Саламандры не улыбаются

Третий этаж неподвижен и тих, дети редко заходят сюда. Второй пока также пуст; вы заглянули в комнату, чтобы взять красный зонт. На первом этаже вы заметили Хаффи и нескольких монстрят, бегающих с игрушками. В игровой, являющейся по совместительству классным кабинетом, Аусси и Пелли сосредоточенно писали в тетрадях. Из кухни доносились возмущённые визги профессора Раккунджи. Вы прошли к входной двери и выглянули в окно. Многие дети играют на улице. Ни монстрёнка «МК», ни Аля отсюда не видно. Топ-топ-топ, топ-топ-топ. К вам с громким топотом подбежала пара малышей. Огромные круглые чёрные головы и тонюсенькие, как веточки, ручки и ножки — Лим и Бо радостно прижались к ногам, едва вас не уронив. “Жутик! Жутик!” “Угу-у!” Вы сдержанно вздохнули. Похоже, с нелепым прозвищем придётся смириться. Вы мягко отстранили их и присели на корточки. Бо гордо показала деревянный жёлудь, который Аусси вырезал вчера. Вы говорите, что жёлудь очень красивый. Бо прижала его к груди и довольно угукнула. “А почему ты не был на уроках?” — Лим склонил голову набок; Бо повторила его жест. Вы отвечаете, что помогали Номе с уборкой чердака. “А почему?” Вы отвечаете, что чердак очень большой, и убирать его в одиночку сложно и скучно. “А профессор Джи поломал табурет!” — похвастался Лим, всплеснув рукавами безразмерного чёрно-оранжевого свитера. — “И Альва на него накричала и заставила чинить! А он увёл её пить чай!” Джи? Должно быть, он так сократил имя «Раккунджи». Вы кивнули, показывая, что услышали его и поняли. Вы собрались извиниться и уйти, но Лим перебил вас вопросом: “А зачем тебе зонтик?” Вы отвечаете, что должны передать его кое-кому. “Кому? Мы его знаем?” — не унимался малыш. Это может затянуться. Вместо ответа, вы спрашиваете, где найти «МК» — жёлтого ящера в пончо. “Мы его не знаем”, — грустно качнул головой Лим; Бо опять повторила за братом. — “Ты ему зонтик принёс?” Вы отвечаете, что пока и сами в этом не уверены, и спрашиваете, где сейчас может быть Аль — крупный ребёнок с серовато-зелёной шерстью и чёрными глазами. “Аля мы знаем!” — обрадовался Лим. — “Он хороший! Пошли искать!” Он схватил вас за ладонь крохотными ручками, утонувшими в длиннющих рукавах, и потянул к двери. Бо в миленьком белом дождевике с капюшоном помчалась вперёд. Аль нашёлся быстро. Вы наполовину обошли здание приюта, когда его массивная зеленоватая фигура обозначилась на крыше пристройки, где он очищал черепицу ото мха и паутины, собирая их в большое металлическое ведро. На самом деле, весь приют снаружи выглядит достаточно старым и поражённым сыростью. Малыши весело позвали Аля, и он осторожно и легко спустился, держась мощными руками за край крыши. Потребовалось несколько терпеливых попыток, чтобы объяснить ему, кого вы ищите и с какой целью. Наконец, он обрадовался, что «МК» завёл себе столько новых друзей, и повёл вас к нему в комнату. Лим и Бо, разумеется, увязались следом. Аль остановился у неприметной двери в конце коридора, вдали от лестниц и обжитых комнат, украшенных рисунками и каракулями. Здесь ближайшие двери покрыты лишь облезшей краской, и, если приглядеться, все они заперты на ключ. Аль коротко постучал, не получив в ответ ни звука. Тем не менее, он открыл дверь и пропустил вас. Выцветшая и недвижная. Именно так вы бы описали комнату, если бы вас спросили. Огромное светлое окно напротив двери; под ним — широкая тумба с лампой и пустым пузатым графином. По обе стороны от неё поставлены кровати, изголовьем к стене с окном. В левом углу темнеет старый шкаф, в изножье правой кровати — большой кованый сундук. “Пришли друзья”, — прогудел Аль, как всегда медленно и ровно, обращаясь в сторону левой кровати. — “К тебе. Всё в порядке. Я закончу крышу и принесу обед. Я пойду”. Вы с трудом различили блёклую застывшую фигуру, повёрнутую к вам спиной. Точно две капли воды. Та же округлая голова с огромными глазами и слегка вытянутой мордой. Тот же зубчатый гребень, спускающийся от макушки вдоль хребта и теряющейся в вороте полосатого жёлто-коричневого пончо. Крепкие когтистые лапы и длинный хвост. И лишь пара когтистых рук, скрещённая на подушке перед мордой, выдаёт в нём другого ребёнка. Да ещё цвет. Не серый, но бледно-жёлтый, он растворяется в окружающей бледности и бездвижности. Монстрёнок не отреагировал на слова Аля, даже не шелохнулся. Тот подождал несколько секунд и вышел, мягко прикрыв дверь. Вы растерянно уставились на вылинявшее, затасканное пончо, не представляя, с чего начать. В иной ситуации вы бы непременно упрекнули его за грубость, но… Вы подошли немного ближе. Взгляд полуприкрытых остекленевших глаз направлен куда-то сквозь стену. Вы успели отвыкнуть от подобного. Взгляд всех людей, получивших фонарь и магию, становится таким. Для Поверхности это норма. Почему же этот потускневший взгляд у монстра выглядит как-то… неестественно? Вы снова шагнули вперёд, но вдруг сзади что-то стукнулось об пол, и вас тут же дёрнули за свитер. Вы обернулись: Бо разжала пальчики-иголки, выпуская край свитера, всматриваясь вам в лицо четырьмя большими, чистыми, невозможными глазами. Деревянный жёлудь лежит у неё в ногах. Лим тоже приблизился к вам, прижав к груди тоненькие ручки в безразмерных рукавах, и тихо-тихо, почти испуганно прошептал: “Сколотая”. Вы непонимающе нахмурились, и он объяснил: “Душа. Сколотая”. — Он повернул голову в сторону кровати. — “Видели его. Опасно подходить”, — он обернулся к вам, с трудом сдерживая волнение в шёпоте: — “Не навреди сильнее! Плохо! Совсем плохо! Нельзя!” Бо вновь подёргала вас за свитер, будто призывая уйти. Их взволнованные предостережения пробежали по спине неприятным, колющим холодком. Вы крепче сжали в руках красный зонт и старую детскую книгу. Ведь тот серый монстр попросил найти его… Неужели всё настолько серьёзно? Вы и вправду можете навредить?.. Вы глубоко, рвано вздохнули в тщетной попытке расслабиться. Возможно, в следующий раз вы уже не осмелитесь. Вы мягко здороваетесь и просите прощения за беспокойство. Ответа нет. Лим и Бо напряжённо следят за вашими действиями. Вы спрашиваете, может ли он уделить вам немного времени и выслушать. Ни звука. Как бы вывести его на диалог? Вы никогда не были излишне общительны. Банальное «как дела» или попытки пошутить здесь не уместны, а с чего ещё можно начать? Вы взглянули на книгу, что зачем-то прихватили с собой. Вы говорите, что помогали прибирать на чердаке и нашли там много занятного барахла: и пряжу, и посуду, и книги, и даже патефонные пластинки. Никакой реакции. Вы говорите, что вам приглянулась одна детская книга, которую вы не читали, и почему-то вам подумалось, что его она также может заинтересовать. Монстрёнок медленно, устало прикрыл глаза. По крайней мере, он вас слышит. Ободрённые этим крохотным изменением, вы спрашиваете, не посоветует ли он вам, стоит ли её читать, и — не давая времени на ответ — вы подходите вплотную к кровати, склоняетесь над ней, и прислоняете книгу к стене, названием прямо напротив его лица. Сзади испуганно вздохнул Лим. И тишина. Вблизи монстрёнок кажется ещё более бледным, почти бесцветным. Только на щеках темнеет россыпь чешуек, напоминающих веснушки. Вы замечаете, что его молчание в ответ почти столь же невежливо, как и ваша навязчивость — и лишь после этого понимаете, насколько резко выразились, несмотря на предупреждения. Веки монстрёнка дрогнули, и он приоткрыл глаза. Пустой взгляд на мгновение задержался на двуглавом драконе с обложки, а затем скользнул в сторону, остановившись на вас — тусклый и равнодушный. “Красивые глаза”, — выдавил монстрёнок едва слышно; звук его слабого голоса неприятно, тяжело отозвался в груди. — “Этот цвет… называют «человечьей кровью». Прям как для фильмов Мистэри”. Вы спрашиваете, нравятся ли ему фильмы Морто Мистэри. Монстрёнок сухо усмехнулся одним только уголком рта. “Ты точно ни разу их не смотрел, если задаёшь такие вопросы”, — подметил он всё также слабо, но с чуть заметной интонацией: то ли разочарование, то ли насмешка. — “От его фильмов не хочется жить. Кому такое понравится?” — Он вдруг перевёл взгляд куда-то сквозь стену и, будто сам для себя, добавил: — “Хотя… ему нравилось”. Не позволяя ему вновь впасть в оцепенение, вы напоминаете о книге. Монстрёнок зажмурился, отворачиваясь от вас. “Как хочешь”, — выдохнул он. Вы ещё раз глубоко, судорожно вздохнули — и решились. Вы говорите монстрёнку, что у вас есть послание от незнакомца, очень похожего на него, которое тот попросил передать своему брату. Молчание. Вы говорите, что он попросил передать, что очень сильно его любит, и чтобы он прекратил носить его пончо. Монстрёнок зажмурился сильнее, почти поморщившись, и прошептал: “Уйди, п-пожалуйста…” Слабый голос дрогнул от звенящей горечи. По какой-то причине, это придало вам уверенности. Вы сердито нахмурились, снова склонились над кроватью и положили рядом с книгой красный зонт. Монстрёнок сжался, отдёрнув руки от коснувшейся их ткани. Вы говорите, что незнакомец просил передать своему брату этот зонт, и вы как дурачок таскались с ним чуть ли не от самого Хотленда. А ещё он просил не винить себя и забыть о случившемся. А ещё он сказал «попрощаться с головой Луи», что бы это ни значило. А ещё… Бам! Вы оборвались на полуслове, потому что монстрёнок внезапно распахнул глаза и подскочил — и вы гулко столкнулись лбами, зашипев от боли. Где-то за спиной пискнул Лим, и захныкала Бо. “Откуда т-ты это узнал?” — монстрёнок ошеломлённо уставился на вас, держась за лоб обеими руками. — “Мы же только между собой!.. Я-я никому не рассказывал!..” — его глаза вдруг распахнулись сильней, а лицо побелело, и он больно схватил вас за руки, впившись когтями. — “Мама пришла в себя? Это она рассказала?” Вы отпрянули, вырвавшись из хватки; кисти рук будто обожгло. Вы повторяете, что встречались с похожим на него монстрёнком у большого тёмного озера вблизи Хотленда, и что он велел передать своему брату зонт и всё, что вы проговорили ранее. Больше никто вам ничего не говорил! Вы лишь передаёте его слова! Огромные глаза монстрёнка лихорадочно заблестели; он медленно, с каким-то болезненным недоверием, покачал головой. “Ты врёшь”, — выдохнул он. — “Просто скажи, что тебя прислали взрослые. Это же доктор тебя подговорил, так? Мама рассказала ему о нас с Овером, чтобы я поверил, что ты что-то знаешь…” Вы уязвлённо фыркнули, сжав руки в кулаки. Усилием сдерживая тон, вы говорите монстрёнку, что верить вам или нет — это его проблема. Неожиданно он соскочил с кровати навстречу вам; вы отступили, сохраняя дистанцию. “Ты врёшь!” — Он громко всхлипнул и зажмурился, закрыв лицо руками, резко мотнув головой. — “Неправда! Он не мог выжить! А даже если бы и так, разве смог бы он сказать, что любит меня и ни в чём не винит?!” Теряя самообладание, вы утверждаете, что именно так он и сказал — слово в слово! — а ещё, что вы должны поскорее попасть в Руины, но с этим вы уж как-нибудь справитесь сами. Монстрёнок вздрогнул и вскинул голову, вновь выпучив на вас глаза. “Р-руины?” Вы раздражённо вздохнули. Вы говорите, что тот монстрёнок, его брат, обещал, что он поможет вам добраться до Руин. Вы неохотно добавляете, что он настаивал, чтобы вы сделали это немедленно, и дал срок, кажется, до послезавтра. “Попасть… в Руины?” — потрясённо повторил монстрёнок. — “Н-но… это же…” “…Жу-у-утик! Эй, Жутик!” Вы оглянулись; похоже, Лим пытался докричаться до вас уже какое-то время. Малыши стоят возле двери, будто собирались убежать; Бо одной ручкой держит брата за плечо, другой — обнимает деревянный жёлудь. “Что это?” — Лим указал безразмерным рукавом свитера… на ваши руки. — “Капает…” Капает? Вы разжали кулаки и подняли руки, посмотрев на них. Из глубоких царапин на тыльной стороне ладоней сочится кровь; она размеренно стекает по пальцам и капает на пол. Кап. Кап. Кап… “Что это?” — повторил свой бесхитростный вопрос Лим. — “Пахнет странно”. Вы тут же вспомнили, как вчера ножом поранился Аусси. И от краёв его раны, больше похожей на скол, серой крошкой осыпалась пыль. Пыль, а не кровь! Как много монстров знают, что люди?.. “Это…” — прервал ваши мысли монстрёнок; он перевёл взгляд с исцарапанных ладоней, посмотрев вам прямо в глаза. — “Это то, о чём я дум-…” Бабах! Вы испуганно обернулись на грохот распахнутой двери, спрятав руки за спину. В комнату влетели Нома и Уэйд — запыхавшиеся и встревоженные. “За тобой пришёл Найс!” — выпалил Нома, отдуваясь. — “Они с Маффет ищут тебя!”