Потерянная

Голубой свет, исходящий из сердца девушки, осветил всё вокруг, заставляя зажмуриться. Пожиратели замерли на секунду, не понимая, что произошло. А Джеймс, Ремус и Сириус, которые тут же поняли, что палочки они сейчас не смогут использовать, бросились на пожирателей с кулаками. Но вдруг на лужайке с громкими хлопками стали появляться авроры, сразу же обездвиживая пожирателей. Однако некоторые уже успели исчезнуть, похоже, воспользовавшись порталами. В том числе и Беллатриса Лестрейндж, с которой сражалась Элизабет. “Элизабет!” — одновременно пронеслось в головах у друзей. Девушка же так и сидела возле кирпичной стены, не подавая признаков жизни. К ней уже подошла Дорея, которая двигалась очень медленно из-за боли в руке, которая, похоже, была сломана. Быстро осмотрев Элизабет, при взгляде на которую у нее в голове теперь всплывали обрывки настоящих воспоминаний, стертые сильнейшим заклинанием, которое теперь было наполовину разрушено. По щеке Дореи скатилась одинокая слезинка. Как они могли быть так слепы? Как могли не догадаться, что недостающий кусочек пазла, который они ощущали постоянно, вот уже в течение одиннадцати лет был так близко. Карлус подошел к жене, положив руку ей на плечо. — Мы со всем разберемся, — твердо сказал он. Дорея кивнула, смахивая слезу, и сказала: — Её срочно нужно доставить в Святой Мунго. Пульс очень слабый. Но мы не можем трансгрессировать сейчас. Карлус кивнул и подозвал одного из своих коллег. — Будьте добры доставить их в больницу Святого Мунго. — Конечно, сэр, — сказал аврор и, взяв руку Дореи и Элизабет, исчез с легким хлопком. Карлус тем временем развернулся, осматривая лужайку дома. А ведь у них не было никаких шансов, если бы не Элизабет. Их дочь снова спасла их всех. Он подозвал мародеров, которые тоже пострадали в бою: у Сириуса был глубокий порез на предплечье, у Джеймса обожжена одна рука, а Ремус еле стоял на ногах. — Что с Элизабет? — хором спросили юноши. — Она в Святом Мунго. Вам тоже стоит отправиться туда, — сказал Карлус, жестом подзывая авроров. Джеймс развернулся и посмотрел на отца. — Пап, она… Карлус кивнул, и так поняв вопрос. — Но разве это возможно? — нахмурился Ремус. — Обливэйт ведь стирает память только одного человека, а о ней забыли все. — Это было кое-что посильнее простого обливэйта. Мы всё объясним вам позже. А сейчас вам нужно лечение и отдых. Мальчики кивнули, и авроры трансгрессировали с ними в больницу. POV Элизабет Вокруг было темно, как будто в мире вдруг исчезли все цвета. Куда бы я не шла в этой темноте, всё было одинаковым. Черная пустота. Но я продолжала идти, хотя сама не понимала, куда и зачем. Однако внутренний голос постоянно толкал меня вперед, не разрешая остановиться ни на секунду. Вдруг я как будто вспомнила что-то. Вспышка в сознании, которая отдалась болью в голове. Счастливые лица мужчины и женщины и голос: — У вас близнецы Не останавливаться. — Давай, милая, у тебя получится. Первый шаг. Идти вперед. — Кто это сделал? — Не я! — одновременные голоса близнецов. — Первые магические способности? Дорея, это же замечательно! Сильная боль в голове. Но нужно идти. Маленькая девочка кружится в новом платье. — С Днем рождения, Бэт! — И тебя, Джим! — дружный смех Идти слишком трудно, но останавливаться нельзя. — Смотри, как я высоко качаюсь! — детский голос, который еще не выговаривает все буквы. — Я тоже так могу! — Джеймс и Элизабет! Вы же упадете! Голова будто раскалывается на мелкие осколки, но впереди свет. Нужно идти. — Я могу убить их, мой Лорд! — Нет. Их нужно разлучить. — Как прикажете, повелитель. Об… Крик. Резкая боль. POV Автор Элизабет резко распахнула глаза, о чем тут же пожалела — свет в комнате был слишком яркий. Она повернула голову влево, и даже такое движение отдавалось тупой болью в области затылка. Слева от нее на больничной койке лежал Ремус, который, судя по спокойному дыханию, спал. Они были не в Больничном крыле. Порывшись в голове, воспоминания в которой заметно увеличились, она вспомнила, что это больница Святого Мунго — в детстве она приходила сюда с матерью. Слегка нахмурившись, девушка попыталась разобраться в своих воспоминаниях, которых, она уверена, раньше не было. Всю свою жизнь она была уверена, что ее отдали в пансион сразу после рождения. Выходит, это было не так? Она провела первые три года с семьей, а потом… “— Нет. Их нужно разлучить”. Разве возможно, чтобы заклинание стерло память не только у нее, но и у ее семьи? “И сильное заклинание, которое стерло твоё прошлое”, — вспомнились слова шляпы. “Твои глаза очень похожи на глаза Поттера”. Прикрыв лицо руками, она рассмеялась, чувствуя, как слезы текут по щекам. Всё было очевидно, однако… нужна ли она своей семье теперь? Прошло 11 лет, а это немаленький срок. Сможет ли она продолжать жить, если они решат, что потерянная дочь может и дальше оставаться потерянной? Ответ пришел сразу, и отдался болью в сердце. Вряд ли. — Элизабет, — послышался сонный голос. — Рем? Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила девушка. — Намного лучше, — рассмеялся он. — А ты? Тебе, похоже, больше всех досталось. — Болит голова, а так нормально. Подожди-ка, — в голове всплыли воспоминания о голубом свечении, — я вызвала Meridiem cor? Тут дверь распахнулась, и в палату зашли Джеймс и Сириус. Они выглядели уставшими, однако на их лицах были улыбки. — Еще какой, — весело сказал Джеймс. — Я до сих пор не могу наколдовать ничего, кроме искр. — Зато ты жив, — толкнул друга в бок Сириус. — С этим не поспоришь, — развел руками Джеймс. Элизабет тихонько рассмеялась. — Сколько времени я тут пролежала? — спросила она. — Сутки, — ответил Джеймс. — Мы тоже недавно проснулись. Мама с папой сейчас в кафетерии. Элизабет закусила губу. — Бэт, — протянул Джеймс ее детское прозвище, — ты же всё вспомнила? Элизабет кивнула и уже собиралась сказать, но Джеймс остановил ее. — Глупости. Родители тоже всё вспомнили, и даже не думай, что они жалеют! И я тоже! Потому что все мы чувствовали нехватку чего-то все эти одиннадцать лет, просто не понимали, почему. А теперь всё встало на свои места. Так что даже не думай, что ты не нужна нашей семье, потому что ты с рождения значимая ее часть! — подняв палец вверх, сказал Джеймс. Элизабет медленно кивнула. После слов Джеймса она все же стала чувствовать себя лучше. — И еще... Мама попросила, чтобы ты выпила это. Последнее воспоминание… — сказал Джеймс, протягивая ей стакан с бледно-голубой жидкостью. Элизабет разом осушила напиток. — Слишком сильный магический потенциал. Они могут помешать нам, тем более семья Поттеров никогда не поддерживала чистоту крови. — Это отвратительно, — буквально выплюнула женщина, идущая рядом с мужчиной со странными красными глазами. Взмахом палочки распахнув дверь, люди вошли в дом. — Что вы здесь делаете? — воскликнул Карлус, направляя палочку на чужаков. — О, ничего особенного, — прошептала женщина, взмахом кисти посылая в мужчину заклинание и связывая его. — Заберем девчонку. — Я могу убить их, мой Лорд. — Нет. Их нужно разлучить. — Как скажете, повелитель. Обливэйт! — воскликнула женщина, посылая мощное заклинание. — Обливэйта недостаточно, Аривия. А вот предсмертного обливэйта вполне хватит, чтобы стереть всю память о ней. — Нет, прошу вас… — Авада кедавра! — Предсмертный обливэйт… — Да. Поэтому о тебе никто ничего и не помнил, — сказал Сириус. — А потом заклинание начало рассеиваться… — начала Элизабет. — И окончательно его разрушило Meridiem cor, — подтвердил Джеймс. — А ты теперь Элизабет Поттер, — с улыбкой сказал Ремус. — Уайт мне никогда не нравилась, — фыркнула девушка, после чего все рассмеялись. Следующим утром Элизабет выписали из больницы. Два дня ребята должны были провести в особняке Поттеров, а потом отправиться в Хогвартс, чтобы сдать оставшиеся экзамены. — Никуда от них не денешься, — пробурчал Джеймс, чем вызвал смех взрослых. Когда они зашли в дом, практически весь первый этаж был заставлен букетами цветов. — Что это? — удивленно спросила Элизабет. Дорея подошла к первому букету и посмотрела записку. — Поздравления с возвращением наследницы, — со смехом сказала она. — А представь, что будет по возвращении в Хогвартс! — сказал Джеймс с озорной улыбкой. — Даже думать не хочу, — тихо сказала Элизабет, всё еще с удивлением смотря на цветы. После обеда мальчики ушли к озеру, а Элизабет решила остаться дома. Девушка ходила между рядами букетов, рассматривая цветы и записки. Наткнувшись на семью Блэков, она удивленно посмотрела на мать. — Но… как? Разве чистокровные семьи не разделились на два лагеря? — удивленно спросила девушка. Дорея подняла голову от книги и, задумавшись, сказала: — Это сложно понять. Сейчас большинство чистокровных семей и правда разделились во мнениях, однако светские приемы никуда не исчезли. На них запрещено разводить конфликты, а этому в таких семьях учат с детства, поэтому все ведут себя достаточно хладнокровно. Что бы ни происходило, светские рауты, балы — неотъемлемая часть нашей жизни. Даже нашей семьи. Просто сейчас мы не поддерживаем общение с семьями вроде Розье, которые так открыто презирают остальных. Но это наше желание, большинство чистокровных семей настолько волнуются о своем положении в обществе, что даже не пытаются отстоять своё мнение, — было видно, что Дорея не одобряла такое поведение. — Все эти цветы — знак вежливости и уважения, это нормально. Что касается Блэков, мы всё же родственники. — Ага. Особенно с Беллатрисой, которая почти убила меня, — хмыкнула Элизабет. — Ее поведение не одобряет даже Вальбурга, которая так хочет сдать своих сыновей на службу Волан-де-Морту. — Получается, Сириусу грозит опасность? — Мы постараемся сделать всё, чтобы этого не произошло, — сказала Дорея и, помолчав немного, уже с улыбкой спросила: — Ты любишь его? Щеки Элизабет покрылись румянцем. — Да, — тихо, но уверенно ответила девушка и, вспомнив про загадочный рисунок, спросила: — А ты знаешь что-то про судьбоносные метки или что-то вроде того? Дорея рассмеялась. — Догадываюсь, о чем ты говоришь. Это присутствует у всех девушек рода Поттер, помогает не ошибиться в выборе, так сказать. И если у тебя значится Сириус, то я спокойна за твой выбор, милая. Через два дня — Волнуешься? — спросил Сириус, который шел рядом с девушкой. — Немного, — улыбнулась Элизабет. Когда они зашли в Большой зал, все голоса стихли, а взгляды устремились на них. — Мне кажется, нам еще достанется от МакГонагалл, — прошептал Ремус. — Тогда нужно поесть, как в последний раз! — провозгласил Джеймс и первый направился к гриффиндорскому столу. Друзья, засмеявшись, пошли за ним, пытаясь не обращать внимания на взгляды, которые, казалось, можно было почувствовать кожей. — Элизабет! — послышался веселый голос. Элизабет радостно повернулась к Лили и Алисе, и подруги крепко обнялись. — Девушка, да вы теперь Поттер! — со смехом сказала Алиса. Элизабет немного смущенно кивнула. — Да брось, ничего не изменится. Только теперь тебе придется ходить на все эти светские приёмы. Но тебе может и понравится! — сказала Алиса, увидев смущение подруги. — А Слизнорт теперь точно пригласит тебя в свой клуб, и мы сможем ходить туда вместе! — добавила Лили. — Хорошо, девочки, — засмеялась Элизабет и села за стол рядом с друзьями. Желудок издал недовольное урчание, жалуясь, что она выбрала разговоры вместо еды, поэтому девушка наложила себе картошку с курицей и принялась за еду. После обеда был экзамен по заклинаниям. Профессор Флитвик никогда не старался дать что-то очень сложное, поэтому экзамен они сдали без проблем. После этого мародеры должны были сдать индивидуальные экзамены по зельеварению, травологии, истории магии и по одному из выбранных: Ремус и Элизабет сдавали нумерологию, а Джеймс и Сириус — прорицания. По их словам, они выбрали этот предмет только потому, что там можно было спокойно поспать. А когда стемнело, все ученики отправились на экзамен по астрологии. Поэтому, вернувшись в гостиную, мародеры буквально упали на диван от усталости: столько экзаменов за один день! Но отдохнуть им не дала МакГонагалл, которая немедленно вызвала их в свой кабинет. Там друзьям пришлось выслушать часовую лекцию о нарушении миллиона школьных правил, в том числе проникновение в кабинет преподавателя и использование каминной сети без официального разрешения, за что грозило исключение. Однако их спасла поддержка мистера и миссис Поттер, которые вступились за ребят, ведь если бы не они, то четы Поттеров уже не было бы в живых. Им не назначили даже отработку, потому что они достаточно пострадали в бою. Однако МакГонагалл умела говорить так, что становилось стыдно, а потому вернулись в гостиную мародеры поздним вечером и чувствовали себя, как выжатый лимон. Завалились на диван, чтобы передохнуть, а Элизабет там и уснула, положив голову на плечо Сириуса. — Придется ее будить, — сказала Алиса, которая зашла в гостиную вместе с Фрэнком. — Я одна ее до спальни не донесу, а вы из-за лестниц не пройдете. Джеймс и Сириус переглянулись, а потом одновременно хмыкнули. — Думаешь, мы не нашли способа подниматься по лестницам? — хитро сверкнув глазами, спросил Сириус. — Не хочешь ли ты сказать, Блэк… — Конечно, нет, Алиса. У него к счастью еще осталась совесть. Иначе я бы первым убил его, — сказал Джеймс за друга. Сириус закатил глаза. — Мы не делали ничего противозаконного, если тебе интересно, мы использовали это только один раз, чтобы позвать Элизабет гулять с нами. Ну и еще раз, чтобы устроить маленькую месть слишком надоедливым фанаткам, — сказал Сириус. Алиса медленно кивнула и спросила: — Тогда ты донесешь ее? — Да, — сказал Сириус, осторожно беря Элизабет на руки. Девушка даже во сне прижалась к нему. Когда Сириус отнес девушку на кровать, Алиса поблагодарила его за помощь, и он ушел в свою спальню. На следующий день Элизабет проснулась с замечательным настроением, про себя отметив, что совсем не чувствует усталости, которая преследовала ее последние дни. С удивлением обнаружив, что она спала во вчерашней одежде, она предположила, что ребята решили не будить ее. Она тихонько встала с кровати и отправилась в ванную, стараясь не разбудить соседок по комнате. Взглянув в зеркало, Элизабет еле сдержалась, чтобы не рассмеяться: волосы были очень растрепаны, одежда помята, зато карие глаза светились счастьем. Мдаа, вот вам и наследница рода Поттер. Элизабет быстро помыла и высушила волосы, с удивлением заметив, что они доставали уже до поясницы. Решив разобраться с этим позже, она умылась и надела клетчатую юбку и белую кофту, а затем вышла из ванной. В комнате всё еще стояла тишина, Алиса и Лили спали. Во время экзаменов вообще мало кто просыпался рано. Поэтому Элизабет, спрятав палочку в рукав, взяла книгу и вышла из комнаты. В гостиной весело потрескивали угольки, а солнце заливало комнату теплым светом. Элизабет с удивлением обнаружила Эммелину, которая сидела и что-то писала на журнальном столике. Услышав шаги, семикурсница подняла голову. — Элизабет, — улыбнулась она. — Привет, Эммелина, — тоже улыбнулась Элизабет, проходя в гостиную и садясь в кресло напротив. — Письмо родителям, — помахала пергаментом Эммелина. — Как экзамены? — Неплохо, — пожала плечами Элизабет. — Хоть один сдала хуже, чем на “превосходно”? — хитро улыбнулась девушка. — Сомневаюсь, — засмеялась Элизабет. — Но они все достаточно несложные, если готовиться. — Слышала новость. Ты теперь Поттер? — Да. — Я очень рада за тебя, — искренне улыбнулась Эммелина. — Думаю, многие не понимают ценность семьи. Элизабет кивнула. — Зато теперь я точно понимаю это. Эммелина понимающе улыбнулась. — А как проходят ЖАБА? — спросил Элизабет. — Страшно, как и названия, — засмеялась Эммелина. — На самом деле, если ответственно подойти к подготовке, то всё получится. Главное, уделить внимание предметам, которые потом потребуются для поступления. Это самое важное. По ощущениям, у меня пока всё хорошо. — Это здорово, — сказала Элизабет. — Грустно, наверное, расставаться с Хогвартсом? Эммелина грустно улыбнулась. — Не то слово. Хогвартс за эти семь лет стал для нас вторым домом. — Я буду скучать по тебе, — грустно улыбнулась Элизабет. — Я тоже, милая. Но мы еще увидимся, — сказала девушка, про себя подумав, что ей придется постараться, чтобы выполнить это обещание.