Альтернативный вариант

      На поверхности вместо ожидаемых руин здания военного комиссариата Ванхувера меня встретил освещаемый только огнями магических ламп за моей спиной полный грязи и паутины коридор с высокими потолками, скрывающимися в темноте, стены которого были выложены каменным кирпичом. Причем, что самое странное, кладка выглядела слишком старой для двух сотен лет, но даже этот срок отстоять она не могла: далеко немногие в послевоенные годы строили что-то сложнее собранной из мусора хижины, и совсем уж никто не строил в первые годы после падения жар-бомб. Все старались выжить, никто не думал о том, чтобы жить. Так что либо что-то всё-таки изменилось, либо хронометр вышел из строя. И последнее вполне возможно: при подключении к СЖО мой хронометр и хронометр капсулы синхронизировались, так что если из строя вышел один, то и второй вместе с ним, хотя шанс этого варианта не более миллионной доли процента, он мне кажется более реальным, чем путешествие во времени или то, что пони всë-таки не дали Пустоши родиться...       Попытавшееся в очередной раз соскользнуть в омут воспоминаний и размышлений сознание отвлек шум с левой стороны коридора, оттуда эхом донеслись явно наигранный сумасшедший смех, дробный стук копыт, если слух меня не обманывает, принадлежащих кобылке не старше двадцати лет, и хлопок неумелой телепортации мага-новичка. Оттеснив ненужные мысли в дальний угол, я подобрался, нахмурившись, и поднимая в воздух клубы пыли галопом помчался на звук.       За спиной оставались десятки метров и поворотов, полностью погруженных во тьму. Это один из тех случаев, когда я в очередной раз убеждаюсь в полезности аугментаций, глазных имплантов, в данном случае. Есть, конечно, и минусы, как, например то, что многие просто боятся моих "мертвых, безжизненных и безразличных" глаз. Я их понимаю, сам по первому времени шарахался от собственного отражения, до того это было жутко. Ещё и это голубое свечение совсем не подходящие для "тихого" боя... пришлось позже дополнять проект аугментации специальными очками, не пропускающими его. Неприятно, конечно, но и постоянно с ними ходить мне не нужно: при желании их можно скрыть, и напоминать о них будут только едва заметные на фоне моей шерсти белые дуги на висках. А с какого-то момента я так к ним привык, что уже считаю их стильными.       Пока я размышлял на отвлеченные темы, я так и не добрался до места действия предполагаемой заварушки. До своей, наверное, пятой смерти, я, с учетом разогнанного мышления, мог бы посчитать такую протяженность коридоров субъективно слишком большой, но, как показал опыт посещения Стойл, закрытых исследовательских комплексов и особо крупных представителей башен ПОП, проектно способных вместить до десяти тысяч пони, я очень круто ошибался. До того момента я просто не был ни в каких сколько-нибудь крупных строениях, за исключением Кантерлотского замка, хотя и он во время службы перестал мне казаться невероятно огромным.       Мимо смазанными пятнами проносились серые стены и провалы дверных проемов, пару раз я замечал что-то отдаленно похожее на архаичные доспехи в нишах стен и полуистлевшие и изорванные, покрытые грязью гобелены. Вскоре каменная кладка стала сменяться огромными провалами отсутствующих окон, через которые в коридор лился серебряным потоком лунный свет, разгоняющий окружающую тьму. Уже за следующим поворотом был искомый источник звуков. На самом деле путь занял не больше полуминуты - я уже упоминал о ускорении мышления.       Ворвавшись в, как оказалось, полуразрушенный тронный зал, я на мгновение завис, осознавая, галлюцинация ли то, что передо мной оказались помолодевшие лет на сорок Министры и Дневная принцесса, крыльями обнимающая свою плачущую Ночную сестру, или это суровая реальность? Как показал быстрый анализ - реальность, пускай и поверить в неё трудно, как-никак, а я ещё ни разу не перемещался в прошлое дальше момента начала Великой Войны, и тем более вместе с убежищем и аугментированным телом. И ни разу не видел такого поведения венценосных.       Резко остановившись, со скрежетом взрыхляя превращающийся под копытами в щебень пол, царапая об осколки камней белоснежный металл протезов и ещё больше пачкая и так покрытое пылью пальто, я в полной тишине медленно убрал револьвер под полы плаща и почтительно поклонился на удивление ошарашенно выглядящим принцессам, припадая на правое колено и чуть склоняя голову:       — Госпожа Лу́на, принцесса Селестия, – не дожидаясь ответа плавно встал, повернувшись в сторону, вероятно, будущих Министров, – Фелледи, – голова лишь чуть наклоняется в приветствии. На всех опустилась звенящая тишина, прерванная спокойным ультиматумом владычицы дня:       — Обсудим это позже. Ведь так, Шайнинг? – Твайлайт вздрогнула от моего имени, впрочем, так ничего и не сказав.       Я перевел взгляд на выглядящую странно-молодо синюю крылато-рогатую кобылку, та, заметив мой вопросительный взгляд только растерянно преводила глаза с меня на свою сестру.       «И на что я надеялся?»       — Несомненно, принцесса.       — Да кто это такой, Дискорд вас побери?! – единственной достаточно смелой для прямого вопроса оказалась Рэйнбоу, впрочем, иного ожидать и не следовало. Ей ответила Твайлайт, совершенно пустым, мертвым голосом:       — Кажется, это, – она сглотнула, – мой брат…       — Он кто?!       — Брат нашей подруги, глупенькая! – О, нет, только не она… – Ну, он, конечно, брат нашей подруги из альтернативного варианта истории, но, право слово, будто кого-то это волнует! – Пинки замолчала, растерянно заозиравшись по сторонам, ища во взглядах подруг и принцесс поддержку, но не находя её. Всех это очень волновало.