Вопреки року

      — Здесь тоже многое изменилось? — уточнила Ненуэль, поглядев на мужа.       — И да, и нет, — ответил Тьелпэринквар и, погладив своего коня по шее, еще раз оглядел границу Дориата. — Проходы, что вели вглубь страны, прежде были тщательно скрыты, теперь же они видны совершенно ясно.       — И потому мне тем более удивительно, почему вы не торопитесь ими воспользоваться, — раздался вдалеке знакомый, немного насмешливый голос.       Взорам нолдор предстал показавшийся из-за ветвей ближайшего кустарника Келеборн.       — Рад видеть всех вас. Король, королева, — достаточно торжественно и в то же время по-дружески произнес он.       Синда подъехал ближе и легким наклоном головы приветствовал нолдорана и его супругу.       — Ясного дня тебе и твоим воинам, — улыбнулся в ответ Тьелпэринквар.       — Благодарю. А тебя, юная принцесса, моя Келебриан уже с нетерпением ждет, — улыбнулся сын Галадона.       — Мне тоже хочется поскорее увидеть ее домик и посмотреть Менегрот, — важно заявила Индилимирэ, изо всех стараясь соответствовать серьезности момента, но после не выдержала и весело рассмеялась.       Две маленькие эллет познакомились на свадьбе Тьелкормо и там же договорились, что при первой возможности непременно приедут друг в кругу в гости. Впрочем, дочь Келеборна проводила время в те дни не только с новой подругой, но и с Эарендилом. Они танцевали вместе, гуляли по аллеям сада, но Индилимирэ на нее ничуть не сердилась. Тем более что сын старшего родича Финдекано Эрейнион не давал ей скучать. Теперь же настало время выполнить данное в Химладе обещание, и юная нолдиэ украдкой погладила бок сумки, где находились подарки для Келебриан, а также для короля Дориата и его семьи.       Закат раскрасил западный край неба золотисто-багряным. Нолдор следовали вглубь Дориата за своими проводниками, а Келеборн тем временем пояснял:       — Король Трандуил просил его извинить за то, что он не смог сам лично выехать вам навстречу. Он очень хотел, однако три дня назад наша королева Тилирин родила сына, и он теперь неотлучно рядом с ними.       — Значит, мы не зря везли дары, — ответил Келебримбор.       — Определенно, — улыбнулся Келеборн.       — Мы будем счастливы поздравить короля и его супругу, — вставила Ненуэль.       — Однако новости, что я привез, — тут нолдоран едва заметно нахмурился, — непременно пошатнут устоявшееся после победы над нашим общим Врагом равновесие.       Келеборн оглянулся через плечо и несколько долгих мгновений разглядывал родича.       — И все же в противном случае мир вовсе бы рухнул? — догадался он.       — Так и есть, — кивнул Тьелпэ.       — Значит, правильно сделали, что приехали. Вы расскажете мне, о чем идет речь?       — Обязательно. Скоро все равно так или иначе узнают все квенди.       — Значит, вечером на привале, — подытожил синда.       Слышавшие разговор воины встревоженно переглядывались, однако верные нолдор, уже, разумеется, знавшие, о чем идет речь, уверенными жестами пытались развеять их настроение. Вслух же, впрочем, не спешили ничего говорить.       Отряд скоро миновал границу и, ступив под зеленые густые своды, направился вглубь леса. Небо темнело, постепенно обретая глубину. На ветках в отдалении зажглись крохотные светильники. Запели цикады. Индилимирэ с живым любопытством глядела по сторонам, и Келеборн принялся ей пояснять.       Скоро они пришли на поляну, где уже был разбит лагерь дозорных и жарилась на кострах пища. Гостей разместили, дали возможность привести себя в порядок с дороги и в скором времени пригласили к ужину. Тьелпэринквар достал из седельных сумок несколько бутылок мирувора, и некоторое время беседа текла неспешно и плавно. Когда же с трапезой было покончено, он отставил в сторону кубок и, поблагодарив хозяев, начал:       — О том, что я хочу сказать, скоро станет известно всем в Белерианде. И все же попрошу вас не сообщать никому до тех пор, пока я не поговорю с королем Трандуилом. Ему, в любом случае, принадлежит первое слово на грядущем совете.       — Разумеется, — пообещал Келеборн и, сложив руки перед собой, устремил на нолдорана внимательный взгляд.       Тот несколько секунд молчал, а после сказал:       — Скоро всем квенди, если они хотят жить, придется покинуть Арду.       — Именно Арду? — сразу обратил внимание на главное Келеборн. — Не только Белерианд?       — Верно. Энергии этого мира меняются…       Он начал объяснять то, что знали уже эльфы Химринга, Врат и Таргелиона и с чем они безоговорочно согласились.       «Мы пойдем за нолдораном, — всплыли в его памяти слышанные на тех первых встречах слова. — Мы верим тебе, Тьелпэринквар… Мы не хотим умирать… Я не за тем женился, чтоб скоро истаять. Я еще детей не привел…»       Куруфинвион глядел теперь на лица синдар и гадал, что скажут подданные Трандуила.       «Должно быть, этот первый ответ можно будет считать предвестником», — подумал он и замолчал, завершив повесть.       Воины глядели в огонь отсутствующими взглядами и очевидно размышляли. Наконец, один из них начал:       — Что ж, менять привычный дом на новый и незнакомый тяжело, но ты прав, король нолдор — в противном случае все будет сто крат тяжелее и хуже. Лично я пойду за тобой.       — И я.       — Я тоже.       Возгласы согласия посыпались с разных сторон. Последним высказался Келеборн:       — Разумеется, мы с женой и дочкой тоже уйдем за тобой и за нашими родичами. У меня еще много планов на эту жизнь. Не хочу, чтобы все закончилось, не начавшись.       — Благодарю вас, друзья, — Тьелпэринквар обвел всех теплым взглядом. — И помните ваше обещание. Всего несколько дней, пока я не сообщу Трандуилу.       — Конечно, — заверил Келеборн. — А ты, Тьелпэ, имей в виду — он хочет тебя с семьей и спутниками пригласить на праздник в честь рождения принца Леголаса.       — Мы с удовольствием останемся, — заверил нолдоран. — Верно, мелиссэ?       — Так и есть, — согласилась та.       И долго еще у костра продолжалась беседа. Таяли в вышине искры, и мир, окружавший квенди, казался нерушимым и вечным.       «Хотел бы я, — подумал вдруг Куруфинвион, — чтобы там, в нашем будущем новом доме, мы бы смогли дать растениям Арды новую жизнь, чтобы они росли пышно и бурно. Возможно ли это?»       Он долго еще размышлял над этим, но пока, здесь и сейчас, никто не мог дать ему ответа.       «Надо будет поговорить по возвращении с дедушкой Фэанаро», — мелькнула мысль.       И Тьелпэринквар, обернувшись к жене, обнял ее одной рукой и прижал к себе.

***

      Сиявший в самом зените Анар ласкал высокие, густые травы. Золотые, налившиеся силой колосья пшеницы клонились к земле. Летали коростели и ржанки. Бескрайнее, без единого облачка голубое небо раскинулось от края и до края. Широкая нахоженная тропа причудливой лентой вилась, убегая в сторону побережья, и в самом дальнем конце ее, в той стороне, откуда доносился густой, мерный рокот моря, показалась группа всадников, возглавляемая статным золотоволосым эльфом. Он остановил коня и, сделав знак верным, слегка нахмурился. Приставив руку к глазам, он принялся вглядываться в восточный край горизонта и вскоре в самом деле увидел группу из двух десятков нолдор.       — Ждите меня здесь, — попросил золотоволосый нолдо спутников.       — Но, лорд Арафинвэ, — начал один из верных.       — Я вас прошу, — настаивал тот. — Я должен сперва поговорить с Тьелпэринкваром сам, — строго ответил он.       — Хорошо.       Нолдор почтительно склонили голову и стали с напряжением на лицах ждать, чем закончится встреча двух родичей.       Анар был не по сезону жарок и нещадно палил, однако ожидавшие результата судьбоносной встречи эльфы не замечали этого. Ехавшие им навстречу со стороны Дориата воины остановились, и Тьелпэринквар Антолайтэ Куруфинвион, король нолдор Белерианда, отделился от группы своих спутников и выехал вперед, остановившись примерно посередине пути.       Спутники Арафинвэ в волнении сжимали и разжимали кулаки, бессознательным жестами гладили шеи своих коней.       — Они договорятся, — сказал тихонько самый молодой, однако ему никто не ответил.       Младший Финвион преодолел оставшееся расстояние и попросил коня встать. Умное животное послушно замерло, а эльф несколько мгновений молчал, очевидно собираясь с мыслями, и расстегнул седельную сумку.       Спутники Арафинвэ разом выдохнули, ожидая развязки, а тот достал в конце концов венец, тот самый, который носил, будучи королем в Амане, и спешился. Говорить он ничего не стал — любые слова оказались бы в подобный момент излишни. Младший Финвион просто сделал еще два шага, положил свою корону на землю и отошел.       Казалось, можно было услышать не только полет комара, но и самые его мысли. Две группы нолдор напряженно следили за выражением лица молодого нолдорана. Тьелпэринквар же молчал. Без лишних слов он одним движением спрыгнул на землю, подошел к венцу и поднял его. Мгновение он пристально рассматривал его, а после сказал:       — Я принимаю его.       — Я отдаю венец, — заговорил в ответ Арафинвэ, и голос его наполнила легкая звенящая радость, — с уважением и бесконечной благодарностью, как более достойному. Владей им.       — Благодарю тебя.       Тьелпэринквар сделал шаг вперед, и родичи крепко обнялись. Верные все разом заговорили, поздравляя друг друга и своего короля, теперь одного для всех.       Индилимирэ вместе с Ненуэль подъехали ближе, и нолдоран представил их:       — Мои жена и дочь.       — Рад познакомиться с вами воочию, — ответил Арафинвэ и улыбнулся нисси.       Он вслед за Тьелпэринкваром вскочил на коня и, оглядев его спутников, спросил:       — Правдивы ли слухи, ходящие среди фалатрим?       — Какие именно? — уточнил Тьелпэ.       — Говорят, что король Трандуил вместе со своими синдар согласились следовать за тобой в другой мир.       — Да, это верно, — кивнул нолдоран, и взгляд его посерьезнел. — Совет состоялся через пять дней после нашего приезда, на берегу Эсгалдуина. Прибыли все, кто так или иначе стремился добраться, включая живущих внутри границ Дориата авари. Они тоже согласились.       — Понимаю, — кивнул Финвион. — Перспектива в скором будущем истаять не самая радостная, и даже при всей привязанности к Арде практически невозможно принять такой исход. Я и сам не могу.       — Так ты отправляешься с нами? — уточнил Тьелпэринквар.       — Да, мой король, — ответил Арафинвэ, и два последних слова сорвались с его губ легко и естественно, словно в мыслях он давно уже привык их повторять. — Куда же ты теперь?       Мгновение нолдоран молчал, глядя в сторону горизонта, словно что-то искал там, а после ответил:       — Нужно опередить летящие на крыльях ветра слухи и сообщить обо всем нолдор Ломинорэ и Хисиломэ. Затем мой путь будет лежать к фалатрим. Впрочем, владыка Новэ еще пару лет назад в приватной беседе подтвердил, что уйдет вместе со своей семьей в новый мир.       — Радостная весть, — откликнулся Арафинвэ. — Мудрость Кирдана пригодится нам.       — Согласен.       — Что ж, не буду задерживать тебя. Легкой дороги. Надеюсь, скоро встретимся снова.       — Уверен в этом.       Тьелпэринквар оглянулся, и от группы воинов отделились две высокие светловолосые фигуры — были это Галадриэль и Келеборн. Леди пустила коня быстрее и, спешившись, кинулась к отцу.       Птицы летали в небесах, что-то пронзительно крича на своем языке, однако Тьелпэ не стал прислушиваться. Убедившись, что встреча родичей завершилась благополучно, он попрощался с ними и вместе с семей и верными отправился на запад. Туда, где в отдалении уже виднелись высокие пики Эред Ветрин.       Индилимирэ торопила коня, однако старалась не обгонять родителей. И все же глаза ее горели нетерпением, а щеки пылали, подобно летнему закату. Скоро высокие травы стали заметно ниже, склоны круче, а камни под копытами крупней. Юная эллет ступала осторожно, выискивая малейшую опасность, и, может быть, именно поэтому совершенно не заметила выступивших из-за ближайшего валуна стражей, а с ними старшего Нолофинвиона.       — Рад видеть тебя в Ломинорэ, государь, — заговорил Финдекано и, улыбнувшись приветливо, чуть склонил голову.       — Я тоже, мой друг, — ответил Тьелпэринквар, — от всей души.       Фингон хотел уже что-то добавить, как вдруг Индилимирэ, подавшись вперед, радостно вскрикнула:       — Это ты? Ты тут случайно?       Эрейнион вышел из тени и, сняв с головы капюшон, рассмеялся тихим, ласковым смехом:       — Когда же ты поймешь, эленья, что случайностей не существует? Разумеется, я тут потому, что сам захотел. Узнал, что ты приедешь вместе с родителями, и не утерпел — отправился с отцом встречать вас. Мой король.       Последние слова, сопровождающиеся легким наклоном головы, были обращены уже к Тьелпэринквару. Тот вернул приветствие, и Эрейнион уверенно подошел к лошади Индилимирэ:       — Дальше вам всем предстоит немного пройти пешком — дорога узка и весьма камениста.       Он протянул руки и помог юной Тьелпэринквариэль спешиться.       Анар золотил простиравшееся впереди ущелье, укрытое у самого подножия густыми тенями. Гости в сопровождении хозяев двинулись вперед, предвкушая скорый отдых и ужин, и Гил Галад старался держаться поблизости от своей юной спутницы, чтобы в случае необходимости незамедлительно прийти на помощь. Впрочем, ни Тьелпэринквар, ни Финдекано не возражали. Индилимирэ же то и дело поглядывала на спутника исподтишка и в конце концов подала ему руку. Тот с благодарностью сжал ладошку, и вскоре между ними завязался оживленный разговор.       Дорога лентой бежала вперед, теряясь в золотисто-голубой дали.

***

      — Ты готова к прогулке, эленья? — спросил юную подругу Эрейнион, и вновь Индилимирэ невольно отметила, как тот перед последним словом немного запнулся, словно не решался произнести, а во взгляде его появилось смущение.       «Звезда моя». Эллет еще раз с удовольствием мысленно повторила это слово и ощутила, как оно теплом разливается в душе. Словно котенок над ухом мурлычет.       Широкий крепостной двор был укрыт густыми рассветными тенями. Золотисто-розовые блики Анара отражались в стеклах покоев, в струях фонтанов и в шлемах дозорных. До общего собрания нолдор Ломинорэ оставалось еще несколько часов.       — Да, готова, — ответила наконец Индилимирэ на вопрос Гил Галада и широко, приветливо улыбнулась ему.       Лицо его в тот же миг озарилось идущим откуда-то из глубины фэа светом. Он подвел коня и, подставив руки, помог своей юной спутнице сесть.       Верные распахнули ворота, и двое нолдор покинули крепость, устремившись через поля на север, в сторону густых сосновых лесов.       — Не стоит бояться, — на всякий случай предупредил он. — Звери наши друзья, а ирчей в Ломинорэ нет.       — А я и не боюсь, — сообщила Индилимирэ и, оглянувшись через плечо, посмотрела своему спутнику в глаза.       — В благой час ты пришла в Арду, — ответил он. — Ты увидела красоту этого мира, но не помнишь тени, что накрывала ее много тысяч лет. Любая взрослая эллет непременно бы подумала об опасности.       Несколько мгновений дочь Тьелпэринквара раздумывала над словами. Наконец, она вновь заговорила:       — Может быть, я не столь смела, как это можно подумать. Ведь рядом со мной ты, а прежде всегда был отец. Вы оба знаменитые воины, о ваших подвигах квенди уже слагают песни, а атани — сказки. Ты ведь защитишь меня, если возникнет необходимость?       Она серьезно посмотрела на спутника, и Эрейниону вдруг показалось, что это взгляд не юной, но совершенно взрослой и мудрой нис.       — В тот же миг, — проговорил он тихим, немного задумчивым голосом.       Удовлетворенная ответом Индилимирэ кивнула и принялась рассматривать расстилавшийся перед глазами пейзаж — золотые бескрайние поля пшеницы, высокие зеленые пики елей и раскидистые кроны сосен. Из травы выпорхнула ржанка, и дева невольно рассмеялась.       — А куда мы едем? — наконец поинтересовалась она.       Вновь поглядев на Эрейниона, она успела заметить в его глазах выражение нежности, которое он поспешил спрятать, придав лицу серьезный вид.       — Здесь есть неподалеку одно мое любимое место — озеро с пологими песчаными берегами. Я часто отдыхал там в детстве с родителями. Хотелось бы показать тебе больше, но вы уже завтра утром покидаете нас.       — Но мы же не навсегда расстаемся, — поспешила успокоить его Индилимирэ. — Наверняка скоро увидимся на каком-нибудь празднике.       — Да, разумеется, — откликнулся Гил Галад, однако в голосе его юная дева не услышала радости, лишь легкую печаль.       Она помолчала, еще в силу возраста не понимая, что сказать и как продолжить, а там и сам Эрейнион заговорил об окружавших их красотах, и в скором времени беседа вновь стала непринужденной и веселой, какой была прежде. И все же Индилимирэ запомнила возникшее в груди ощущение света и ласкового тепла.       Они въехали под лесные своды, и юная эллет залюбовалась игрой бликов Анара среди ветвей. Однако скоро деревья закончились, и взору ее предстало широкое, овальной формы озеро, дальний берег которого терялся в укрытой прохладными тенями дали.       Эрейнион поспешил спрыгнуть на землю и, подойдя ближе, помог спешиться Индилимирэ.       — Благодарю! — радостно воскликнула она и повела коня к воде, чтобы тот мог попить.       Ее спутник отстал, и некоторое время нолдиэ одна плескалась у берега. Она помогла освежиться коню и, отпустив его пастись, присела на корточки и зачерпнула полную пригоршню воды, с удовольствием плеснув себе на лицо.       — Уютное место, — в конце концов решила она и оглянулась на Эрейниона.       Тот стоял в стороне, и на лице его читалась глубокая задумчивость, словно нолдо на что-то решался. Дева замолчала, не желая ему мешать, однако не сводила внимательного, любопытного взгляда. Скоро сын Финдекано посмотрел на свою спутницу и одновременно куда-то за горизонт. Или, может быть, в будущее?       — Индилимирэ, я, — начал он и замолчал, будто вновь провалился в собственные мысли.       Дева подобралась, предчувствуя, что услышит сейчас нечто важное, и обратилась в слух.       Над их головами громко, жизнерадостно пели птицы. Лес дышал густой пряной свежестью.       Эрейнион сунул руку в карман и достал оттуда серебряный кулон в виде россыпи незабудок на тонкой цепочке. Индилимирэ встала.       — Вы завтра уедете, — заговорил он, тщательно подбирая слова. — И, возможно, до самого Большого Похода мы больше не увидимся. Но тогда…       Он снова запнулся и посмотрел подруге в глаза. Она посмотрела на него ободряющим взглядом, и он продолжил:       — Пройдет сорок восемь лет или немного меньше. Ты уже будешь взрослая.       — Да, — подтвердила Индилимирэ. — Мне будет больше лет, чем было Тинтинэ в год знакомства с Тьелкормо.       — Скажи, ты позволишь мне тогда быть рядом, заботиться о тебе? Во время самого перехода и после него. Сказать…       Он не договорил, потому что для этих слов время еще не пришло, но дева и сама обо всем догадалась. Потому что чувствовала то же самое. Она подошла и протянула руку к кулону:       — Это ведь сделано для меня? Если так, то я беру его. И я отвечу тебе, что да — разумеется, позволю. И мы обо всем еще раз поговорим потом, перед Большим Походом. Когда придет время.       Эрейнион с облегчением выдохнул и отпустил цепочку, позволив дару опуститься в протянутую ладонь. Больше к этому разговору они не возвращались, но уже вечером, когда оба вернулись в крепость, их отцы поняли, что еще две фэар сделали свой выбор. Келебримбор и Гил Галад посмотрели друг другу в глаза, и отец Индилимирэ кивнул. Сын Финдекано вздохнул с облегчением, и все начали готовиться к предстоящему собранию.       Народ Ломинорэ выразил готовность следовать за королем в новый мир, и утром нолдоран с семьей отбыли в гавани к фалатрим.       Долгий путь продолжался.