Ты - моё счастье

Мария всё еще убиралась в комнате, когда туда заглянула домработница. — Ой, что случилось? — Лестница упала и всё опрокинула. Вон, даже банка разбилась… — А ты что же меня не позвала? Я бы всё убрала здесь. — Я звала, да и к тому же… Я же в состоянии сама что-то делать, а то так я быстро обленюсь, — Мария улыбнулась. — Да, конечно, но не забывай о своём ребеночке. — Нет, конечно, как же я могу забыть, — Мария взглянула на свой пока еще незаметный живот. — Сейчас я принесу веник, надо замести осколки. Пока она ходила, Мария решила поднять стремянку. Удалось ей это с трудом. Но как только отвернулась, она с грохотом упала снова, ударив Марию под бок. Маша от боли даже зажмурилась. — Чёрт! Блин! Сволочь! Когда снова вошла Галина Николаевна, Маша всё еще продолжала сидеть на полу. — Машенька, что случилось? — Эта проклятая лестница чуть меня не убила. — Ох ты, Господи! Да далась она тебе! Зачем ты ее стала поднимать? Где она тебя ушибла? Не по животу? — Нет, бок задела. — Всё равно это опасно. Врача может вызвать? — Да нет, не стоит. Пойду я, прилягу немного… — Иди, конечно, а я тут всё закончу. Осколки надо вымести… Домработница осталась в комнате заканчивать уборку, а Мария отправилась к себе в спальню. К счастью, падение стремянки не причинило вреда ни ей, ни ребёнку, и Мария вскоре забыла об этом случае. А Максиму рассказывать не стала. Прошло чуть более месяца. За это время Максим успел съездить на гастроли, закончить запись одной из своих программ на телевидении и побывать в жюри на московском кинофестивале. А Мария была вся в ожидании репетиций в театре Сатиры, и наконец дождалась заветного звонка от Ширвиндта, который сообщил ей, что первая репетиция состоится завтра в два часа. — Ой, как классно! — обрадовалась Маша. — Как ты себя чувствуешь? Всё ли хорошо? — Прекрасно! Дома уже засиделась. Вы же знаете, я не могу долго без работы… — Да, да. Ну, давай до завтра тогда. — До свидания, Александр Анатольевич! — До встречи, Машенька! Мария тут же позвонила Максиму. — Завтра! Репетиция первая завтра! — Отлично! Во сколько? — В два. — В два? Чёрт, я не смогу тебя отвезти. Не успею… — Да ничего, я сама доберусь. На метро. — На метро? А машина где? — Поломалась немного. — Такси возьми. — Да мне на метро минут сорок ехать, а на машине час буду ползти. — Ладно, как хочешь. Но смотри аккуратнее. Я тебя буду ждать там, в театре. — Договорились! — Целую! — И я тебя! Не знала еще тогда Мария, насколько необычной окажется эта её поездка на метро. Порой судьба дает знаки необычными способами… Мария вышла из метро на станции Маяковская. Пошла по переходу. Краем глаза увидела газетный киоск, и подошла к нему, вспомнив про любимый журнал Вани, с комиксами. Неожиданно её кто-то потянул за рукав. Она обернулась. Рядом с ней стояли две цыганки. Одна постарше, другая помоложе, с младенцем на руках. — Золотая, дай ребеночку на молоко. А мы тебе погадаем. — Нет, не надо. Спасибо! — шарахнулась в сторону Мария. Она боялась всех этих цыган и гаданий. — Да не бойся нас, — сверкнула золотыми зубами пожилая — Мы тебе вреда не причиним. На молочко только дай ребеночку. Сама ведь ждешь. Мария оцепенела. Откуда они знают? А пожилая продолжала говорить. — Мужчина хороший у тебя. Богатый, успешный. И любит тебя. Но женщин вокруг него много. Смотри в оба, не потеряй, он тебе по судьбе. Потеряешь его и счастье потеряешь. — Всё, хватит! — не выдержала Мария. Открыла сумку, нашарила там какую-то купюру и сунула в руки молодой. Та развернула её и присвистнула: — Щедрая ты. И жизнь у тебя будет щедрая. Мария хотела уже было бежать от них, как вдруг пожилая взяла ее за рукав и прошептала на ухо. — Только остерегайся лестниц, слышишь, золотая? Остерегайся лестниц. Больше Мария не могла слушать. Она вырвала руку и помчалась от них, забыв даже про журнал для Вани. А цыганки покачали головой, и спрятав полученную купюру и покачивая проснувшегося младенца, исчезли в толпе.