Йеннифэр-куда-ты-опять-пропала-из Венгерберга

Лошадь, издав недовольное фырчание, остановилась, и начала топтать траву на месте.  — Цири, прошу тебя, просто доедь до Каэр Морхена. Приедь, и вместе с Весемиром, Эскелем и Ламбертом ждите меня. Не твори глупости, прошу тебя. — Глупости? Которые ты сейчас собираешься провернуть? — Это не глупости. Я помогаю Йен. Что сделала бы и она, если бы я был на её месте. — Конечно это не глупость, — пожала плечами Цири. — Ты просто собираешься пробраться в город, который кишит убийцами и охотниками, которые ждут не дождутся, чтобы сделать из тебя и подобных огромный полыхающий факел. Не думаешь, что можешь угодить задницей на жаровню? Кто тогда тебя будет вытаскивать? — Только о заднице моей не беспокойся. Повисло неловкое молчание. Тишину нарушали только кузнечики, которые стрекотали так громко, словно выступали на музыкальном фестивале. Плотва нервно махала гривой: такой концерт ей явно не нравился. Ведьмак вздохнул и перехватил поводья. — Будь аккуратнее, — пожелал Геральт. Цири слабо улыбнулась уголком губ и кивнула, а затем, прижав лошадь каблуками, развернулась. — И ты тоже, — бросила она через плечо перед тем, как перевести коня на рысь, а потом и на резвый галоп. Он постоял ещё немного, глядя на стремительно удаляющуюся вдаль лошадь и белые, как снег, волосы ведьмачки. А затем, пришпорив лошадь, направился к городу. Уже через час Геральт стоял на берегу реки, глядя на освещаемый встающим солнцем город Оксенфурт. Солнечные лучи скакали по крышам домов, будто подсвечивая черепицу. По дорогам, украшенным золотыми листьями клёнов и каштанов, сонно бродили люди. Проехала повозка; какой-то крестьянин сидел на козлах и погонял неуверенно шагающую лошадь, бормоча под нос оскорбления и проклиная свою жизнь. Немолодая женщина у красного кирпичного дома продавала старую засохшую герань. Никому не нужна была герань. Женщина будет стоять здесь до полудня, пока не оставит попытки заработать хоть немного. Алое небо постепенно заливалось светло-голубыой краской, осеннее солнце быстро поднималось. Пока ещё утро, нужно было проехать город, а затем подождать до ночи в какой-нибудь деревеньке. В той сельской тишине лучше пораздумывать над планом проникновения в город и поиска там чародейки. *** Солнце постепенно исчезло за горизонтом, оставляя после себя красный, словно размазанный кровью, закат. Небо чернело, но звёзд не было видно. Огромные тучи закрыли даже чистый свет луны. Единственный способ проникнуть в город, оставаясь незамеченным — каналы. Необходимо было заплыть в гавань, а оттуда — выбраться в город. Ведьмак остановил Плотву и спешился. Посмотрев на мелькающий вдалеке огонёк уплывающего судна, и шлёпнув лошадь по крупу, спустился к берегу. Вода была чертовски холодной. Он глубоко вздохнул и медленно зашёл в воду. Поток холодной воды, затекающей под одежду, обволакивающий каждый сантиметр тела, сковывал движения; мышцы стремительно дервенели. Геральт начал судорожно хватать ртом воздух, в глазах потемнело, голова начала кружиться, и он внезапно для себя обнаружил, что не касается носками дна. Пришлось быстро реагировать, чтобы не пойти ко дну. Намокшая одежда прилипла, и начала тянуть на дно, а ещё меч за спиной добавлял вес, но его нельзя было оставить. Ещё раз глубоко вздохнув, он поплыл к гавани, думая о том, что если выживет, то больше ни за что в жизни не полезет в ледяную осеньскую воду, даже если мост через неё придётся строить вручную. На середине пути Ведьмак понял, что уже не управляет своими мышцами — двигается на автопилоте. Сощурив глаза, в темноте причала он разглядел лестницу, по которой можно вылезти из холодной чёрной воды на плитку. Это дало небольшой прилив сил, и он, собрав остатки своего терпения и последние капли выносливости, двинулся к цели. Когда рука в мокрой перчатке коснулась деревянной перекладины, покрытой скользким илом, он обессиленно выдохнул. Ведьмак сбросил тяжёлый мокрый меч со спины и прислонился к холодной каменной кладке причала так, чтобы снизить вероятность его обнаружения, если вдруг мимо будет проходить патруль. Холодный ветер, словно брошенный пёс, противно завывал возле каналов. Геральту пришлось прикусить кончик языка, потому что от холода сильно стучали зубы. Порывы ветра обнимали его тело, покрытое мокрой одеждой, которую не было возможности снять и высушить. По телу бил сильнейший озноб, от холода сводило челюсти, а желудок хотел очистится от плотного обеда, которым Ведьмак не побрезговал днём в корчме. Геральт заправил мокрую вылезшую прядь волос за ухо, и, вернув меч за спину, привстал, осматривая порт. «Ни одного патрульного, чудесно.» Благо, он находился рядом с доками, что облегчало задачу оставаться незамеченным. Ещё раз поправив мокрые белые волосы, он набросил на голову капюшон, скрывая лицо и горящие в темноте оранжево-желтые глаза, зрачки которых сузились до кошачьих. Он осторожно шел по узким и грязным улочкам Новиграда, вспоминая самый безопасный и быстрый маршрут от доков до «Зимородка». Как назло, корчма находилась почти в самом центре города — на площади Иерарха. Первым делом он разузнает про Йен у Золтана, а если безрезультатно? Придётсяя искать барда с его длинным языком и шилом в месте, которого нормальные люди стыдятся, а Лютик — успешно отгребает от всех, кому не лень. Чуть поодаль послышалась речь двух мужчин. — Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. — еле слышно прошептал он себе под нос. Геральт прислонился к неосвещаемой стене одного из домов. — Ходим тут, отмораживаем задницы… — стражник плюнул на плитку, — на кой дьявол это надо? — Не ной. Итак тошно бродить часами в темноте с тобой на пару. Зато через пару дней город станет в разы чище. Никаких тебе чародеек и прочего сброда. — последние слова были сказаны с мерзкой довольной улыбкой, отчего Геральт сжал челюсти, что зубы заболели. «Дело дрянь. Времени совсем нет.» На счастье ведьмака стражника перевели разговор на жуткую стряпню в казарме, и, побрякивая металлическими доспехами, пошли прочь. Он с поразительной кошачьей грациозностью быстро ступал на носках, переодически оглядываясь и прислушиваясь к малейшему шороху. На его счастье за поворотом был «Зимородок». Геральт ускорился. Подойдя к корме, он бросил косые взгляды на пустые улицы, надеясь не увидеть ненужных свидетелей. Никого не было видно и ведьмак быстро зашёл, закрывая за собой надёжную дубовую дверь. В следующую секунду рядом с головой Геральта, в стену врезался брошеный топор.