Memento mori

Северо-восток России. Примерно в трёхсот километрах от города Романовска (направление: Аралабад) и в пяти километрах от деревни Черницово. Февраль, 9 число, 200* год. Восемь часов вечера. Женщина, с ног до головы закутанная в тяжёлую брезентовую ткань, с большим трудом пробиралась через сугробы к железнодорожным путям в сильную пургу. Злой ледяной ветер сбивал с ног при каждом шаге; приходилось вновь и вновь балансировать на грани падения и при этом не пасть духом. Сквозь белую пелену снежных заносов виделся поезд. Не дойдя всего метров пять до кабины механического локомотива, женщина устала и остановилась, чтобы перевести дух. Её руки и губы дрожали от холода. - Оскар! – Крикнула Кейт, но ветер унёс её голос, - Оскар!! – Повторила она, что есть мочи, приложив согнутую ладонь ко рту, чтобы придать громкости. Наконец, в дверном проёме появилась фигура, и женщина сделала ещё несколько шагов навстречу. – Оскар, ради Бога, не мучай ни себя, ни меня! Идём в дом! - Не могу, Кейт Уолкер, - донёсся мужской голос, - Не могу оставить поезд! - С ним ничего не случиться, будь же благоразумным! - Я должен находиться в кабине! – Не унимался мужчина, но даже через вой метели Кейт слышала, как он до смерти замёрз. - Хватит, ты больше никому ничего не должен! Ты больше не машинист! – Женщине как можно скорее хотелось вернуться в тепло, поэтому её злила упрямость Оскара, и поэтому она не сразу поняла, что сказала лишнее. Силуэт исчез в глубине кабины. Кейт, неприлично выругавшись, подошла ещё ближе, почти к самой лестнице наверх. Женщина знала, что если мужчина откажется выйти, то ей тоже придётся отказаться от домашнего тепла, а значит и комфортного сна. Она ведь не могла его бросить. Она отказалась от всех близких, отгородилась от всего дорогого, бросила всё, а его оставить не могла. Возможно, раньше, до какого-то момента и могла, а теперь – нет. И ей хотелось верить, что это не просто страх потерять последнее… - Так и оставишь меня стоять здесь? На холоде? - Вас здесь ничего не держит, - сухо отозвался он, - Уходите. - Не могу. Не могу уйти без тебя, - реакции не последовало, тогда она добавила: - Не уйду, пока ты не выйдешь! Умру от холода прямо здесь, и ты повезёшь мой труп! Спустя долгих полминуты, к удивлению и радости Кейт, замёрзший Оскар покорно спустился вниз с рюкзаком на плечах. Женщина, взяв его под руку, тут же укрыла беднягу половиной брезентовой ткани, уберегая от ветра. - Прости за машиниста, - извинилась она. - Нет, вы правильно сказали, - кивнул мужчина. - Сэр! – Послышалось со стороны паровоза, и двое обернулись. Из кабины им махал молодой парень, тот самый, что помогал Стефенжеру вести поезд, - Не беспокойтесь! Я присмотрю за машиной! Идите! - Спасибо!.. – Крикнула в ответ Кейт, вдруг осознав, что понятия не имеет, как зовут юношу, - Спасибо! И они, уже вместе преодолевая пургу, пошли, проваливаясь в сугробы по колено. Поезд остановился на краю леса: по левую руку – невысокие горушки, обрамлённые разбросанными группами елей, по правую – тянулись к небу стволы молодых сосен. Впереди не было видно ничего, кроме белой мглы. Кейт с Оскаром успешно преодолели расстояние от железнодорожных путей до леса, и теперь, радуясь, что деревья сдерживали порывы ветра, молча продвигались дальше. Вскоре на небольшой поляне показалась одинокая хата. Если бы не тусклый свет в окне, то вид её был бы совсем неуютным. Ступив на перекошенное крыльцо, женщина навалилась и с трудом открыла дверь, а затем с таким же трудом закрыла её, когда и мужчина, и она сама оказались внутри. В тёмных сенцах было тепло и сухо. - Всё в порядке? – Поинтересовалась Кейт, - Я тебя не вижу. - Да, - ответил Оскар, запнувшись в темноте за что-то железное, кажется, ведро. - Будь осторожен, тут полно всякого хлама, - женщина нащупала левой рукой стену и пошла вдоль неё, пока не наткнулась на дверной косяк и не нашла ручку. Дёрнув на себя, она открыла вторую дверь в саму хату, впустив в сенцы полосу тёплого света. Запахло русской печью. – Иди сюда, - пропуская вперёд мужчину, Кейт перешагнула через высокий порог и плотно закрыла за собой тяжёлую дверь. Внутри дом совершенно не походил на себя снаружи. С улицы он казался тёмным, холодным, одиноким и полуразрушенным, осевшим и с прогнувшейся крышей, но стоило зайти в него, как сразу хотелось остаться здесь на всю зиму. Большая, сложенная из кирпича, печь полыхала внутри алым огнём, отдавая хате своё тепло и свет. Не было слышно злого завывания ветра, только тихое потрескивание дров и громкий храп развалившегося на печи бородатого мужчины. - Это хозяин дома, - тихо пояснила Кейт, - Охотник. Знакомый мистера Стефенжера. - А где он сам? – Спросил Оскар, не отрывая взгляда от спящего. - В соседней комнате. Тоже спит и просил не будить его. Женщина стряхнула брезент от снега и расстелила около печи, затем сняла куртку и повесила ту на гвоздь. Основная комната с печью была небольшой, но просторной из-за весьма скудного количества мебели. Всего-то стол у окна, стул, пара лавок и два ободранных кресла, похуже тех, что были в охотничьей избушке в лесу недалеко от Романовска. Ещё было несколько полок, криво прибитых к стене и заваленных консервами, крупами и другими нескоропортящимися продуктами. - Оскар, - Кейт положила руку мужчине на плечо, заметив, что тот до сих пор смотрит на спящего человека, - Что-то не так? - Нет-нет, простите, я… задумался. - Хорошо. Постарайся отдохнуть, а то когда ещё представиться возможность побыть в тепле. Не нагружай себя и не мучайся вопросами. Просто будь собой, ладно? Я приготовлю чай. Женщина достала с полки и поставила на стол две алюминиевые кружки, Оскар же, решив, что всё сказанное верно, с удовольствием уселся в одно из кресел и с интересом наблюдал за ней. - Красивый свитер, - сказал он вдруг. - Спасибо, - удивлённо ответила она, слегка смущённая внезапным комплиментом. Открыв коробку с чаем, Кейт насыпала в чашки совсем немного заварки, - Обычный свитер. Почему ты вдруг им заинтересовался? - Не знаю, - честно пожал он плечами, - Наверное, потому что на нём узоры. - Узоры? – Женщина опустила голову, осматривая себя. Действительно, по свитеру на уровне груди проходила горизонтальная полоса странных закорючек. – А, ну да… - согласилась она отстранённо, подавив улыбку. Вода в котелке на верстаке у печки была ещё горячей. Оставалось только разлить её по кружкам, чем Кейт и занялась. Комнату наполнил богатый травяной аромат. Вверх поднимались струйки пара, закручиваясь в конце в замысловатые облачка. Мужчина забрал со стола свою кружку. Женщина сделала то же самое, сев в соседнее кресло, поджав ноги. Несмотря на бушующую бурю за окном, вечер обещал быть душевным и тёплым. - Ты опять о нём думаешь, - недовольно пробурчала Кейт, после нескольких глотков чая. - Что? – Оторвался Оскар от созерцания метели за окном. - О поезде. Я вижу это по твоему лицу. С ним ничего не случится. - Я знаю. Это… непросто. Всё непросто. - Тебе надо привыкнуть, вот и всё, - подбадривающее кивнула женщина. – Постепенно всё придёт в норму. - Вы в этом уверены? - Да. Люди привыкают и приспосабливаются ко всему со временем. - Это ваш ход? – Лукаво спросил он, грея ладони о кружку. - Нет, - ответила она, подумав, - Я придумаю что-нибудь получше. Повисло молчание. Оскар в задумчивости почесал правую щёку, отметив, что щетина за время его приключений, начиная от Госпиталя, заметно подросла. - Если будешь бриться, оставь усы, - сказала Кейт, поднеся кружку ко рту, отчего её голос слегка изменился, - Они мне нравятся. - Почему? - Ну, примерно по той же причине, по которой тебе нравятся узоры на моём свитере. Мужчина, кажется, не понял, что именно хотела сказать мисс Уолкер, сама же Кейт мысленно отругала себя за столь невинную игру в «кошки-мышки» с подсознанием Оскара. Он был по-прежнему ужасно несведущ в некоторых вопросах, оставаясь в этом смысле всё тем же автоматом. Это забавляло, как раньше женщину забавляли его забота и беспокойство по каждому поводу. Чай допили молча. Кейт оставила кружки немытыми, решив, что завтра утром они вновь понадобятся. Оскара в тепле быстро разморило, и он незаметно для себя погрузился в сон. Комната наполнилась храпом уже двоих человек. - Спокойной ночи, Оскар, - пожелала она с опозданием, затем встала и закрыла печь заслонкой, наполнив комнату темнотой. Подождав, пока глаза привыкнут, она тихо вернулась в своё кресло и попыталась уснуть, но… Чёрт. К похрапыванию Оскара она уже успела привыкнуть за время пути: там и качка поезда способствовала сну, и стук колёс заглушал все звуки, но сейчас в тишине, когда к нему ещё и храп хозяина дома прибавился, стало слишком громко. Спустя минут двадцать Кейт прекратила всякие попытки уснуть, спустя ещё пятнадцать – всякие попытки как-то воздействовать на мужчин известными методами. Нет, это невозможно и невыносимо… В Нью-Йорке она перед важными сделками или просто в бессонные ночи иногда принимала снотворное, и сон приходил без всяких проблем, даже если соседи стену сверлили. Однако в доме посреди таёжного леса вряд ли найдётся что-то подобное. Что ещё может помочь?.. Помнится, она засыпала без задних ног после бурного секса с Деном, но его здесь нет и, о Боже, как давно это было. Сколько времени прошло с последнего раза? Полгода или год? А, может, больше? И вообще, как он выглядел и какого цвета у него были глаза, когда его день рождения, когда день рождения у Оливии? Не помню… Как звали секретаршу Марсона? По каким дням мама обычно готовила шарлотку? Ничего не помню. Время безжалостно стирало все воспоминания прошлой жизни. Кейт до сих пор помнила, какая комбинация должна быть выставлена на дудочках, чтобы те сыграли музыку, призывающую мамонтов, помнила даже порядок завода часов из сна, но не помнила, как назывался журнал, на который она оформляла подписку в течение семи лет. Это сильно испугало её, отчего пропала всякая надежда на сон. Женщина встала и вышла в сенцы, чтобы там, поддавшись спонтанному страху, побродить взад-вперёд в темноте. Надо думать о том, о чём ещё помнишь. Я помню квартиру. Что в ней было? Сначала прихожая: коврик, тумбочка, вешалка. Что на ней было? Не помню… Вспоминай! Пальто и шарфик. Дальше коридор и гардероб, слева кухня, справа – гостиная, за ней спальня и ванная. Шторы! Мама сказала, что ей не нравятся мои шторы. Почему? Почему ей не нравились шторы? Кейт запнулась о то самое ведро, за которое недавно запнулся Оскар. Предательски громко оно перевернулось и с грохотом покатилось куда-то в сторону, пока не наткнулось на что-то стеклянное, что подтверждалось звонким ударом. От шума проснулся мужчина в кресле. Хозяин дома лишь перевернулся на другой бок и стал храпеть чуть тише. - Кейт Уолкер? – Позвал мужчина шёпотом, взволнованно пытаясь найти в темноте силуэт женщины, но её нигде не было. Кейт, тем временем, судорожно чиркала спичкой о коробок, чтобы посмотреть, что натворила её глупая истерия. Не послушалась своего же совета: не задаваться вопросами и не мучить себя – ну что за дура! А ведь всё началось с того, что ей просто нужно было уснуть. Мне необходимо уснуть! Зажжённая спичка осветила небольшой кусок тёмного помещения. Оказывается, ведро задело по ящику с бутылками. И здесь он был не один. Женщина опустилась на колени, зажгла ещё одну спичку и подняла одну бутылку за горлышко. Водка. Резное донышко, красивая этикетка, фирменные значки - похоже, дорогая и хорошая. Откуда у охотника, живущего чуть ли не в самой чаще, несколько ящиков качественной водки? Ладно, сейчас это было не так важно. Кейт дождалась, когда спичка в её руках догорит до пальцев, задула пламя и несколько секунд просидела без движений. Затем медленно отвинтила крышку. Алкоголь не решит проблем, но он поможет уснуть и заполнить на время пустоту внутри. Так она решила. Теперь и Оскар потерял сон. Он прождал женщину достаточно долго, чтобы начать действительно беспокоиться. Куда она могла подеваться? Может, что-то случилось? Одна его часть была за то, чтобы пойти искать её, другая настойчиво успокаивала: мисс Уолкер уже не раз пропадала, но потом появлялась живая и здоровая, и не стоит поднимать панику. Безмолвная мысленная борьба продолжалась до момента, когда дверь в сенцы тихо отворилась и в комнату, пошатываясь, зашла женщина. - Кейт Уолкер, куда вы пропали? И что это был за шум? Что-то случилось? – Шептал он взволнованно, вскочив на ноги. Женщина, оставив все его вопросы без ответа, просто прошла до своего кресла и, качнувшись, схватилась рукой за спинку. Нализалась она знатно, аж ноги еле держали. – С вами всё в порядке? И… что это за запах? - Нужно было напиться, и я напилась, - честно ответила она, делая большие паузы между словами, - Я хочу спать. А от тебя и того громилы шуму, как от самолёта. - Это совершенно недопустимо! – Воскликнул он, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, - И какой после вашего поступка я могу сделать о вас вывод? Возмутительно! Как можно прибегать к столь грубой и одной из самых отвратительных привычек человека с вашими красотой, умом и силой духа?! Нет, я не позволю вам в дальнейшем так глупо растрачивать ваше здоровье! И знаете что… отныне я буду руководствоваться правилом номер восемь пункт третий, а именно «пассажирам воспрещается распитие спиртных напитков», а вы, Кейт Уолкер, хотите этого или нет, по-прежнему остаётесь моим пассажиром! И плевать мне на этого Стефенжера, вы МОЙ пассажир! Только мой! И будете им всегда! Вам ясно? - Господи… - она ошарашено смотрела на него, даже немного протрезвев, - скажи это ещё раз… - Что сказ… - он не успел переспросить или вообще что-то сообразить. Она вдруг набросилась на него, схватив за ворот свитера и жадно впившись в губы поцелуем. Мужчина, явно не ожидав такой бурной реакции, в шоке отшатнулся назад, споткнулся и плюхнулся в кресло, увлекая за собой женщину, при этом сам же загнав себя в угол. Отступать теперь было некуда, оставалось только вжиматься в спинку, с каждой секундой с ужасом осознавая, что весь рационализм, на который он так полагался, начинает просто растворятся в всплеске чувств. - Кейт Уолкер, я… это… неправильно, - предпринял он последнюю попытку возмущения, когда она, оторвавшись, усаживалась на нём поудобнее. - Заткнись. Это мой ход, - отрезала она, стаскивая с себя свитер через голову, бросив тот куда-то на пол рядом с креслом. Теперь Оскар понял, что ему совершенно плевать на узоры, когда свитер не на Кейт. - Сдаюсь. Вы выиграли… - Ещё рано… *** Утренняя прохлада заставила мужчину поёжиться и медленно пробудиться от глубокого сна. Нос, пальцы рук и ног замёрзли, а тело прошибла лёгкая дрожь. Печь успела подстыть за ночь, но дом по-прежнему хранил тепло, пусть и не такое, как вчера вечером. Буря за ночь стихла: за окном больше не было белой вьюги, только полное безветрие, недвижимые сугробы и тёмные стволы сосен. Оскар сладко зевнул и потянулся, припоминая события прошедшей ночи. В комнате было тихо, хозяин дома куда-то пропал: на печи его не было, как, собственно, не было и Кейт. Дверь в соседнее помещение, видимо, спальню, где ночевал Стефенжер, была открыта нараспашку. Дом был пуст. Мужчина, не торопясь, поднялся на ноги, застёгивая рубашку и заправляя её в брюки. На соседнем кресле лежала аккуратно сложенная остальная его одежда, а именно свитер и куртка. И больше никаких намёков на то, что произошло здесь несколько часов назад. Будто это был лишь хороший сон. Лучший сон. Одевшись, Оскар вышел из дома на улицу, спустившись с крыльца и провалившись в сугробы по колено, он вдохнул чистый хвойный воздух и прислушался к звенящей тишине. Пустой дом оставался стоять на одинокой лесной поляне, подобно мужчине, смотрящему вдаль и, казалось, оставленному так же пустовать. - Наконец-то проснулся, - раздался женский голос с крыльца, и Оскар обернулся, облегчённо вздохнув, - Уже почти одиннадцать. Стефенжер весь на нервах, так что нам лучше поторопиться, - Кейт спустилась, держа в руках рюкзак мужчины, который он по забывчивости оставил в хате. - Я уже подумал… - Что я про тебя забыла и уехала? Или что я пила? – Оскар взял из её рук рюкзак, закинув тот на плечи, и женщина смогла обнять его, - Но я ведь законопослушный пассажир. Со стороны поезда появился хозяин дома, в одной руке сжимая ружьё, а во второй бутылку водки, пачку сигарет и коробку патронов. Широкой размашистой походкой он приблизился к паре и без особого интереса и вежливого тона сказал: - Он ждёт. Проваливайте уже. Кейт ничего не ответила на это заявление, поэтому Оскар решил сделать это за неё: - Идём. Спасибо за гостеприимство. Мужчина как-то странно покосился на него, сплюнул себе под ноги и скрылся в доме, громко хлопнув дверью. Женщина отстранилась и удивлённо взглянула на Оскара. - Я что-то не то сказал? – Не понял мужчина. - Не знаю… ты что, знаешь русский? - Нет, я… с чего вы взяли? - Ты только что ответил этому человеку по-русски.