Истории о Спасителе и Чудовище

Всегда есть последствия от сделанного вами выбора. Особенно если упомянутый выбор был сделан от чистого сердца, и даже более того, когда это делается, зная о неизбежном падении, следующим за ним, и цене, которую придется заплатить. Потому что такие решения самые тяжелые и плата за них несоизмерима, и именно поэтому, следовательно, они несут самую мощную магию и будущие последствия. Не так давно его сын сделал такой выбор, а затем, как прямой результат этого, Румпельштильцхен пошел и сделал столь же отчаянный и импульсивный выбор — несмотря на то, что знал, чем это кончится, — и теперь плоды этих выборов, наконец, дали о себе знать. Да с такими последствиями, с которыми он должен теперь жить вечно без какого-либо предсказуемого решения или отсрочки. По крайней мере, до этого момента. Слова ведьмы резонируют в его разуме, словно эхо; предложение Зелены звучало более заманчиво, чем он хотел бы. Но не по той причине, о которой она думает, и не по той единственной, над которой та открыто насмехается, издеваясь над ним. Его любимый мальчик мертв, тело погребено и вне пределов досягаемости даже для его могучей руки, но следы Бэйлфайра в его отце остаются; особенно один, особый и затяжной след горит внутри него, как пламя, зажженное и оставленное гореть без каких-либо средств, чтобы рассеять его растущую разрушительную силу. И тем самым вызывая все более заманчивое желание у Темного вырвать его собственное черное сердце. Это безумная мысль, которая слишком часто дает о себе знать, развлекая тем самым его дико хаотичный ум. И даже более того, когда ясность нисходит на него и делает вещи столь резко яркими и очевидными, эта мысль не оставляет его. Потому что все, что он видит перед свои мысленным взором, — это Эмма Свон. Кажется, что привязанность его сына к этой женщине, словно отравленный шип, оцарапала его сердце, и этот яд теперь невозможно вытравить из него, он навечно въелся в его кровь и разум. И то, что когда-то принадлежало только его сыну, теперь стало ношей Румпельштильцхена, которую теперь он будет нести и нести вперед, невзирая на тяжелый груз его собственных желаний и стремлений, пытающихся остаться там, где они были. Но это была заранее проигранная битва. Он чувствовал неизбежную трагедию этого с каждым проходящим моментом, с каждым последовательным и длительным размышлением о прошлом и настоящем и с каждой опасной встречей между ним и его возлюбленной (бывшей…). Когда-то он именно так привязался к Белль. Тогда это тоже была просто мимолетная причуда, своенравная страсть, которая отныне была забыта и потеряна навсегда, потухнув от обжигающего жара другого, насильственно зажженного огня, куда более сильного, чем предыдущий. Сейчас он хочет того, чего никогда раньше не хотел. Он хочет ее. Ему нужна только Эмма. Планы начали формироваться и крутиться в его голове, такие же порочные, как и женщина, которая сидит напротив него. Возвращение в прошлое может иметь определенные преимущества. Ему просто нужно было, чтобы они были его собственными. И действительно, разве у него был выбор? Румпельштильцхен медленно и соблазнительно улыбается своему бывшему протеже. К черту все последствия.