яростно намыливала ложки, пытаясь справиться с раздраем в душе. И зачем я завела этот разговор? Чтобы самой себе сделать больно? Сжала незаметно невидимое кольцо, излучавшее тепло, стараясь успокоиться. – Похоже… «Похоже, ты действительно любил её…» – с сожалением и удивлением даже для самой себя, уже мысленно закончила эту фразу. Сейчас, когда я оглядывалась назад, мне было немного стыдно за свой поступок. Можно ведь было найти другой выход, решение, как исчезнуть из жизни Чонгука. Теперь мне казалось, что уж лучше бы он испытывал по отношению ко мне ненависть, а не горечь. Пламя ярости и злости всё же лучше, чем пепел скорби. – Да, вы чем-то с ней похожи, – бывший сосед по цепному несчастью окинул меня внимательным взглядом. – У неё была такая же мягкая улыбка, когда она задумывалась о чём-то. Сама душа, эмоциональная составляющая… возможно, вы бы стали родственными душами, если бы встретились с ней. И это кольцо… Огненная магия? Моя рука, держащая ложку под водой, вздрогнула. Он заметил? Сердце бешено забилось, грудь в районе солнечного сплетения заныла. Ну вот и как скрыть подарок Чонгука от самого Чонгука? Почему я, дурёха такая, не догадалась его снять? – Оно необычное… – всё так же буравя мою ладонь, скрытую под толщей ледяной воды, произнёс Чон. – Откуда оно у тебя? – Это я его подарил, – раздалось совсем рядом. Вскочила от испуга и, обернувшись, чуть не столкнулась лбом с подбородком Такеши. Наследник благословенного рода появился как никогда вовремя. Теневой император приподнял бровь. – Тебя так долго не было, я думал, что ты уже утонула. Хорошо, что нет. Не хотелось бы лезть в реку, спасая тебя. Кисло улыбнулась. Неужели Тэхён включил тон сердобольного господина, который переживает о своей служанке? – Меня не было от силы пять минут. Я виновата, что делаю всё тщательно? Даже посуду мою идеально, – в доказательство своих слов я выставила вперёд ложку, натёртую до блеска. – Вон тут ещё пятнышко. – Где? – тут же сощурилась я, ища изъян. Под наши шутливые препирания Чонгук по-тихому смылся, унеся с собой котелок, тарелки и кружки. Застыла посреди темнеющей пустоши со столовым прибором в руке. И чего я добивалась, пойдя за Чоном сюда? Сама себя уже не понимала. Моей крохотной части души хотелось, чтобы Чонгук каким-то невероятным образом узнал во мне Сири, чтобы… – чтобы что? «Что будет дальше, если он узнает тебя?» – внутренний голос насмехался надо мной. «Союн, Сири уже мертва, слышишь? Опомнись. Ты вообще-то сейчас посреди миссии, порученной тебе Вэйко, и идёшь смотреть, как умер последний император Ники. А потом благополучно возвращаешься в Джилиас, рассказываешь желающему поиграть в войнушку Юнги Эйрилу, как всё было, а потом едешь в Стигму и дальше страдаешь над вопросом, убивать ли тебе Такеши или нет. Всё просто и понятно. Если Чон запалит тебя, всё в тысячу раз усложнится. Тебе оно надо?» – Это он? Тот, кому ты разбила сердце? – со снисходительной улыбкой поинтересовался Тэхён. Вскинула голову, с удивлением смотря в серебристо-васильковые омуты, обрамлённые длинными ресницами. Как он догадался? – Ты пытаешься скрыть свои чувства, но забываешь, что глаза тебя выдают. Опустила плечи, принимая поражение. Ветер налетел с реки, окутал зябью, заставляя дрожать от холода. Господин скрестил руки на груди, отошёл на два шага и, щурясь в усмешке, сказал: – Разберись с ними прежде, чем мы достигнем замка. Ты мне нужна адекватной и рациональной, от этого зависит исход нашего путешествия. Кивнула и поплелась обратно в лагерь. Эмоции. Как мне было скрыть свои чувства, пока рядом находился мой личный черноглазый эмоциональный триггер, способный с помощью магии уловить малейшее изменение в моём настроении? Ничего иного я не придумала, как залезть в аптечку. Но в коробочке не обнаружилось ни одного успокоительного. Зато на глаза попалась знакомая пластинка с таблетками от аллергии. Когда я попала в больницу, надышавшись георгинов с полынью, врач на всякий случай прописал мне такие же. Спать от них хотелось жутко, но они вдобавок обладали седативным эффектом. После ужина у всех было свободное время. Несколько человек решили спуститься к берегу, молчаливая троица ушла спать в свои палатки. Арон с Пак Джэсу разглядывали голографическую карту, пока Исыль заготавливал для костра дрова, которых должно было хватить на всю ночь. Я только уселась на полено, поднесла замёрзшие ладони поближе к огню. Ветки затрещали, пламя заиграло свою весёлую песню, выпуская в ночной воздух оранжевые светлячки. Минута тишины и покоя. Слышно было, как вдалеке шумела река, неся талую воду с гор в долину. Вторая минута. После дождя пахло свежестью и прохладой, верхушки старых сосен отбрасывали огромные тени, лес молчаливо возвышался над лагерем, завораживая своей сумрачной аурой. Третья минутка, полная неги и ничегонеделанья. И началось. – Союн, принеси то, принеси это. Союн, мне неудобно, поделись своим пледом. Союн, ты помнишь, на каком моменте я остановился, когда читал книгу? – размахивая передо мной планшетом, канючил Такеши. – Можно ещё пару бутербродов? Вытащила из рюкзака баночку варенья, в который уже раз сетуя, что не добавила в него яд. Иногда наследник благословенного рода воистину мог довести кого угодно до белого каления. Находили на него порой такие мозговыносящие странности. Но я уже привыкла. И сейчас, сидя перед Эсфи и Иром, глядящими на меня круглыми глазами, сражалась с хозяином Стигмы за кусочек хлеба. Потянулась за последним тостом на тарелке, но мою руку перехватили. – Сделай себе ещё. Это мой. – Там больше нет. Хлеб закончился. – Сделай с хлебцами. – Варенье тоже закончилось. Вы слишком много съели на обед. На меня укоризненно посмотрели. Но даже под этим строгим взглядом я не оставила надежду полакомиться вкусняшкой. – Я варила это варенье. Мне причитается, – откинула чужую ладонь и схватила бутерброд. – Ты же вроде не любишь черешню, – сощурил глаза парень. – С вами невозможно её не полюбить, – ухмыльнулась я и откусила половину десерта. – Было время, я только ей и питалась. По вашей вине. Такеши убрал руку, вспомнив тот случай. Я же не смогла сдержать широкую улыбку. Как прекрасно побеждать. Не удивительно, что это блюдо оказалось настолько сладким на вкус. Зубы тут же свело, ещё живы были в моей памяти те дни, когда я ела с голода одни лишь ягоды. В итоге Тэхён обиделся и ушёл в свою палатку, больше не заговаривал со мной в этот вечер. Изумлённый моим наглым поведением Иреми взирал на меня с лёгким ужасом, телохранитель лишь покачал головой, придя в себя. В любой другой ситуации я бы не стала нарываться на неприятности, но зная, что мой дар нужен ему, хотелось хоть чуть-чуть позлить теневого императора. Вид раздражённого Такеши доставлял мне ни с чем не сравнимое полусадистское удовольствие. В тёмное небо взмыли мириады жёлтых бумажных фонарей. Восемь изумительных золотых драконов проплыли по главной улице столицы. Фестивальная процессия сопровождалась смехом и пением детей и взрослых, мужчин и женщин, облачённых в праздничные одежды. Искусно нарисованные, украшенные цветами драконы танцевали среди толпы в свете факелов и разноцветных фонариков. Такой чужой и одновременно родной Чонгук стоял посреди площади, заложив руки за спину. Одетый в чёрное длинное ханьфу, полы которого развевались от лёгкого дуновения ветра, он смотрел на полёт небесных змеев. Бледное лицо казалось пустым и холодным, без тени эмоций. «Восемь золотых драконов, восемь убийц...» Эта мысль ударила мне в голову, я словно смотрела на себя со стороны, когда прокричала изо всех сил, боясь, что меня не услышат: – Скорее беги! В этот момент восемь людей в тёмных одеждах разорвали головы драконов с помощью блестящих длинных мечей. Они поднялись над землёй, острия клинков просвистели в воздухе. Словно выпущенные стрелы, они все направились в сторону Чонгука. Не знаю, каким образом в моей руке оказался меч. Времени на удивление не осталось, я разбежалась, подпрыгнула и ворвалась в центр круга. Чи-чи-чи-чи. Чи-чи-чи-чи. Один шаг, второй, третий. Лёгкие и выверенные движения. Техника «падающих цветов» – алые капли безжалостными лепестками опали наземь. Восемь взмахов, восемь порезов. Ни один не устоял. Кровь из шей мужчин брызнула в небо, оросила брусчатку. Они в неверии смотрели на меня – разве могла существовать такая неуловимая техника меча в этом мире? Но никто им не ответил. Убийцы могли только упасть один за другим и умереть. Восемь золотых драконов, лишённые голов, также громко попадали на землю, устраивая ещё большую суматоху среди кричащих и паникующих людей. В это же время вдалеке послышались возгласы ликования, огромные фейерверки засвистели в воздухе, расцвели блестящими восхитительными цветами, покрыв огнями всё небо столицы. Ночь фестиваля фонарей, разгар праздника. Под непрекращающиеся залпы ослепительных фейерверков я приземлилась на землю. Стопы неуверенно коснулись камня, пошатнулась, слишком много силы потратила, используя меч. Зажмурилась на мгновение, пытаясь найти равновесие. Тяжело дыша, подняла голову. Волосы лезли мне в глаза, свежая кровь стекала по ним, падала на ресницы. – Убийца! Убийца! Вопя и крича, толкалась толпа. Не прошло и минуты, как в десятиметровом кольце вокруг меня не осталось людей. За исключением Чонгука. Посреди хаоса я замерла в луже крови, задыхаясь, смотрела на парня, который стоял в нескольких шагах от меня. Чон молча взирал на меня в ответ. Наши взгляды встретились. В этот момент пришло осознание. Я сглотнула, хотела отступить, сбежать от этого тёмного буравящего взора. – Сири, – не отводя от меня взгляда, мягко позвал он. Подняла дрожащей рукой длинный окровавленный меч и с трудом, едва разделяя слова, произнесла: – Ты... ты давно узнал меня? Чонгук пристально смотрел на меня, не отвечая. Но его молчание сказало всё. – Ты сделал это специально? Давно узнал меня и специально подстроил ловушку с убийцами, чтобы... ты знал, что я вернусь. Ты всегда смеялся надо мной, разыгрывал меня... ты знал, что тебя захотят убить? – Знал. И я так и не поняла, на какой из моих вопросов он ответил. Сглотнула, слёзы защипали глаза. – Я только... хотел знать. С досадой закусила губу, опустила взгляд на остывающие тела, ощущая себя крайне глупо. Всё, что я пыталась сделать... разыграла свою смерть, сбежала в другую страну, столкнулась с ним вновь... вернулась, чтобы спасти его – я слепо ходила по кругу, словно он вёл меня на ниточке. Выставил полнейшей идиоткой. За кого он ещё меня принимал? Чонгук сощурил глаза и медленно двинулся ко мне. Рефлекторно направила в его сторону меч и тихо прошептала: – Не подходи! Чон вёл себя так, будто ничего не слышал, твёрдо ступал по окровавленной земле. Под небом, освещённым алыми огнями, он неторопливо приближался ко мне, словно в этом мире не было ничего, что могло бы его остановить. Он замер, не дойдя двух шагов. Схватил лезвие длинного клинка голыми руками и направил острый конец меча себе в грудь. И мягко произнёс: – Если ты хотела сделать мне больно, то у тебя получилось, – злая усмешка украсила его губы. – Если ты ненавидишь меня, обижена или я чем-то тебя расстроил, можешь не сдерживаться. Прикончи меня одним ударом. Лучше умереть, чем жить в аду, зная, что человек, которому ты доверял, так вот просто предал... Затрясла головой, роняя слёзы. «Нет, не говори так. Зачем ты это говоришь? Делаешь мне больно. И себе тоже...» Чонгук не сводил внимательного взгляда с моего лица, пытаясь уловить мои эмоции. Его магия окружила, опалила одновременно холодом ненависти и жаром злости. Стиснув челюсть, он неторопливо сделал полшага вперёд. Острый конец клинка беззвучно пронзил его грудь. На чёрной ткани проступило мокрое пятно. Затряслась, отступая. Длинный меч с грохотом ударился о землю. – Не будь таким, Чонгук. Не говори ничего, что причинит тебе боль... Как будто он больше не мог сдерживаться, Чон сделал последний шаг и заключил меня в свои объятия. Я дрожала, боясь пошевелиться. Его руки были похожи на железные обручи, до боли крепко сжимали. Оказавшись в этой жёсткой хватке, я онемела, не смея даже дышать. Тихая истерика вылилась в слёзы, они побежали по щекам, подбородку, закапали на чёрную одежду. Чонгук сразу почувствовал моё состояние на грани, ослабил силу. Поднёс ладонь к моему лицу, нежно провёл по влажной коже, заглядывая в мои глаза, и обиженно пробормотал: – Глупышка Сири, думала, я не смогу догадаться? Почему ты убежала? – Он не мог перестать хмуриться и улыбаться одновременно. Его рука невесомо пробежалась по моим волосам, пуская мурашки по затылку. – И почему ты вернулась в мою жизнь только сейчас? Я безумно скучал… Вздрогнула, возвращаясь в реальность. Щёки горели, а из глаз бежали слёзы. Прислонила ладонь ко рту, давя всхлип. Резко дёрнула за молнию и вылезла из палатки на холодный ночной воздух. До чего же правдоподобный и яркий сон. Вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. Да, зря я начиталась стекла перед тем, как уснуть. Долгие или глубокие книжные запои до добра не доводят – и почему я всегда забываю эту вселенскую истину? Успокоительное действие таблетки исчезло, как и желание поспать. Арон, который должен был дежурить в этот час, прислонился к стволу дерева и тихо посапывал. Не стала его будить. Села у костра, подбросила сухие ветки, что оживлённо затрещали под лепестками пламени. Напротив, закутавшись в спальник и подложив под него коврик, лежал Чонгук. Магия огня позволяла ему спать на улице. Парень как раз повернулся на спину, закинул руку под голову. Тёмные спутавшиеся пряди рассыпались по его лицу. Улыбнулась, ощущая, как сердце теплеет. Чем больше я смотрела на Чона, тем спокойнее мне становилось. Но мучительные угрызения вины никуда не делись. Я не могла перестать думать о том, что было бы, если бы в тот день приняла совершенно другое решение – решение остаться. Обхватила себя руками, ёжась от свежего ветерка. Эх, необъяснимая штука – душа. Никто не знает, где она находится, но все знают, как она ноет. Как раз, когда я уже в десятый раз тихо вздохнула, гоня непрошенные слёзы прочь, из чащи вышел Такеши, держа свой любимый планшет в руках. – Не спится? – наследник благословенного рода сел рядом, выключил экран. – Почему вы были в лесу? – Мне пришло вдохновение, решил пройтись, чтобы осмыслить сюжет. О нет, если бедного кролика Роро в фанфике ждёт очередная душераздирающая арка, я этого не выживу. Что-что, а теневой император умел заставить читателей страдать. Его ушастый персонаж уже столько поворотов судьбы испытал, что впору несчастному кролику собирать со всего мира деньги на лечение искалеченной психики. Когда я Виэль читала на ночь эту писанину одного начинающего фикрайтера, мне приходилось утрировать в обратную сторону все несчастья и горести, с которыми встречался Роро на своём пути к Радужной стране. Иначе бы Эль уже целый бассейн из слёз для уточек наплакала. – Будешь? – Тэхён достал из-за пазухи платок, в котором оказались бордовые ягодки. – Что это? – Брусника. Рядом на болоте нашёл. Я даже не знала, как мне реагировать на эти слова. Только наследнику благословенного рода могло прийти в голову ночью в одиночку гулять по горам и топям в сердце одного из самых опасных и таинственных мест континента. Взяла пару ягод, закинула в рот. – Фу, горькие, – выплюнула, стараясь поскорее избавиться от неприятного вкуса на языке. – Самые полезные зато, – Такеши, улыбаясь, съел ещё несколько штук. Потянулась к карману штанов, чтобы достать жевательную резинку. Пальцы зацепились за гладкие камешки, которые я поспешила вытащить на свет. – Вчера я у реки нашла эти камни. На моей ладони лежали небольшие, размером с ноготь мизинца, продолговатые камушки небесно-голубого цвета с золотисто-зелёными прожилками, которые блестели в свете костра. Мне показалось, Тэхён оценит их красоту. Возможно, даже скажет их название. У хозяина Стигмы на лице проступило странное непонятное выражение. – Извинись. – Что? – Извинись перед моим сердцем. – За что? – нахмурилась я, чувствуя подвох. – За то, что пытаешься соблазнить, – беря из моих рук камни, проронил теневой император. – Их раньше дарили возлюбленным перед тем, как признаться в любви, – тихо отсмеявшись, пояснил Такеши ничего не понимающей мне. Его определённо позабавил мой ступор, когда я услышала его первые слова. – Тогда верните назад. Я не знала! – потянулась за камешками, но Тэхён отвёл руку, не позволяя дотронуться до них. И засмеялся. Пуще прежнего. – Тогда получится, что уже я тебе признаюсь. Чтобы забрать свои слова, люди древности дарили к ним уже другой камень, похожий, только чёрный. Достала из второго огромного кармана штанин три чёрных камня разных оттенков. – Эти подойдут? Такеши зажмурился, смеясь, и закивал головой. – Подойдут-подойдут. – Хорошо, – кинула на ладонь господина оставшиеся камни, довольная, что вышла из такой щекотливой ситуации победительницей. Ты пытался меня переиграть? Но я переиграла твоё переигрывание. – Больше ни одного камня с земли не подниму. Во избежание. Наследник благословенного рода высыпал оставшиеся ягоды из платка в костёр, завернул в освободившуюся ткань камешки, положил их во внутренний карман плаща и одарил меня такой безумно весёлой улыбкой. Клянусь, эта улыбка могла бы положить конец войне. – Сири… Вздрогнула. По телу словно молния пробежалась. Я медленно повернулась, чтобы взглянуть на Чонгука. Парень всё так же спал, что-то бормоча. Похоже, он так и не избавился от привычки разговаривать во сне. От сердца отлегло. Ему просто что-то приснилось, он не узнал меня. Выдохнула нервно, всё хорошее настроение сошло на нет. Чон всю дорогу сегодня был задумчивый. За ужином мог улыбаться и смеяться, но через некоторое время тень печали падала на его лицо. Он до сих пор меня не забыл? Внутри кольнуло. Проследив за моим взглядом, Тэхён мягко произнёс: – Говорила, что никого не любишь в этом мире. Но посмотри на себя, даже я могу почувствовать твою душевную боль… Усмехнулась печально. – Возможно… Небеса подарили мне ещё один шанс… начать всё заново? Или хотя бы просто попросить у него прощение? Такеши пожал плечами. – Я не буду мешать тебе, если ты ищешь в этом счастье. Но... Вскинула голову и посмотрела прямо на господина. – … почему он не узнал тебя, когда увидел? Положила подбородок на согнутое колено, обхватила себя руками покрепче, заворожённо глядя на вьющееся пламя костра. – Он… забыл. – Забыл? – Да, он не помнит меня. Это было в другой жизни. Утром, наспех позавтракав и собрав вещи, мы отправились покорять гору. Расстояние между деревьями позволяло свету царствовать вокруг, под ногами трещали сухие палки и шуршали влажные хвоинки. Страшные грозовые тучи снова затмили солнце, но дождя пока не было. Я на ходу обламывала еловые веточки и растирала между пальцами душистые иголки. Непередаваемый кисло-сладкий аромат хвои ласкал обоняние. В тени могучих сосен начал появляться подлесок. То и дело приходилось перешагивать через опавшие засохшие или сгнившие стволы, покоившиеся на упругом ковре зелёного мха и папоротника. С ветки на ветку прыгали рыжие белки, которые, завидев нас, принялись недовольно цокать. В сумрачной глубине неизвестная птица с достойным упорством повторяла одну и ту же трель. Туман, что сначала плотным кольцом окружал всё живое, постепенно рассеялся. Спустя несколько часов мы остановились на привал. Рядом журчал ручей, и Сохён предложила освежиться. С радостью согласилась и последовала за девушкой. Мы отошли от стоянки не больше, чем на тридцать шагов. Прозрачная вода оживлённо бежала между камнями, я присела и с наслаждением опустила руку в холодный поток. Сбрызнула себе на лицо, приятные ледяные капли потекли по лбу и щекам, заставляя щуриться от удовольствия. Сохён с наслаждением потянулась, разминая суставы. Завидовала ей белой завистью, у курсантки, в отличие от меня, была отличная физическая подготовка. Выглядела она всяко получше меня, словно вышла на лёгкую прогулку, а не прошла несколько десятков километров по горной местности. Чуть выше по течению Эсфи набирал воду во фляги, поэтому я совсем ослабила бдительность, зная, что телохранитель маячил в обозримом рядом. Кто-то сзади медленно приблизился, я явственно ощутила чужое присутствие. Крохотные тревожные колокольчики глухо прозвенели где-то на дне моего сознания, но я проигнорировала их предупреждение. И зря. Стоило мне обернуться, как внутренности сжались в испуге. На меня скалила пасть огромная волкообразная тварь. Медленно, не сводя взгляда со светло-карих глаз зверя, поднялась и отступила в ручей. Сохён заметила моё странное поведение, тоже оглянулась. Из зарослей папоротника вышли ещё волки. Девушка осторожно вытащила нож, но он мало что мог сделать против четырёх матёрых волчар. И я опасалась, что вокруг нас собралась ещё не вся стая. Мы побоялись кричать, зовя на помощь, чтобы не спровоцировать животных к атаке. Так и замерли друг напротив друга, не решаясь сделать и движения. Сердце бешено стучало в груди, в ушах зазвенело. Я ничего не могла с собой поделать, задышала часто, глотая воздух, паника сковала все конечности, я уже даже не ощущала холод воды, в которой стояла по щиколотку. Определённо, если волки сейчас набросятся на меня, Эсфи не успеет защитить меня ото всех. Сохён хотя бы держала в руке нож, а у меня даже магии не было. Похоже, даже защитные артефакты не смогли отогнать дикую свору от нашего лагеря. Самый большой зверь зарычал, пригнулся перед прыжком. Сглотнула, бежать было поздно. Зажмурилась, готовясь к самому худшему. «Пожалуйста, если мне суждено сегодня умереть, пусть моя смерть будет быстрой и не такой болезненной…» «Интересно, а похоронят меня в закрытом гробу?» «А на поминках будут бутерброды с черешневым вареньем?» «Да блин, почему моей последней мыслью в этом мире должна быть мысль о грёбаной черешне? Ненавижу черешню…» В тот момент, когда я уже попрощалась с белым светом, произошло сразу несколько вещей. Поток воздуха передо мной взволновался, Сохён едва слышно вскрикнула, чья-то рука врезалась мне в грудь, отталкивая с пути. Упала, острые камни больно впились в бок. Распахнула глаза. Эсфи бежал навстречу, что-то говоря, Ким взмахнула ножом и отпрыгнула от волка, собирающегося вцепиться ей в руку. А прямо надо мной маячила спина, одетая в чёрную куртку. Чонгук, эту макушку я узнаю из тысячи, выбросил руку вперёд, с помощью огня отгоняя от нас животных. Волки ещё сильнее зарычали, скалясь, но парень не стал терять времени. Сощурил глаза, дикая подавляющая волна окутала всё вокруг. От одного тёмного взгляда волки пригнулись к земле и заскулили. И чем больше нарастало давление, тем жалобнее становился скулёж. В итоге не прошло и десяти секунд, как первый волк сдался и бросился наутёк. Через пару ударов сердца вся стая скрылась в зарослях, из глубины чащи послышался заунывный вой. Я пошевелиться не могла, в шоке взирала на парня, даже забыв моргать. «Чонгук, твоя магия управлениями эмоциями так выросла за это время…» – Ты в порядке? – рядом присел запыхавшийся Эсфи, осматривая, цела ли я. Тело не слушалось, я даже кивок не осилила, всё так же, не отводя взгляда, таращилась на спасителя. – Испугалась? – Чон наклонился, подал мне руку и помог встать. Не то слово. Я до сих пор была неспособна говорить. Сжимала запястье Чонгука и смотрела в его чёрные глаза. Парень попытался освободить свою ладонь, но сейчас я настолько не контролировала себя, что пальцы просто отказывались разжиматься. Чон улыбнулся. Он был так близко. И я потерялась в этой улыбке, позабыв о страхе, который наполнял меня, об опасности, которую нёс этот лес со своими волками, качающимися без ветра деревьями и тёмными лесными омутами. Магия эмоций невидимо окутала меня, опустилась спокойствием на плечи, просочилась через кожу и кости прямо до сердца. – Спасибо, – едва слышно просипела я, с сожалением отпуская чужую руку. Парень кивнул, принимая благодарность. Не удостоив меня больше взглядом, он ушёл. Мне же хотелось догнать его, броситься в объятья, спрятать голову у него на груди, вдохнуть аромат мяты и просто... забыть обо всём. Но я лишь замерла посреди ручья, дрожа от холода и одиночества. Обхватила себя руками, зуб на зуб не попадал. – Пойдём, – Эсфи снял с себя плащ, накинул его на меня и повёл к остальным. Из-за заминки с волками пришлось задержаться. Пока кипятилась вода для чая, я успела переодеться в сухое и даже согрелась. Тэхён использовал свою магию огня, чтобы повысить температуру воздуха вокруг меня – всё, лишь бы я не заболела. Следопыт, который знал эти края, резко остановился. – Я не помню этого места. По карте здесь должно было быть ущелье… Поднялась на каменную платформу, на которой стоял Арон, в замешательстве смотрящий вниз. Сглотнула, от высоты голова закружилась. Ущелье… А на поверку здесь оказался глубокий овраг. Огромная трещина в земле, усыпанная валунами, острыми обломками веток и белыми корнями какого-то дикого кустарника. – Похоже, выбора у нас нет, – подойдя к нам, произнёс глава Чхве, тоже без особого восторга следя за мелкими камешками, скатывающимися в пропасть. – Придётся идти через гору. Прикрыла веки на мгновение, стараясь справиться с волнением и раздражением. Ой как не хотелось идти через снег и холод. Горы никогда мне не нравились, они пугали своими загадками и непредсказуемостью. Тэхён и остальные досадливо поморщились. Похоже, не меня одну не прельщала эта идея. Одевшись потеплее, перевязавшись верёвками в одну колонну и вдобавок нацепив на себя согревающие амулеты, мы двинулись к вершине. Иногда идти было сносно, путь казался лёгким и удобным, но часто встречались довольно сложные участки, приходилось цепляться за камни, помогать, подталкивая и снимая друг друга с уступов и скальных стен. Не прошло и двух часов, а я уже смертельно устала. А ведь нам ещё предстояло возвращаться обратно. Заплакала в мыслях, коря весь свет и одного императора за такую подставу. Вот зачем нужно было выбирать труднодоступное место для жилья? Даже до гробниц древних правителей добраться было намного проще, чем до замка Аратоса. Солнце заслепило глаза, когда мы ступили на снежный наст. Вдалеке, радуя глаз, росло несколько зелёных елей. Я не сводила с них взгляда, гадая, сколько насчитается шагов, когда мы поравняемся с ними. Из-за разряженного воздуха было слишком трудно дышать, я совсем расклеилась, поэтому Эсфи взял мой рюкзак вдобавок к своему, отдав мне лишь небольшую чёрную сумку с артефактами. Благодарно, чуть ли не со слезами на ресницах, кивнула ему и поспешила нагнать остальных. Снег весело скрипел под ногами, по крови побежала лёгкость, а в мышцах появилось немного силы. Опасный участок дороги закончился, мы вновь вступили под сень деревьев. Спускаться уже было веселее, снежных сугробов виднелось всё меньше. Грязь и слякоть смачно причмокивала под подошвами сапог. Даже заулыбалась, слушая шутки Пак Чимина, когда мы вышли к ещё одной горной реке. Бурный поток срывался с уступа, пенящейся ледяной лентой стекал в долину. – Думаю, лучше всего перейти здесь, – развязывая верёвку на поясе, объявил Арон. Следопыт первым ступил на камень, высовывающийся из воды, примерился, перепрыгнул на второй. С лёгкостью акробата он перекинулся с одного берега на другой. Задержала воздух в лёгких, пытаясь справиться с мандражом. Только на первый взгляд казалось всё просто. Телохранитель вернул мне рюкзак, извиняюще улыбаясь. – Если хочешь, я могу сначала перебросить свой, потом вернуться за твоим. – Не нужно, – улыбнулась в ответ и передала ему сумку с артефактами. – Попробую сама. Половина из отряда уже перешла на ту сторону. Пропустила девочку с алыми волосами, вроде её звали Лорейн, и Эсфи вперёд. Ступила осторожно следом. «Спокойно… спокойно…» – подолгу вглядываясь в шумящий поток, я искала подходящий валун, прыгала на него и замирала, едва дыша, радостная, что в очередной раз выиграла раунд рулетки под названием «если свалишься, будет бо-бо-бо». Вскрик. Резко подняла голову и увидела, как поскользнулась Лорейн, красный хвост очертил дугу в воздухе. Телохранитель рванул вперёд, чтобы помочь девушке удержаться. Каким-то чудом она сама смогла найти равновесие, выпрямилась, перескочила на следующий камень. Вот только Эсфи не так повезло, носок его ботинка коснулся скользкого мха, парень извернулся, пытаясь зацепиться рукой за торчащую корягу, но… Всплеск. Поёжилась. Сочувствующе. Окунуться в ледяную воду в такую погоду – не самое лучшее ощущение. Течение захватило, протащило хранителя через несколько порогов. Только спустя пару десятков метров он смог вынырнуть и, не без труда, добраться до суши. Осторожно перебралась на тот берег, переживая, как там мой защитник. С мокрым до ниточки Эсфи почти всё было в порядке – пара ушибов и царапин на лице не в счёт. Вот только сумка с артефактом, способным разрушить барьер… все взгляды обратились к реке. Чёрный баул перекувырнулся среди камней и скрылся в клокочущей пучине. – Простите… – на Эсфи жалко было смотреть. Таким побитым я телохранителя ещё не видела. Такеши сощурился и сжал ладони в кулаки, кожа перчаток тихо заскрипела. Но Тэхён так ничего и не сказал. Пак Джэсу оглядел всех присутствующих и вышел вперёд. – Как мы теперь попадём в замок? – этот вопрос повис в тишине. Горный бурлящий поток уносил наши надежды на удачное завершение этой экспедиции. И в глубине души я даже немного была этому рада.

× × Death’s desire × ×