«Путеводная Звезда»

3.15.4 г. века Небесных огней. Богатое море. Воды Тиманской империи. Из порта вышли во вторую луну осени. Не лучшее время для морских путешествий, как говорят. В такую пору в северных водах часто штормит, а потому от берега моряки далеко не уходят. В теплых южных водах тоже штормило, но не так часто, и к тому же Адрий вполне доверял Джуду и команде «Путеводной Звезды». Доверял он и кораблю – своей прекрасной каравелле. Почти семидневку назад начались странствия Адрия. Большую часть этого времени он провел в своей каюте на корме корабля. Едва сросшиеся кости, непривычка к ранним подъемам (хоть Адрий и был свободен от всякой работы, некоторых общих правил он придерживался и завтракал вместе с командой в кают-компании) и морская болезнь сказывались. Качка выматывала, страх и тоска сдавливали сердце. Суша... Тиман... милый дом! Адрий все еще не верил, что покинул его. Происходящее казалось сном. Жутким наваждением! «Нужно подышать свежим воздухом, иначе я с ума сойду!» - думал мужчина, когда все-таки решился покинуть свою каюту. Неуклюже шатаясь и прижимаясь к стенам, Адрий выбрался на верхнюю палубу. Теперь приходилось держаться за борт, дабы не потерять равновесие. Благо качка была не сильной! Черно-синие волны под сумрачным ночным небом мирно ластились об нос корабля, обдавали клубками пены и расходились. На высоту ладони-двух они даже не силились подняться! Лунная дорога белесой полосой расчертила воду. Адрий поднял голову вверх. Над грот-мачтой сиял светлый Самайн – большая луна, а Белетайна – луна малая – бледно-золотым диском легла поверх. Настала Ночь Совмещения – праздник магии, тайн и скорой зимы. «В Тимане сейчас весело, - невольная улыбка тронула губы. - Гулянья всю ночь напролет, песни и пляски... Маски! Все в масках! И делают вид, будто не узнают друг друга!» Ночной ветер взъерошил пробитые сединой волосы. Обдал кожу солоноватой влагой морских брызг. Нахлынули воспоминания. Странное это время – Ночь Совмещения. Чудное. Когда степенный и благочестивый тиманский люд отступал от одних традиций ради других, куда более древних. Несмотря на неодобрение Церкви, все на ночь забывали о Спасителе и обращались к иным богам, к лоа – великим духам-зверям. Поверье гласило, что при Совмещении они обретали особую силу. Впрочем, не только они, но и вообще все духи: от порождений стихий до причудливых созданий из-за Грани. В момент схождения лун граница миров становилась настолько тонка, что все они – дети Предела, порождения снов, как добросердечные, так и злокозненные – без труда проникали в Эллард. «Потому-то в эту ночь наши предки красили лица и носили маски», - Адрий улыбнулся чуть шире. По невысокой лесенке он взобрался на полубак, остановился у носа корабля. Позади, с верхней палубы, доносились голоса тех немногих матросов, что по долгу службы не могли присоединиться к празднеству в кают-компании. Команда неплохо принимала Адрия, с дружелюбием даже, хоть и был он человек не их сословия и с морем оставался на «Вы». Звали присоединиться к праздничному ужину. Джуд – капитан корабля – дал добро открыть бочонок годовалого красного вина. Адрий, как хозяин судна, поддержал затею, но от приглашения вежливо отказался: желал побыть с собой наедине. «Ианта бы наверняка опять предпочла белое и розовое. Снова походила бы на живой цветок», - прильнув к борту, мужчина вздохнул, улыбнулся чуть шире. Да, воспоминания... Как сладки они! И как далеки те времена, от которых эти воспоминания остались! Смех и звон бубенцов. Лихие юноши верхом на конях состязаются в скорости прямо на городских улицах. Бой барабанов, перебор струн. Уличные музыканты дают концерт за концертом, а бродячие циркачи и акробаты, прибывшие в столицу великой империи на заработки, ни на миг не прерывают своего представления. Танцуют девушки: и знатные, и простые, но все красивые, разгоряченные... И женатому непросто устоять! Вино рекой. Все пьют, не разбавляя и не боясь опьянеть. Все чествуют луны: маги, не маги – неважно! Не стихают тосты. И даже сам император верхом на Вазилесе нисходит из дворца на холме до празднества. «Ха! Старина Гелос всегда любил Ночь Совмещения! - вспомнилось Адрию. - Чуть ли не каждый год себе невесту брал!» От старых времен тиманцы унаследовали примечательную традицию: явившихся в город императора и Вазилеса не узнавали и не кланялись им. Вместе с простым людом властитель империи праздновал ночь напролет, а к рассвету (конечно, если желал) женился на первой же понравившейся девице, невзирая ни на имя, ни на происхождение, и вместе с ней возвращался во дворец. Потом Владыки Церкви, конечно, высказывали свое и Спасителя неудовольствие, а еще спустя пару лун они по-настоящему женили императора и его очередную беременную наложницу. Да, Гелосу, вернее Титу XII, определенно нравилась эта традиция! «И маскарады он всегда любил! То соколом, то волком, то оленем обрядится! - короткий смешок сорвался с губ. - А, впрочем, все мы любили их!» Новый поток воспоминаний. Дорос в львиной маске с роскошной гривой из красно-оранжевых лент. Талия – сестра Адрия и супруга Дороса – мужу под стать тоже наряженная в львицу. Сам Адрий предпочитал маску леопарда. Не то, чтобы ему шло золотое с черным, но любил Гетаний образ этого зверя: в меру сильного, благородного и проворного. К тому же, Киру нравилось, как отец его, подражая этому ловкому хищнику, рычал. Кир... Адрий вздохнул. Зажмурился. Улыбка погасла. Да, время лечит, но не так скоро, как хотелось бы. Боль утраты притупилась – Адрий это чувствовал. Однако она не ушла совсем. Вряд ли когда-нибудь уйдет! «Я меняюсь», - подумал вдруг Адрий. Ладонью он ласково повел по влажной древесине борта: «К добру или к худу, меняюсь!» Открыл глаза. Обратил взгляд к звездам. Новое и в то же время старое представление развернулось в вышине. Созвездия. Грифон ушел с неба. Почти отступила и Рысь. Ярко над головой сверкал звездным острием Меч, а на смену ему подбирался Змей. Да, узор небесных огней тоже менялся. Неизменным и вечным оставался Атэйлон – яркая точка, белый всполох. Путеводная звезда. Адрий смотрел на нее и чувствовал, как что-то вскипает в крови и холодит изнутри. В Ночь Совмещения всегда так было. Адрий чувствовал что-то, чему не мог найти объяснений, только теперь оно стало сильнее и ярче. Магия? Волшебство? Может, это оно? Воздух всколыхнулся. Задрожал. Адрий напрягся. Почуял чужое присутствие, но тут же присмирел, ощутив прикосновение к плечу. Легкое и горячее, слегка покалывающее живой, почти родственной силой. Новый выдох сорвался с губ. Восторженный и удивленный. На глазах навернулись слезы. Сердце на миг сжалось, а потом забилось так яро и усердно, что Адрию на какую-то долю секунды стало дурно. Вскоре радостное чувство узнавания накрыло с головой. Адрий оглянулся. - Ты снова явилась мне!.. - произнес, не смущаясь дрожи в собственном голосе. - И теперь я точно знаю, кто ты! Женщина лишь улыбнулась в ответ: мягко и ласково. Ее глаза лучились потусторонним светом, лунное сияние исходило от волос и одежд. Таинственная особа, спасшая Адрия тогда, в Тимане, порождение магии сродни Вазилесу – это была она. - У всего есть душа, мой милый друг, - молвила женщина. Она встала подле Адрия. Накрыла его руку своей. Колючее ощущение мистической силы не пугало и не отталкивало, скорее... ободряло? Будоражило? Адрий поймал себя на желании обнять визави – не как друга, но как любовницу. Всем телом ощутить ток магии, исходящий от нее. Мысль эта казалась хоть и соблазнительной, но почти преступной. Адрий держался. Он все еще был женат. - У лесов и полей, у целых стран, - женщина улыбнулась. - И у кораблей. - И у кораблей, - повторил Адрий, в согласии склоняя голову. Повисла недолгая пауза. - Почему же ты явилась вновь? - тихо спросил Адрий. - Ты печален и одинок, как тогда, - столь же тихо ответила женщина. - А эта ночь... В эту ночь духи обретают особую силу. Разве я могла не явиться? Адрий понимающе кивнул: - Спасибо, - сказал он. Немного помолчал, подумал и все же добавил с улыбкой: - Спасибо и за то, что пришла, - прикрыл глаза, судорожно вздохнул – боль вернулась на миг, - сейчас и в ту ночь. И за спасение. Я рад, что… что не ушел! Не ушел насовсем. Женщина улыбнулась. Несколько смущенно на этот раз. Протянула свободную руку, тронула щеку Адрия. Как тогда, у причала, он прикрыл глаза, а она повела ладонью от его скулы к подбородку. Адрий вспомнил ту ночь в тиманском порту, вспомнил, как в волнении и трепете ждал поцелуя. Желал его! Желал и сейчас, да еще и так сильно, так страстно! И все же держался. - Тогда что же печалит тебя сейчас? - прошелестел ласковый женский голос. Дыхание (дыхание ли?) защекотало кожу. Адрий задумался. Во всяком случае, попытался. Собрать мысли воедино удавалось с трудом и без колюче-горячих прикосновений, осознать же их и объяснить – настоящий подвиг! - Я не знаю, - честно признался Адрий. - Быть может, меня пугают перемены? Немного помолчал, потом продолжил: - Я чувствую, что изменился сам и изменилась моя жизнь. Многое ушло, - Адрий отвел взгляд. - Пришло иное, - через силу улыбнулся, ощущая, что ценность пришедшего все же не равна ушедшему. - В конце концов я отважился выйти в море! Отправился в странствия, как когда-то мечтал! - Только вот... - снова притих, поджал губы. - Этого мало. Хочу начать новую жизнь, а для этого нужна цель. Пока я не вижу ее и не вижу пути. Странствую бесцельно! Иду вслепую! Еще одна пауза. - Думаю, мне предстоят новые перемены. Более... явные и, быть может, болезненные, - выдохнул Адрий. - Я боюсь. Да, пожалуй, боюсь! Женщина молчала. Ее пальцы все гладили щеку Адрия. Во взгляде сияющих глаз читалось... нет, не жалость, а сочувствие: такое искреннее! - Ты ведь слышал легенду об Атэйлоне, мой друг? - вдруг спросила она. Адрий нахмурился. - О чародее? - спросил он, потом сказал: - Да, слышал. Давным-давно. В детстве. Женщина коротко кивнула. Опустила руку, которой доселе поглаживала щеку Адрия. Переложила ее на грудь, прямо к сердцу. Адрий опустил взгляд. Чуть улыбнулся. - На заре времен, в века темные и далекие, - начала женщина, - жил молодой волшебник-человек, и звали его Атэйлон. Гордое дитя севера, сын вождя могучего племени, он не желал разрушений, но жаждал творить и созидать. Магия жила в нем и просилась наружу. Только вот не было учителя, что научил бы юного Атэйлона направлять эту магию. Вопреки воле отца ушел он в эльфийские леса. Не побоялся гнева великих Бессмертных. К чародеям-друидам пришел на поклон. Просился в ученики. Однако древние эльфы были слишком горды, чтобы учить человека – существо низшее и недостойное, по их убеждению. Отказали они Атэйлону. Высмеяли. Атэйлон ушел, но не смирился. В себе самом и мире вокруг он нашел учителя. Юный чародей не страшился трудностей, не страшился он и перемен. Атэйлон изменил себя, обуздав магию внутри, а затем и целый мир. Теперь к магу-человеку гордые эльфы шли на поклон, учились у него. Много хороших дел совершил Атэйлон. Волшебство свое обращал он на благо: защищал и оберегал тех, кто в том нуждался. Мудростью направлял на истинный путь других чародеев. И даже в смерти не оставил нас. Дух его – сильный и чистый – покинул тело, но не ушел за Грань, а звездой воспылал в ночных небесах. С тех пор Атэйлон – путеводная звезда – ведет нас домой. Рассказ стих. Адрий благодарно кивнул. Он знал, к чему была эта легенда. - Понимаю, - сказал Адрий, беря руки женщины в свои. - Я уже отважился на первый шаг – оставил дом. Теперь мне... Мне, наверно, нужно время. Еще немного времени, чтобы совсем осмелеть! Женщина тихо рассмеялась. Сжала ладони Адрия. Легко и мягко. - Пусть так, - ответила она. - Звезда Атэйлона благоволит тебе, мой друг. - Я буду это помнить, - Адрий опустил взгляд. - Когда я найду путь, когда вновь обрету цель... Прошу, веди меня, моя звезда! - он все же не удержался и приложил женскую ладонь к губам. Токи магии больше не кололи, но по-прежнему будоражили. Оставив короткий поцелуй, Адрий отпустил чужую руку, а спустя мгновение ощутил прикосновение к своим губам. В груди замерло и оборвалось. Вихрь жара вскружил голову. Напугал и распалил одновременно. Впрочем, и этот поцелуй не длился долго. Дух «Путеводной Звезды» ускользнул прочь. Тонкий женский силуэт прошел сквозь борт. Не касаясь волн, направился по лунной дороге. Мгновение – и «Звезда» обратилась в серебристую дымку, развеялась на ветру.