Ты - моё счастье

Мария влетела в театр Сатиры с такой скоростью, словно за ней гнался по меньшей мере целый табор цыган. И почти сразу же попала в объятья Максима. — Что с тобой? Ты чего такая испуганная? Мария не могла говорить. В горле пересохло. А сердце стучало так, как будто сейчас выскочит из груди. Лицо у неё было белым как стена. Максим не на шутку встревожился. — Да что с тобой? Вместо ответа Мария бросилась ему на грудь и прижалась крепко-крепко. Максим еще ничего ровным счётом не понимал, но понял, что сейчас необходимо успокоить её, а потом уже спрашивать, что случилось. — Пойдём, пойдём в мою гримёрку, — потянул он её по коридору. В гримёрке Максим налил ей воды, присел рядом. Один глоток, второй, и Марии стало легче дышать. Пересохшее горло расклеилось, в голове прояснилось, вернулся голос. Вкратце она рассказала Максиму о произошедшем в метро, только не стала говорить, что именно ей сказали цыганки. Максим вздохнул. — Ох ты, Господи. Нашла кого слушать! Не надо было вообще с ними разговаривать. Маш, ну ты чего так распереживалась? Забыла, что тебе нельзя волноваться? — Да я помню, помню… Просто… меня так это испугало… — и слёзы опять покатились помимо её воли. Максим обнял её, погладил по волосам, нежно поцеловал в макушку. — Успокойся, родная моя, успокойся… В гримерку постучались. — Да! — крикнул Максим. В гримёрку вошёл Ширвиндт. — Максик, слушай… А, Машенька, ты уже здесь? Отлично. Готова к первой репетиции? — Да, да, — Мария махом смахнула слезинки, выпрямилась на стуле. — Тогда в малый зал иди, мы там собираемся. Максим, ты здесь ещё будешь? — Да, я поприсутствую немного… — Ладно, тогда потом договорим. Мария, я жду тебя в зале. Там уже почти все пришли. — Сейчас иду. — Давай, давай, — и Ширвиндт вышел. — Ты уверена, что сможешь? — беспокоился Макс. — Да, конечно, всё нормально уже. — В угол тебя поставлю. Нервничаешь из-за всякой ерунды. И наследника нашего опасности подвергаешь. — Как ты сказал? Наследника? — улыбнулась Маша. — Конечно. Это же наследник наш. — А если девочка? — Значит, наследница. Кстати, а когда известно-то будет? — Не ранее, чем на 20-й неделе. Скоро уже. — Вместе пойдем узнавать. — Хорошо. — А теперь пошли на твою репетицию. — Пошли! Поднимаясь по лестнице, Мария невольно вцепилась в Максима. Запали ей в душу слова: «Остерегайся лестниц!» Не зря искусство называют волшебным. А театр — особенно. Выходя на сцену, актёр уже не живет своей жизнью, искусство перевоплощения творит настоящие чудеса. То же самое произошло и с Машей. Стоило ей взять в руки сценарий пьесы, примерить на себя новый образ, как все её тревоги куда-то улетучились. Сегодня пока только знакомились, читали пьесу. Нескольких ребят из будущего спектакля Мария уже знала, с другими знакома не была, но общий язык нашли быстро. Максим сидел в зале, слушал пьесу, а глаза не отрывались от Марии. «Сделаем, — думал он. — Обязательно сделаем с тобой совместный спектакль. Через годик-другой…». Конечно, он был готов был хоть сейчас начать над этим работать, но её интересное положение, которое создал ей именно он, заставляло с этой идеей подождать. «Тем лучше, — убеждал себя Максим. — Пока она занята в театре, хоть немного отойдет от этих глупых картонных кино». В глубине души Максим желал, чтобы Мария больше принадлежала театру, чем кинематографу. У неё же всё было наоборот. Площадку Мария любила больше, чем сцену. В этом был их вечный конфликт. Но Максим не хотел превращать их жизнь в постоянную борьбу. Каждый волен заниматься тем, что ему больше нравится. Нравится Марии кино, пусть снимается в кино, только он поможет ей выбирать действительно стоящие предложения. Может быть, и он тоже снимется с ней вместе. Как показал «Склиф», их дуэт удался на все 100%. Интересно будет попробовать что-нибудь другое. Но это все потом. После рождения малыша. Максим невольно поймал себя на мысли, что сам уже ждёт с нетерпением этого момента. А пока он сидел в зале, смотрел на Марию, и она даже на сцене чувствовала этот его взгляд. Взгляд, который пробирал её до мурашек. Улучив момент, она встретилась с ним глазами и улыбнулась ему. Макс ей подмигнул и махнул рукой: продолжай, не отвлекайся на меня. Репетиция продолжилась.