***
Когда плеск волн Черного Озера остался позади, они наконец замедлили шаг. Гвен еще раз потерла запястья, которые будто до сих пор чувствовали веревки, стягивающие их, и посмотрела на Хана - то ли с восхищением, то ли с легким испугом. — Так вот он какой, выходит, старик-то? — устало усмехнулась она. Мужчина удовлетворенно кивнул. — Старик не старик, а вещица-то полезной оказалась, — сказал он, — а то ведь Моар все твердил, выкинь да выкинь.. — Одно не пойму, — Гвен оглянулась назад и передернула плечами, — как такие здоровые лбы могут.. — Да они же тупые, как бараны, — пожал плечами Хан, — да и в здешних краях верить приметам - только что не традиция. — А ты.. — чуть помолчав, начала Гвен. — А если бы не получилось? Ты бы?.. Мужчина остановился и, нахмурившись, заглянул ей в глаза. — Бросить тебя? — тихо сказал он. — Да за что на свете. Я бы придумал что-то или придушил всех голыми руками, но тебя.. Веришь? Гвен улыбнулась. Она верила.***
Ночь была безлунной и на удивление тихой. Гвен стояла на башне, опершись руками на ограждение, и, в попытках не уснуть, вертела в руке небольшой кинжал, все же всматриваясь вдаль - после всех игр с Аффером ожидать можно было всего, что угодно. Прикинув в голове, девушка не без доли паники заметила, что до предполагаемого "конца света" осталось чуть больше двух суток, а все обсуждения промеж поселенцев, достаточно быстро ушедших в противоположную сторону от проблемы, поднятой Гвен в начале, привели к одному лишь решению - оставаться здесь, в стенах деревни, успевших стать домом практически для каждого, но выслать отряд отчаянных смельчаков прочь от бури, на разведку, навстречу неизведанному. Неизведанное это казалось непременно страшным - и лишь страшнее становилось Гвен, когда она вспоминала, что пуще других за эту идею уцепился Риан. Девушка знала его жажду путешествий и открытий, как знала и причину, по которой он подавлял свое естество, но почему-то уверенность в том, что на этот раз капитана ничего не остановит, не отпускала ее, и от этих мыслей то и дело становилось трудно дышать. Хлипкая лестница жалобно скрипнула, выводя Гвен из оцепенения, в которое ее накрепко вогнали тяжелые мысли, но девушка не повернулась - она узнала шаги. Хан встал рядом с нею, приняв почти такую же позу, и, задумчиво поглядев в небо, повернулся к ней. — Самоотверженно, — заметил он, увидев, наверное, посиневшие от холода губы девушки. Та усмехнулась. — Да как тут уснуть.. Хан вскинул брови. — Ну погоди, — покачал он головой, — сейчас все не так плохо, нет? — Угу, — фыркнула она, — Афферная буря идет к нам с невероятной скоростью, а мы можем только сидеть за стенами, потому что даже не знаем, что может твориться за их пределами. — Идем на разведку поутру. Идем, а? —мужчина потрепал ее по плечу, и Гвен улыбнулась, хотя и знала прекрасно, что никуда они не пойдут - все это было действительно рискованно. — Зайдем к твоим афферным друзьям, может, чего подскажут.. — Ты ведь тоже их слышишь, да? — девушка повернулась к нему. Да, это им стоило обсудить еще давно. Мужчина утвердительно кивнул. — И там видишь, и сны Эриковы.. — Гадаешь, что может нас объединять? — улыбнулся Хан. Девушка кивнула. — Да брось ты. Дикие земли. С чего им подчиняться законам, а? — Что ни говори, а законам подчиняется все. А особенно - дикие земли. "Распорядок" промеж светлячков и гунуити, разве не так? И Эрик.. Хан? Мужчина отстранился, присел на корточки и повернулся в сторону леса. Гвен завертела головой, отчаянно пытаясь понять, что произошло. — Хан? — снова окликнула его девушка, но он, казалось, не слышал - только смотрел, не отрываясь, в темноту. Гвен коснулась его плеча. Он обернулся. И даже того неяркого света, что излучала одна единственная свеча на башне, хватило, чтобы увидеть бледную пелену, застлавшую его глаза. Хан тяжело дышал, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, а из его горла вырывалось приглушенное рычание. В ту секунду Гвен не знала еще, что именно это предзнаменует собой его превращение, но мудрый внутренний голос надрывно кричал: "Прочь!". Девушка и опомниться не успела, как чуть ли не кубарем скатилась с лестницы и бросилась к юрте, казавшейся спасительным плотом. Кровь била в виски, вторя ритму барабана, разносившемуся где-то над лесом. Барабан бил далеко, судя по звуку, и, быть может, атака гунуити не угрожала поселению этой ночью, но это знание ничем не могло помочь самой Гвен - за ней по пятам, рыча и скаля пасть, несся зверь. Домашний, знакомый, родной зверь. Девушка не услышала собственного крика. Быть может, она и не кричала вовсе. Наверное, не кричала, потому что никто, ни один человек не вышел ей на помощь. Или, быть может, никто не хотел вновь рисковать, пролив за все время, проведенное здесь, достаточно крови. Но так или иначе, Гвен оказалась прижатой спиной к юрте, а перед ней оставалась лишь ночь и Хан... гунуити. Дрожащими руками девушка выставила вперёд кинжал, с трудом сжимая рукоять заледеневшими пальцами, и пару раз махнула им, хоть и знала прекрасно, что не сможет воспользоваться оружием, что бы ни произошло. Насколько можно было судить по предыдущим случаям, в облике темной твари Хан становился куда более живучим, но... Но это был Хан, а потому Гвен была абсолютно бессильна. А гунуити все приближался. Оказавшись на расстоянии в пару шагов, он почему-то замер. Склонил голову, с интересом рассматривая девушку, он шумно втянул воздух. — Хан... — Гвен услышала, будто со стороны, как дрожит ее голос, и подняла руки, не то пытаясь оградить себя от нависшей опасности, не то в надежде таким образом убедить темную тварь, жаждущую ее крови, остановиться. — Очнись. Прошу тебя. Это я. Я, Хан, слышишь? Зверь шагнул к ней. Что-то пробормотал на своём - Гвен зажмурилась, полностью вжавшись в стену и чувствуя уже, как теплая кровь вот-вот побежит по шее. Но ничего не происходило. Вокруг царила тишина. Девушка открыла глаза, встретившись с ним взглядом. Зверь, точно в каком-то трансе, мерно покачивал головой, а потом вдруг сел на землю, запрокинув голову, и надрывно завыл. Звук этот какими-то неясными чувствами отзывался в разуме девушки, он будто звал ее к себе, напоминал о чем-то забытом, но очень важном, заставлял думать о том, о чем думать было нельзя... И вдруг он прекратился... заменившись болью. Гвен попробовала встать. Голова болела, во рту чувствовался ржавый привкус крови. Кто-то помогал ей подняться. — Что... — с трудом пробормотала она, хватаясь за гудящую голову и оглядываясь по сторонам. Зрение было расплывчатым, и все вокруг представлялось ей миллионом пятен красно-рыжего света. Гвен потрясла головой, стремясь хоть немного прийти в себя, и, на удивление, это неплохо помогло. — Где?.. Йор, а это был именно он, раздражённо вздохнул. — Хан в юрте. Его привели в чувства клинком под ребра, когда он как раз собирался выгрызть тебе сердце. Гвен, черт тебя дери. Тебя предупреждали, что он не в себе, когда это происходит.. он... Его голос заглушил вдруг стук барабанов. Йор вздрогнул. Его голос мгновенно изменился. — Гвен... можешь идти? Бегом к нему. Свяжи ему руки и ноги и держи. Если что, не бойся пырнуть его ножом. Хэл, Рыжий, Чирип! На стражу. Остальные! Готовиться держать оборону! Гвен, позабыв о своем состоянии, бросилась к юрте. Инга, видимо, только что закончившая перевязывать раны Хана, пробормотав что-то короткое и злое, выскочила на улицу. Мужчина лежал без сознания. Сквозь чистые бинты, медленно расплываясь алыми пятнами, просачивалась кровь, Хан едва дышал, но он был живым и.. настоящим. Девушка сдёрнула пояс, осторожно перетянув его запястья, боясь причинить боль, осторожно положила голову мужчины на колени. Он зашевелился, но, кажется, полностью в сознание не пришел. Гвен закусила губы. Осознание того, что человек, лежащий сейчас на ее руках, несколько минут назад едва не прикончил ее, становилось все ярче. Барабаны били все ближе. Хан не приходил в себя, а Гвен, крепко держа его, покачивалась, зажимая себе рот рукой, чтобы ее всхлипы не выдали их. Ей было страшно. Она боялась собственных мыслей, который были чернее черного. Царившие в ее голове, они казались чужими, инородными, принадлежащими кому-то другому. Но, заполняя ее целиком, они не оставляли ей ни единого шанса. Бам. Бам. Бам. Вскоре этот звук заполонил все, и не осталось ни крупицы сознания, которое Гвен могла бы хоть как-то контролировать. Перед тем, как все погрузилось во тьму, на грани восприятия она успела заметить вспышку слепящего белесого света. "Светлячки", — со всепоглощающим спокойствием подумала она, позволяя волнам мрака захлестнуть себя полностью.