Потерянная

10 декабря POV Элизабет На следующий день Джеймс очнулся, но был ещё очень слаб. Нам разрешили зайти к нему всего на несколько минут. Джим выглядел очень бледным, однако встретил нас с улыбкой на лице и заверениям, что всё в порядке. Сириус спросил, кто это сделал, но Джеймс не видел, а я соврала, что не знаю. Я никогда не хотела врать друзьям, но это был наш со Снейпом негласный договор: он спасает Джима, приводя мадам Помфри, а от меня никто не узнает (в том числе Лили), что заклинание наслал он. Его ступор и страх давали мне надежду, что он сделал выводы об этой ситуации. Например, что он не готов убивать людей. Мы не собирались компанией мародёров, потому что Джеймс лежал в Больничном крыле, а мы с Сириусом не горели желанием общаться друг с другом. Мне даже начало казаться, что всё, что произошло в тот день — просто плод моей фантазии, потому что Сириус продолжал меня избегать. Я часто проводила время в библиотеке вместе с Ремусом или Лили, делая домашнее задание или просто читая что-нибудь. А Сириус продолжал пропадать где-то, очень редко появляясь в гриффиндорской гостиной. Однажды я спустилась в гостиную ночью, когда не могла уснуть, и Сириус был там. Я хотела подойти, однако, постояв несколько минут, всё же развернулась и поднялась в свою спальню. Я поговорю с ним, но не сейчас. — Привет, Джеймс. Как ты? — спросила я, подходя к его койке, заваленной сладостями. — Привет, — улыбнулся он. — Уже лучше, скоро буду как новенький! Хочешь шоколадную лягушку? — предложил он. — Нет, спасибо, я не голодна, — с улыбкой сказала я. — Ну, Эли-ис! Мне кажется, с таким количеством сладостей я скоро так растолстею, что меня даже метла в воздух не поднимет! Я засмеялась. — Ладно, я съем одну. Спасибо, — сказала я, принимая угощение из рук друга. — Да не за что! — ответил Джеймс. — Что нового за пределами Больничного крыла? Я пожала плечами. — Ничего особенного. Готовимся к матчу со Слизерином, так что выздоравливай поскорее. Ну, и зимние экзамены, но с этим у тебя проблем не будет, думаю. Джеймс сделал страдальческое выражение лица. — Только не про учебу! Я знаю, что мне еще придется догонять вас, но сейчас не хочу думать об этом. Я пожала плечами. — Хорошо, про учебу не буду. Что насчет матча со Слизерином? — Ты их уделаешь, — пожав плечами, сказал Джеймс. — Джим! — со смехом воскликнула я. — А что, правда есть правда. У их есть новенькие в команде? Я задумалась. — Вроде бы нет. Но это не значит, что они никого не заменили. Может, держат это дело в тайне. Джеймс фыркнул. — Ну конечно, нужно же еще развести интригу. На какой метле ты летаешь, кстати? Я засмеялась. — На самой лучшей! Метла выпуска 1962 года, но летает неплохо. В любом случае лучше, чем ничего, так что я не жалуюсь. Джеймс кивнул, думая о чем-то. — Привет всем больным! — услышала я голос с напускной радостью. — Сам ты больной, — пробурчал Джеймс. — Да ладно тебе, Сохатый. Привет, Элис, — поздоровался Сириус. — И тебе привет, Сириус. Но, я, пожалуй, пойду, — сказала я. — Пока, Джим. Выздоравливай. — Пока, Элизабет, — ответил мне Джеймс. POV Автор — Бродяга, какой же ты идиот, — заявил Джеймс, как только Элизабет ушла и не могла слышать их. — В каком смысле? — удивился Блэк такому настрою друга. — Видимо, во всех. Ты знаешь, что очень задел Элизабет? Сириус опустил глаза, чтобы Джеймс не видел огромного количества эмоций, заключенных в них. — Это не важно, Джим, — тихо сказал он. — Ты издеваешься? Она наша подруга. Наша, между прочим, означает и твоя тоже! — разозлился Джеймс. — Что с тобой происходит вообще? Ты опять решил закрыться от всего мира? — Джеймс… — Нет, Сириус. Я — твой друг, и я хочу помочь. И Ремус твой друг. И Элизабет тоже. Но мы не можем помочь тебе, если ты опять скроешься под панцирем. Иногда нужно давать выход эмоциям, Бродяга, иначе они могут убить тебя изнутри. Как будто он не знал. Эмоции и правда медленно сжигали изнутри. За всё это время он так привык делиться своими переживаниями с друзьями, что снова скрывать свои чувства было тяжело. Но так было нужно. Наверное. И это “наверное” больше всего мешало ему спокойно жить. Не жгучая ревность, не безысходность, не боль и обида. Не столько всё это, сколько сомнения. Да, он любил Элизабет. В этом он не сомневался. И он не знал, когда это случилось. Возможно, еще когда он впервые увидел девочку с любознательным уверенным взглядом в пустом коридоре. Потому что еще тогда он понял, что она другая. Не такая, как его однокурсницы и вообще все девчонки, которых он видел в своей жизни. Он бы не предложил ей прогуляться с ним и Джеймсом просто так. Он сразу увидел в ней мародерку, хотя по короткому диалогу, состоявшемуся в день их первой встречи, это было практически невозможно понять. Однако он не прогадал. И с каждым днем все больше убеждался в этом. Она была веселой, была готова на любые авантюры, но в то же время очень умной и сообразительной. Она располагала к себе людей своей добротой и открытостью, умела подобрать нужные слова и поддержать. Да что уж там говорить, благодаря ей у него восстановились нормальные отношения с братом — единственным членом семьи, которому на него не наплевать. Ее поступок, когда она защитила маленькую девочку ценой собственного здоровья (а Круциатус — это не простенькое Остолбеней), а потом с огромной раной на руке и ушибом головы она ещё сидела и успокаивала Марту, которая отделалась парой синяков. Она отлично ладила и с младшими детьми, и со старшими. Причем не только с Гриффиндора: у нее было много знакомых и приятелей с других факультетов. Она верила в хорошее в каждом человеке, безумно ценила своих друзей. Если бралась за что-то, то уходила в это с головой: как и ее обучение боевым заклинаниям, так и квиддич, где она безрассудно рисковала жизнью. Он не знал, когда полюбил ее. Может, когда впервые увидел. Может, когда она помогла ему с братом. Возможно, когда она сидела на коленях и успокаивала Марту, хотя сама пострадала больше девочки. Или когда он увидел ее летом у Поттеров: до безумия красивую и будто светящуюся изнутри. Он ненавидел себя за то, что обидел ее, но он не мог поступить по-другому. Если ее амортенция пахнет человеком… значит, у него нет шансов. И это убивало его изнутри. Любовь зла. — С этим я должен разобраться сам. Мне просто нужно время, — сказал Сириус. Джеймс вздохнул. — Всем нужно время, Бродяга Ты только не разрушай себя сам, хорошо? Я всегда готов помочь тебе. Блэк с благодарностью посмотрел на друга. — Спасибо, Джим. Через несколько минут друзья уже спорили насчет того, у кого больше шансов выиграть на чемпионате по квиддичу в этом году: у Ирландии или Испании. 15 декабря POV Элизабет Я шла по белому снегу, который хрустел под моими ногами. Рядом шагала Лили, рыжие волосы которой ярко выделялись на фоне идеально белого мира. Вокруг то и дело можно было увидеть ребят, возводивших снежные крепости и бросавшихся друг в друга снежками. Младшие курсы объединялись с ребятами из старших, которые были не прочь принять участие в бою. На Черном озере лёд наконец-то замёрз настолько, что учителя дали разрешение (по инициативе кого-то из учеников) кататься на коньках. Собственно, этим мы с Лили сейчас и занимались. Лили, как магглорожденная, с радостью приняла идею такого развлечения и позвала меня тоже, пообещав научить кататься. А я с радостью согласилась. После нескольких неудачных попыток и падений у меня всё же получилось проехать круг без помощи Лили. А ещё спустя час, проведенный на льду, я каталась почти так же хорошо, как и Лили. И вот сейчас замерзшие, но счастливые мы с Лили направлялись в замок, чтобы выпить горячего шоколада (теплые напитки теперь весь день стояли в Большом зале, так что мне даже не приходилось пробираться на кухню). В Хогвартсе уже начали появляться рождественские украшения, чувствовалось приближение праздника. Это не могло не поднимать настроение, поэтому последние несколько дней я ходила с улыбкой на лице. Из Большого зала всегда приятно пахло корицей, чаем, горячим шоколадом, кофе, и многими другими угощениями, чтобы ученики могли согреться и перекусить после прогулок. А возможностью прогуляться, когда светило солнце, пользовалось большинство учеников, чтобы потом большой компанией завалиться в Большой зал, набросать вокруг снега и выпить что-нибудь теплое и вкусное. — Эй, красавицы! — послышался весёлый голос. Я с удивлением подняла голову, а потом с радостным криком "Джеймс!" бросилась на шею другу, чуть не повалив его в снег. — Тебя уже выпустили из Больничного крыла? Почему ты мне ничего не сказал? — удивлённо спросила я. — Потому что мне самому только утром сказали, что я могу наконец-то выйти и взглянуть на солнце, — сказал Джеймс, раскинув руки в стороны, будто выбрался из подземного плена. Я засмеялась. Как же здорово, что его наконец отпустили. — Привет, Поттер, — с улыбкой, вполне доброжелательно произнесла Лили. — Привет, Эванс! — на этих словах я ткнула Джеймса в бок. — Ой, то есть Лили, — исправился Джеймс. — Рада меня видеть? — с веселой улыбкой спросил он. Ну, хотя бы не издевается над ней, уже прогресс. — Рада, что ты поправился, — сказала Лили, которая была в хорошем настроении, а потому почти не огрызалась. Джеймс счастливо улыбнулся. Похоже, это самый долгий приятельский разговор этих двоих! — Ладно, я пойду, Сириус и Ремус меня ещё не видели, — сказал Джим. Я кивнула. Джеймс развернулся и пошел в школу. — Оказывается, Поттер умеет быть не таким уж и кретином. Или у него после лекарств помутнение рассудка, — задумалась Лили. Я засмеялась. — Да нет, Лили. Просто при виде тебя у него крышу сносит. А так он очень даже неплохой парень. В меня прилетел снежок. — Эй! За что? — возмутилась я. Лили засмеялась. — Пойдем в замок? — спросила она, оставляя мой вопрос без ответа. — Я тебе это ещё припомню, — пригрозила я ей, но тут же рассмеялась, идя рядом с подругой. В Большом зале было много учеников, которые грели руки о стаканы с горячими напитками, смеялись и разговаривали с друзьями. И всё-таки приближение праздника сближало… — Привет! — Алиса! — хором воскликнули мы с Лили, обнимая подругу. Алиса засмеялась. — Я тоже рада вас видеть! Алиса уезжала домой на пять дней, потому что ее мать приболела, и Алиса вызвалась помочь ей дома, чтобы папа не прерывал работу. — Как твоя мама? — спросила Лили. — Замечательно! Уже полностью выздоровела! — Здорово, — сказала я, радуясь, что всё хорошо. — Ну, что интересного произошло, пока меня не было? — спросила Алиса, подвигая к себе кружку чая. Мы с Лили рассказали подруге почти все мало-важные события, произошедшие за эти пять дней, начиная с того, что разрешили кататься на коньках, и заканчивая тем, как учителя заваливают домашней работой. — Ну уж нет, девочки! Я не хочу говорить про уроки в воскресенье! — и, заметив, что Лили хочет что-то сказать, Алиса добавила: — Да помню я, что мне еще программу догонять. Завтра и начну. Я засмеялась. — Знаешь, Джеймс говорил точно также. Его только сегодня из Больничного крыла выпустили. — Значит, не одной мне теперь в библиотеке отсиживаться! — радостно сказала Алиса, и, повернувшись к Лили, добавила: — Лилс, ты, главное, не ревнуй. — Алиса! — возмутилась Лили. Алиса засмеялась. — Да ладно, я шучу. Вы куда сейчас? Мы с Лили переглянулись и одновременно ответили: — В библиотеку! — и тут же засмеялись, предугадывая реакцию Алисы. Алиса закатила глаза. — Впрочем, чего и следовало ожидать, — глубокомысленно сказала она. — Ладно, я пойду с вами. — Благодарим за предоставленную честь! — официально сказала Лили, склонив голову в шуточном поклоне. Алиса засмеялась, слегка толкая подругу в бок. Через несколько минут мы втроем пошли в библиотеку. POV Автор — Ну всё, мой максимум на сегодня выполнен! — сказала Алиса, откладывая от себя учебник по трансфигурации. Элизабет взглянула на страницу, на которой остановилась ее подруга. — Ты молодец, мы как раз остановились на этой теме, можешь дальше не читать, — сказала Элизабет. — Ура! — радостно воскликнула Алиса, из-за чего получила недовольный взгляд от мадам Пинс. — Может, пойдем? Уже семь вечера, мы тут три часа сидим. Лили пожала плечами. — В принципе, я всё. Элизабет, ты идешь? — обратилась она к подруге. Элизабет улыбнулась и сказала. — Идите. Мне немного осталась, через полчаса встретимся на ужине. — Хорошо, — сказала Лили, и они с Алисой пошли к выходу из библиотеки. Через полчаса Элизабет сложила пергаменты в сумку и, накинув ее на плечо, пошла к выходу из библиотеки, по пути вернув книги на место. Когда она шла по коридору, ее окликнули. — Элизабет. Она развернулась, чтобы увидеть того, кто шел к ней. — Регулус. Давно не виделись, — с легкой улыбкой сказала девушка. Юноша легко кивнул. — Я заметил, у тебя немного испортились отношения с моим братом, — с ухмылкой сказал он. Элизабет закатила глаза. — Какой ты наблюдательный, — съязвила она. — Важное качество для слизеринца, — пожал плечами Регулус. Элизабет кивнула. — Тут не поспоришь. Ты что-то хотел? — Да. Нужно поговорить. Только не здесь. В последнее время лучше не рисковать. Элизабет слегка нахмурилась, но кивнула. — Завтра в полночь, в Выручай-комнате, — тихо сказал он. — Хорошо. До встречи. — До встречи, — ответил юноша, быстрым шагом удаляясь. “Похоже, у него проблемы” — подумала Элизабет. — И что за дела у тебя могут быть с моим братом? — услышала она спустя несколько минут. Элизабет резко развернулась, чуть не врезавшись в говорящего. Подняла голову. Оказывается, Сириус был выше ее на пол головы. — Дружба называется. Слышал о таком? — как можно более доброжелательно сказала девушка. Сириус усмехнулся и, мельком взглянув наверх, немного наклонился к ней. — Возможно, — сказал он. Элизабет сделала шаг назад. Нахмурившись, взглянула на Сириуса, в глазах которого плясали чертики. — Да что? — разозлённо спросила она, не совсем понимая, что происходит. Сириус слегка кивнул наверх, не переставая улыбаться. Элизабет взглянула, куда он показывал. “О нет” — промелькнуло в голове у девушки. Над ними, словно издеваясь, висела омела, от которой исходило легкое свечение. — Я не буду тебя целовать! — заявила Элизабет. — Предлагаешь нам стоять тут до конца Рождества? — приподняв брови, спросил Сириус. — Нет. Всего лишь до конца ужина. А там уж кто-нибудь из твоих поклонниц с радостью займет мое место. — Ты прекрасно знаешь, что это не сработает, — сказал Сириус. — Ну, значит постоим до конца Рождества. Я всё равно не собираюсь тебя целовать, — сказала она, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Сириус закатил глаза, тоже прислоняясь спиной к стене. — Наверное, мне нужно извиниться, — через несколько минут сказал он. Элизабет с удивлением посмотрела на него. — Я вел себя не самым лучшим образом. И ужасно поступил с тобой. Я очень сожалею, что задел тебя. Похоже, когда плохо мне, я всегда причиняю боль другим людям. Я ненавижу это, но иногда просто не могу справляться с эмоциями, — тихо сказал Сириус. Элизабет вздохнула. — Всё в порядке. Я уже не злюсь, — ответила она. — Знаешь, я всё-таки хочу есть, — еще через несколько минут сказал Сириус. — Извини, ничем не могу помочь, — пожав плечами, сказала Элизабет. — Если бы я не слышал вас с Регулусом… — Сириус. Тебя никто не заставлял сюда идти. Я уже не один раз говорила, что между мной и твоим братом ничего нет. — Значит, твоя амортенция пахнет не моим братом? — спросил Сириус, в глазах которого опять плясали чертики. Элизабет почувствовала, как ее щеки слегка покраснели, хорошо, что в коридоре было достаточно темно. — А это уже тебя не касается, — со злостью сказала она. — Вообще-то касается, — сказал Сириус, подходя к ней. — Что ты… — удивленно начала Элизабет, только сейчас заметив, что Сириус стоит слишком близко. Но договорить она не успела, потому что Блэк притянул ее к себе и поцеловал. Сначала Элизабет попыталась оттолкнуть его, но Сириус только сильнее прижал ее к себе. Сдавшись, девушка ответила на поцелуй, слегка приподнимаясь на носочки. Сириус отстранился, когда воздуха стало не хватать, но затем, пока Элизабет еще не сумела оправиться от удивления, снова поцеловал ее. И плевать, что омела уже исчезла. — Потому что моя амортенция пахнет тобой, — тихо сказал он, с улыбкой смотря на удивленную девушку.