Неожиданное утешение

Решив все-таки попробовать увидеться сегодня с Генри, Эмма пошла в сторону пляжа, где стоял деревянный замок, в котором он любил проводить время, считая это своим «секретным» местом. Прошло много времени с тех пор, как она видела его в последний раз, и она искренне надеялась, что он будет там. Заодно она могла бы отдать ему рации. И действительно, когда она добралась до маленького прибрежного парка, Генри уже сидел в своем замке. Подойдя поближе, она окликнула его: — Привет, малыш, я принесла тебе кое-что, — сказала Эмма, садясь рядом с ним, свесив ноги с края замка и поставив между ними рации. — Я подумала, что мы могли бы использовать их для операции «Кобра». Последовала многозначительная пауза, пока Генри обдумывал ее слова и заодно рассматривал рацию, которую она ему дала. Он немного хандрил, и у Эммы сердце разрывалось, когда она видела его таким. — Спасибо, — угрюмо пробормотал он. — Эй, — сказала она, толкнув его плечом в попытке разрядить обстановку. — Что стряслось? Ты который день от меня бегаешь. И снова последовала небольшая пауза, прежде чем Генри заговорил. — Операцию «Кобра» придется сворачивать. С заклятиями не шутят, уже погиб Грэм. — Генри, я говорила, ему сделали вскрытие. Грэм умер по совершенно естественным причинам, и проклятие тут ни при чем, — ответила Эмма. — Ну да, понятно, ты не веришь, хорошо, забудь про все, что я говорил, целее будешь, — не смотря на нее, сказал Генри. — Ты беспокоишься обо мне? — спросила она. — Она убила Грэма, за то что он был добрый, — ответил он, подразумевая под словом она Реджину. — И ты тоже добрая. Эмма слегка улыбнулась, тронутая этими словами. — Генри… — Добро всегда проигрывает злу, потому что дерется по-честному, а зло — нет. А она — зло, — добавил он, снова имея в виду свою приемную мать. — Может быть, так лучше, злить колдунью — себе дороже, — а потом он встал, положил свою рацию обратно в руки Эммы и ушел, оставив ее сидеть в одиночестве. Еще некоторое время после ухода Генри Эмма неподвижно сидела в замке, прежде чем вернуться в участок. Вернувшись, она положила ключи на стол, немного помедлила, а потом взяла значок шерифа, намереваясь приколоть его себе, но тут раздался голос: — Прошу прощения, — и, сделав драматическую паузу, стоящая за спиной Эммы Реджина сказала: — Значок не для вас. — Прошло уже две недели, — парировала Эмма. — А значит, эта должность переходит ко мне. — Если только мэр за это время не назначит кого-нибудь другого, что я и делаю. — Ну и кто же это будет? — спросила Эмма, прищурившись глядя на мэра. — Я долго думала, но, пожалуй, я назначу Сидни Гласса, — ответила Реджина. — Сидни из газеты? Какой в этом вообще может быть смысл? — Ну, он не один год освещал деятельность шерифа, — сказала Реджина и замолчала. — И он сделает все, что вы захотите, — закончила за нее Эмма, зная, что именно об этом думала мэр. — Вам просто невыносимо осознавать, что жизнь здесь становится лучше, не так ли? — Лучше? Значит, для вас смерть Грэма — это улучшение? — обвинительно сказала Реджина. — Нет, — подавленно сказала Эмма и бросила значок шерифа, который держала в руках, на стол. — Он был хорошим человеком и не один год берег этот город, и, простите за откровенность, вы не заслужили носить его жетон. — Грэм выбрал меня помощником шерифа, — возразила Эмма. — Он был неправ, — просто ответила Реджина. — Он знал, что делает, вывел отдел из-под вашей власти, я его вам не отдам, — уперев руки в бока, сказала Эмма. — Считайте, что уже отдали, — самодовольно сказала Реджина и с наслаждением добавила: — Мисс Свон, вы уволены. И одним быстрым движением Реджина схватила значок Грэма со стола и вышла из офиса. В этот момент Эмма была вне себя от злости. Она собрала свои вещи со стола и направилась домой. Дорогу домой она даже не помнила, настолько она была сердита. Эмма знала, что ей нужно было принять хороший горячий душ или что-то в этом роде, чтобы остудиться после разговора с Реджиной. Но она была слишком зла, и даже выпитый бокал скотча, который она закинула в себя, придя домой, ей не помог, поэтому когда Мэри Маргарет вошла в дверь, ее встретила довольно тревожная сцена. Во-первых, это была ужасно громкая рок-музыка, которая гремела на всю квартиру, а во-вторых, Эмма, стоящая возле стойки со стянутыми в небрежный хвост волосами и пытающая ножом ни в чем не повинный тостер. Когда Мэри-Маргарет закрыла дверь, она заметила ¾ пустой бутылки скотча и стакан с янтарной жидкостью, стоящие на стойке. Ей все это казалось не очень хорошим сочетанием. Она надеялась, что бутылка была почти пустой, когда Эмма нашла ее, и что та не выпила так много. Мэри Маргарет быстро подошла к стойке и выключила музыку. Эмма вскинула голову в ответ. Очевидно, она не слышала, как вошла Мэри Маргарет. — Тостер сломался? — спросила Мэри Маргарет, ставя на стойку сумки. — Еще утром был цел, — фыркнула она, — а теперь-то да. Разбить бы что-нибудь, — пыхтя, сказала она, продолжая мучить тостер. — Что случилось? — спросила ее соседка по комнате, выглядя немного обеспокоенной. — Реджина уволила меня, чтобы сделать шерифом одну из своих марионеток, — ответила Эмма, не поднимая глаз от своей жертвы, и упрямо добавила: — Это моя должность. — Первый раз слышу, что она тебе настолько нужна, — выкладывая овощи, сказала Мэри Маргарет. — В чем дело? — Не знаю, просто… просто нужна, — со вздохом сказала она. — Должна быть причина, — все еще с тревогой глядя, как Эмма ковыряется ножом в тостере, сказала Мэри Маргарет. Тут раздался тихий стук в дверь, и Мэри Маргарет на мгновение перевела взгляд с Эммы на дверь. — Может быть, я просто хочу ей нос утереть, — все же ответила на её вопрос та и пошла открывать дверь. — Добрый вечер, мисс Свон, — услышала Мэри Маргарет знакомый голос, когда Эмма открыла дверь. Мэри Маргарет была потрясена, что это снова был мистер Голд. Сколько она себя помнила, Голд никогда не приходил к ней в квартиру, даже за арендой, пока Эмма не приехала в город. Интересно, чего же он хотел на этот раз? Сама Эмма, которая не меньше своей соседки была озадачена личностью их гостя, со стоном могла только подумать: «Голд? Чего же он теперь от меня хочет?» Она не была уверена, что он там делал, но это определенно сбило ее с толку. Она совсем забыла об их недавнем разговоре. Ее разочарование тем, как все прошло с Генри, и гнев на Реджину полностью затмили все ее чувства от их предыдущей встречи. — Извините за вторжение, но есть кое-что, что я хотел бы обсудить с вами, — продолжил Голд, возвращая Эмму в настоящее. Разинув рот, Эмма выжидающе посмотрела на Мэри Маргарет. — Я позволю вам двоим поговорить, — сказала та и поспешила прочь. Увидев, как ее соседка, как и в прошлый раз, сбегает и явно не собирается ей помогать, Эмма могла только еще раз мысленно застонать. Она не была уверена, что сможет сейчас остаться с ним наедине. Она, конечно, выпила, но не настолько много, чтобы быть расслабленной в его присутствии и выдержать с ним еще один разговор за сегодня. Но он был здесь, и ей придется с этим смириться. — Заходи, — почти рявкнула она, указывая на него рукой, которая все еще держала нож. — Спасибо, — ответил он. Когда он вошел внутрь, тихонько постукивая тростью по полу, Эмма заметила, что он держал в руках какую-то большую папку. — Я… слышал про назначение, — сказал он. Голд знал, что Реджина попытается уволить Эмму. Он был готов к этому, и теперь пришло время привести его план в действие, чтобы обеспечить Эмме место шерифа. — Это так несправедливо, — добавил он. — Что сделано, то сделано, — фыркнула Эмма. Она прошла мимо него и положила тостер на кухонный стол. — Речь настоящего бойца, — саркастически сказал Голд. Это была не та Эмма, которую он знал. Он одновременно хотел утешить ее (хотя и не так, как несколько недель назад), но в то же время он хотел сказать ей, чтобы она не смела вот так с этим мириться и взяла себя в руки, став той Эммой, которую он знал, — бойцом и Спасителем. — Силы слишком неравны, — сказала Эмма и, кинув на стол орудие пыток несчастной бытовой техники и положив руки на бедра, и пораженчески продолжила: — Она мэр, а я… это… я. То, с какой интонацией она сказала «я», звучало так, словно она ничто. «О, но как же она ошибается»,— подумал Голд. Эта женщина не имеет ни малейшего понятия, насколько она особенная или на что она способна, и он даже не имел в виду тот факт, что она была Спасителем. Он просто говорил о ней, об Эмме, такой, какая она есть сама по себе. Голд вообще много думал о ней с тех пор, как они переспали, и пришел к выводу, что хочет узнать ее получше, стать к ней ближе. Как он уже однажды сказал ей, тогда, в больнице, она ему нравится, и он отнюдь не солгал на этот счет. Она, сама того не зная, заработала его безмерное уважение, когда она не побоялась его и начала отстаивать ребенка Эшли. «Как жаль, что она так мало себя ценит», — с сожалением подумал он. Эмма, казалось, и понятия не имела, насколько умна и сильна. Где-то в глубине души он полагал, что она должна это понимать, но ее гнев и недавнее поражение наполняли ее сомнениями в себе. Но он намеревался помочь ей побороть их. — Мисс Свон, — продолжил Голд, глядя в землю и облизывая губы. — Двое людей, объединенные общей целью, могут достичь многого… — он сделал паузу, оглядываясь на нее. — … А двое людей, у которых есть общий враг, — еще большего, — закончил он и лукаво улыбнулся ей. Она только молча посмотрела на него в ответ. — Хотите заиметь покровителя? — спросил он. — Покровителя? — спросила она, склонив голову набок и вопросительно подняв брови. — Вы не против? — спросил он и указал на стул рядом с ними. Она пожала плечами и покачала головой. Затем они оба сели друг напротив друга. — Знаете, — начал Голд, усаживаясь на свое место, — просто удивительно, как мало людей в этом городе брало в руки городской устав, — затем он поднял папку, которую принес с собой. — Городской устав? — Тут все прописано, кстати, власть мэра не так безгранична, как кажется. Сказав это, он улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой. Она ничего не могла с собой поделать и слегка улыбнулась в ответ. Ей нравилось то, к чему он ведет. Он собирался помочь ей вернуть себе место шерифа, которое по праву принадлежит ей, это было почти так же хорошо, как и секс… Почти. Эмме действительно начинает нравиться этот человек. — Ну, и как нам это поможет? — спросила Эмма, ее гнев мгновенно прошел, сменившись новообретенной решимостью. Если в городе и был кто-то, кто, по ее мнению, знал, как сбить спесь с Реджины, так это Голд. Она не знала точно, почему он решил быть на ее стороне в этой битве, но была рада этому. — Оу, видите ли, мисс Свон, на самом деле назначать кого-либо на должность шерифа не входит в полномочия мэра. У нее есть достаточно власти только на то, чтобы выдвинуть кандидата. Если есть более чем один человек, готовый выдвинуть свою кандидатуру на место шерифа, то устав города призывает к выборам, чтобы горожане сами выбрали того, кто, по их мнению, подходит на эту должность. — Отлично… Но это значит, что мне придется начать собственную кампанию, чтобы выиграть выборы. Я здесь новичок, с чего ты взял, что за меня хоть кто-то проголосует? — Вы просто должны показать городу, что у вас есть все необходимое, чтобы быть шерифом, показать, что вы — именно такая женщина, в которой этот город будет непременно нуждаться, что вы будете патрулировать эти улицы и защищать граждан. — Ладно… И как именно я должна это доказать? — спросила она, смущенно нахмурив брови. — О, я уверен, что один из нас что-нибудь придумает, — уклончиво ответил он. — Так что, вы согласны выдвинуть себя в качестве кандидата? — Да, я сделаю это, — поклялась она. Эмма чувствовала, как с этой клятвой ее решимость все больше и больше растет, но она не могла избавиться от чувства, что во всем этом есть какой-то подвох. — И что я буду за это должна? — со вздохом спросила она, смотря в темные глаза сидящего напротив человека, который, она уверена, ничего не делает просто так. — Неужели вам так трудно поверить в то, что кто-то хочет вам помочь, мисс Свон? — немного наклонившись вперед, сказал ростовщик. — Вам нужно иметь немного веры, дорогуша. — Возможно, но это не совсем мой стиль, — призналась она. — Да, я это заметил, — ответил он, подняв брови, и посмотрев на нее умоляющим взглядом, добавил: — Но думаю, что стоит как-нибудь все же попробовать это изменить. Он понимал, что с его стороны было глупо надеяться на то, что она поверит ему, учитывая его планы, но в конечном счете результаты сделают их обоих счастливыми. Какое-то время она будет сердиться на него, он был уверен в этом, но это был риск, на который он должен был пойти. Рано или поздно она поблагодарит его или простит. В этом он не сомневался. Эмма промолчала. Верить в кого-то кроме себя? Это казалось почти нереальным. Но видя мольбу в этих темных глазах, которые просили довериться ему, она чувствовала, как ее многолетняя решимость и неверие в чью-либо доброту начали рушиться. Просто невероятно, как этот человек одним своим присутствием и парой слов был способен разрушить ее защитную скорлупу, в которой она годами прятала все свои чувства от мира! Голд при виде того, как глаза Эммы приобрели задумчивый блеск, мысленно улыбнулся своему успеху. Он решил, что на сегодня с нее достаточно потрясений, и решил удалиться. Ростовщик встал из-за стола, чем выдернул Эмму из ее размышлений. Она молча смотрела, как он взял со стола папку, которую принес с собой, свою трость, прислоненную к столу, и направился к двери. Эмма встала вместе с ним и проводила его до двери. Когда она открыла для него дверь, он повернулся и посмотрел на нее. — Спокойной ночи… Эмма, — сказал он достаточно тихо, чтобы только она это услышала, сделав особенный акцент на ее имени, от которого у нее по телу пробежали мурашки, а кровь невольно прилила к щекам. Она искренне надеялась, что он этого не заметил, но по едва заметной ухмылке на его губах и довольному блеску в глазах Эмма поняла, что эта надежда была напрасной. «Самодовольная задница», — мысленно закатив глаза, подумала Эмма, смотря ему вслед, прежде чем закрыть дверь. Едва щелкнул замок, дверь в спальню Мэри Маргарет открылась и оттуда показалась голова ее соседки. Мэри Маргарет вопросительно посмотрела на нее и спросила: — Все нормально? Чего от тебя хотел мистер Голд? — Ну, он услышал о том, что Реджина уволила меня, и предложил помочь мне вернуть себе место шерифа. — Ого, — отозвалась Мэри Маргарет и, полностью выйдя из спальни, направилась к стойке, где все еще лежали продукты, которые она купила, чтобы приготовить ужин. — А это вообще возможно? — По-видимому, да. Если верить городскому уставу, который принес Голд, она не может назначить кого-либо шерифом, а только предложить кого-нибудь на эту должность, а если претендентов больше чем один, то горожане должны провести выборы. — Мистер Голд никогда ничего не делает бесплатно, Эмма. Это, конечно, не мое дело, но… Просто будь с ним поосторожнее, хорошо? — встревоженно попросила ее Мэри Маргарет. — Не беспокойся, Мэри, я уже большая девочка, все будет в порядке. К тому же, знаешь, я действительно не думаю, что он такой уж плохой. Мэри Маргарет остановилась, чтобы бросить крайне скептический взгляд в сторону Эммы. Очевидно, Мэри Маргарет была не очень-то согласна с ее мнением, но решила промолчать. Увидя ее взгляд, Эмма решила просто сменить тему. — Я могу чем-нибудь помочь с ужином? — спросила она, подойдя к стойке и оперевшись на нее руками. На сегодня с нее достаточно переживаний, поэтому Эмма решила отодвинуть Голда и все, что касалось его, на задворки своего сознания. Мэри Маргарет, словно уловив ее последнюю мысль, оставила этот разговор и попросила ее нарезать салат, пока она готовит соус для пасты, и остаток вечера они провели в уютной тишине.