If you die,l'll kill you

Дом был неуютно спокоен. Казалось, что в нем осталась только Энн. Когда она медленно спускалась по лестнице, каждая ступенька слегка скрипела под ее ногами, ее руки начали дрожать. С Гилбертом все было в порядке. Совершенно нормально. Настолько, что они оба проснулись гораздо позже, чем следовало, обмениваясь в темноте тихими словами и сбивчивыми объяснениями. Он все еще недоумевал по поводу того, что произошло раньше, и еще больше расстроился, когда Энн объяснила, что с ним случилось, как они были у нее с самого детства. Это было тяжело для нее; воспоминания, которые она так старалась отогнать, всплывали на поверхность, и, возможно, это было самое трудное, что ей когда-либо приходилось делать. Но он крепко держал ее, слушая, пока они оба почти не заснули. Она, конечно, не собиралась оставаться, но услышала сонное бормотание Гилберта рядом с собой, то, как он схватил ее за запястье, когда она попыталась сесть "Не уходи". Ну, не остаться было практически невозможно. В это утро в доме было тише, чем когда-либо; обычно он скрипел и стонал, скрипели половицы и дребезжали на ветру оконные стекла. Но утро было тихим и безмолвным. Никаких голосов, даже из самого дома. Энн не слышала ничего, кроме бешеного биения собственного сердца, беспрестанно колотившегося в груди. Она не позволит себе думать о худшем. После той ночи, после всего, что она сделала, после всех ее молитв, просьб и рыданий о том, чтобы Гилберту стало лучше. И ему было лучше,не так ли? Энн почувствовала себя ужасно больной. Она заставила себя шагнуть вперед, сжала трясущиеся руки и отчаянно замотала головой. Остановить это, она думала, остановить это, остановить это, остановить это, остановить это, пожалуйста, остановите это. Она заметила его мгновение спустя, развалившегося в кресле за кухонным столом, с одеялом, накинутым на плечи, с растрепанными каштановыми кудрями. Энн видела, как Баш стоит у кухонной раковины, помогая Марилле мыть посуду и придерживая Дельфину свободной рукой. Они тихо разговаривали вполголоса и даже не заметили бы Энн, стоявшую у подножия лестницы, если бы не громкий, отвратительный всхлип, вырвавшийся у нее изо рта прежде, чем она успела его остановить. - Энн?- Марилла резко повернулась, кастрюля с грохотом упала в раковину. -Что это такое? Ты в порядке?- Она двинулась было вперед, но Баш остановил ее свободной рукой. Он покачал головой, и Марилла, казалось, поняла его, колеблясь, прежде чем медленно отступить и исчезнуть в гостиной. Энн едва могла сосредоточиться на них обоих. Она спустилась с лестницы и не успела опомниться, как оказалась прижатой к груди Гилберта, зажмурив глаза, медленно вдыхая и выдыхая воздух и отчаянно пытаясь перестать плакать. Он совсем не был устойчив на ногах, и одна из его рук высвободилась из-за ее спины и ухватилась за верх кресла для поддержки, когда он немного покачнулся. -Все в порядке.- Гилберт, казалось, мгновенно прочитал мысли Энн, в чем он стал до смешного хорош. - Я в порядке. -Ты просто идиот.- Пробормотала она ему в рубашку. Слезы текли по ее щекам и собирались на подбородке, смачивая пятно, на котором покоилась ее голова. В ответ Гилберт издал хриплый, усталый смешок. -Да, я тоже так думаю. Энн фыркнула. Ее голова все еще была крепко прижата к его плечу, руки крепко обнимали его за талию. Она чувствовала, что если отпустит его хотя бы на секунду, он исчезнет совсем, ускользнет из ее объятий, как будто его никогда и не было; поэтому она держалась крепко, вдыхая и выдыхая, чувствуя успокаивающий стук его сердца у своего уха. -Я пришел сюда сегодня утром. На самом деле, незадолго до тебя.- Сказал Гилберт. Его голос был хриплым и скрипучим от кашля, и на мгновение Энн задумалась, не сказать ли ему, чтобы он заткнулся,что он потеряет его,если будет продолжать в том же духе. Но она точно знала, что, как только откроет рот, снова разразится рыданиями, поэтому промолчала. - У меня жар был... ночью.- Осторожно продолжал Гилберт. -Я думаю, ты...э-э ... проспала все это. Энн вскинула голову и яростно посмотрела на него, но прежде чем она успела что-либо сказать, Гилберт прервал ее:- Не надо, тебе нужно было поспать, и я был в порядке. -Ты должен был разбудить меня, Гил, я могла бы помочь. -Нет, тебе нужно было отдохнуть, я ... - - Это не у меня была скарлатина, Гилберт.- Рявкнула Энн. Она начинала расстраиваться, хотя и понимала, что это совершенно неразумно с ее стороны. Это была не вина Гилберта, и она знала это, но в глубине души ей хотелось, чтобы он хоть раз в жизни стал эгоистом и сделал что-то для себя. -Ты должен был разбудить меня, я была рядом с тобой! - Мне очень жаль.- Гилберт тяжело вздохнул. Энн заметила, как в уголках его глаз начали собираться слезы. -Прости, мне очень жаль, я... - Голос Гилберта дрогнул. Он начал закрывать лицо руками, явно смущенный, но Энн притянула его в объятия прежде, чем он успел отстраниться, проклиная себя за то, что так нелепо рассердилась. Они постояли еще немного, Гилберт крепче обнял ее и тихо заплакал, время от времени издавая тихие всхлипывания, от которых у Энн начинало болеть в груди; казалось, будто в сердце ей вонзили сразу тысячу осколков стекла. -Воу.- Гилберт внезапно ослабил хватку на Энн. Он крепко ухватился за край стула, сосредоточенно скривив лицо. Прежде чем Энн успела что-то сделать, Баш оказался позади нее, протягивая Дельфину. Не раздумывая, она взяла на руки булькающего ребенка. - Опусти голову.- Баш проинструктировал. Гилберт сделал, как он сказал, упершись руками в спинку стула, держась за него, как за спасательный круг. Дельфина жалобно завизжала в объятиях Энн, вытянула руки и яростно замахала в сторону Гилберта. - Возьми меня за руку, Блайт. Окей, а теперь сядь ... помедленнее, чувак, помедленнее...я не хочу, чтобы ты снова падал в обморок.” - Снова?- Энн в ужасе посмотрела на него. Баш только пожал плечами, опуская Гилберта в кресло, где тот со стоном рухнул. - Ты же знаешь, как он упрям, Энн. Он не признается, что все еще болен только потому, что сегодня утром спустился по лестнице. - Уходи, Баш.- Гилберт легонько отмахнулся от Баша. -Разве у вас нет уборной или чего-то в этом роде? - Очень смешно, Блайт. Я вижу, лихорадка не выбила из тебя комика. Дельфина снова завизжала, извиваясь, и Энн изо всех сил старалась удержать ее от падения на твердый пол. Она протянула руку к Башу, но он лишь прижал ее к груди Энн, легонько поцеловав в макушку дочери. - Возьми ее. -Оу. Хорошо. Зачем ты идешь?- Спросила Энн. Рот Баша изогнулся в усмешке, и он поднял бровь, как бы говоря: "Ты действительно не знаешь? -О, я вижу, что ты делаешь, - подумала Энн. Она усмехнулась и закатила глаза на Баша, который только ухмыльнулся в ответ, стукнувшись плечом о ее плечо в молчаливом признании, прежде чем взять свое пальто сбоку и выйти через парадную дверь. Он прошел уже половину пути, когда снова повернулся и побежал туда, откуда пришел, прямо к креслу Гилберта. - Я выиграл.- Он практически визжал. -Я выиграл, Блайт! И с этими словами он повернулся на каблуках и выскочил за дверь, танцуя, прыгая и крича -Я победил!- снова и снова, пока он не оказался достаточно далеко, чтобы его голос превратился в тихий шепот, уносимый ветром. - Я вижу, кто-то взволнован.- Энн обошла вокруг стула и села рядом с Гилбертом; после недели, в течение которой он почти ничего не ел, кроме бульона, он заметно похудел - не очень сильно, но достаточно заметно. Благодаря природной стройности Энн им было легко поместиться в одном кресле, хотя и с небольшим хлюпаньем. Гилберт подвинулся и рассмеялся, когда рука Дельфины схватила его за воротник рубашки, крепко сжимая ее своими пухлыми пальцами. - Пожалуйста, не обращай на него внимания, он идиот.- Сказал Гилберт. Он попытался отодвинуть руку Дельфины от себя, но она протестующе завыла, медленно высвободившись из объятий Энн и выставив вперед собственные руки. “О, я вижу, кто здесь фаворит.- Энн провела Дельфина в сторону Гилберт. - По-видимому, тетя Энн больше не в форме. Гилберт усмехнулся. Он взял Дельфину из рук Энн и усадил к себе на колени; она тут же перестала скулить, вместо этого положила голову ему на шею и вцепилась пальцами в его рубашку. - Ну вот, это просто подло, Делли.- Гилберт позволил ей взять его палец в свой. - Тетя Энн вполне способна на это. Энн заметила, как Дельфина опустила глаза на грудь Гилберта. Она была одновременно удивлена и слегка раздражена тем, как хорошо он обращался с детьми. -Я думаю, это из-за того, что ты целую неделю не мылся как следует.- сказала она. - Младенцев может привлекать такой запах. -О, это очень мило. Хочу заметить, что ты не переодевалась со вчерашнего утра, морковка.- Гилберт усмехнулся в ответ с озорным блеском в глазах. -Да, но это только потому, что ты не отпустил меня вчера вечером.- Энн медленно подвинулась еще дальше в кресле. После секундного колебания она перекинула ноги через Гилберта и не удивилась, обнаружив, что он не шевельнул ни единым мускулом. Странно, как нелепо естественно все это становилось. Конечно, если бы Рэйчел Линд была там, они бы все время находились в десяти футах друг от друга на противоположных сторонах комнаты. Но она не была такой, как Марилла, и Энн была этому рада. - Понимаю. Гилберт обнял ее, и она опустила голову ему на плечо, стараясь не потревожить Дельфину, которая почти сразу же заснула. -Прошу прощения, но я ничего не мог поделать, очень интересно слушать, как ты разговариваешь во сне. - Я не разговариваю во сне!- Пробормотала Энн. Конечно, это была ложь; много ночей она просыпалась, бормоча полную чушь. Было немного неловко думать о том, что мог услышать Гилберт. - Да, конечно. Конечно, нет.- Гилберт понимающе улыбнулся, и Энн застонала. - Ничего не говори, Гилберт.- сказала она. -Я не хочу этого знать. Рука, которая не поддерживала Дельфину, потянулась к волосам Энн и начала теребить их кончиками пальцев. Она даже не была уверена, понимает ли он, что делает, но это действие внезапно сделало ее такой сонной и расслабленной, что она не осмелилась ничего сказать, боясь, что он остановится. Она только потянулась к книге, лежащей на столе позади нее, и открыла ее. Так они просидели до тех пор, пока Марилла не вернулась в дом; Энн свернулась калачиком, уткнувшись носом в книгу, Гилберт стоял рядом с ней, одной рукой нежно поглаживая ее волосы, а другой придерживая спящую Дельфину. Только услышав голос мисс Стейси, доносившийся из кухни, она оторвалась от чтения. - Надеюсь, я вам не помешала.- Голос учительницы прозвучал громко и отчетливо, а затем раздался глухой стук, словно кто-то уронил учебники на стол,-Но я просто хотела посмотреть, как у него дела. -О, не беспокойтесь. У нас не так уж много дел, - мягко сказала Марилла.- Гилберт только что встал с постели, бедняжка. -За целую неделю?- Мисс Стейси была шокирована. -Простите, я не знала, что все так серьезно. Энн услышала, как Марилла вздохнула. Она вопросительно посмотрела на Гилберта, и тот пожал плечами. Она думала, что все знают, как это было серьезно. Обычно, когда случалось что-то вроде скарлатины, весь город узнавал об этом в считанные часы. - Доктор Уорд сказал, что мы не должны обсуждать это слишком много.- Сказала Марилла. -Не хотел, чтобы вся Эйвонли сошла с ума из-за чего-то, если это не распространяется. Это необычно, по меньшей мере,что получить его одному, но это происходит.” Ох. Это все объясняет. Энн поморщилась, представив, как ей придется подробно объяснять Диане и остальным девочкам, что она почти не спала, пытаясь заглушить звуки болезненного кашля и хрипов Гилберта, видя, как он сгорбился над ведром, обливаясь потом, раскрасневшись и дрожа, пока Баш поддерживал его, чтобы он не упал. Она решила, что лучше им ничего не говорить. -Я просто хотела посмотреть, что там с экзаменами, ты же знаешь, что они скоро начнутся, и мне было интересно, когда они вернутся в школу. Экзамены! Энн чуть не выронила книгу. Она почувствовала, как рука Гилберта замерла в ее волосах; они встретились глазами, широко раскрытыми от ужаса. Она поняла, что он тоже забыл.