Йеннифэр-куда-ты-опять-пропала-из Венгерберга

— Золтан, это я. Геральт. — ведьмак медленно снял капюшон и повернулся к краснолюду. — Тьфу ты Геральт. Сто хуёв тебе в панамку. Нашел же ты время явиться сюда. — Золтан подошёл к старому другу. Они обменялись рукопожатиями. — Я тут по делу. — сказал ведьмак, наконец снимая мокрую одежду и выливая из ботинок ледяную воду. — Слушаю, — бросил Хивай, доставая топор из стены. — Я ищу Йен. Она прислала мне записку. Не знаешь где она может быть? Золтан достал оружие, но замер, не поворачиваясь к другу. — Ты знаешь, что происходит в городе? — каким-то поникшими голосом спросил он, но не дожидаясь ответа, продолжил. — Здесь постоянно воняет горелой плотью, так, что наружу выворачивает. Не счесть сколько чародеек, эльфов, да даже сраных суккубов за последние пару дней пожалели о том, что не сбежали из этого проклятого места раньше. А ты знаешь сколько повесили или сожгли невиновных обычных людей, на которых донесли такие же люди, чтобы самим не быть убитыми, а? — последние слова он говорил особенно зло. В свете фонаря, висящего на стене, были отчётливо видны все шрамы и морщины на лице краснолюда. — Меня волнует что с Йен. — Не знаю где она. — безнадежно сказал Золтан, не глядя в лицо друга. Потому что знал, насколько всё серьёзно. — А Лютик где? — ведьмак посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж корчмы, — спит? Золтан замешкался. — Не говори, что и он пропал. — Геральт наклонился ближе, и голос его стал ещё серьёзнее. — Давно? — Да вроде дня четыре назад. Должен был явиться сюда спать, а его нет. Пытался его искать, да понимаешь, лишний раз не свечусь днём в городе. — Он же просто бард. Неужели и его могли забрать? — в мыслях всплыла картинка умирающего трубадура. Широко раскрытые глаза, в которых навеки застыл ужас, открытый в немом крике рот, из которого больше никто и никогда не услышит баллад, просвещенных принцам и принцессам. Ведьмак мотнул головой, разгоняя картинку в голове. Затем устало протер глаза и переносицу. С первых лучей солнца на ногах, вечно в мыслях о пропавшей чародейке, да теперь ещё и ниточка, которая могла привести к ней, оборвалась. Голова гудела. Но он не может позволить себе сон — слишком мало времени. — Золтан, я должен найти Лютика и Йен. Чего бы это не стоило. — Геральт, ты понимаешь насколько это опасно? Появляться в городе днём — самоубийство чистой воды. В таком случае проще разбежаться да головой о стену убиться, — он нервно поправил бороду. — А ночью патруль ходит. Тебе повезло, что живой добрался. Тут некоторое время будет безопасно. Хуй вам, а не «Зимородок», — он скрутил фигу и показал её двери, явно адресовывая этот жест всем, кто посмеет заявиться сюда. — По другому не могу. — в тепле корчмы седые волосы ведьмака высохли и теперь кудрявыми локонами спадали на плечи и глаза, заставляя Геральта вечно заправлять их назад, где они задерживались ровно секунду, после чего возвращались на прежнее место. — Тьфу, что ебать подталкивать, что отъебаных оттаскивать. Ведьмак хмыкнул. Старый добрый Золтан. — Если уж собрался искать Йеннифэр, то сначала Лютика найти надо, а его что ни корова обоссыт, то плетнем придавит. Он одну ночь так трепался о ней, что ей Богу, ебнул бы с барского плеча, чтоб заткнулся наконец. — Лютик общался с Йен? Какой шанс того, что он уже размазан по стене, как надоедливый комар? Золтан засмеялся громко и от души. — Я тоже так подумал, но как он сказал, у них дело какое-то было. — У Лютика и Йеннифэр? Ничего не понимаю. Она его на дух не переносит. Не было б меня, Лютик уже несколько лет бы служил удобрением для цветов и то, если бы от него что-то осталось, — Геральт помолчал. — И как найти это сборище неприятностей? — Он с девкой общался одной… как её… Веранда что-ли… не, брехня… вот же проклятье, — он задумчиво смотрел в пол и рукой приглаживал бороду. — А, вспомнил, Миранда, вот. Они в забегаловке познакомились, недалеко от «Пассифлоры». — Так она оттуда? Эта Миранда. — Разбираться в словарном поносе этого оболтуса, словно говно копать мотыгой. — он призадумался, вспоминая разговор Лютика, — Вроде не оттуда. — Хорошо, спасибо на этом. — Ведьмак надел чуток просохшую одежду и, закинув меч, направился к выходу. — Геральт. — окликнул его Золтан, — Будь осторожен. Не хочу увидеть тебя, горящего на площади. — Постараюсь, спасибо. — он набросил на голову капюшон, скрывая волосы. — Утром возвращайся сюда. Не смей там при свете шататься. Ведьмак кивнул на прощание и скрылся в темноте Новиграда. *** По ощущениям сейчас было далеко за полночь. До рассвета и появления на улицах толп людей часа четыре. Время есть, но жуть как мало. Оглядев улицу и прислушавшись к тишине, Ведьмак стремительно пошел к «Пассифлоре». Приходилось держаться возле стен и не выходить на слабоосвещённые улочки, на ходу продумывая маршрут и дальнейший план действий. Пройти в Золотой город и остаться незамеченным звучало в голове как невозможность. Из-за особой важности этот район так тщательно охранялся городской стражей и Охотниками на колдуний, что заявляться там — безумие. А кто такой Геральт, если не безумец? «Влюбленный идиот, не иначе.» «Пассифлора» — самый популярный и дорогой бордель Новиграда. Странники часто принимают его за храм, но тут и спорить не нужно. У каждого своя вера, и для большинства жителей это место самое что ни на есть святое. В обычное время стражники туда не наведывались, а вот что сейчас там происходит — большой вопрос. «Узнаю у Маркизы про эту Миранду. Может видели где-то. Если нет, то пойду в соседнюю корчму. Ходить по самым популярным забегаловкам города во время уничтожения всех возможных нелюдей, это гениальный план. Но другого нет. И времени думать тоже». В окнах высокого здания горел свет, от чего улица казалась чернее самой глубокой ночи. Глухая тьма скрывала в себе всю красоту этого дома из красного кирпича, но показывала его внутреннее величие. Смех, пляски, алкоголь и много другое — всё это существует только под покровом ночи. Ведьмак медленно шёл под тенью увядающих деревьев, отброшенной холодным сиянием луны. И когда до здания осталась одна широкая улица, он услышал совсем рядом громкие бранные разговоры. В одну секунду правая рука уже держала меч, ноги с напряженными мышцами стояли в стойке, отрабатываемой и доведенной до идеала годами, а все чувства были направлены на звуки стражников, которые, как казалось, стояли за поворотом. — Убери от меня свои руки! — вскрикнула девушка и вслед за криком последовал звук цепи, которая вероятнее всего, вместе с кандалами, была на руках той незнакомки. — Чего ты орешь? Все равно скоро отправишься в пекло к своим подружкам. — и после это он мерзко захохотал. — Что б ты в аду горел! — сразу после этих слов улицу осветил яркий синий свет. И последний крик этой девушки. — Вот же рыжая сука. — злобно сказал уже другой голос. Нечеловеческий слух сосредоточенного ведьмака позволял услышать, как что-то медленно текло на покрытую многолетним слоем грязи плитку. — Убрать её отсюда, — он некоторое время молчал, а затем добавил, — и его тоже. Послышалась возня, звон цепей и ругань трёх стражников. Громко открылись оконные ставни. Люди, привлеченные криками и внезапным ярким светом нерешительно выглядывали из окон. А ведьмак несказанно порадовался тому, что на ту сторону улицы, где он сейчас стоит, не выходят окна, иначе его бы обязательно заметили и закончилось бы отвратительно. Когда звуки полностью затихли, а сонные люди, закрыв окна, вернулись обратно в койки, Геральт вышел из своего тёмного укрытия и бросил взгляд туда, где по звукам была чародейка и стражники. В щелях между плитками в ночной темноте текла черная речка крови. «Много крови. Ей перерезали горло». Он внимательно провел глазами от начала и до конца кровавого пути. Подозрительное кровавое пятно. Не от чародейкеи. На стене дома тоже была кровь. «Стражника. Она убила его магией. Почему остальные остались живы?» Геральт оставил размышления об этой теме на потом — сейчас есть дела по важнее. Ещё пара ловких шагов и он, миновав окружные фонари, стоял возле двери знакомого здания. Внутри было тепло. Казалось, согревали не камины, а другие люди, переполняющие помещение. Здесь пили, плясали и проводили самые бесчестные сделки. Ведьмак повернул голову к самому отдалённо у столу; два человека, оглядываясь, обменялись странными свёртками. Но сейчас это его не волнует. Геральт прошёл немного вперёд. Доски пола, наглухо пропитанные запахом спиртяги и блевотой на удивление почти не скрипели. У барной стойки какой-то мрачный тип с видом отпетого головореза протянул пару монет и получил стакан. Верно гласит народная мудрость: бабло побеждает зло. Он огляделся в поисках хозяйки борделя среди множества лиц, бродящих по первому этажу. К нему тут же подошла милая девушка в соблазнительном бордовом мини платье и положила руку ему на плечо. — Желаете девушку на ночь? — такой милый и невинный голос, который ведьмак слышал не раз и в разных контекстах и местах, — или просто выпить? Не снимая капюшон и не поднимая головы, он тихо прошептал: — Привет, Фиалка. Девушка тут же убрала руку, её голос стал тревожнее. — Геральт, проклятье, что ты тут делаешь? Тебя могут увидеть! — Я знаю, тише, не кричи. — он слегла наклонился к её уху, — где Маркиза?  — Наверху должна быть. Иди туда, я сейчас найду её. И девушка, притворившись, что этот загадочный мужчина рассказал ей забавную шутку, по-детски рассмеялась и быстрым шагом пошла искать хозяйку. Ведьмак шел по просторному помещению и думал о нахлынувших воспоминаниях об этом месте. Дорогое и вкусное вино, смех подвыпивших девушек, звон металла и громкие разговоры членов гильдий, встреча Дийкстры и Роше и план по устранению Радовида… Какой-то старичок с маленькой седой бородкой приложился к бутылке, да так упорно пил огненную воду, что не выдержал и рухнул прямо на лестницу. Что-то невнятно промычав, он подложил бутылку под голову и захрапел. Геральт небрежно перешагнул через спящего старика и быстрыми шагами взбежал наверх по лестнице. Возле одной из дверей стояла Фиалка. Девушка подозвала Геральта пальцем, и он немедля двинулся к ней. — Привет, старый друг. — казалось, что Маркиза ничуть не изменилась с их прошлой встречи. — Здравствуй. — поздоровался он, наконец снимая капюшон. Хозяйка кивнула Фиалке и та вышла за дверь. — Что же привело тебя ко мне в бордель в столь непростое время? Когда за твои прелестные седые волосы и кошачьи глазки тебя запросто могут арестовать и публично казнить. — Ты слышала про Миранду? Эта девушка с которой Лютик был в последний раз. — Лютик, Лютик, Лютик. Так значит в нём дело? — Не совсем. — Геральт замялся, и присел на стул, который стоял возле входа, — Лютик должен привести меня к Йеннифэр. — Той очаровательной чародейке с черными как смоль волосами? От четко возникшего в голове образа, Геральт сжал губы, по позвоночнику словно пробежал ток. Воспоминания вихрем заполнили мысли ведьмака. Черные локоны, разбросанные на подушке, после очередной совместно проведенной ночи, её нежный поцелуй в щёку перед уходом, притягательный и одурманивающий аромат сирени и крыжовника, и невероятная магическая сила и ярость, которую она удерживала внутри. «— Знаешь, ты мне снилась. — Зная тебя, сон был неприличный.» «— Из всех женщин, которых я знал, только ты красишься перед сексом. — А ты их так много знал? — Не всё ли равно? С каждой я всегда думал только о тебе.» — Она где-то в городе. Я должен её найти. А Лютик, по словам Золтана, последний, кто видел её. Маркиза свела руки на уровне груди и подошла к настежь открытым дверям, ведущим на один из многочисленных балконов. — Йеннифэр я не видела очень давно. А вот твой друг приходил ко мне пару дней назад. Услышав, что есть зацепка, он мгновенно выпрямил спину и внимательно слушал её. Эта взрослая женщина следила за собой и была на высоте. Даже сейчас на её тонких плечах был красивый кожаный жилет, под которым в свете лампы слегка поблескивало дорогое длинное в пол, платье. Тронутые сединой волосы были собраны в аккуратный низкий пучок. — Этот забавный трубадур забегал с какой-то девчушкой и слезно просил оставить её здесь на ночь. «Миранда. Но зачем прятать её здесь?» И от ответа на собственный вопрос голову будто насквозь прошило электрическим разрядом. — И я оставила её. Она так благодарила меня, что мне стало не по себе. Молода совсем. Ведьмак молчал. Больше всего боялся, что его теория окажется верной. И он может опоздать. — Я же не дура. Знаю, зачем он её тут прятал. — она повернулась к Геральту, — сюда не заявятся солдаты или Охотники. Она была в безопасности. Сидя в каком-то неизвестном астрале он смотрел сквозь неё. — А что потом? — тихо спросил он. — На утро она поблагодарила и пообещала до конца своих дней помнить меня. Предотвращая вопрос ведьмака, она продолжила: — И больше ни она, ни Лютик не приходили сюда. «Миранда — чародейка. Лютик помогал ей спрятаться и сбежать из города. А Йен? Йен. Он помогает ей. Дьявол.» Когда он поднял глаза на подошедшую к нему женщину она лишь слабо улыбалась. — Ты всё прослушал, да? — Задумался. — он отвечал односложно, потому что на более сложные речевые конструкции он не был способен при своём нынешнем состоянии. — Ты можешь остаться здесь на ночь. Тут тебе всегда рады. — Спасибо, но у меня мало времени. — ведьмак поднялся с кресла, и поправив меч, накинул на голову капюшон, — я в долгу перед тобой. — Брось ты, не нужно этого. — она махнула рукой, и тут же поправила жилет, съехавший ниже на плечо. Геральт благодарно кивнул и поспешил покинуть комнату. В памяти растворился путь от комнаты до выхода из борделя. Вот он уже стоит на улице, прижавшись спиной к двери, и глубоко вдыхает осенний воздух. «Проклятье. Проклятье. Проклятье. Геральт, что с тобой?» Он закрыл глаза, продумывая дальнейший план. «Самая близкая корчма буквально в одной улице отсюда. Там должна быть Миранда. Она знает где Лютик.» Последний раз Геральт был в Новиграде больше года назад. И теперь высокие дома, улицы и тёмные переулки встречают его лишь страхом и ужасом смерти. Но не время жалеть и тосковать. Особенно о прошлом. И обо всем, что произошло в этом городе. А вот и вывеска корчмы, приветливо зовущая всех усталых прохожих внутрь. «Если Лютик познакомился с ней здесь, то скорее всего она кто-то из рабочих. Лучше зайти с черного хода». Всё получилось сделать тихо. Дверь была не заперта и со скрипом впустила ведьмака внутрь. Это было маленькое темное помещение, где всё было заставлено полками, ящиками и столами. Оценивая размер комнаты он понял, что с мечом тут не управится. Правая рука опустилась ниже и в его руке оказался кинжал. Ведьмачье зрение помогало видеть в темноте и обходить преграды. Пахло пылью, пролитым вином и овощами. До двери осталось всего ничего. — Не так быстро, — голос донёсся откуда-то слева и ведьмак быстро полоснул по темноте клинком. Хотя противник явно уступал ему в физической форме и в скорости реакции, но зато намного лучше него знал это помещение, а так же все ходы и лазейки, позволяя быстро маневрировать между шкафами. — Я не ищу неприятностей, — тихо сказал он, крепко сжимая оружие в руки и пытаясь найти противника, — мне нужна Миранда. Я друг Лютика. — Л-лютика? — голос девушки дрогнул, — кто ты такой? — Я… — он помедил, думая говорить правду или нет, — ведьмак. Геральт из Ривии. Где-то возле него щёлкнули пальцами и зажёгся фитиль у свечи, которая стояла на столе, освещая девушку и часть комнаты. Ведьмак подняв брови смотрел на неё. «Он использовала магию лишь услышав моё имя. Лютик рассказал ей, что рано или поздно я приду. Она доверяет мне.» — Я Миранда. — чародейка осматривала Геральта с ног до головы, не веря своим глазам, — Лютик был прав. Ты найдешь его. Клинок вернулся в ножны, а ведьмак бросив взгляд на дверь, ведущую в зал корчмы, повернулся обратно. — Почему чародейка, во время охоты и истребления нечисти, рискуя жизнью работает в корчме у всех на виду? — Тут часто бывают солдаты и Охотники. Я подслушивю их разговоры и докладываю Лютику. Надеясь, что не пожалеет о своем решении и что все тут не рухнет к чертям, ведьмак опёрся спиной о шкаф. — Точнее докладывала. — она отвела взгляд в сторону. В два шага Геральт преодолел расстояние в половину кладовки и оказался рядом с ней. — Почему докладывала? Что с Лютиком?! — самообладание испарилось, когда пронеслась мысль, что с Лютиком беда. Миранда посмотрела на него. В глазах заблестели слёзы, а затем быстрым ручьям сорвались вниз по щекам. — Его приняли за эльфа и обвинив в помощи нелюдям, арестовали. Через пару дней его казнят. Девушка обняла Геральта и заплакала ему в грудь, вздрагивая и громко всхлипывая. «Лютик. Арестован.»