Смотрит как раньше почти
Влюблёнными синими,
Я вновь сбиваюсь с пути,
Мама, спаси меня, я не хочу назад,
Но так хочу к нему, он смотрит в мои глаза,
А я не верю ему…
Artik & Asti — Под гипнозом
Ноябрь 2010 года:
— «Ками, нет, о чём ты говоришь? Я не верю тебе! Прошу тебя, не делай этого! Не оставляй меня, я же не смогу без тебя!» — по щекам молодого светловолосого парня катились слёзы, в его глазах цвета штормящего моря смешалась целая гамма чувств: неверие, безысходность, отчаяние, мольба, и… надежда. Надежда на то, что всё происходящее в эту минуту не что иное, как жутко реалистичный дурной сон. Вот-вот он проснётся и эта щемящая, ноющая боль в груди пройдёт, он разбудит свою возлюбленную и они вместе посмеются над его странным сновидением. Но этому не суждено было сбыться… Жестокая реальность нависла над ними — невысоким молодым человеком с волнистыми волосами цвета тёмной пшеницы и миниатюрной девушкой с детскими чертами лица. Парень, переходя на крик, спросил: — Как же так?! Этого просто не может быть! Только не с нами! Ведь ещё недавно всё было так хорошо?! Пальцы его правой руки, до боли сжатые в кулак, скрывали под собой обручальное кольцо из белого золота с небольшим зелёным камнем — семейная реликвия семьи Рохасов. Алая бархатная коробочка выскользнула и беззвучно упала на ковёр, когда он услышал самые страшные слова в своей жизни. Костяшки рук побелели от напряжения, слёзы обжигали лицо. Раскрытый футляр для кольца так и остался лежать на полу — как символ разбитых надежд…Ноябрь 2019 года:
…Камила Бордонаба в очередной раз проснулась в холодном поту в своём небольшом трейлере, который она делила с подругой Надей. Слёзы душили горло, сердце билось так, как будто она пробежала спринтерский забег. Пытаясь отдышаться, она села на постели, притянула колени к груди и обхватила их обеими руками, как бы обнимая себя. На часах было четыре утра, полусонная Надя, не поднимая головы с подушки, спросила: — Ты чего так рано вскочила? Опять кошмар приснился? — Нет, всё нормально, просто не спится, — сказала она. Услышав в ответ нечленораздельное мычание, Камила поняла, что подруга вернулась в тёплые объятия Морфея. Надя не смогла бы так легко заснуть, если бы узнала, что творится сейчас в душе бывшей актрисы сериала «Мятежный дух» и какие мысли роятся в её голове:«Как он сейчас? Всё ли у него хорошо? Вспоминает ли он обо мне хоть иногда?»
С того рокового дня прошло девять лет, а она наизусть помнит их последний разговор с Бенхамином Рохасом. Они, конечно, встречались и после того случая, но полноценными разговорами их сухие обмены словами «Привет! Пока!» назвать сложно. Камила, может, и хотела бы забыть тот эпизод своей жизни, но потухший взгляд его глаз преследовал её во снах. Его глаза, в которых она безвозвратно утонула ещё во время съёмок сериала «Детвора» («Chiquititas»), были способны принимать самые разнообразные оттенки синего, они завораживали и могли запросто поднять ей настроение одним лишь лёгким взглядом из-под длинных ресниц. Его глаза больше никогда не посмотрят на неё с любовью и теплом. А обладатель этих глаз небесного цвета никогда не узнает её тайну, которую она хранит почти целое десятилетие…Ноябрь 2010 года, за несколько минут ДО…:
Бенхамин Рохас в приподнятом настроении подъехал на стареньком форде к многоквартирному дому на окраине Буэнос-Айреса. Полуденное солнце приятно согревало кожу. Рохас думал, что ничуть не взволнован предстоящим событием, и даже немного удивлялся своему спокойствию, но чем меньше метров оставалось до заветного подъезда, тем явственнее он чувствовал в себе волнение. И причиной являлся вовсе не страх услышать отказ — он на сто процентов был уверен в себе, любимой девушке и её положительном ответе, просто сам факт такого чрезвычайно важного этапа в жизни заставлял его сердце биться быстрее. Он всё подготовил — вчера утром съездил к родителям в Ла-Плату и попросил у них изумрудное обручальное кольцо, которое много лет передавалось из поколения в поколение в семье Рохасов. Росалина, его мама, была недовольна и чуть не отказала сыну в просьбе, но папа Хуан Карлос настоял и матери пришлось уступить. Перед тем, как нажать кнопку домофона, Бенхамин сделал глубокий вдох и, нервно выдохнув, опустил указательный палец на клавишу. — Кто там? — как-то слишком резко прозвучал голос сеньориты Бордонаба из домофонного громкоговорителя. — Это я, любимая! Открывай, — весело ответил парень. «Хм, мой ураган по имени Като сегодня не в духе? Странно, уже далеко не утро», — удивлённо усмехнулся он про себя. Пока лифт поднимал его на восьмой этаж, он размышлял над тем, возьмёт ли Камила его фамилию или сделает двойную? Или вообще оставит свою? От этой девушки можно было ожидать всё что угодно. Выйдя из лифта, он заметил, что дверь в её съёмную квартиру наполовину открыта. Молодой человек вошёл и закрыл её за собой. Камила, любовь всей его жизни, стояла у порога гостиной, скрестив руки на груди, всем своим видом невольно выдавая, как она напряжена. Бенхамин этого не заметил, воодушевлённо предвкушая её долгожданное «Да!». — Ждала меня? Так приятно, привет! — он попытался чмокнуть свою будущую невесту и жену в губы, но она отстранилась и подставила щеку. — Бенха, нам с тобой нужно серьёзно поговорить, — сказала она, избегая прямого взгляда. — Э-м-м, ну хорошо, — произнёс опешивший Бенхамин. — Но сначала моя очередь! Выслушай меня, пожалуйста, прежде чем мы обсудим, что именно я снова сделал не так, на какую фанатскую особь женского пола я не так посмотрел или что-то не то сказал, хорошо? — взяв девушку за руку, он провёл её в центр залитой солнцем гостиной. Обворожительно улыбнувшись, Рохас склонил голову набок и приподнял правую бровь так, как умеет только он. Бордонаба не смогла отказать, еле заметно кивнув головой. — Отлично! Ками, — он взял её маленькие ладони в свои тёплые руки и посмотрел ей в глаза. — Ты знаешь о моих чувствах, моё сердце навсегда отдано тебе ещё с того первого дня, когда Крис привела меня на съёмочную площадку «Telefe». Да, у нас непростые отношения, мы успели наделать кучу ошибок, у каждого из нас свой упрямый характер, но мы так долго шли к этому и вместе сможем научиться прислушиваться друг к другу и сохранить нашу любовь на долгие годы! — Бенха, подожди, не надо… — Камила от волнения подняла раскрытую ладонь ко рту. — Нет, не перебивай меня, пожалуйста, я должен это сделать, иначе взорвусь от переполняющих меня эмоций прямо на твоём ковре! — весело произнёс он и, не заметив смятения и страха в её глазах, медленно опустился на одно колено. В его руках мелькнул какой-то маленький красный предмет, который он достал из заднего кармана брюк. Этим предметом оказался изящный футляр, обтянутый тёмной замшевой тканью. Внутри лежало красивейшее золотое кольцо с изумрудом, который тотчас начал переливаться зелёными бликами на солнце. — Любовь моя, ты согласна стать моей женой? Камила не могла вымолвить ни слова, осознавая весь ужас ситуации. Какую невообразимую боль она сейчас причинит самому любимому и важному человеку в её жизни? Но она должна это сделать… Бенхамин, неправильно поняв её реакцию, со смехом продолжил говорить: — Да, ты права, опускаться на одно колено это уже перебор. Ну так как, сделаешь меня самым счастливым мужчиной на свете? — он с улыбкой поднялся на ноги, вопросительно уставившись на неё. — Бенха, я не могу, мы не можем быть вместе… — каждое слово давалось ей с трудом. Пересилив себя, она взглянула ему в глаза. — Что? Это, наверное, шутка? Что за бред? Если ты решила подшутить надо мной, то сейчас не подходящий момент. Я тут вообще-то предложение руки и сердца пытаюсь сделать, — ухмыльнулся он, его весёлое расположение духа было не так легко испортить. — Это не шутка. Я много думала о нас и поняла, что… больше не люблю тебя… Не знаю, может, я даже никогда и не любила тебя, а только позволяла тебе любить себя… — Ты… Ты врёшь, это не правда! — воскликнул парень на повышенных тонах, до него наконец начало доходить осознание всей серьёзности ситуации, к его глазам медленно подступала предательская влага. Алая коробочка выпала из его руки, но подбирать её он не торопился. — Мне очень жаль, но это правда, — дрожащим голосом продолжила Камила. Слёзы катились из глаз, образовав две мокрые дорожки на лице, но хотя бы волну рыданий, которые железными тисками уже охватили её горло, ей ещё удавалось сдерживать. — Нам нужно расстаться. — Ками, нет, о чём ты говоришь? Я не верю тебе! Прошу тебя, не делай этого! Не оставляй меня, я же не смогу без тебя! — руки Бена, сомкнутые в кулаки, задрожали, слёзы застилали глаза. — Я уже рассказывала, что уезжаю на юг со своим театром через пару месяцев. Нам нужно поставить точку в наших отношениях, пока всё не зашло слишком далеко. Мы приняли детскую влюблённость за серьёзное чувство, позже ты поймёшь, что я права. — Как же так?! — выкрикнул он. — Этого просто не может быть! Только не с нами! Ведь ещё недавно всё было так хорошо?! Я думал, что после нашей помолвки мы всё обсудим, и ты останешься в Байресе! Или я мог бы поехать с тобой и помочь с театром, — последнюю фразу Бенхамин произнёс низким безжизненным голосом, лишённым всяких эмоций, как будто все силы неожиданно оставили его. Камила до последнего надеялась, что ей не придётся произносить ещё одну страшную ложь — её главный «козырь», но обстоятельства были против неё: — Не нужно со мной ехать. В нашем театре появился новый преподаватель, мужчина средних лет. Я поняла, что мне всё-таки нравятся мужчины постарше. Я думаю, у нас с ним может что-то получиться. Рохас изменился в лице и замер, переваривая услышанное. Цвет его глаз внезапно посветлел, став бледно-голубым, взгляд потух, как будто в нём умерла сама жизнь. В следующее мгновение он скривился в горькой усмешке и хрипло произнёс: — Значит, я тебе по возрасту не подхожу? Молодой-зелёный? Ну да, одного Чёчи же нам мало было, понимаю. А ты далеко пойдёшь, Бордонаба, актриса из тебя и вправду отличная. А я, дурак наивный, всё это время думал, что ты любишь меня. Ну что ж, счастья вам! Камила уставилась в пол, не в силах взглянуть парню глаза и выдавить из себя хоть одно слово в качестве ответа. Её начало трясти, леденящий холод пронзил всё тело, несмотря на высокую плюсовую температуру в квартире. Сердце разрывалось на части. Боясь не выдержать, девушка обняла себя за плечи в попытке унять дрожь. Бенхамин вытер свои почти высохшие слёзы и разжал ладонь — перстень снова начал сиять на солнце. Подобрав замшевую коробочку с пола, он вложил кольцо обратно и усмехнулся совсем невесёлой улыбкой: — Мама будет рада, — резко закрыв футляр и положив его в карман, он развернулся и ушёл, громко захлопнув за собой дверь. Камила медленно сползла на пол, ноги больше не держали. Только сейчас она могла дать волю своим чувствам. Горячие слёзы обжигали кожу, громкие рыдания вырывались из её хрупкого тела. Душа была разбита на тысячи осколков, тянущая боль в груди не отпускала, вселенское отчаяние и горечь заполнили её без остатка, вытесняя все другие чувства. «Да, ты прав, любимый, она будет рада. Прости меня за всё», — тихо сказала она в пустоту…