Переступить черту

Mt. Wolf – Red Семь лет спустя Вдоль стены, ровно выкрашенной в темно-синий, тянулись деревянные полки цвета венге, на которых примостились: изобилие разномастных книг, статуэтки-пылесборники и стройный рядок фоторамок. Вот, двое смеющихся подростков катаются на скейтборде, держась за руки, и они же корчат рожицы на фронтальную камеру мобильника; счастливые влюбленные дарят друг другу скромный поцелуй у алтаря; мужчина с широкой улыбкой и по локоть выпачканными в мазуте руками на фоне автомобиля; братские объятия и устремленные в одно направление взгляды, а за спиной – непередаваемой красоты закат... В этом доме фотографии имели огромную ценность, а живущие в нем люди старались запечатлеть как можно больше важных моментов. Карандашный портрет женщины с небольшим букетов летних цветов и ее же изображение с младенцем на груди покоились под стеклом в массивных рамах, что были прибиты к стене. Дипломы, сертификаты и просто безмятежные пейзажи также предавали уюта славному жилищу на Льюис-авеню. Он хорошо знал эту улицу. Неспешно поворачивая автомобиль на подъездную дорожку, ведущую к до боли знакомому дому, мужчина не сдержал улыбки. Остановившись у двери, он занес над ней кулак и несколько раз несильно постучал, однако никто не открывал. Осторожно повернув ручку, мужчина удивленно вздернул густые брови – открыто. – Лайла? – Даниэль! Он пересек прихожую в пару широких шагов и нетерпеливо заключил женщину в свои крепкие объятия. – Я так рада тебя видеть, милый, – приговаривала Лайла Диас, поглаживая Даниэля по спине. – А где малышка Изабель? – вдруг настороженно спросила она. – Только не говори, что ты приехал один... – Прости, Лайла, – виновато закусив губу, пробормотал он. – Мы в последний момент решили, что тащиться с трехмесячной крохой на машине – не лучшая идея. Вот как переберемся сюда, так пожалуйста, нянчись на здоровье. Вот вообще не жалко. – До чего ты вредный, – потрепав мужчину по волосам, хмыкнула она, но тут же рассмеялась. – А ты отлично выглядишь, – заметил Даниэль. – Спасибо, – Лайла отбросила за спину волнистую копну длинных волос и кокетливо улыбнулась. – Ты тоже. – Поверить не могу, как вы здорово здесь все обустроили, – озираясь вокруг, восхищался он. – Кроме твоей комнаты, – сообщила она. – Там мало что подверглось изменениям. Даниэль закивал, благодарно ей улыбнувшись. – Ну, а где именинник? – нахмурился он, почесывая затылок. – В комнате, – ответила она. – Может, еще не спит. Проверишь? Даниэль кивнул и, коротко огладив плечо Лайлы, двинулся в сторону спальных комнат. Все вокруг заметно поменялось, но воспоминания маленького мальчика ослепляющими вспышками набрасывались на Даниэля: он сидит на диване, поедает пиццу и яростно тычет на кнопки игрового джойстика, выкрикивая что-то отцу с набитым ртом; прячется от брата в кладовой, хитро хихикая, ведь очередного нагоняя от него совсем не боится – знает, что тот простит; подходит к двери и, не раздумывая вламывается на «запретную территорию», выслушивая кучу ругательств, среди которых промелькивают вовсе не самые приличные. Но сейчас Даниэль сперва останавливается у входа в комнату и прислушивается, взявшись за ручку. Осторожно проворачивает, заглядывая внутрь через небольшую щель, и только тогда проходит. Тихий, спокойный голос вызывает улыбку. Даниэль замер на месте, неслышно прикрывая за собой дверь. – Давным-давно, в диком-диком краю, два братца-волка жили в лесном логове вместе с папой. И жили они мирно и счастливо, но... – Дядя! Даниэль улыбнулся шире. Сорвался с места и раскинул руки в стороны в готовности обнять своего любимого племянника. – Э-эй, разбойник! – воскликнул он, отрывая малыша от пола и звучно целуя в макушку. Поставив ребенка на ноги, Даниэль присел на корточки и взялся за хрупкие детские плечи. – С днем рождения тебя, Эстебан. – Спасибо, – Эстебан протянул ручонки к дяде и обвил ими его шею. – Хочешь, покажу какой мне велик папа подарил? – Все завтра, сынок, – Шон Диас поднялся с детской кровати, на которой сидел. – Здравствуй, enano, – он поторопился обняться с братом, при этом удовлетворенно прикрывая глаз. – Шон, – на выдохе произнес Даниэль, похлопывая-поглаживая того по спине. – Хорошо добрались? – спросил Диас-старший, нехотя отстраняясь. – Я приехал один, но... Ай, потом обсудим, – мужчина отмахнулся, вновь обращаясь к племяннику. – Ну, и как тебе твой первый юбилей? Целых пять лет! Обалдеть! – Круто! У меня куча подарков! – восторженно отвечал Эстебан, взявшись за края пижамной кофты с изображением космолетов. – От родителей, моих друзей, огроменная посылка от бабули пришла и... – Я понял, – кивнул Даниэль, – сегодня явно твой день, – он посмотрел на брата, а затем перевел взгляд обратно на мальчика. – У меня тоже для тебя есть подарок. И от твоей сестренки Изабель. Но ты посмотришь его утром, ладно? Сейчас поздновато... – Я уже взрослый, могу не спать до полуночи, – насупился Эстебан, скрестив руки на груди. Шон прыснул в кулак и, вздернув бровь, воззрился на Даниэля. – Кого-то мне это напоминает... – Да ну тебя, – фыркнул младший из братьев Диас. – Так что, малыш, подождешь утра? Отпразднуешь с дядюшкой, съедим маминого торта... – Ладно-ладно, – сдался Эстебан. – Подожду. – Тогда мигом в постель, – мягко, но убедительно проговорил Шон. – Иначе мама нам такое устроит... – У-у-у... Мама держит вас всех в страхе... – пошутил Даниэль и сам же рассмеялся. – Сладких снов. – Угу, – мальчик послушно забрался в кровать, безуспешно подавляя зевок. – Я открываю бутылку, – одними губами сказал Даниэль, пятясь к выходу из комнаты. Шон с улыбкой кивнул и сел на край кровати, помогая сыну удобно устроиться на подушке. – Я хочу послушать ту сказку... – борясь с сонливостью, пробормотал Эстебан. – Расскажи, чем закончилась история братьев-волков? Мужчина поправил детское одеяльце и устало потер глаз. – Ну... Братья-волки преодолевали мно-о-ожество трудных испытаний. Однажды, в конце своего долгого пути, им пришлось разлучиться – так надолго, что и представить страшно. Но в конце концов они встретились и вновь стали одной стаей. – А потом? – Потом в волчьей семье появился ма-а-аленький волчонок, – Шон дотронулся пальцем до детского носика и тихонько хихикнул, – которому уже давно пора спать... Малыш, чьи глазки уже слипались, коротко улыбнулся. – Спокойной ночи, папа. Диас потянулся ко лбу ребенка и нежно поцеловал. – Приятных сновидений, mi hijo, – прошептал он. А за дверьми детской комнаты его ждала бутылка и беззаботные разговоры до рассвета с младшим братом.