«Солнце моё, прошу тебя, проверь выключил ли я в квартире утюг! Произошли непредвиденные обстоятельства, из-за которых я не могу этого сделать. Люблю-целую~»
— Ты с роду не гладил одежду, идиот… — тихо прорычала девушка, сжимая в руках тюбик с кремом. — Куда ты, блядь, в очередной раз вляпался?! Все мы знаем, что злость ведёт к разрушению, наверное, именно поэтому по всей поверхности кухонного стола разлетелась бледно-розовая субстанция, едва заметно пахнущая вишней. Подскочив со стула, блондинка наконец разжала свои пальцы, из-за которых тюбик был полностью опустошён. — Да что за день-то такой! — грозно воскликнула она, тут же опустив печальный взор на косметический продукт. — Я отомщу за тебя, Черри… Девушка поправила на своей голове полотенце, понимая, что теперь её ждёт уборка похлеще, чем в комнате у брата, славившегося неряшливостью и заметной ленью. В кухню она вернулась уже с чёрной похоронной тряпкой, которой было суждено проводить в дальний путь Черри, самоотверженно отдавшей свою жизнь. Мученица со скорбным лицом принялась орудовать квадратным отрезком ткани, пытаясь не вспоминать сколько стоит её «подруга». Но вопреки молениям, в уме постоянно отображалась роковая трёхзначная цифра и громогласный хохот поистине адского создания, служившего неким фоном для трагичной обстановки. Вымыв тряпку под водой из-под крана, светловолосая повесила её на дверцу кухонной тумбочки, предварительно выжав. — Ладно, смерть одного бойца не должна останавливать операцию, — сказала она, дойдя до шкафа в собственной комнате, торжественно обнажив его нутро. «Богатый внутренний мир» — выражение, которое можно смело воспринимать всерьёз после открытия данного пространства. Все пять полочек были под завязку забиты всевозможными колбами и баночками разнообразных цветов и объёмов, а единственное, что сумело разбавить этот фарс, являлось простой деревянной шкатулкой, доставшейся внучке от своей прабабушки, прожившей исключительно долгую жизнь. Отдавшись смешанным воспоминаниям, спортсменка машинально взяла одну из ёмкостей. Хоть и шкафчик был полностью заполнен, но каждая вещь, в нём хранящаяся, всегда находилась на своём месте. Во входную дверь неистово постучали, отвлекая девушку, которая спешно начала подвязывать пояс на халате, скрывая лёгкую наготу. — Сеструха, бл… Блин! Открывай, Ленин! — продолжая избивать не в чём неповинную дверь, потребовал родственник. — Да успокойся, феечка! — не вытерпев, ответила «Ленин». Она шустро миновала кота, просящего любви и ласки, взяв его на руки. В лёгком растрёпанном виде она предстала перед Плисецким, таким же растрёпанным и злым. Он скинул рюкзак на пол в прихожей и агрессивно вытянул руку с телефоном к лицу старшей сестры, требуя от неё прочтения статьи, открывшейся взору фигуристки. — «Виктор Никифоров отправился в Японию…» — подавив приступ раздражения прочла она первые строчки, попавшиеся ей на глаза. — Чё?! Девушка рывком выхватила гаджет из чужой руки, дав Юрию возможность снять обувь и верхнюю одежду. Она судорожно начала вычитывать информацию, сопоставив её с сообщением, присланным одной личностью, которая сумела поднять на уши всю страну, если не весь мир и фанатов фигурного катания вместе со спортивным сообществом. Пока сестра сдерживала порывы гнева, подросток снял чёрную маску с лица, замерзшими руками стряхивая в неё белый снег. Он посмотрел на ботинки, небрежно стоящие на пороге, и понял, что Нинель будет раздражена ещё и тем, что Плисецкий занёс в дом грязь. Погода была истинно январская, что подтвердилось сильной метелью и снегом за шиворотом куртки юного дарования. Спина его промёрзла также сильно, как и тонкие почти что женственные кисти рук, которые он пытался отогреть в карманах. К сестре Юрий бежал в порыве эмоций, проигнорировав громкие причитания собственного тренера и Бабичеву, пытающуюся дружески задеть фигуриста. Сама же Нинель должна была его забрать с катка в назначенное время на машине, но она понятия не имела об изменившихся планах брата.Это был её единственный, практически полноценный выходной за последний месяц.
— Ох, — тихо промолвила девушка, смотря на своего непривычно тихого родственника. — Быстро под горячий душ! Не хватало тебе ещё заболеть… Юрий Плисецкий добро хмыкнул, направляясь в ванную комнату, в которой, конечно же, лежит постиранный серый халат, который он бросил сегодня на кровать, не особо забочась о бережности. Как бы то ни было, а его сестра тот человек, к которому всегда хочется вернуться и легонько обнять, безмолвно благодаря за материнскую заботу, должна дарить которую их мать. Дверь в уборную закрылась, не издавая и малейшего звука, а девушка посмотрела на средних размеров грязную лужу, набежавшую из-под мокрой одежды. Тихо цокнув, она подняла куртку и олимпийку, направляясь к стиральной машине, расположенной в раздельном с ванной туалете. — Юр, скинь одежду в корзину! Я стирку поставлю, — громче, чем обычно предупредила Нинель, стараясь перекрикнуть струи воды. В ответ она получила еле расслышиваемое бурчание и странный звук, напоминающий стук какого-то предмета о кафельный пол. Вскоре, дверь ванной комнаты с грохотом открылась и с такими же громогласными звучаниями захлопнулась. Подойдя к месту предполагаемого «концерта», Нинель увидела комок, состоящий из футболки и штанов абсолютно чёрного цвета. Она ловко подобрала вещи, отмечая сильную раздражимость брата, которая явно была раззадорена опрометчивыми поступками одной знаменитости. Как только программа для стирки была выбрана, Плисецкая, наплевав на наведение красоты и приведение себя в особу женского пола, поставила закипать воду в заварочном чайнике, наблюдая за кружащимися чайными листьями. «Водный отшельник» — то, что добыть стало чрезвычайно трудной задачей… Нет, конечно же можно было довериться своему неискушённому и совершенно неопытному взгляду, но хотелось попробовать качественный товар, про который много раз слышала девушка от Лилии Барановской, являющейся заядлой ценительницей всего, что касается чая и кофе. Просить у бывшей примы контакты поставщика Нинель не решилась, да и какой герой решил бы испытать судьбу, когда твоя левая нога находится в руках у жестокой женщины, не потерявшей своей силы? В итоге, чисто по дружбе народов, старшая сестра «Русской феи» нашла спасителя в лице застенчивого и мирного парня Си Гуанхуна, вежливо указав на своё желание и взаимовыгодный обмен. Вот так и завязалось дружественное знакомство, которое стало крепкой дружбой, несмотря на разницу в возрасте. Убравшись в коридоре, фигуристка разлила напиток по чашкам, точно подгадав время, требующиеся брату на водные процедуры… Он сидел сгорбившись и, смотря только на тёплый коньячный цвет «Нарцисса», не произнося ни одной реплики. Руки Плисецкого побелели от сильного сжатия крепкой керамики с тёмно-синими узорами, а светлые брови были нахмурены, выдавая крайнюю степень злости и разочарования. Нинель поднесла чашку ко рту, отпивая незначительные объёмы, ощутив при этом терпкий вкус шоколада и последующий шлейф цветочных нот. Она понятия не имела, что можно сказать в такой ситуации, но лучшим вариантом было принято решение костерить Никифорова самыми громкими оскорблениями, не провоцируя конфликт. — Чёртов Виктор! — воскликнул подросток, ударяя столешницу кулаком. — Решил свалить, не выполнив обещание, старый придурок?! Девушка судорожно ждала трескающегося звука, молясь о сбережении хоть этих немалых средств. Она потёрла пальцами нежную кожу лба, растирая итак впитавшийся крем, который всё же успела наложить совершенно недавно. Впрочем, с родственником она была солидарна, думая, что заместо таких высказываний, употребила бы более хлесткие слова. — Что сказал тренер? — миролюбиво поинтересовалась девушка, пытаясь остудить его пыл. Плисецкий посмотрел на неё волком, встряхнув своей пшеничной шевелюрой и грозно взмахивая руками, проявляя истинный характер холерика. — Впервые мы с ним имеем одинаковое мнение, — буркнул он. — Яков недавно интервью дал, в котором опустил Никифорова ниже цокольного этажа. Он злорадно улыбнулся, испытывая какое-никакое удовлетворение, заставляя свою сестру диву дивиться. Действительно, Юра и Фельцман ругались по самым разнообразным поводам: как серьёзным, так и сомнительным, ввергая в ужас некоторых личностей. Напротив же, стояли отношения тренера и Нинель, изобилующие некоей теплотой и полным взаимопониманием, сообщая всем о явной симпатии двух человек. Так что, в некоторых случаях, девушка служила посредником между двумя упёртыми баранами, что не доставляло удовольствия, делая из неё раздражительную фурию. — И что ты планируешь делать? — тихо спросила она, понимая, что снова разжигает в нём то самое пламя обиды и гнева. Так оно и было… Юниор вспыхнул аки спичка от трения, выдавая себя покрасневшим лицом и выражением брезгливости, чётко передаваемой мимическими мышцами.Ей показалось, словно чашка издала молебный звон.
— Выжидать… — интригующе начал. — А когда он выдаст себя очередными фотографиями в сети, отправиться вправлять ему мозги!«И всё-таки она треснула… И что я теперь Лилии скажу?»
***
— Тренер, ну, пожалуйста! — жалобно протянула девушка, прижимая к себе гладко сложенную рубашку. — Я ручаюсь за его подготовку и режим, на то время. — Нинель, три чемпиона! Три чемпиона, которые покидают Родину во время подготовки к соревнованиям! — кричал Фельцман, не особо беспокоясь о слухе воспитанницы. Собственно, опасения и взбешенность Якова были понятны и оправданны, он совершенно не хотел опровергать слухи об оболтусах, постоянно раздавая интервью и, конечно, он сильно переживал об подготовке этих самых недалёких эгоистов. Потерять из под контроля и поля зрения трёх гениальных фигуристов было слишком волнительно, особенно, если здравомыслием отличалась только Нинель, умеющая общаться с прессой. Яков тяжко вздохнул, понимая, что его слова имеют значение только для девушки и Георгия, а Виктор, на пару со взбалмошным дарованием, пропускают его наставления мимо ушей, делая так, как считают нужным. Лучшим вариантом было позволить уехать этим двоим, переложив тем самым всю ответственность на Нинель, которая смогла бы повернуть ситуацию только в плюс… Как бы федерация не взбунтовалась после «массового бегства» чемпионов. — Ладно, катитесь на все четыре стороны, — уже спокойно обозначил мужчина. — Следи за своим братом и Виктором, пресекая их выходки, ещё большего внимания привлекать не стоит. — Хорошо, я поняла, — серьёзно ответила девушка. — Спасибо, Вы самый лучший в мире тренер! И это была не пресловутая лесть, которую повсеместно разбрасывал Никифоров, а настоящая благодарность и ученическая любовь. Пожалуй, Нинель сможет справиться с непростой задачей, возложенной на неё Фельцманом. Мужчина положил трубку, думая, что немного мести не повредит, для профилактики… В конце концов, девушка уже давно не постигала искусство балета у Лилии Барановской, ограничиваясь только тренировками у него. Бросив телефон на кровать, девушка посмотрела в окно, отмечая, что начало апреля выдалось довольно тёплым и солнечным, словно желая загладить вину за жестокую зиму. «А я так люблю холод.» — подумала она, укладывая в чемодан несколько пар брюк, надеясь на то, что прогноз погоды в Хасецу не наврал на счёт небольшого лёгкого морозца. Когда повседневные вещи были сложены, девушка начала бережно укладывать форму для тренировок, ощущая пальцами твёрдые коньки, которые были покрыты множествами слоёв футболок и других женских одеяний. Она достала сумку, аккуратно складывая в неё документы: свои и брата, не позволяя последнему распоряжаться ценными бумагами. Остальное место в сумке было занято некоторыми лекарствами и «книгой», с которой девушка расставаться не хотела от слова совсем. Откровенно говоря, эта «книга» являлась фотоальбомом с небольшими пометками, в котором была запечатлена не только её жизнь, но и весьма интересные факты про других, не менее близких людей. Если бы она выставила эти фотографии на массовое обозрение, то смогла бы заработать гораздо больше, чем за всю свою карьеру фигуристки-одиночницы, что являлось самой настоящей правдой. Перепроверив несколько раз всё, что нужно было взять, девушка решила проверить как справляется с упаковкой собственных пожитков её братец, представляя достаточно печальную ситуацию. Так оно и было. Юрий сидел на собственном пятнистом чемодане, пытаясь его закрыть, при этом, тихо матерясь и проклиная нерадивую застёжку-молнию. Он уже был готов к поездке, одевшись так, что узнать его личность не представлялось возможным, если не снять маску, очки и капюшон с головы. Чёрный портфель был благополучно заброшен на подоконник, заставляя потесниться одинокий кактус. — Благодари законодательство за то, что оно не предусматривает наказание за физическое насилие над предметами, — ехидно заметила Нинель, наблюдая за тем, как Юрий спрыгнул с чемодана. — Законодательство и не узнало бы… — прорычал он, рывком открывая дорожную сумку. — Изволь помочь, Ленин! — Всенепременно, тигрёнок! Фигурист кинул рядом лежащую подушку, намереваясь покалечить сестру, что успешно у него не получилось. Тихо рассмеявшись, Нинель вытряхнула всю одежду, начав заново собирать к путешествию спортсмена. Как итог, молния всё же сдалась перед напором двух родственников, которым пришлось приложить немалые усилия. — Ну-с, Георгий позаботится о Пете, а мы можем быть спокойны! — оптимистично известила девушка, вспомнив своего ответственного друга и товарища. — Ага, — мрачно ответил юноша. — Если только он не решит воспользоваться своей эмоциональностью… На том, они вышли из дома, закрыв дверь на ключ, дожидаясь на парадной такси, которое вызвали недавно. Водитель отвёз их в аэропорт и именно тогда Нинель Плисецкая поняла, что никогда больше не отправиться в Японию, а в частности в Хасецу.«Забрался же Никифоров в самую задницу!»
***
Санкт-Петербург, аэропорт Пулково — аэропорт Кюсю, Сага — Хасецу
Эту круги Ада пришлось пережить двум фигуристам, причём добраться до Хасецу было намного сложнее, чем пережить многочасовой полёт. Единственное, что порадовало — это малое количество пассажиров и некоторые японцы, которые на приемлемом уровне знали английский язык. Когда голодные, замученные и злые прибыли в небольшой городок близ конечного пункта назначения, то в грохотом завалились в первую попавшуюся гостиницу. А утром, с новыми силами, они начали расспрашивать персонал о транспортных средствах, которые могли бы доставить их до места дислокации Никифорова. Выяснилось, что между городами пролегает маршрут одного автобуса, отъезжающего через час. Тогда-то впервые был побит мировой рекорд по скоростному приведению собственного тела в порядок, а также, заслуженна золотая медаль за забег на спринтерскую дистанцию. А сейчас, пылкие и влюблённые в фигурное катание пытались переубедить друг друга в в одном пикантном деле… — Не надо, братец! — кричала девушка, оттягивая за руку своего родственника. — Яков еле как отпустил нас, и то под мою ответственность! Блондинка со всей своей силы пыталась отвадить брата от прилавка, на котором находился предмет спора и истончения нервных клеток. Ярко сверкавшие глаза Юрия впились в предмет гардероба, словно околдованные, а руки так и тянулись вытянуть из портфеля кошелёк. Многие прохожие оборачивались, но милый и старый продавец призывно подманивал подростка к себе. — Я должен! — ответил он, вырываясь из хватки Нинель. Она вздохнула и проводила взглядом Юрия, следом, подтягивая к себе анималистический чемодан, про который, в порыве эмоций, позабыл собственный владелец. Вынудив из сумки телефон, она присела на свой «саквояж» и хищно оглянулась на посторонних людей, предупреждая о том, что если кто-то посмеет попытаться осуществить кражу, то его ждёт самосуд. Некоторые японцы, успевшие лицезреть такие взгляды, сразу отвернулись и принялись быстро идти, или проверять свой товар. Нинель горделиво хмыкнула и жалобно посмотрела на последние двадцать один процент заряда на смартфоне.«Вить, у меня подруга по переписке сейчас находится в Японии, и она очень долго упрашивала меня познакомить вас. Ты не мог бы скинуть свой адрес? Я обещаю, она не будет приставать или приводить целую ораву поклонников)»
Плисецкая отправила сообщение, надеясь на наивность некогда более-менее уважаемого ею человека. В конце концов, он всегда попадался на такие трюки, даже в миллионный раз убеждавшись в лукавстве Нинель. Она перевела взгляд на торгующихся людей и протяжно застонала, начав стучать своим лбом об колени. Это было надолго… — Ленин, шесть тысяч триста сорок две йены, это сколько в рублях? — разгневанно спросил фигурист. — Четыре тысячи пятьсот, — тихо буркнула она, благодаря учителей за её умение быстрого счёта, которым она сейчас пренебрегла, обратившись за помощью к калькулятору. — Сколько?! Последнее явно предназначалось не светловолосой. Она откинулась на чемодан своего брата, устроившись как на диване и подключила наушники к телефону. Её пальцы быстро пролистывали десятки произведений, наконец найдя подходящее под настроение. Заиграла старая песня «Rude» авторства «Magic!», которую девушка считала, почему-то, гавайской и расслабляющей, даже зная, про что она повествует. Чуть прикрыв глаза, Нинель расслабила позвоночник, окунаясь в мир музыкального искусства. Она не считала композиций, которые проигрывал плейлист, позволяя себе в кои-то веки нормально отдохнуть. Из-за последних событий, Плисецкую постоянно преследовало чувство нервозности, но больше всего страдал её милый Юрий. Она ничего не требовала и не ждала от Никифорова, в то время, как её брат, практически с самого детства, дожидался своего дебюта во взрослой группе, чтобы явить миру его исполнение программ, построенных именно Виктором. Он ждал каждый свой день рождения, словно последний, стараясь скорее повзрослеть и утереть всем фигуристам их лезвия на коньках. Юрий мечтал оставлять глубокие отметины на льду, не печась о его сохранности, чтобы явить свои дерзкие амбиции и желания. Показывая этим, что лёд его.Стремясь видеть страх и неуверенность в глазах оппонентов, маленький чемпион жаждал признания от всех.
Он стирал ноги в кровь на тренировках, практически каждодневно «ломал» кости и получал растяжения, окружённые множеством багряных гематом. А приходя домой, делал растяжки, боясь потерять свою гибкость, которая с горем пополам выработалась у него от постоянных тренировок. Юрий истязал маленькое тело высокими прыжками и упражнениями, практически ничем не питаясь. Благо, родная сестра образумила вовремя, опасаясь того, что Плисецкий может «перегореть». Потом, он успокоился, но продолжал трудиться, доводя своё тело до совершенства.Тяжко стало в момент утраты навыка…
Ни для кого не секрет то, что в момент пика своей подготовки, по каким-то неведанным причинам, мы просто не можем выполнить пресловутый двойной сальхов, которым, некогда, славились среди сверстников. Всех спортсменов, как проклятье, преследует данная напасть, из-за которой многие, подающие надежды, спортсмены покидают своих тренеров. Юрий, как яркий пример «ледового» гения, познал это чувство гораздо раньше… В один момент, этот самый двойной сальхов просто не получился. Совсем потерянный и шокированный своей осечкой, он уже на моменте оборотов понял, что приземлиться не выйдет. Юрий упал, чувствуя горькую обиду и негодование.В тот день, Плисецкий не сделал ни одного технически верного прыжка.
Домой, раньше отведённого срока, его привёл Яков, бережно поддерживая руками и тихо костеря. Нинель смотрела на покалеченное тело с тихим ужасом, а потом решила предложить тренеру остаться хотя бы на час. Немощное телосложение и бледная кожа были усеяны всевозможными ушибами, особенно пострадали ноги. Истерзанные ступни изобиловали мозолями, которые начали кровоточить, а левое запястье, на пару с правой ногой, получили растяжение. Девушка бережно обработала пострадавшего и уложила в постель, принимаясь рассказывать о работе головного мозга и его особенностях. Эти знания имели прямое отношение к единичной неудаче. И смотря в отрешённые глаза своего любимого братика, Нинель порывисто обняла его, бережно поглаживая рукой по спине.«Это пройдёт.»
На следующий день они посетили всевозможных врачей, обозначивших один вердикт: оставить конечности в покое на две с небольшим недели. В тот же миг, девушка известила своего дедушку об их прибытии в Москву. Нинель Плисецкая в тот же день перевела малолетнего Юрия в центр спорта и образования, который, соответственно, позволял совмещать фигурное катание и учёбу. Они улетели первым же попавшимся рейсом в московский аэропорт, где их встретил Николай. Две недели они провели в спокойствии и родственном уюте, позабыв про интенсивные тренировки, на что маленький чемпион злился и не понимал.— Что ты читаешь, Юр? — Биологию.
Необычное увлечение знаниями, а в особенности биологией, Нинель поняла единственно верно. Её братец решил разобраться в своём организме, чтобы не повторить печальный опыт. Она с большим удовольствием объясняла явления и поясняла незнакомые термины, наблюдая за сосредоточенным и внимающим видом Юрия. В конечном итоге, она поняла, что они гораздо похожи, чем кажется на первый взгляд. Сама же девушка тогда обучалась в университете физической культуры, намереваясь стать тренером после завершения карьеры. Фигурное катание никого не отпустит просто так.***
— Яков! — с лёгким смехом начал Виктор. — Тебе нужно его похвалить. Девушка, на пару со своим тренером, гневно посмотрели на Никифорова, прервавшего порицание юного дарования, безответственно поступившего со своим здоровьем. — Вали на пары, белобрысый! Ты видел, что он сделал? Сальхов, четверной, к твоему сведению! — прорычала Нинель, хватая парня за воротник через ограждение лестницы, чуть ли не душа его. — Четверной, бл!.. — Свалим на пары мы вместе, забыла? В одной группе, как-никак, — шепча ответил он, согнувшись к лицу Плисецкой. — Не выражайся! Фигурист мило улыбнулся, прикрыв глаза и наблюдая за взбешенной девушкой. Она резко отпустила его и обеспокоенно посмотрела на спокойного брата, который неловко, но с лёгкой дерзостью усмехнулся. Тихо вздохнув, чемпионка подошла к Юрию, беря его руку в свою. — Ты только залечил свои травмы, сам же знаешь, что ни к чему хорошему подобное пренебрежение не приведёт, — тихо начала студентка, что бы их разговора не было слышно, спорящим воспитаннику и тренеру. — Больше так не делай, ведь сейчас ты уже всем доказал своё превосходство и исключительность. Она тепло улыбнулась, свободной рукой взлохматив пшеничные волосы дарования и потом, крепко его обняв. В ответ раздалось недовольное бухчание, но тонкие руки мальчика всё же обняли за талию сестру. Журналисты и другие заинтересованные лица сразу подбежали к Фельцману, наперебой задавая самые различные вопросы, всё дальше уводя его от воспитанников. Он с неохотой отвечал, стараясь как можно быстрее избавиться от надоедливых репортёров. — И меня раньше за такое ругали, — заговорил, незаметно подкравшийся Никифоров. — но ты сможешь победить даже без четверных, на что я готов поспорить. Юношеский мировой чемпионат запросто покорится тебе! Заподозрив неладное, Нинель беззвучно встала, непримиримо смотря на парня. Она приготовилась к последствиям, смотря на вдохновлённое и заинтересованное лицо Плисецкого. — Тогда… Если я выиграю без четверных, ты создашь программу только для меня! — решительно выкрикнул он. «Чёрт! Никифоров же!..» — только и успела подумать блондинка, как её прервал жест — рукопожатие. — Договорились, когда победишь на чемпионате, найди меня, — удовлетворённо сказал Виктор, или же будущий клиент крематория. — Я устрою тебе лучший дебют. Ошарашенно посмотрев на такое действо, девушка дерзко оттянула парня за полы пальто, заставляя его громко рассмеяться. Она потащила его на лестницу, намереваясь не допустить ещё чего-нибудь нестандартного. — Тебя заберёт дедушка! Мы на лекциях! — только и успевала извещать она на ходу. Они шли энергично до того момента, когда фигурист переместил свои руки на талию девушки, придерживая её. Она резко повернула голову встречаясь со смеющимися глазами. Окинув остальное её тело взглядом, Никифоров остановился на светлых волосах, мирно струящихся по плечам и ровной спине. Его руки нащупали в кармане пальто расчёску и принялись приводить в благоприятный вид длинные пряди. — Это негигиенично, — серьёзно ответила Плисецкая, но тем ни менее не предпринимая никаких действий. — Солнце, мы занимались и более «негигиеничными» вещами, — издевательски ответил. — Слушай, в университет ехать уже не благоразумно. Давай ещё раз попросим Марго и Павла дать нам урок! Воодушевлённо посмотрев на спортсменку, платиноволосый подхватил её на руки, кружа вокруг своей оси. — Тебе так понравилось парное? — скептически спросила, выгибая бровь дугой. — Хорошо, но если только обещаешь не перерезать мне глотку при параллельном вращении. Подняв сопротивляющуюся девушку на руки, чемпион вышел из дворца тут же попав под объектив фотоаппарата Милы Бабичевой.***
— Так к чему этот спор? Минутное молчание. — Нинель, я устал. Эта фраза повергла в отчаяние мировую чемпионку. — Ах, да! Ещё, это своеобразная мотивация, в конце концов, наши методы взаимной поддержки точно не по возрасту твоему братику! — Пошло. — В нашей с тобой жизни — это приемлемо! Даже не смотря на позитивный конец диалога, горький тревожный остаток всё равно остался в сознании девушки.Ведь самое страшное для спортсмена — это «перегореть».
***
— А где это мы? — недоумённо спросил Юра. — Пока ты предавался воспоминаниям, я служила для нас обоих навигатором, параллельно с этим, предохраняя тебя от лишних «поцелуев» со встречными столбами, — чувственно сообщила девушка. Подросток красовался в новом элементе одежды, который принёс так много бед им всем. Конечно, сначала он умело завёл торг, опровергнув стереотип девушки о том, что в Японии чисто базарные правила не поддерживаются, а потом запостил фотографию, вызвав праведный гнев тренера. В общем, получилась полная «Санта-Барбара», которую Нинель не смотрела, но почему-то душой и селезёнкой чувствовала, что это именно она. Они шли по мосту уже в вечернее время, тянувшееся неимоверно долго для Плисецкой и мимолётно для её брата, перебирающего свои воспоминания. Открыв переписку, блондинка, протянула свой телефон Юре, призывая прочитать сообщение.«Всё, что угодно для тебя, Ни-тян! Правда, лучше бы ты приехала сама, тут потрясающие источники, а также превосходная еда. Ю-топия Акацуки, Хасецу ждёт твою подругу. Надеюсь на скорую встречу, дорогая!»
— Акацуки? Из «Наруто» что-ли? — ехидно подметил спортсмен. — И что ещё за «Ни-тян»? — «Тян» — это именной суффикс, указывающий на некоторые неформальные отношения между женщиной и мужчиной, в нашем случае. Юрий некоторое время помолчал, борясь с желанием что-то сказать, но в конце он просто подбежал к ограде, отделяющей водное пространство и протяжно выкрикнул имя проблемного человека, застав врасплох местного папуа… Жителя. Испытав дикий стыд, девушка медленно перевела взгляд на мужчину, пытаясь вспомнить то, что она даже и не знала, а именно — японский язык. Японец оказался понятливым и дружелюбным, не принимая импульсивного подростка за сумасшедшего фаната или психа, сбежавшего из больницы для определённых пациентов. — О, Вы фанат Виктора? А нет, за фанатика всё же принял. — Тут ниже есть каток рядом с замком, поищите там. — Спасибо большое, извините за беспокойство, — вежливо поклонившись, поблагодарила девушка. — Не стоит, лучше приглядите за своим сыном, — сказал он, указывая на убегающего подростка. Ещё раз бегло отвесив поклон, Нинель побежала за нерадивым братом, вдогонку крича: — Стоять, «сынуля»! По твоей милости меня за нашу родительницу приняли! — Ты — Ленин, ты — мать! — Это королева Виктория — мать, а я — вождь! Приезд русских точно останется в сердцах местного населения, обрастая байками и жуткими историями…***
Репортёры, зеваки и некоторые фанаты окружили каток плотным строем, словно британские колонизаторы в Северной Америке, не давая даже одним глазом посмотреть хотя бы на дверь дворца. Каким-то неведанным образом, спортсмены смогли беспрепятственно пройти через эту колону оккупантов, натыкаясь на трёх маленьких девочек, повторяющих чётко заученные фразы, говорящие о невозможности продолжить путь. У Юрия с ними завязался небольшой диалог, который Нинель благополучно упустила, быстро проходя в открытые двери ледового дворца. Она остановилась на перепутье, увидев два коридора. Немного задумавшись, Плисецкая пошла в сторону более широкого прохода, слыша звук, который издают только фигуристы, когда приземляются после прыжка. Звонкий, совсем не такой как в хоккее, где лёд совершенно не берегут. Аккуратный и спокойный очерк продолговатого эхо нельзя было встретить в конькобежном спорте, а яркие костюмы спортсменов не оставляли места заблуждениям. Девушка толкнула дверь ногой, уподобляясь Юре. Двустворчатая с грохотом стукнулась о стены помещения, практически выворачиваясь на обратном пути, намереваясь отдать обидчику сдачу. Первое и единственное, что увидела белобрысая это Виктора, откатывающего свою короткую программу. Размеренные движения, лёгкие изгибы рук и мерное исполнение сложных элементов подкреплялись чувственными прыжками, поражающими количеством оборотов. Но в выражении лица фигуриста сквозила небольшая ирония, которую перекрывало более успешное отчаяние. — Значит, всё же разочаровался в смысле? — тихо прошептала спортсменка. Дверь тихо скрипнула, извещая о новых посетителях. В прохладный зал вошли Кацуки Юри и Плисецкий, являвший миру немного изумлённое лицо. Они остановились немного дальше от Нинель, ведя больше монолог, чем полноценный разговор. Вопреки всем факторам, она расслышала каждое, сказанное братом слово, немного не соглашаясь с конечным выводом. Телефон раздался тихой трелью, отвлекая её от подобия коммуникации, пришло сообщение от вечно обеспокоенного и недовольного Якова, спрашивающего об Юрии. Быстро напечатав ответ, она выключила телефон, улавливая только конечное предложение. — Так уверен в том, что только у России его забрал? Тихо прошествовав к компании, чемпионка положила руку на плечо подростка, продолжая поглощать каждое движение любовника. — Он даже не отвлёкся на вас. — Что? — не понял растерянный Юри. — Виктор любит смотреть на реакции людей, когда откатывает программу, он всегда следит за залом, не пропуская ни одной детали, — прохладно ответила Нинель, обращаясь к вздрогнувшему азиату. — Удивление публики просто тешит его едва различимое самолюбие, настоящей целью было нахождение достойного соперника или невозможного элемента, требующие усилий. Фигурное катание — это его смысл жизни, в котором он разочаровался, когда понял, что невозможного для него нет. Он не такой безалаберный и невинный, как может показаться на первый взгляд, Юр. И тут же, перевалившись через ограждение, девушка прокричала: — Решил оставить меня одну на собственной свадьбе, Виктор?! Окликнутый остановился и повернулся к позвавшей его девушке и двум другим персонам. Он очаровательно улыбнулся, приблизившись к ним, словно и не видел ничего такого особенного и неправильного в сорванной свадьбе и сбитом режиме работников ЗАГСа. Приложив палец к подбородку, Никифоров весело продекламировал: — Ох, Ни-чан, так ты согласна? Юри, ты не поверишь, я тридцать девять раз просил Нинель выйти за меня замуж. Первый раз был!.. — Ты сейчас договоришься — прошипела она, резво дёргая спортсмена за руку, вынудив его наклониться к ней ближе. — С хуя ли ты свалил в какую-то дыру, благополучно забив на данное тобою обещание?***
— Ха-ха, прости-прости, но ты же знал, что я беспамятный, правда ведь? — неловко взъерошивая волосы, сказал Виктор. Тихо бесясь и отпустив голову к ногам, Юрий пытался сдерживать гнев, не обратив внимание на сестру, которая уже хрустела костяшками пальцев и на волнующегося Кацуки, ищущего глазами аптечку на всякий случай. Нинель была возбуждена не меньше Плисецкого, но в отличии от него, она не хотела получить что-то от счастливого идиота, поэтому с чистой совестью думала, куда спрятать будущий труп и свидетеля. Плотоядно посмотрев на застенчивого молодого мужчину, фигуристка отошла на несколько шагов назад, давая Юрию возможность решить конфликт самостоятельно, не всю ведь жизнь она будет опекать его. — Да, остались болезненные воспоминания… — озлобленно ответил парень. — Обещание есть обещание! И ты создашь мне новую программу, Виктор. Давай вернёмся в Россию! «Слишком импульсивно, братец, с такими людьми как Никифоров так дела не делаются.» — подумала она, чувствуя, что сейчас, деланно серьёзный мужчина, выдаст фееричную идею, именуемую в народе гадостью. Так оно и вышло, напрягшийся после быстрого согласия чемпиона, Плисецкий заключил пари с первым, азартно оговорив условия. «За один день создаст программу. Две вариации композиции. Даже такому гению как он не справиться за столь короткий срок с двумя выступлениями совершенно разных спортсменов. Ты за дуру меня держишь?!» Как только синеглазая решила начать допытываться до истинных целей бывшего любовника, из неоткуда выпрыгнули те самые три девочки, предложив пропиарить «соревнования» на всю Японию. И конечно, чудом, а не здравым смыслом, им дали флаг в руки. Две, с этого момента, враждующие персоны быстро вышли из дворца, так только подросток выставил на повестку дня вопрос о жилье и пропитании. Добродушный Юри решил проводить его до Ю-топии, проявив благоразумное терпение и японское радушие. Обратив взгляд на мужчину, сидящего на скамейке, она поняла, что лучше как можно скорее догнать брата, чтобы он не обидел ненароком владельцев источников своим полным незнанием этикета. — Солнышко… Солнце, помоги мне, будь добра, — ранимо сказал Виктор, указывая печальными глазами на издёрганные шнурки на коньках, которые, видимо, он пытался кое-как снять. — Я упал на лутце и повредил запястье. — Никифоров, в первый и последний раз, ты падал при рождении и то вниз головой, — парировала девушка, понимая, что его слова ничто иное как ребячество. Фигурист грустно закатил глаза, принявшись развязывать коньки. Он положил их в сумку, заслужив ироничный хмык от девушки, которая вспомнила то, как Яков в каждом конце любых тренировок пытался отучить Никифорова от дурной привычки не отделять повседневную одежду от «рабочей». — К чему весь этот цирк? Они уже шли по коридору, медленно перебираясь от одного стенда к другому, а через некоторое время уже мерно шагали по сумеречной улице. — Какой цирк, радость моя? Нинель спокойно продолжила идти вперёд, изредка бросая мимолётные взгляды на прохожих. Её слепило солнце, что вынудило девушку сильно прикрывать веки, а изогнутые вниз уголки губ ещё сильнее скривиться от неприязни. — Ты в курсе, что чуть собственного отца до инфаркта не довёл своими действиями? — обвинительно изрекла она. — У Якова уже не то здоровье, какое было лет десять назад, а Попович не его родной сын… Так почему он, а не ты сейчас сидит с ним и наблюдает за его здоровьем? После серьёзных слов, Виктор присмирел и взволнованно начал загибать длинные пальцы рук в немыслимые фигуры. В тоже время, Плисецкая обозлённо посмотрела на чемпиона. — То, что ты оставил фамилию своей бывшей жены после развода, ещё не значит, что ты перестал быть в первую очередь сыном своего отца, — продолжила чемпионка, наступая на больные темы для мужчины. — Я знаю, Нинель. Он называл её полным именем только в крайнем случае, который, видимо, наступил прямо сейчас. Они остановились на небольшом переулке, вкрадчиво смотря на друг друга, пытаясь найти незримые ответы на животрепещущие вопросы. Короткие волосы Никифорова легко развевались от нежного и пропитанного влагой воздуха, в то время как шевелюра самой девушки была стянута в крепкий прилизанный хвост. Лучи заходящей звезды щедро одаривали бледный эпителий спортсменов, придавая более сказочный и здоровый цвет лица. А редкие местные жители добавляли некого оживления. — Я не буду говорить, что понимаю, но ты и сам прекрасно знаешь, что более или менее я всё же могу это сделать… Я не обвиняю тебя, Викки, но знай, что помимо меня и тренера, на тебя опираются многие. Девушка дружески хлопнула мужчину по плечу, продолжив движение по улице, с интересом рассматривая скромные постройки. Позади остался удивлённый Виктор, которого никто уже давно не называл этим постыдным прозвищем, данным всё той же девушкой в школе, когда он ходил с длинной косой до пояса. — Нини, выйдешь за меня? — Нет.***
— Доброе утро! — весело поприветствовал Виктор незнакомца. — Да, утречко. Что может быть прекраснее прогулки на велосипеде не слишком ранним утром? Нинель склонялась к тому, что ей было приятнее смотреть на неудовлетворённое лицо Кацуки, к которому она испытывала неприязнь. Они с Никифоровым ехали на двухколёсном транспорте, ведя за собой бегущих фигуристов, указывая им направление. Как только из уст мужчины вырвалось небольшое и игривое замечание на счёт недоброжелательности Юрия, она, подъехав на максимально близкое к нему расстояние, сняла со своих волос заколку и рывком прищепила её на нос неудавшегося нравоучителя. Он воскликнул и на небольшое время потерял управление. — Я и не знал, что ты хочешь заботиться о немощном будущем муже! — поражённо ответил он на русском. И тут же неудавшийся жених снова чуть ли не свалился с велотранспорта, но уже с подачи доблестного младшего брата девушки. — Ага, разбежался, Виктор! Только если через мой труп! — Нини, ты готова ждать меня из тюрьмы около десяти лет? Девушка иронично посмотрела на задорного фигуриста, решив подпортить ему настроение. — За убийство Юры, я убью тебя, а с того света, как известно, не возвращаются. Сбавив скорость, Нинель дала пять Плисецкому, подавая ему бутыль воды, предлагая смочить горло. Отважно и гордо отказавшись, он увеличил скорость бега, всё интенсивнее перебирая тонкими ногами. — Свидетели тоже долго не живут… — талантливо намекнула девушка, оборачиваясь на Юри, под звонкий смех бывшего любовника и насмешливый отклик Юрия.