Cолнце героев

— В прошлый раз вы спросили меня, где моя броня. Давайте с этого и начнем. Джастер Крайз прошелся по аудитории туда и обратно. Сегодня на нем был безупречно пошитый костюм оттенка «дюрасталь» — модный «мокрый» оттенок темно-серого. — Броня и оружие исключительно важны для нашей культуры и идентичности. У нас есть поговорка «Верд ори’шья бескар’гам»: «воин — больше, чем доспехи». И она довольно точно описывает положение. Да, не доспех делает воина — воином. Но свое оружие мы воспринимаем как свое продолжение, а броню — как часть самих себя. Не зря на мандо'а броню называют «бескар’гам». Дословно — бескаровая кожа. — Бескар… — задумчиво сказала Крейри. — Это правда, что его не берут даже световые мечи джедаев? — Зависит от содержания в сплаве. Доспехи из чистого бескара были крайне дороги и редки, даже когда мы его активно добывали. Вы же знаете, что во всей Галактике есть одно-единственное месторождение бескара? — Да. На луне планеты Мандалор, Конкордии. — И только мандалорцы владеют секретами его обработки. «Бескар» — это общее название для нескольких десятков разных сплавов, в состав которых входит этот металл. Часть их них используется для изготовления внешней части брони. Проекция. Над столом лектора засветилась голосфера. В ней возникло объемное изображение воина в доспехе и глухом шлеме с Т-образным визором. — Мандалорская броня сложна технически. Она собирается из многих частей. Поддоспешник. Средний слой с электронной «начинкой». И наконец, внешняя часть. Шлем. Нагрудник и спинные пластины — вместе они составляют кирасу. Наплечники. Наручи. Набедренники и наголенники. Повинуясь голосовым командам, голосфера высвечивала разные части брони, поворачивая изображение. — Но это лишь общая схема. На самом деле каждая броня уникальна. Как неповторима наша внешность, характер, одежда и личность. Каждый воин переделывает и дорабатывает доспех под себя. Собирает свой личный комплект оружия. Наносит на доспех знаки. В мире нет двух абсолютно одинаковых комплектов мандалорской брони. Как нет двух одинаковых людей. Ведь даже близнецы могут быть очень разными по духу. Он остановился, задумчиво глядя на Крейри. — Можно сказать, что броня — это отражение и внешняя оболочка нашей души. Того, кто мы есть. Броня может передаваться в семье из поколения в поколение. Каждый новый владелец ее переделывает под себя. Некоторые предпочитают полностью переплавить и отковать заново. Но даже и в таком случае, это все тот же доспех, и он хранит память обо всех своих владельцах. По броне можно многое сказать о мандалорце. На нее наносят клановые знаки и личные отметки. Имеет значение и цвет самой брони. Черный означает стремление к справедливости. Золотой — месть. Синий — надежность. Зеленый — долг. Оранжевый — жажду жизни. Красный — преданность семье и клану. Белый — чистоту помыслов и храбрость. — А если оставили как есть — чистый металл? — Обычно это означает траур по утраченной любви, — тихо сказал Джастер. Крейри сдвинула брови, внимательно слушая. — Так или иначе, долгие века броня была нашей второй кожей. Такое отношение воспитывалось с детства. Трехлетние дети учат наизусть «Вопросы и ответы», древний текст, прошедший сквозь тысячелетия. И первый вопрос в нем — «Почему мы должны носить броню»? — А какой ответ? — О, ответы на удивление ясны и прагматичны, чего нельзя сказать о многих других старинных текстах. Джастер наконец присел за стол, напротив нее, сцепил руки перед грудью в замок, улыбнулся и процитировал. «Есть две причины, почему мы должны носить броню. Первая — потому что в ней нас трудней убить. Вторая — в ней мы все выглядим мандалорцами, как бы сильно мы ни отличались от своих братьев и сестёр». «Он тоже волновался в начале лекции, — вдруг поняла Крейри. — Как и я». — Извините, можно вопрос? О каких «отличиях» идет речь? Почему это важно — не обращать на них внимания? — Потому что мандалорцы — это не раса. Это кредо. — Как это? — Не кровь делает мандалорца мандалорцем. Именно это символизирует наш закрытый шлем. Для духа Мандалора равны все, кто дал Клятву Пути — мужчины и женщины, люди и иные разумные. Издавна у нас было принято подбирать осиротевших детей любых рас — и воспитывать их, как родных. Мы называем их найденышами, но для нас они ничем не отличаются от тех, кто родился на самом Мандалоре или планете-колонии. Мы — не народ, Крейри. Мы — идея.  — И может быть, именно в этом причина всех наших сегодняшних проблем, — тихо добавил он. *** — Привет! Ну как твои мон-каламари? — Невероятные, — сказала Тали, усаживаясь на соседнее место в столовой и сгружая с подноса тарелки. –Такая утонченная культура! Оказывается, они могут менять цвета чешуи, представляешь? У них на родине есть целых 72 вида стандартной расцветки для разных ситуаций общения! — Вау! То есть, наш профессор Надар на самом деле переливается всеми цветами радуги? — Ага. А когда он хочет показать своим женам нежность и расположение, он оранжевеет! — Ох, дайте мне развидеть это, — рассмеялась Крейри. — Интересно, а что означает его постоянная расцветка, которую он «носит» в университете. — «Учитель — ко взрослым ученикам». — А вдруг это он только так говорит? А на самом деле это «как я бы хотел накрутить вам хвостики, малолетние недоумки!». Тали фыркнула. — Это вряд ли. Ну, а как там твои мандалорцы? Ты что-то в последнее время еще бледнее и заученней, чем обычно. Небось надрываешься, зубришь эти их ужасные Кодексы чести? Уже добралась до того места, где предписывается есть младенцев на завтрак, обед и ужин? — Неа. Зато добралась дотуда, где предписывается усыновлять детей, спасенных на поле боя. — Это для того, чтобы их откормить и потом съесть! — наставительно ткнула вилкой вверх Тали. — Вряд ли. *** — Кодексы чести существовали две тысячи лет и со временем становились в сложнее и запутанней, вызывая все больше споров. Пока, наконец, Мандалор Реформатор не заменил их простым и ясным сводом правил, называемым Резол’наре. Оказалось, что Джастер не меньше Крейри любит гулять в Университетском парке, у подножия шпиля. Так что теперь их занятия проходили в неспешных прогулках по дорожкам, среди тропически пышных деревьев. — Резол’наре, «Шесть правых деяний». Шесть заповедей, которые нужно соблюдать, чтобы быть мандалорцем. Носи броню. Говори на мандо’а. Защищай себя и свою семью. Воспитывай детей мандалорцами. Помогай своему клану. Являйся по призыву Мандалора. Все шесть правил одинаково важны. Но сложно не заметить, что Заповедь о броне идет первой, — сказал Джастер. — Что приближает нас, — прищурилась Крейри, — к тому вопросу, на который вы мне все еще не ответили со времен первой лекции. — Знал, как тебя заинтриговать, — скупо усмехнулся Джастер. — Ну что ж. — С самого начала Заповедь о броне в разных кланах толковали немного по-разному. Ведь очевидно, что иногда ее все-таки надо снимать, и не только там, где и обычные люди уединяются, снимая штаны. Вопросом оставалось — где и когда воину приличествует оставаться без доспеха в присутствии других людей. — Ну, очевидно, дома… — Разумеется. Наедине с семьей и близкими. Не зря на мандо’а есть поговорка: «дом — это где ты снимаешь свой доспех». В некоторых кланах допускалось снимать шлем или иные элементы в присутствии других мандалорцев. Все мы умеем сражаться, но не все из нас — профессиональные воины. Есть и инженеры, и врачи, и те, кто занимается производством — им полный доспех каждый день ни к чему. Но почти у всех запрещено было показывать лицо чужакам. Это считалось позором. Такого человека изгоняли из клана и переставали считать мандалорцем. — Ужасно! Но вы же… вы…  — И тут мы переходим к анализу современной политической ситуации на Мандалоре. Они уселись на траву в тени под большим деревом. — Как вы знаете, полвека назад войска Республики, возглавляемые джедаями, нанесли нам сокрушительный удар. Сегодня мы не будем вдаваться в пропорциональность такого ответа на наши завоевательские амбиции. Лично я могу их понять. — Можете? — То, что мы творили на оккупированных планетах, не всегда было… В общем, джедаи увидели в нас галактическое зло. Может быть, на тот момент мы им и были. Не мне судить — скорее уж вам. А с тем, что джедаи считают злом, у них всегда разговор был короткий. Нас вышибли со всех оккупированных планет и из половины наших старых колоний. А после космические корабли Республики появились на орбите Мандалора. Джедаи предложили сдаться. Мы не сдались. И они превратили половину планеты в выжженyую пустыню. Это был страшный удар. За сутки бомбардировок погибло более половины населения планеты — и весь наш космический флот. Он оборонял Мандалор до последнего — но силы оказались не равны. После ионных бомб на месте городов и полей остались спекшиеся стеклянные плато, медленно рассыпавшиеся в песок. После химического оружия — выжженые ядовитые пустоши. А ведь Мандалор и изначально был пустынной планетой. В общем, когда они остановились и дали нам время подумать, верх взяла фракция тех, кто хотел выжить. Они заключили мирный договор от лица всего Мандалора, пообещав отказаться от прежних воинственных устремлений. Надо сказать, Крейри, все мандалорцы очень серьезно относятся к договорам и данному ими слову. Мы кто угодно — но не предатели. И поэтому в нашем языке нет слова «клятва». — Не совсем поняла. — «Клятва» у нас только одна. «Клятва Пути». Во всем остальном нам хватает слова. И на слово мандалорца ты можешь положиться. В общем, Новые мандалорцы — так назвала себя миролюбивая фракция — подошли к делу серьезно. Они решили переосмыслить тысячелетние традиции и стать частью Открытой Галактики. Научиться торговать и сотрудничать, жить в мире. В состав Республики мы так и не вошли, и сумели избежать оккупации ее войсками. В результате долгих переговоров Новые мандалорцы добились того, что на планете так и не появился гарнизон Республики. — Как им это удалось? — заинтересовалась Крейри. Джастер пожал плечами. — Думаю, джедаи поняли, что это лучший вариант для всех. Миролюбивая и относительно лояльная к республике местная власть. Иначе на планете вспыхнула бы бесконечная и жестокая партизанская война, которая кончилась бы только со смертью последнего мандалорца. Так или иначе, Новые мандалорцы подошли к делу основательно и переосмыслили Шесть деяний на свой лад. Мы отказались от ношения полной брони. И это вызывало немало возмущения со стороны тех, кто предпочел… более традиционный образ жизни.  — А таких много? — Почти половина из уцелевших. Особенно много их на планетах-колониях и на луне Конкордия. Они не видели той бомбардировки Мандалора… и некоторые из них считают нас трусами. Крейри с изумлением увидела, как руки Джастера сжались в кулаки. — Тем не менее, — сдавленно заговорил он, с видимым усилием беря себя под контроль, — даже Истинным мандалорцам, этим у… упертым, понятно: Новые сделали это ради выживания нашего народа. И сейчас нас слишком мало, чтобы сражаться еще и между собой. Так что они не пытаются свергнуть правящую герцогиню, хотя и не совсем признают ее власть. Их поселения правительству не подчиняются. А мы… закрываем на это глаза. — Все сложно, — вздохнула Крейри. — Да. Нам пришлось искать компромиссы — и оказалось, что именно тут — наше «слепое пятно». Многие Истинные считают, что мы предали веру своих отцов и сами стали ариэтенни — не носящими доспехов. Так у нас называют любого не-мандалорца. Но это не так. Мы переосмыслили Первую Заповедь, но не отказались от нее. Джастер глубоко вздохнул и закатал рукав сначала на правой, а потом и на левой руке. Из-под модного дорогого костюма тускло блеснул бескар - от запястья и до локтя. — Это… настоящие мандалорские наручи? — Да. Броня всегда с нами, пусть и не вся.