Истории о Спасителе и Чудовище

С самого ее рождения Румпельштильцхен знал, что с маленькой принцессой будут проблемы. Это осознание пришло к нему не потому, что этот ребенок был наследником Белого дома. И не потому, что однажды она будет владеть его кинжалом, когда придет ее время стать королевой. Дело даже не в том, что она родилась с врожденным талантом к магии. О, нет. Именно яркое мерцание ее глаз, которое он увидел, едва вошел в королевские покои, привлекло его внимание. Эти глаза были под стать зеленым глазам ее матери, но в них горел огонь, который мог с легкостью опозорить драконов с юга. Эти глаза были потрясающе внимательны и бдительны, несмотря на нежный возраст их владелицы. — Да, — с веселым интересом протянул Темный, впервые увидев ребенка, — эта маленькая принцесса с волосами цвета чистого золота, глазами зелеными, как Бесконечный лес, и рожденная от истинной любви, была тем, с чем стоило считаться. Румпельштильцхен был связан с Белым домом еще во времена правления отца Белоснежки и с тех пор верно служил их семье. Хотя официально это было против его воли, Темный пришел к выводу, что хозяева его кинжала могли быть намного хуже. Как и ее отец до нее, Белоснежка и ее Прекрасный принц относились к нему справедливо и давали ему очень мало приказов, которые он не хотел бы исполнять. Это было большим облегчением для беса, поскольку он поклялся никогда больше никому не кланяться, и до сих пор ему не приходилось этого делать. Румпельштильцхена уважали, не тревожили его покой и не лезли в его дела. Это ему очень нравилось, хотя время от времени Белоснежка и Прекрасный забавляли его. И вот теперь Румпельштильцхен — страшный и проклятый Темный — был вызван в королевские покои, чтобы посмотреть на ребенка, который когда-нибудь станет владельцем его кинжала. К его удивлению, едва он вошел в покои и обменялся официальными приветствиями, Белоснежка спросила, не хочет ли он подержать ребенка. Бес отказался бы, если бы думал, что ему это сойдет с рук. Но, увидев теплую и усталую улыбку Белоснежки и гордое выражение ее прелестного лица, он молча протянул руки, чтобы взять бесценный сверток. Ребенок был довольно мал, по прикидкам беса, не больше шести фунтов, хотя не ему судить, ведь прошло уже немало времени с тех пор, как Румпельштильцхен держал в руках такую хрупкую вещицу. Но через мгновение его, как он думал, давно дремавшие рефлексы вернулись, и уже куда увереннее он прижал ребенка к сердцу и начал напевать немелодичную песню. Принцесса одарила его беззубой улыбкой, прежде чем протянула свою маленькую ручку вверх, чтобы прикоснуться к его носу. Темный улыбнулся и позволил ей это сделать, и, не удержавшись, поцеловал ее маленькие пальчики. Он всегда любил детей, и эта малышка не была исключением. Сидевшие на кровати Прекрасный и Белоснежка обменялись улыбками. Хотя Темный и вел себя порой довольно безумно и причудливо рядом с большинством окружающих его людей, но обоим монархам посчастливилось увидеть его другую, более нежную сторону, и они были рады увидеть ее вновь, когда он держал на руках их ребенка. Несколько долгих мгновений Румпельштильцхен молчал, мягко покачивая ребенка, когда она начала суетиться. Оба родителя заметили, что его странные глаза не отрывались от лица их ребенка, пока он мягко хлопал ее по спине, чтобы успокоить. — Какая хорошенькая малышка, не правда ли? Хотя ей придется довольно трудно, с учетом того, что ты ее мать. Самая прекрасная из всех закатила глаза. — Не будет никакой конкуренции, Румпельштильцхен. Она красивее, чем я когда-либо была. Бес издал неопределенный звук, который указывал на то, что он был нейтрален в этом вопросе, прежде чем он стал серьезным и снова замолчал. Затем, после короткого мгновения спокойствия, он спросил: — Как ее зовут? Вопрос прозвучал так тихо, что они едва его расслышали, но все же Белоснежка с материнской гордостью ответила: — Эмма, — с любовью сказала Снежка, сжав руку Прекрасного. — Ее зовут Эмма. Румпельштильцхен склонил голову набок, когда это имя пронеслось у него в голове. Это было знакомо… Это имя… Но почему? Какое значение это имело в долгосрочной перспективе? — А у крошки есть другое имя? — его вопрос вызвал недоуменные взгляды новоявленных родителей, но он привык к этому после почти трехсот лет, которые он прожил под проклятием Темного. — Свон*, — произнес Прекрасный после минутного молчания, и бесенок не сдержал смешок, когда это имя вызвало вспышки будущего ребенка перед его внутреннем взором. И какое это было будущее!.. — Что ты видишь? — спросила Снежка, и Темный наконец оторвал взгляд от лица ребенка. Она действительно иногда была чересчур проницательной, и бес солгал бы, если бы не признался, что ему нравится иметь рядом кого-то, кто может за ним угнаться. — У нее замечательная судьба, — пропел он. — В ней будет магия, убийство разных фантастических зверей, брак и, конечно же, Истинная любовь! Она будет жить в соответствии с вашим наследием, дорогуши! Снежка радостно рассмеялась, услышав эту новость, а Прекрасный обнял свою жену, вне себя от радости при мысли, что их дочь ждет такое большое будущее. И они были так поглощены этим моментом, что ни один из них не понял, что Темный утаил некоторую информацию. Румпельштильцхен проигнорировал двух влюбленных и снова посмотрел на принцессу в своих объятиях. Он еще раз окинул взглядом ее ослепительную красоту, судьбу и с благоговейным трепетом покачал головой. Эмма Свон: это было подходящее имя, учитывая все обстоятельства. Сильное имя для того, у кого уже есть такой сильный дух. О да, эта маленькая птичка будет сущим наказанием, это уж точно. И втайне Румпельштильцхен был этому рад. Но он никогда не скажет этого вслух. — Эмма, — тихо повторил он, и на его тонких губах невольно заиграла загадочная улыбка. — Какое прекрасное имя… * В этом тексте больше имеется в виду значение слова Свон — то есть лебедь, чем как фамилия в сериале.