Альтернативный вариант

      Дверь выделенной мне комнаты выходила в коридор с ещё пятью такими же дверьми, за которыми были точно такие же, но пустые гостевые покои (Твайлайт с Шайнингом свернули так и не дойдя досюда, оставив меня наедине с другими, после всё-таки удалившимися, стражами). Стоило сразу вспомнить, что для ученицы Селестии есть отдельные покои. Слева, в тупике коридора, было витражное окно, схематично отображающее профиль обоих диархов и занимающее собой всю стену от пола и до потолка, а напротив него, справа от меня были пресловутые двери-ворота. За которыми, с другой стороны, дежурила четверка стражей-копейщиков, что каждый час ударяли обухами своего оружия в пол, заставляя звук эхом расходиться от стен. Примитивная система контроля, на самом деле, но надёжная, как, не к месту будет помянут, титановый лом. Пока слышишь стук — всё в порядке. Можно, конечно, подумать, что в случае нападения, собственно, нападавшие могут продолжить подавать «сигнал», и тот, кто так думает, прав. Но ведь единорогам рог дан не чтобы ублажать им кобыл, так? Хотя находятся индивидуумы… Да и к тому же кроме постовых есть и патрульные, совершающие регулярные обходы замка, так что… Плюсом к выше перечисленному будет то, что Принцессы, живя уже не первое тысячелетие, имеют настолько нерушимый авторитет, что любая их ошибка воспринимается, как ошибка их подчиненных, и во всей Эквестрии вряд ли найдется разумный, который не только сможет сюда пробраться, но и сделает это со злым умыслом.       В любом случае, сейчас это не важно — важно узнать как пройти до библиотеки.       Банальнейший и самый очевидный способ — просто спросить ближайшего стражника, но это ведь будет не так интересно? В общем, не приставив ко мне «почетный эскорт» из сквада боевиков, а ограничившись магической «следилкой», мне, можно сказать, официально предоставили полный карт-бланш на свободное перемещение по территории замка, за логичным исключением из списка доступных для посещения мест, помещений с ограниченным доступом, типа «закрытых секций» библиотеки и архива или казарм стражи, покоев Принцесс, и так далее и тому подобное… жаль, в королевские купальни мне сейчас тоже нельзя… Будто меня это остановит? Так, отставить, пока я до флирта с принцессами не додумался! А я могу, и даже больше, хочу! Но вот вряд ли это оценят сами принцессы, в один «прекрасный» момент обнаружив меня в одной с ними ванне.       Хотя я не уверен, бывало и такое, что принцессы пару раз сами заводили со мной известные неделовые отношения, но в большинстве случаев, когда начинал я, по мне прилетало чем-то убойным. В основном меня просто били об стену, иногда месили аки тесто копытами, но в отдельных случаях происходило непредвиденное и после такого я не выживал или замок приходилось перестраивать почти с самого основания. Подводя итог, я принял волевое решение не лезть куда не просят, до поры до времени, и просто пойти, блин, наконец, в библиотеку.       Протез толкнул украшенные золотыми узорами двери, для чего, на самом деле, не нужно было особой силы: несмотря на их внушительный размер они открывались легко, нужно лишь знать куда направить магию для задействования вложенных в них чар. Грамотная конструкция и магия — две составляющие основу надежности и эффективности для чего угодно. Есть, конечно, исключения, но они, как известно, лишь подтверждают правило. Ни один страж не подал виду, что обратил на меня внимание, все всё также, как статуи, смотрели в одну точку перед собой. Но сообщение вроде куда-то отправили, по крайней мере похожий магический всплеск произошел.       На вопросы, из чистой вежливости заданные на зебринском, ответы я не получил, так что пришлось идти налево, полагаясь на интуицию — хотя замок и похож на привычный мне образ, но вот планировка помещений тут явно отличается. Сразу за поворотом мне открылся широкий коридор, через высокие окна по левой его стороне освещаемый красноватым светом кланящегося к горизонту солнца, напротив же был длинный, тянущийся на десятки метров ряд картин на стене. Где-то это были природные пейзажи, где-то пейзажи, напротив, урбанистические, на каких-то полотнах были портреты Селестии, а на каких-то — изображения пони-аристократов, была и парочка редких натюрмортов. Солидная часть пейзажей была прямо-таки пропитана магией Света, что почти полностью отметало сомнения в принадлежности их авторства одной конкретной художнице.       Статистически, мало кто из пони пользуется Светом, и из знакомых мне случаев только один аликорн использовал его для того, чтобы писать картины. Странное на первый взгляд увлечение для политика с опытом, превышающем срок жизни всех его оппонентов. Странное для любого, кто не знаком с особенностями многовековой жизни, такими как те же банальные одиночество, выливающееся из нежелания терять близких, и скука, порожденная сотнями лет рутины. Каждый долгожитель рано или поздно начинает пробовать всё подряд в поисках новых ощущений, будь то живопись или музыка, или азартные игры, наука, может, даже разного рода сексуальные извращения.       Говорю это исходя из своего собственного опыта и слов принцесс: через это проходят все долгожители, за исключением безумцев, застрявших в своих воспоминаниях и держащихся за них, как утопающий за брошенный ему круг. Как некоторые гули, например. Мне было сложно преодолеть этот этап, всё-таки изначально я лишь пони, мне пришлось вновь молодеть, сбрасывая с разума струпья маразма, а потом множество раз повторять это, затем раз за разом сходя с ума, до тех пор, пока привитые мне, как обычному единорогу, мыслительные стереотипы окончательно не стёрлись, сменившись новыми. Истина проста: учиться в десятки (а в моем случае это были сотни и тысячи) раз легче, чем переучиваться. Особенно, если ты заново учишься жить.       Примерно посередине коридор на две части делился Т-образным перекрестком, и я, опять положившись на удачу, свернул направо. Вскоре коридор, резко расширяясь, превратился в просторную залу со свисающими с потолка хрустальными слезами массивных люстр, стены были усеяны множеством мраморных и золотых украшений, кроме того входа, через который сюда попал я, было ещё несколько дверей, а в противоположной от меня стороне расположились парные изогнутые лестницы, ведущие на этаж выше и, соответственно, ниже, перила которых были аналогично украшены витиеватой растительной лепниной, но уже не из золота, а из сверкающего серебра.       Снова положившись на интуицию, я проигнорировал двери и лестницы наверх, сразу направившись к тем, что вели ниже. По зале эхом разносился глухой из-за упругой подошвы перестук металлических копыт, многократно отражаясь от богато украшенных стен, и особенно сильно выделялся на фоне стоявшей здесь мгновениями раньше тишины. Впрочем, неудивительно, пустующие помещения всегда имели такую особенность, а с увеличением размера — она становится только заметнее. На цокот мягким, мелодичным перезвоном отозвались капли хрусталя, и зала, вскоре, скрылась за моей спиной, когда я, переступая несколько ступеней за раз, стал спускаться.       Под залой оказалась ещё одна, практически идентичная ей, и то я заметил отличия только благодаря аугментациям глаз, в противном случае я бы их вовсе не нашел. За одним маленьким исключением — стена, со стороны которой наверху был выход в коридор, отсутствовала, и вместо неë всë занимали высокие, от пола и до самого потолка, панорамные окна, через которые виднелся, украшенный алыми красками заката, дворцовый сад, по одной из брусчатых дорожек в котором, в этот момент как раз проходила пара весьма, скажем, занимательных жеребцов. И хотя заходящее солнце для невооруженного взгляда окрашивало весь двор в чëрно-алые краски, в которых обычный пони разглядел бы разве что силуэты, для меня это, к счастью, не было препятствием. Пускай я все равно не мог в полной мере различать цвета, зато детали я видел прекрасно.       — Нет. — устало вздыхает твëрдым, чуть бархатным голосом единорог в темной, практически черной броне, больше подошедшей бы для защиты от пуль, чем от холодного оружия. То есть, в противовес архаичным доспехам стражи замка, этот комплект был мне конструкционно более привычен.       — Но вы же… — отзывается несколько более возмущенный и негодующий голос, но и более высокий, намеренно натренированный, немного неестественный… манерный. Так и тянуло определить его как «аристократический» — как, впрочем, и обладавшего им джентелькольта — аристократом, как и его собеседник, являвшимся единорогом, но в отличие от обладателя брони, одетого лишь в светлую рубашку и тёмный фрак.       — Я уже не один и не два раза сказал «нет». — ответил обладатель брони, скучающе фыркнув и хлестнув хвостом. — Как и, насколько мне известно, говорил вам мой отец.       — Это же… — Начал было повторно возмущаться его собеседник, но тут же был перебит с тактичностью Голиафа:       — То, что в вашем роду, как и среди большей части аристократии принято заключать брачные контракты, не спрашивая при этом мнения подвенечных, вовсе не значит что это «правило» касается абсолютно всех родов. Навскидку могу назвать еще как минимум шесть родов, кроме того, к которому отношусь я, среди которых подобная практика будет плевком в лицо наших предков. — Все тем же усталым, слегка скучающим тоном, показывающим, насколько же собеседник достал его обладателя, отозвался хозяин относительно современной боевой брони. — И я все никак не могу понять. Вы настолько скудны умом, что не понимаете простейших объяснений, или в вас настолько засело желание породниться с Сайлентами, что для вас словосочетание «Традиции Рода» это пустой звук? Мне уже вызывать вас в дуэльный круг за подобное оскорбление, или сделать вид что я его не заметил и это было мое последнее предупреждение?       — Я вас понял. — скрипнув зубами, отозвался аристократ, и, развернувшись, двинулся по дороге в обратную сторону. — Доброй вам ночи.       «И чтоб ты сдох» — так и читалась неоконченная часть послания. Толкнув створки дверей-ворот, я вышел в сад, и направился прямиком к бронированному жеребцу. И…       «Что за?..» — Эта броня… это не было металлом, более того, это даже не было полимером! Это, Диархи побери, ляганная драконья чешуя! По крайней мере текстура соответствующая, и в магическом зрении отпечаток тоже… но странный, будто искусственный.       — Вам что-то нужно? — резко, но предельно корректно спросил единорог, лишь повернув голову в сторону, чтобы видеть меня боковым зрением, будто бы не удивившись ни моему появлению, ни моему внешнему виду. «Уверен в себе. Независим. Опытен. Разумен.» — отметил я, а КАСИ только подтвердил мою оценку. Этот пони не скрывал своей натуры и в целом производил впечатление кольта Чести, но отнюдь не честолюбия и тщеславия, как его собеседник — тот явно был истинным сыном вырождения аристократии, возгордившейся заслугами действительно достойных предков, и забывшей о всëм, кроме стремления сохранить своë положение при Дворе любыми доступными способами. В моём… времени, когда аристократия почти полностью лишилась своего влияния, а её место заняли корпорации, это проявилось особенно чётко. Конечно, многие приспособились к новым условиям, создали свои корпорации или смогли подчинить чужие, кто-то от праздной жизни в лучах славы предков вернулся к службе Короне, но столь же многие продолжили упиваться своей несуществующей значимостью.       — Вовсе нет, — ответил я, качнув головой, — Просто услышал ваш разговор. Жеребец громко хмыкнул.       — Не каждый может похвастаться умением слышать сквозь зачарованные стёкла Дворца, — отметил он, ухмыльнувшись краем губ, — У вас замечательный слух. — спустя несколько мгновений молчания, единорог всё-таки немного развернулся в мою сторону, хотя всё ещё оставался не визави со мной, и с намёком продолжил, — Мы не представлены друг другу.       Замечание было полностью справедливым и понятным — я должен представиться первым, как инициатор нашей беседы. Банальнейшая вежливость, доступная и необходимая каждому, кто считает хоть сколь-либо достойным разумным. Но называться именем, которое здесь принадлежит другому… Опрометчиво, в некоторой степени. Впрочем…       — Шайнинг Армор, — кивнул я, но жеребец почти не выказал своей реакции, и я удостоился лишь приподнятой брови — это движение растянуло и так не самый аккуратный шрам, сделав его вид ещё более отторгающим.       — Что же, Шайнинг, будем знакомы… Меня зовут Флейм Войд-Сайлент. — зеркально повторив мой кивок, представился единорог в ответ. — Итак, что вы хотели спросить? Если это всё-таки касается услышанного вами разговора, вынужден буду вас разочаровать: это дела Родов, и вас они совершенно не касаются.       — Понимаю, — утвердительно прикрыл я глаза, — Это меня в любом случае интересовало в наименьшей мере, — заверил я жеребца, и мельком обвел взглядом сад. В закатных красках он приобретал на удивление мрачный, но столь же загадочно-живописный вид. — Можете рассказать о своей броне? Она выглядит весьма… необычно, в сравнении с доспехами Стражи.       — То же самое хотелось бы спросить о вашем… Снаряжении. — С легкой ухмылкой, едва заметной, но даже так сделавшей шрамированную морду более устрашающей, ответил вопросом на вопрос собеседник. — Все же далеко не каждый день встретишь столь… серьёзного разумного в Эквестрии. И тем более — на территории Дворца.       — Предлагаете обмен? — Это было бы логично: информация — лучшая из валют, поэтому мой вопрос был скорее риторическим, чем действительно требующим какого-либо ответа — намерения Войд-Сайлента были предельно ясны. — Меня это устроит.       — Тогда я, пожалуй, начну. — усмехнулся тот левой половиной морды. — Касательно моей брони. Что именно вас в ней заинтересовало?       — Конструкция и материал, — отозвался я, ещё раз оглядев и просканировав броню, чтобы убедиться: если вблизи и стало легче различить детали, это всё равно не ответило ни на один из моих вопросов, — Как я и сказал, ваша броня не похожа на доспехи Стражи — те, очевидно, сконструированы для боя с традиционным колюще-режущим и дробящим оружием, но ваша, хотя и может с успехом выполнять эти функции, предназначена для другой цели, не так ли?       — Скажем так, такая конструкция моей брони обусловлена местом моей службы. — фыркнул в ответ единорог, нервно мотнув головой. — К сожалению, далеко не все обитатели Эквуса продолжают использовать, как вы сказали, «традиционное» оружие, и среди того, с чем мы сталкиваемся, встречаются как алхимические катапульты, аналогичные древним сталлионградским орудиям, так и их более совершенные, копытные разновидности — именно они побудили создать броню нового типа. Касательно же материала… — лицо Войд-Сайлента на мгновение приобрело совершенно неестественный вид, но тут же полностью разгладилась, став предельно спокойной, — Не буду скрывать, я, к прискорбию своему, не страдаю от лишней скромности, — это магически трансформированная драконья чешуя, ранее принадлежавшая более чем пятнадцати ящерам, пытавшимся закусить понятиной. И среди которых был и тот засранец, что оставил мне вот это, — жеребец поднял копыто указывая на свою морду. — «Украшение».       — Хм… Не совсем то, что я ожидал услышать, но вы в любом случае выполнили свою часть договора, — признал я. Да, слышать о том, что привычный тебе огнестрел каким-то непостижимым образом здесь оказался лишь только в зачаточной стадии своего развития, было не то чтобы неприятно, но однозначно неприятно удивляло. — Спрашивайте.