Дракон и Рождество

                                    Фастрада - Едут! Почти загнали коней, - доложил воин. - Хотят успеть к Рождеству, пока я добрый, - усмехнулся король. Карл радовался Рождеству даже больше, чем Пасхе. Особенно он любил праздновать Рождество в Риме, правда, там на торжественные богослужения, совершаемые Папой, ему, как римскому патрицию, приходилось надевать тогу. Дело, впрочем, было не в тоге как таковой: к ней требовалось римское патрицианское выражение лица, а вот этого Карл вынести не мог – ржал. В этот раз ради Видукинда Карл не поехал в Рим – и утешал себя тем, что зато на нем остались родные галльские штаны (37) . Королева Фастрада озабоченно взглянула на мужа. Ее беспокоила одна мысль, но было неясно, как Карл это воспримет – сочтя, что его поучают как мальчишку, он мог основательно вспылить. Фастраде было непросто. Два года назад Карл похоронил горячо любимую жену Хильдегарду, и, хоть женился, не доносив траура, до сих пор о ней тосковал. Фастрада была ему нужна, чтобы заботиться о детях, управлять двором и королевскими поместьями, пока он воюет, к тому же обычай требовал, чтобы в торжественных церемониях принимала участие королева. Что до чувств, сердце Карла все еще принадлежало Хильдегарде. «Она была прекрасна, как никакая другая франкская женщина», - приказал он выбить на ее надгробии в усыпальнице аббатства Сен-Арнульф и вернулся к саксонской кампании только после торжественных похорон. Фастрада вела себя тактично и осмотрительно, старалась поладить с друзьями мужа, не вмешиваться в то, что ее не касалось, быть доброй мачехой и хотя бы явно не ревновать Карла ни к покойной супруге, ни к случайным подружкам. Надо отдать должное королю, официальных привилегированных фавориток при живой жене он не заводил и относился к Фастраде с неизменным уважением, даже начал посвящать ее в государственные дела. Было заметно, что Карл ценит ее усилия, благодарен ей, доверяет – к большему он пока не готов, но и это немало. В сущности, они поладили. - Карл, милый, - решилась Фастрада, - сегодня день твоего триумфа, и я не хочу его испортить, но… - Но что? – дружелюбно спросил муж. - Не очень-то приятно стоять на коленях перед тем, с кем сражался семь лет. Пожалуйста, облегчи для сакса это бремя. Если хочешь сделать Видукинда союзником, пощади его гордость, прошу тебя. - Милая Фастрада, я не собираюсь куражиться над ним, если ты об этом. Я проявлю уважение, тем паче сакс выпил столько моей крови, что может по праву считаться кровным родственником. Но, дорогая, неужели ты думаешь, что я глупец? Хоть я и ношу Железную Корону, но у меня не чугунный лоб. - Прости, - поспешно извинилась Фастрада. – Прости, пожалуйста. Мне казалось, мужчины не всегда такое понимают. - Короли понимают, - проворчал Карл. – А если вдруг нет, недолго им быть королями… Будь с ним приветлива, но не слишком. А то еще влюбится в тебя, такое случается: после боя или охоты все чувства так обострены, что женские лица просто слепят красотой. - Он женат. «Кому это мешало?» - судя по лицу, хотел возразить Карл, но осекся. Он действительно ценил Фастраду и старался не обижать. *** Их брак был скоропалительным: король затосковал, в один год лишившись жены и матери. Карл – хоть и научился с возрастом этого не показывать - по натуре был привязчив, не любил одиночества, быстро замерзал без внешнего тепла. Тот год вообще был тяжелым: в злосчастной битве при Зюнтеле погиб коннетабль Гейлон, друг детства, один из немногих, кто называл Карла не «мой король», а просто по имени, и кого он сам называл «Мои братья». Отец Фастрады, граф Рауль, прибыл на майские поля (38) и на пиру, после смотра и маневров, пожаловался Карлу на дочь: рано осиротела, воспитана теткой – ученой аббатисой – в монастыре, теперь изъясняется на латыни и толкует о каком-то, прости его Господи, Плутархе с еще более каким-то Боэцием, перестарок уже, осьмнадцать годков (39) , а замуж нейдет. - А за меня пойдет? – вдруг спросил король. – Я уживчив, не груб, не зол, пороку пьянства не подвержен, ванну принимаю каждый день, Плутарха читал. - При этом он прозаически размышлял: восемнадцать лет, взрослая девица, ссориться с падчерицами из-за кукол не станет; ребятишки, воспитанные ангелической Хильдегардой, молоденькую мачеху не обидят… Знать бы еще, какова она из себя-то? Хороша ли, добра?.. - Да, Господи!.. – возликовал, осознав открывающиеся перспективы, будущий тесть. – За косы приволоку! - Порыв ценю. Но за косы не надо, - усмехнулся король. – Я, слава Богу, еще не хвор добром с девицей поладить. Без кос. *** - Милая, отыщи мне, пожалуйста, все, что есть в библиотеке, о тактике византийских катафрактариев и боевом применении сарматской конницы на службе Рима. - Карл, я же ничего не понимаю в военных трактатах, - удивилась Фастрада. – Я поищу, конечно, но Алкуин справился бы с этим лучше. - Алкуин очень занят. Он составляет план строительства каритас – центров помощи христианам в Иерусалиме, Кордове и других частях Римской империи, захваченных сарацинами. - А я в этом не участвую? – не сумела скрыть обиду Фастрада. Карл замялся, вид у него был… смущенный?! Странно – осчастливив очередную красотку, смущения он не выказывал… - Прости, но нет. Это в память о Хильдегарде. Она подала мне эту идею, когда мы возвращались из Сарагосы. Она сказала: пусть у нас недостаточно сил, чтобы выгнать магометан из Испании и Святой Земли, но мы не можем бросить наших братьев на произвол судьбы. - Это благородно. Я тоже хотела бы почтить память королевы Хильдегарды. Дай мне знать, каким образом я могу это сделать. Она мне не чужая, ведь я воспитываю ее детей. …По правде говоря, Карл не думал, что его брак с Фастрадой – про любовь. Скорее уж – про честный обмен и взаимное уважение: он дал гордой амбициозной девушке то, чего она не получила бы ни с кем другим, а взамен обрел преданную союзницу. «Про любовь» было у них с Хильдегардой: и родство душ, и взаимное притяжение такой силы, что самая короткая разлука вызывала физическую боль. А от Фастрады он даже не особо скрывал своих подружек, полагая, что разумная жена на шалости мужа обязана смотреть сквозь пальцы. Смерть Хильдегарды ранила Карла очень глубоко. Он не хотел новой любви и страха новой потери. Он полагал, что в браке вполне достаточно быть приятными друг другу, не испытывая каких-то испепеляющих чувств. Но Фастрада?.. О чем она думала, отдавая руку мужчине на двадцать лет старше себя, соглашаясь стать мачехой его семерым детям, из которых у двоих уже пробивались усы?.. Не жалеет ли о своем выборе? Ему тогда показалось недостойным разменивать тоску по Хильдегарде на пустые связи. К тому же в каком-то помрачении ума он вообразил, что пустота таким образом заполнится, и новая супруга заменит ту, которую не вернуть – в той мере, в какой вообще один человек может заменить другого. Когда же Карл понял, что это не сработало, то постарался, чтобы Фастрада не чувствовала себя обделенной. Но удалось ли ему это? - А почему ты пошла за меня замуж? Ты же меня тогда совсем не знала. - Я знала, - спокойно возразила молодая женщина. – Ты – тот, кто велел учить девочек латыни, риторике и стихосложению. Если бы не ты, мне пришлось бы провести жизнь за прялкой. Брр, ненавижу! *** - Что-то случилось, королева Фастрада? – Алкуин поднял на нее спокойный внимательный взгляд. - Ничего особенного, святой отец. Просто Карл дал мне понять, чтобы я не лезла не в свое дело. Муж не любит меня, - резко бросила Фастрада. – Он любил Хильдегарду, а я просто полезная вещь, вот и все. - Вы ошибаетесь. Карл ведь не юноша, взрослые мужчины любят иначе. Он доверяет вам. Хильдегарда не занималась государственными делами, об этом не могло быть и речи! - Конечно, не могло, она же сопровождала его во всех походах! Он не расставался с ней ни на день. А без меня не скучает… во всех смыслах. - Королева Хильдегарда умерла в двадцать пять лет потому, что беременная тряслась в седле и всех своих детей зачала и родила в походных палатках, - резко ответил Алкуин. - Карл понимает, что это убило ее. Он жалеет вас, потому и оставляет дома. Вам повезло – вы с ним встретились, когда он уже научился жалеть. «Бедная Фастрада, бедная девочка, - думал Алкуин. – Как же она его любит. Да и можно ли его не любить, видя, как он поет своим звонким голосом ‟Верую” за литургией (40) и объезжает войска, приветствующие его тысячеголосым «Аой!»; как беседует на латыни с учеными клириками, цитируя греческих философов, и непонятно, откуда эта осадная башня вообще берет такие слова. Как на коленях целует ступени базилики святого Петра в Риме; как ныряет, точно дельфин, или затевает возню со своими малышами, умудряясь не выглядеть при этом идиотом; как заразительно хохочет и яростно негодует. Наш король на диво щедро одарен способностью внушать любовь. Обычным людям, чтобы их любили, нужно очень постараться, а таким, как Карл, достаточно просто быть». 37 Галльские штаны - длинные свободные полотняные или кожаные брюки, унаследованные от галлов и сарматов; одежда рыцаря вплоть до XIII в. 38 Майские поля – ежегодный военный смотр, на который король франков собирал своих лэйдов. Как правило, за майскими полями следовала военная кампания. 39 Брачный возраст франкских девушек наступал в 13-14 лет. 40 Обязательное пение «Верую» за литургией ввел лично Карл Великий.