Рождественское чудо

Этот день неумолимо приближался. Зажигались разноцветные огни — в домах, на улицах, везде. Этот день приближался. Люди тащили в свои жилища еловые деревья — настоящие и искусственные, а затем облачали их в торжественные одеяния. Этот день приближался. Все чаще слышались рождественские гимны и песни, и люди в большинстве своем словно становились веселее и добрее, спешили куда-то, неустанно поздравляя друг друга, скупали все на своем пути и просто радовались приходу этого «особого дня». Все преображалось до неузнаваемости — горело, блестело, сияло, искрилось, ослепляло. Этот чертов день неумолимо приближался, и ничего нельзя было с этим поделать. Рождество — особенный праздник, всегда им был и, вероятно, будет. Для очень многих людей он является самым любимым и ожидаемым — день, когда все печали и заботы остаются за порогом, когда семьи и друзья собираются вместе, чтобы хорошо провести время. Это торжество единства, веселья и добра — одиночеству и унынию нет места за праздничным столом. Именно поэтому всем тем немногим, кто осмелился отвергнуть старые традиции, лучше на время заползти куда подальше, чтобы не мешать другим — не распространять волны негатива и недовольства. Именно так решил Дамиан, когда почувствовал приближение праздничной суматохи. Как и ожидалось, Рождество в агентстве занимало какое-то особое место в сердцах и умах многих сотрудников — как людей, так и нелюдей, и уже несколько дней большая их часть занимались именно приготовлениями к надвигающейся буре гирлянд, елочных украшений и наспех купленных подарков. Архив, как и всегда, оказался самым безопасным и спокойным убежищем — здесь никогда не было людно, а основной переполох царил на первом этаже и выше. И даже несмотря на уединенность и отчужденность этих стен, всезаражающие щупальца праздничной чумы все же смогли добраться и сюда — кто-то умудрился притащить в архив эту дурацкую гирлянду, что теперь бешено светилась и переливалась прямо на перилах лестницы, ведущей в коридор. Яркие огни не только раздражали, но и вызывали неприятное ощущение, если взгляд задерживался на них чуть дольше, чем следует. Поэтому, с тех пор как кто-то невероятно «щедрый» поделился этим адским украшением из издевательски жизнерадостно подмигивающих лампочек, Колдуотер предпочитал забираться как можно дальше от входа в архивы, лишь бы не видеть слишком яркое сияние всех этих назойливо-разноцветных огоньков. А уходя и вовсе спешил как можно скорее проскользнуть мимо, чтобы только лишний раз не смотреть. Уже несколько дней подряд вампир стремился не задерживаться в агентстве дольше, чем требовалось, и не пересекаться с кем-либо чаще, чем нужно, ведь здесь постоянно происходило что-то непривычно выбивающее из колеи: все суетились, занятые активными приготовлениями к «тому самому дню», и стремились вовлечь как можно больше сотрудников в свои предпраздничные ритуалы — даже самые стойкие в итоге сдавались перед напором зараженных «рождественским духом» людей и нелюдей. Возможно, сейчас только Дамиан не был подвержен этому странному недугу. Вот и сейчас он не изменил избранной тактике поведения, которой так верно придерживался: закончив с делами, Колдуотер решил как можно скорее покинуть агентство и в идеале остаться незамеченным. С такими мыслями он и направился к лестнице, ведущей прочь из архивов, где его уже ждала издевательски-подмигивающая гирлянда. Находясь в отличном распоряжении духа, Фидо Барнет аккуратно развешивал игрушки на притащенную им небольшую елочку, которую он скромно разместил в углу между книжных полок, чтобы та не мешалась. Почему-то архивы всегда обходило стороной праздничное приукрашивание, потому, вдохновившись энтузиазмом мисс Карсон, он решил немного разбавить столь мрачную атмосферу. Начать архивариус решил с притащенной гирлянды на лестнице, теперь удалось раздобыть елку. Рядом, распушив перья, довольно сидел Като и что-то одобрительно мычал. Дух находил переливающиеся на свету шарики по-настоящему волшебными, хоть магии в них никакой и не было. Невольно архивариус заулыбался, наблюдая за тем, как Като завороженно принялся рассматривать свое отражение в одной из рождественских игрушек. Ах, Рождество — воистину чудесный и трепещущий душу праздник… Аманда была права — есть во всех этих приготовлениях что-то трепещущие и умиротворяющее. Именно в этот момент за спиной вампира мелькнула тень. Не сложно было догадаться, кто решил покинуть пределы архивов. Возможно, Фидо бы проигнорировал своего горячо нелюбимого начальника, однако, ему стоило его предупредить о своем отъезде домой: — М-м-мистер Да-Дамиан! М-м-мистер Да-Дамиан! С-стойте! — Фидо замахал рукой с дождиком, стараясь привлечь внимание Колдуотера. — Я д-олжен в-вас пре-предупредить, что ут-утром у-езажаю и м-меня не б-будет в аг-агентстве около с-суток… или д-двое. Фидо Барнет никогда не отличался особым фанатизмом в сфере подготовки к празднованию. До момента пока он не попал в агентство, все рождественские хлопоты обходили его стороной, так как их выполняла прислуга. В его обязанности лишь входило создавать образ примерного и любящего сына на торжестве, чтобы зачем-то впечатлять всех этих дамочек и господ, с которыми плотно сотрудничал его отец. Праздник — сплошной спектакль, где Барнеты играли в нормальную семью. Несмотря на осознание прискорбности этого факта, архивариус находился в приподнятом настроении. Рождественское торжество обещало быть роскошным. Единственная ночь в году, когда несчастный заика чувствовал себя не таким одиноким и даже что-то значащим в глазах папаши, пускай и, возможно, притворно. Это было не просто Рождество, нет, Кристофер Барнет праздновал свой день рождения. Сколько Фидо себя помнил, на устраиваемом отцом празднике всегда было что-то интересное и необычное. Папа любил удивлять гостей и, несмотря на свою жадность, в этот день позволял себе сорить деньгами как никогда. Самого же Кристофера распирало на добродушие и даже что-то похожее на заботу, которой юноше, признаться честно, очень не хватало. Когда архивариус окликнул его, Дамиан было хотел проигнорировать и просто уйти прочь, но, услышав сказанное Барнетом, сразу же передумал. Что ж, миссия «незаметно покинуть агентство» была провалена в самом своем начале, а ведь Колдуотер даже не успел выйти из архива. Остановившись прямо у лестницы, изо всех сил стараясь не смотреть на увитые переливающейся рождественской лозой перила, начальник отдела Тайных Знаний все же обратил внимание на своего подчиненного, но тут же недовольно прищурился, увидев, какими пустяками занят тот. Сначала чертова гирлянда, теперь еще и это… подумать только, архив действительно подвергся пагубному влиянию праздничной заразы. Даже Като — извечный страж обители знаний агентства — не смог устоять перед яркими блестками и огнями. Предатель. — Вынужден вас огорчить, мистер Барнет, — голос вампира сквозил привычной холодной отстраненностью, а внимательно прислушавшись, можно было уловить нотки раздражения и, возможно, усталости, — Рождество не является достаточным оправданием, чтобы не работать. В конце каждого года мы должны проводить обязательную инвентаризацию и обновление защитных чар для всех артефактов, содержащихся в хранилище. Плюс — мисс Эйфер обещала прислать партию совершенно новых артефактов как раз завтра утром, их необходимо будет не только разместить, но и внести в общий каталог. Поэтому, к сожалению, вам придется перенести свои планы на другое время. Глаза архивариуса невольно расширились, когда он услышал о всем объеме неожиданно свалившийся на него работы. Не то чтобы он был против убить пару дней своей нежизни на приведение хранилища в порядок… но не в Рождество же. Частенько при разговоре с Дамианом создавалось впечатление, что говорил он одни — весьма вежливые слова, а подразумевал совсем другие, вроде: «Мне абсолютно наплевать на ваше мнение, вы можете подавиться им, а затем сделать так, как велено». В добавок весь его вид сейчас выражал какое-то сдержанное пренебрежение грядущим Рождеством, канун которого приходился уже на завтрашний день. Словно он прилагал немалые усилия, чтобы терпеть многочисленные выходки коллег и не высказывать в открытую все, что на самом деле думает по поводу праздничного переполоха. — Надеюсь, вы проведете время с пользой. Всего хорошего, — взглянув в последний раз на глумливо переливающийся дождик в руке Барнета, а затем окинув осуждающим взглядом ту самую елочку, которой и предназначалось данное украшение, Колдуотер стремительным шагом покинул пределы уже не приветливо-мрачных, а отталкивающе-праздничных архивов, даже не дожидавшись реакции со стороны Фидо. Словно ни о каких возражениях или компромиссах не могло идти и речи. — Ми-Мистер Да-Да-Дамиан, по-послушайте, я… — сбивчиво воскликнул вампир, пытаясь догнать начальника, чтобы поговорить. Но тот уже не слушал, поспешно удаляясь прочь и оставляя его один на один со своими тяжкими думами. Несчастный архивариус так перенервничал из-за этой ситуации, которая подобно снегу свалилась на голову, что не смог донести до Колдуотера причину, по которой ему ну никак вот нельзя оставаться в архивах в рождественскую ночь. Слова превратились в бессвязное заикание. Дамиан Элмер Колдуотер остался непреклонен, всем своим видом давая понять, что не потерпит возражений. Весь тот рождественский дух, который был у вампира с самого утра, мигом сошел на нет. Он обреченно присел за стол, обхватив руками голову. И вот что он теперь скажет отцу? Наблюдающий за этим Като грустно зачирикал. Дух, конечно, попытается помочь юноше с работой, но с таким количеством даже вдвоем они не справятся до завтрашнего утра…

***

Первый этаж был хуже всего — он встречал каждого входившего в здание сотрудника или клиента переливом разных ярких цветов, а около самого входа стояла довольно приличных размеров ель, на которую наверняка потратили большую часть всех украшений агентства. Верхушку праздничного дерева торжественно венчал белоснежный ангелок, чьи золотые крылья были усыпаны мельчайшими блестками. Даже в столь поздний час здесь было довольно людно — многие детективы приходили, чтобы добавить последние штрихи к получившемуся убранству, другие же просто хотели поглазеть на результаты работы первых. Дамиан не относился ни к тем, ни к другим, он лишь отчаянно старался как можно быстрее и незаметнее покинуть стены агентства, пребывание в которых теперь походило на сущую пытку, игнорируя все, что могло отвлечь от этой цели, и минуя любые возникающие на пути к выходу препятствия. — Нора, посмотри, оно такое же красное, как твои волосы! — радостно воскликнула Аманда, воинственно наступая на бестию, держа в руках рождественский колпачок. — Отстань-отстань-отстань! — шипела в ответ та, пытаясь отмахнуться от подруги словно от проказы. Девушки походили сейчас на детишек, которые устроили некое подобие догонялок, где водой была стажерка, которая имела явное намерение натянуть сей праздничный головной убор на макушку медиума, — Да что вы ко мне все прицепились?! — неожиданно остановилась Винтер, обратившись к пустоте, на месте которой, судя по всему, находились ее товарищи-призраки. — Так ведь скоро Рождество… — мягко улыбнулась стажерка, — Где твой праздничный дух? — Чтобы я, Нора Винтер, праздновала день рождения Иисуса?! Думай, что говоришь, Карсон! — фыркнула красноволосая, очень красноречиво намекая на то, что не с ее сатанинско-смертоносным мировоззрением отмечать такие праздники. Другое дело похороны, которые она грозилась провести, если от нее не отстанут. Случайно взгляд медиума зацепился за пытающегося незаметно выскользнуть на улицу начальника отдела Тайных знаний. Кое-что вспомнив, она поспешила свистнуть, чтобы привлечь внимание вампира. План незаметно покинуть здание агентства провалился уже во второй раз — свист красной бестии ножом резанули по слуху. Что ей вообще могло понадобиться от него? Кроме, разве что, нужды высказать излюбленные язвительные замечания. Он резко замер на месте, не предвещающим ничего хорошего взглядом оглядев девчонку. Стоящая рядом с ней Аманда быстро заморгала, инстинктивно ища, за какой бы преградой спрятаться. Не найдя ничего лучше, чем сама Нора, стажерка робко пристроилась за ее спиной, напрочь позабыв о всяких праздничных колпаках и прочих пустяках. В помещении будто бы похолодало на пару градусов разом. — Хей, Колдуотер! — наконец-то Норочка смогла запомнить хотя бы его фамилию, — Тебя там это, твоя подружка искала. Она сейчас на кухне. Не успел Дамиан приготовить какой-нибудь в меру колкий, но непременно холодный ответ, как Винтер высказала весьма неожиданную фразу, застав врасплох вампира, который сейчас явно пребывал в еще гораздо менее хорошем расположении духа, чем обычно. Услышанное действительно заставило мужчину мгновенно проглотить все то, что он собирался сказать. Жуткие переглядки. Дамиан всегда отличался своим тяжелым взглядом, которым любил наделять неугодных ему людей. Возможно, Нора бы последовала примеру Амандочки и начала трястись от страха, пытаясь отвести взгляд, но медиум лишь спокойно стояла, сунув руки в карманы, ожидая ответа на свое обращение. Так сказать, учитывая дар девочки, это было не самым стремным дерьмом, которое ей доводилось видеть. Во взгляде мистера Колдуотера читалась явная угроза и недовольство, которое умело скрывалось за маской холодности и безразличия. Только чем это было вызвано, бестия понять не могла, так как не видела в своих словах ничего такого. Вот только у самого вампира был совершенно иной взгляд на сказанное Норой. «Подружка»? Неужели эта красноволосая оборванка намекает на Шарлотту? А на кого же еще, учитывая, что в последнее время именно с ней он проводил большую часть рабочего времени — с тех самых пор, как оба пришли к выводу, что сотрудничество принесет немало пользы — как им самим, так и агентству. Но назвать мисс Блетс «подружкой»? Что за неуважительное фамильярство? Колдуотеру хотелось бы высказать бестии многое, но он снова сдержался, ведь понимал, что смысла распинаться перед ней нет, да и не стоило это потраченного времени. В конце концов воспитанный мужчина в Дамиане победил, своей реакцией заставив Нору скептично выгнуть бровку: — Благодарю, мисс Винтер. Хорошего вечера, — нехотя процедил он, разворачиваясь в совершенно противоположную сторону. Еще несколько минут назад он хотел как можно скорее покинуть вражескую территорию, а теперь… — Бывай, упыреныш! — помахала тому вслед ручкой Нора, переведя усталый взгляд на притихшую Карсон, которая все еще тихонько стояла у нее за спиной. «Ага, будет хороший вечер с этими припадочными, как же, » — фыркнув, подумала красноволосая, наблюдая, как начальник отдела Тайных знаний поспешно удаляется.

***

Колдуотер направился в сторону жилого крыла — прямиком на кухню, где, по словам медиума, сейчас и находилась желавшая видеть его мисс Шарлотта. Неужели она уже подыскала им новое дело? Было бы неплохо, учитывая весь творившийся вокруг хаос, сейчас отвлечься от вездесущего «духа Рождества». Даже кухня встретила Дамиана переливами лампочек и сиянием отражающих их яркий свет гирлянд. На мгновенье его будто бы ослепило — слишком уж резкими были эти цвета и вспышки, которые в целом никогда не действовали благоприятно на острое зрение, а сейчас и подавно били как никогда прежде сильно. Сбитый с толку рождественскими гирляндами несчастный вампир почувствовал, кто что-то в него врезалось. Следом раздалось «уф». Рождественский переполох, ослепляюще яркие украшения, неудавшийся побег домой, а теперь, когда казалось, что абсурднее быть уже не может, еще и это. Поначалу Дамиан даже пытался считать столкновения, но теперь уже даже не был уверен в правильности своих подсчетов. Удивление, недоумение, раздражение, неловкость, подобие веселья — неважно, что каждый из них чувствовал в первые разы, теперь это уже воспринималось как нечто обыденное. Но сейчас, в эти не самые лучшие для него времена, все было иначе. — О, ну надо же… — спокойно протянула мисс Блетс, торжественно поставив пару галочек в «Бесконечность». Факт столкновения нисколечко ее не раздосадовал и даже не выбил из колеи. Казалось, что детектив просто привыкла к этому. Грубо говоря, учитывая их прошлые встречи, было бы странно, если они не столкнулись, — Вот как раз Вас, мистер Дамиан, я и искала, — задумчивый и невероятно проницательный взгляд был направлен прямиком на вампира. Было в этом что-то пугающее и завораживающее одновременно. — Прошу прощения, мне следовало лучше следить, куда я иду, — привычно отозвался Колдуотер, когда глаза немного приспособились к пестрому освещению, создаваемому гирляндами. Извинение за неуклюжее столкновение всегда было первой вещью, что он делал в таких случаях, и даже сейчас мужчина не изменил этой не так давно возникшей привычке, — Да, мисс Винтер была так любезна передать, что вы меня ищите, и что вас отыскать можно здесь. Это касается нового дела? Нашли что-то интересное? — Для начала скажите: вас что-то тревожит? Я наблюдаю странную смену поведения последнюю пару дней, — не переходя пока к сути, осторожно спросила Шарлотта. Ее любящая подмечать детали натура просто не могла не отметить, каким раздраженным и отстраненным стал мистер Дамиан в последнее время. Любые перемены, особенно такие неоднозначные, нервировали Лотту. Ей срочно нужно было докопаться до сути. С достоинством выдержав пронзающий и цепкий взгляд девушки, Дамиан с невозмутимым спокойствием взглянул на нее в ответ. Однако внутри он искренне надеялся, что она сейчас действительно скажет, что подыскала какое-то очередное чрезвычайно опасное и срочное задание, которое сможет занять его разум как минимум на следующие несколько дней, пока вся эта кутерьма с праздниками не уляжется. Вот только последовавший вопрос оказался совершенно неожиданным, развеяв небольшую часть той хладнокровной непоколебимости, с которой он взирал на всех — всего на секунду взгляд его метнулся куда-то в сторону, почти мгновенно возвратившись обратно, но и этого вполне хватило внимательной мисс Блетс, чтобы удостовериться в своих предположениях. Шарлотта не могла не отметить то, какой любопытной была реакция Колдуотера на ее слова. Значит действительно что-то его тревожило. Девушка задумчиво прищурилась, не сводя взгляд с вампира. — Наверняка это покажется вам глупостью или чем-то несущественным, — наконец сдался Колдуотер, повержено вздохнув, — Все дело в этом… празднике — в Рождестве, — он махнул рукой, словно намекая на происходящее вокруг, в частности на украшения, которые сейчас можно было видеть повсюду, — Все эти огни, песни, суматоха, фальшивые улыбки. Я уже и забыл, как все это… угнетает. Она выгнула бровку, изумленно помалкивая, не желая перебивать такое откровение. Однако, Дамиан замолчал так же резко, как и решил заговорить. Что-то внутри снова остановило его, хотя сейчас он рассказал коллеге о своей странной проблеме куда больше, чем вообще собирался. Тот ли странный договор, заключенный во время их словесного состязания, сыграл свою роль, или ему действительно нужно было высказать это? Неважно, ведь теперь, будучи озвученными, эти слава казались какими-то совсем жалкими и до смешного глупыми. — В любом случае, не хотелось бы нагружать вас. Вскоре все придет в норму, я уверяю, а пока… — он как ни в чем не бывало смерил спокойным взглядом собеседницу, на мгновенье задержав внимание на «Золотой бесконечности» в ее руках, — Кажется, вы хотели поговорить о чем-то, мисс Шарлотта? Девушка достала из сумки толстенную папку с отчетом их последнего дела и протянула ее напарнику. — Вот. Возможно, мне стоило отдать ее сразу Оракулу, но мне хотелось, чтобы вы взглянули и проверили, — будь на месте Дамиана кто-то другой, Шарлотта сделала, как собиралась изначально. Она любила все делать сама и никогда ни с кем не совещалась. Возможно, мисс Блетс и сама себе не признается в том, что отчет был лишь поводом завязать разговор, ведь по факту ее интересовало лишь странное поведении напарника. Причем этого иррационального беспокойства о ком-то она и сама толком не понимала. Ожидание того, что мисс Блетс разыскивала Колдуотера, чтобы осчастливить новостью о предстоящем новом деле, тоже не сбылось. Пора бы уже привыкнуть к тому, что в этот день все шло с точностью наперекор желаниям и планам вампира. Наверняка судьба решила, что куда веселее наблюдать за катящимся по наклонной снежным комом, чем швырнуть лишь один единственный снежок. И все же, сам факт того, что своенравная напарница, предпочитающая всегда и во всем полагаться лишь на себя, сейчас по какой-то невероятной причине решила доверить ему отчет о последнем завершенном деле, немало удивил Дамиана, а также смог ненадолго отвлечь от унылых размышлений. Не то чтобы начальник отдела Тайных знаний не вносил лепту в составление обязательной документации по закрытым им же расследованиям — собственные наблюдения и подмеченные факты он включал в отчеты несмотря ни на что. К тому же, в итоге они все равно попадали именно к нему на стол, где и получали дополнения перед тем, как отправиться в архив навсегда. Однако, рассказывать коллеге о таких «дополнениях» в отчетах он не спешил, потому как не только был полностью уверен в своей компетентности, но и не хотел лишний раз заставлять одержимую контролем и перфекционизмом особу сходить с ума от его профессиональной инициативы. — Я уверен в качестве ваших отчетностей, но все равно благодарю за доверие, — он сильно сомневался, что дело именно в этом, но тактичность была превыше всего — просто так любопытствовать, с чего на него снизошла вдруг такая щедрость, он, конечно же, не стал, хотя хотелось. Честно говоря, Колдуотер не имел ни малейшей идеи о причинах столь резких перемен в поведении Шарлотты. Может это и есть одно из тех невиданных рождественских чудес, о которых сейчас все только и говорят? — Я просмотрю его сегодня же. Приняв увесистую папку из рук следователя, Дамиан уже собирался распрощаться и наконец поспешно покинуть здание агентства, но был встречен очередным непростым вопросом: — Мистер Дамиан, а что именно Вас печалит в этом празднике? — осторожно продолжила девушка, не желая упускать смущающую тему. В голове детектива не укладывалось, как кому-то может не нравиться Рождество. Это был ее любимый праздник. Единственный, который она позволяла себе праздновать. В этот день чувствовалось какое-то волшебство, мир заметно добрел на одну сотую градуса. В этом детектив находила свое очарование. И она совсем не понимала, как это чудо обошло начальника отдела Тайн. Вопрос этот мало того, что заставил его застыть на месте и задуматься об истинных причинах собственных ощущений, так еще и напомнил, насколько эти ощущения неприятны. Это были вещи, которыми мужчина предпочел бы не делиться ни с кем — то, о чем не хотелось думать, не говоря уже о произнесении вслух. Но судьба — самая большая поклонница иронии, если именно она в прямом смысле столкнула столь скрытную личность со столь пытливой натурой. — Люди. Лишь в этот день многие вспоминают о своей семье и друзьях, о которых едва думали на протяжении всего года. Лишь в этот день надевают не только свои лучшие наряды, но и свои лучшие улыбки. Они пренебрегают теми сокровищами, что имеют — и речь сейчас отнюдь не о материальных богатствах — до этого самого «особенного» дня, ведь другие дни заняты более «важными» вещами, — голос Колдуотера звучал непривычно громко, а слова были пропитаны презрением. Эти мысли действительно беспокоили его, — Все это — смех, праздничный стол для «самых близких», долгожданные встречи — та же мишура, которую они развешивают в своих домах. Красивая обертка, внутри которой лишь зияющая пустотой бездна. Любой другой такой же фанатично любящий рождество человек, как мисс Шарлотта, наверняка бы обиделся на слова вампира, посчитав их оскорбительными. Но девушка лишь задумчиво молчала, прожигая мистера Колдуотера внимательным взглядом. Лотта пыталась заглянуть вглубь сказанных напарником слов, а не рассматривать их поверхностно. На ее лице было сложно распознать какую-либо очевидную эмоцию. Казалось, что она смотрит сквозь, а ее мысли витают где-то далеко. Но это не значит, что она его не слушала, нет. Она тщательно обдумывала каждое слово и делала какие-то свои выводы. — Вам одиноко, — спустя какое-то время молчания наконец-то выдвинула свой вердикт детектив. В отличии от Дамиана, который говорил довольно в агрессивной и громкой манере, голос ее звучал очень тихо, но при этом не терял четкости, — Вы скучаете по своей семье, которую у Вас отняли обстоятельства и время. Именно поэтому чужая радость Вам отвратительна. Вы мысленно хотите ее очернить, — спокойно продолжила она, не теряя зрительный контакт. Мисс Блетс была девушкой проницательной, работа вынуждала. Зная многие факты из биографии начальника отдела Тайных знаний, в которые не был посвящен никто из ныне живущих, ей было несложно наложить их на только что произнесенные им слова. По тому, как резко притих напарник, Шарлотта смогла сделать вывод, что попала прямиком в цель. Да, Дамиан излучал непоколебимость. Менее внимательному человеку действительно могло показаться, что он ошибся в своих доводах, и вампира совсем не волнуют эти человеческие потребности в заботе и любви. Но, кажется, все было не так просто… В этом мире действительно не осталось ни одной души, добровольно согласившейся бы провести этот праздник вместе с Колдуотером, ведь значительная часть знакомых ему людей и нелюдей скорее хотела бы видеть его где-нибудь посреди широкого поля в разгар солнечного денечка, чем за своим рождественским столом. А остальной части было просто плевать. Он прекрасно понимал это, и он спокойно принимал это, ведь, в конце концов, сам был всему виной — проще жить в окружении врагов и недругов, в любой момент будучи готовым к их нападению, чем позволить кому-то подобраться слишком близко. И все же… полностью от чувства пустоты и одиночества отделаться нельзя, даже если большую часть времени успешно подавлять его — в определенные моменты оно все равно берет верх. — Вам кажется, что вы хорошо успели изучить меня, — голос Дамиана теперь звучал так же тихо, как и голос собеседницы. Мужчина выглядел совершенно спокойным и отстраненным, но в глазах будто бы поднималась снежная буря, — Однако, при всем моем уважении, судить вы не в праве, — мисс Блетс не просто попала в цель — она поразила больное место. Та информация, которой следователь располагала, позволила ей без особого труда миновать барьеры, которые всегда казались неприступными. Верно говорят, что глаза — это зеркало души. И как коллега ни пытался доказать ее отсутствие у себя, она была уверена, что душа у него все же была, и в ней таились добрые помыслы. Во взгляде Колдуотера Лотта смогла прочитать болящую тоску и напряжение. Дамиан не хотел обсуждать эту тему, поэтому следователь молчала, не желая больше колупать своим любопытством его старые раны. О, Дамиан не любил, когда кто-то подбирался так близко. Именно поэтому никому и не позволял. Почти никому — так уж вышло… Рассказывать самое сокровенное и потаенное — все равно, что вручать своему злейшему врагу острейший кинжал, поворачиваться к нему спиной и любезно просить ударить хорошенько куда-нибудь в область сердца. Информация правит миром, информация манипулирует всеми, а владеющие и умеющие пользоваться ею — лучшие на свете кукловоды. Шарлотта снова погрузилась в затяжное молчание. Возможно, это было не ее дело, возможно ей не стоило в это влезать. В конце концов, кто она такая? Имела ли право вообще затрагивать эту тему? И тем не менее, Лотта не могла избавиться от чувства, что ее это волнует. Мысленно объяснив себе это тем, что от психического благополучия ее напарника зависит огромный процент успеха выполняемой работы, она просто обязана поправить ситуацию. Следователь довольно хмыкнула — в голову пришла занятная идея. — Знаете, для меня будет честью, если Вы станете гостем на нашем семейном празднике. Позвольте Вас пригласить, — торжественно заявила она и даже слегка лукаво прищурилась. Мисс Шарлотта не хотела распинаться в попытках доказать, что Рождество — прекрасный праздник, она решила продемонстрировать более наглядным путем. Эти слова вернули вампира из омута неприятных размышлений, а изумление свело на нет всю зарождающуюся внутри злость. Он не ослышался — мисс Шарлотта Блетс только что пригласила его на свой семейный праздник? Что за нелепица? Черт возьми, не стоило ему говорить все это, еще не хватало этими унылыми откровениями вызывать у коллеги жалость. Непонимание, отрицание, несогласие, раздражение — что угодно, но только не жалость. Нет, такое предложение он принять не мог. — Благодарю за… заботу, но в этом нет необходимости, — Колдуотер отрицательно покачал головой, напряженно нахмурившись, — Это и в самом деле семейный праздник, потому, боюсь, я буду лишним. А теперь… если больше не осталось тем для обсуждения, то я хотел бы отправиться домой. — У меня нет никаких оснований и прав задерживать Вас, — привычным металлическим голосом протянула она, словно это было из ряда тех заранее выученных вежливых фраз, которые используют для соблюдения всех формальностей, — Однако… — на этом слове лицо у девушки заметно потеплело, ей было неловко. Она даже прикусила губу, перед тем как продолжить мысль, — хорошенько подумайте над моим предложением. Оно не потеряет своей актуальности еще около двух суток, — внутри детектива горела надежда, что мужчина все же решится принять приглашение. Чуть позже. Все же, учитывая обстоятельства, ему наверняка сложно соглашаться на такие действия. Столь яркая перемена в выражении лица девушки не смогла остаться незамеченной. Было ли это действительно так важно для нее? Увы, ответа на этот вопрос Колдуотер не знал. Он даже не был уверен, нужно ли ему это знать. А когда Шарлотта попросила его подумать еще над принятием приглашения, он и вовсе хотел ответить, что в этом нет необходимости, но отчего-то промолчал. — Что ж, в таком случае, желаю вам хорошего вечера. До свидания, мисс Шарлотта, — задержавшись еще на какое-то мгновенье, Дамиан наконец покинул кухню и поспешил направиться к заветному выходу, уже больше не обращая внимания совершенно ни на какие посторонние вещи. К тому времени на улице уже совсем потемнело, что в общем-то только играло на руку вампиру. Однако, никакого облегчения от этого факта он не чувствовал, скорее наоборот — отчего-то жалел, что не ушел раньше. Странный осадок остался после этого разговора — словно смутное предчувствие чего-то неправильного. Конечно же, Колдуотер сразу решил, что дело все в самом разговоре — не стоило рассказывать о своей неприязни, не стоило давать такой жалкий повод для приглашения. Не стоило ему вообще приходить на кухню…