Принц-полукровка и лесная земляника. Часть 1.

      Снейп все же сдержался и не пошел в полнолуние в гости к оборотню, но ничто не мешало ему отправиться туда на следующий день. После того, как занятия закончились, Снейп было направился тихонько к дракучей иве, но тут его перехватила Фрост: — Так и знала, что ты туда попрешься! И самое главное — без меня! — обрушилась на него с обвинениями девушка. — Берри, тебе нечего там делать. Это может быть опасно. — Тогда и тебе нечего там делать. А профессор Флитвик подтвердил, что там убежище. И я, в отличие от некоторых, посетила больничное крыло под благовидным предлогом и убедилась, что Люпин уже там. Так что ты от меня не отвяжешься: или мы идем вместе, или не идем тоже вместе. В конце концов я же могу туда сунуться и одна. — И в кого это ты такая умная и вредная? — Ну, мы же родственники.       И они вместе, делая вид, что просто прогуливаются, наслаждаясь солнечным весенним деньком, отправились к дракучей иве. Они почтительно обошли дерево со всех сторон и только на втором кругу заметили тот самый сучок. — Да, к нему так просто не подобраться. — Берри, мы же волшебники, — сказал Северус и отлевитировал небольшой камушек, а затем резко освободил его так, что, падая, он нажал на тот самый сучок.       И тут Берри, уловив общий смысл затеи, трансфигурировала свою тетрадь в собаку и отправила ее под ветви ивы. Дерево было неподвижно. Тогда они вдвоем нырнули под ветки и действительно обнаружили ход, достаточно высокий, чтобы можно было стоять во весь рост, но и достаточно узкий, так что идти можно было только гуськом. Они шли и шли в темноте, подсвечивая себе люмосом. Наконец, когда Фрост уже почти решила, что этот ход никогда не закончится, они очутились у двери. Та открылась простой алохоморой, и Снейп первым зашел, выставив палочку в боевую позицию. Но в комнате, в которой они очутились, никого не было. — Homenum revelio! — сказала Фрост, но заклинание никого не обнаружило. — Пусто.       Они осторожно отправились дальше, мало ли какие ловушки тут могут быть. Дом казался старым и заброшенным. Потом Берри глянула через щель заколоченного окна: — Погляди, там ведь Хогсмид? — Точно. — То-то мы столько шагали. Как думаешь, где это мы? — Похоже, что это та самая Визжащая хижина. — Как-то странно. Зачем делать здесь убежище для оборотня? А что, если он вырвется и рванет в деревню? — Это действительно странно. Наверное, какие-то чары сдерживают его, но я бы не хотел жить в таком близком соседстве с оборотнем. Почему его, в конце концов, нельзя аппарировать на какой-нибудь необитаемый остров, а потом так же забирать? — Действительно странно. Надо будет спросить у профессора Флитвика.       Они поднялись по хлипкой лестнице и зашли в комнату, в которой и проводил свои полнолуния Люпин. Там все было разгромленным. Фрост с ужасом оценила глубину царапин на полу.       Оба молчали, сказать им было нечего. Но Северус Снейп не был бы самим собой, если бы не придумал, как обойти обет и раскрыть Лили глаза на правду. Он осмотрелся и подобрал несколько клочков шерсти. У него были свои планы на нее. — Пожалуй, пора убираться отсюда.       И они в полном молчании отправились обратно, не забыв запереть дверь заклинанием. Выбираясь, они снова нажали сучок и вышли из-под ветвей ивы. — Ну что, убедились? — спросил их профессор Флитвик, которому заботливая Серая дама сообщила, что девочка, за которой он просил ее присмотреть, отправилась в сторону ивы. — Здравствуйте, сэр, — только и смогли сказать оба. — Что ж, я рад, что вам хватило здравомыслия отправиться сюда днем, а не ночью. Но знали ли вы, что чуть раньше я словил здесь мистера Блэка, который разместил там богарта? Я думаю, вы бы не оценили шутку. По пять баллов с Рейвенкло и со Слизерина. Я ожидал, что моих слов будет достаточно.       Обоим, пожалуй, никогда в жизни не было так стыдно: — Простите, сэр, — снова хором ответили они. — Я надеюсь, это послужит вам хорошим уроком. Но учтите, в следующий раз я не буду вас ни спасать, ни останавливать. Вы могли бы и сами просчитать возможные последствия, если бы дали себе труд подумать.       Фрост смотрела на своего декана, и в ее глазах стояли слезы. Как она могла так его разочаровать! — Ну же, мисс Фрост. Это не значит, что я изменю своего отношения к вам, — ласково сказал профессор и потрепал ее за предплечье. — А ко мне, сэр? Могу я и дальше приходить к вам по четвергам? — с надеждой спросил Снейп. — А разве мы с вами закончили? Конечно, приходите, как всегда. Но знайте, жизнь может и не дать второго шанса.       Профессор Флитвик развернулся и направился к Хогвартсу, насвистывая какую-то песенку. А Фрост и Снейпу не надо было заглядывать друг другу в глаза, чтобы понять, что обоим было одинаково стыдно перед профессором.

***

      Снейп знал, что не может говорить с кем-либо ни про оборотничество Люпина, ни про ход под дракучей ивой. Но у него был план, как убедить Лили в своей правоте. Когда вечером они с Лили встретились, он просто положил перед ней кусочек шерсти. — Как думаешь, что это? — Шерсть какого-то животного? Нашел на своей вылазке и теперь думаешь, как применить в зельях? — Ты меня хорошо знаешь, — пожал плечами Снейп. Главное — ни капли лжи. — Я тоже не могу сказать, но если хочешь, я спрошу у профессора Кеттлберна, если ты сам стесняешься. — Я не стесняюсь. Я бы мог спросить у Слагхорна, но, боюсь, он приберет все к рукам. А насчет профессора Кеттлберна тоже не уверен. — Ох, Сев, вот никогда не понимала этих ваших слизеринских заморочек. Но, пожалуй, я могу спросить у Римуса — он лучше всех разбирается в волшебных животных на нашем курсе.       Снейп скривился. — Я знаю, как ты к нему относишься. Но поверь мне, он отличный парень, а ты просто недолюбливаешь всех гриффиндорцев, вот и выдумываешь себе оправдания. — Делай, как знаешь. Только не говори, что это я тебе дал. А то он еще специально соврет что-нибудь. А ты с ним вроде нормально общаешься. — Хорошо, Сев. Я скажу, что сама нашла у кромки леса.       Снейп перевел разговор на другую тему. Дело сделано: даже если Люпин не признается сам, то Лили не остановится и пойдет к профессору Кеттлберну, а уж тот расскажет ей сам или отправит к декану. Тогда правда выяснится, пусть и под обет о неразглашении, но главное, Лили будет знать об опасности.       На следующий день Снейп убедился, что не просчитался. Если даже у него не хватало духу врать Лили, то у Люпина тем более. Утром он получил от нее записку: «Ты был прав!». Когда они встретились вечером, Лили пулей залетела в пустой класс, где они обычно скрывались от посторонних ушей, и повторила: — Сев, ты был прав! — Приятно слышать, но можно немного поподробнее? — Ремус Люпин действительно оборотень! — Вот видишь, Лили, надо держаться от него подальше.       Лили уставилась на него своими невероятно зелеными глазами: — Как ты можешь так говорить! Наоборот, ему нужна поддержка. Ты не представляешь, как он был одинок раньше. Хорошо, что когда Блэк, Поттер и Петтигрю обо всем догадались, то не бросили его. Они такие верные друзья, я и подумать не могла, что они способны на такое. И я тоже не брошу Ремуса.       Северус мысленно застонал: «Отлично! Мало того, что она жалеет этого оборотня, теперь еще и Мародеры — молодцы!» Но вслух сказал: — Лили, ну ты же понимаешь, что в полнолуние ему будет все равно — ты будешь добычей! — Так я и не собираюсь встречаться с ним в полнолуние. К тому же он проводит его вне Хогвартса, так что все безопасно. Ты напрасно волнуешься, директор и деканы в курсе, они обеспечивают безопасность всем студентам. Северус, пообещай мне, что ты больше никому не расскажешь об этом! Иначе можешь забыть про нашу дружбу!       Лили очень редко обращалась к нему полным именем — значит, она предельно серьезна. Впрочем, Снейп и так не мог рассказать, но было ужасно обидно, что Лили готова пожертвовать их многолетней дружбой ради оборотня. — Хорошо, Лили, я обещаю.       И она рассказала, как вчера вечером показала Люпину кусок шерсти. Он ужасно испугался, побледнел, но все ей рассказал. И что его обратили, когда он был совсем малышом, чтобы отомстить отцу. И что директор Дамблдор был так добр, взяв его на поруки и обеспечив ему возможность учиться со всеми волшебниками в Хогвартсе. И что, когда Поттер, Блэк и Петтигрю вычислили, что оборотень, то не отвернулись от него, и их дружба стала еще крепче. Он умолял не говорить никому из учеников, хотя бы пока он не сдаст СОВ. Ведь, несомненно, его отчислят, как только остальные узнают об этом. Ну и как же Лили могла не пожалеть его? Конечно, она уверила его, что никому ничего не расскажет (Снейп не в счет, он же и так знал), и Люпин обязательно должен доучиться до конца. Ведь он так умен, нельзя зарывать такой талант в землю. К тому же, он не выбирал становиться оборотнем, так разве можно его за это судить? Снейп не учел один очень важный момент: Лили была слишком добра. Когда-то она пожалела незнакомого оборвыша из плохого района и подарила ему свою дружбу, как же она могла не стать на сторону Ремуса, который всегда вызывал симпатию и которого она хорошо знала? Снейпу хотелось биться головой об стену и выть: результат оказался ровно противоположным тому, на который он рассчитывал. И теперь Лили еще считает, что Поттер — верный и благородный друг. В который раз Снейп убедился, что с гриффиндорцами все его хитрые слизеринские планы летят псу (или оборотню?) под хвост.